Полюби меня

День начался очень рано. Атанасия и сама не поняла, что произошло, но, когда проснулась до конца, она уже лежала в ванне с розовыми лепестками и наслаждалась нежными прикосновениями к волосам. Служанки, выдрессированные за эти четыре года, делали все точно и аккуратно, не позволяя себе дернуть принцессу за золотой локон или ошпарить слишком горячей водой. Лукас, лежащий на кровати в соседней комнате, лишь посмеялся, когда до него дошла возмущенная мысль малышки: 《Вместо того, чтобы бездельничать, лучше сходи и послушай утреннее собрание.》 《Да что там слушать, все равно без тебя они сегодня ничего обсуждать не будут. У Клода настроение хреновое.》 《С чего бы это? 》 《Так его единственная дочурка динамит несколько лет подряд, а сегодня вообще придёт на дебют с каким-то хреном с горы.》 Атанасия фыркнула, подумав, что нужно было воспоминания Даны спрятать куда-нибудь от этого любопытного мага. Она открыла глаза, и к ней тут же подскочила личная фрейлина с дико знакомой улыбкой: — Вы чего-нибудь желаете, моя леди? — Да, Дженнит. Принеси немного фруктов с кухни, — с расслабленной полу-улыбкой ответила принцесса. После того, как Лукас рассказал своей малышке о том, что химера существует, Атанасия решила держать её поближе к себе. В прямом смысле этого слова. Поэтому искренняя и милая девочка, живущая под именем Дженнит Либеа, вдруг получила приглашение в императорский дворец. Как бы не отговаривал дочь граф Атан Либеа, она не отказалась и прибыла к Атанасии, чтобы стать её личной фрейлиной. «Как мило…». Что раньше, что сейчас — Атанасия не смогла сдержать холодную улыбку. Это дитя и правда невероятно распологает к себе. 《Ты чего там такая довольная? А если заревную? 》 《Посмотрим.~》 Почувствовав игривые нотки в мыслях девушки, Лукас не сдержал довольной ухмылки. Она почти не изменилась с их первой встречи. Разве что стала еще более зависима от комфорта, буквально окружив себя прислугой и помощниками. Даже советники были готовы стать верными псами принцессы, отправляя ей подарки и своих детей для служения. 《Все, Кас, не мешай мне готовиться к празднику.》 Вечер наступил очень быстро. Стоящий перед лестницей Лукас поправил и без того идеально отглаженный рукав черного мундира. Ткань местами обхватывали черные ремешки, расставляющие акценты на слегка торчащих ключицах и широких запястьях. Наконец, дверь открылась, и Атанасия сделала шаг на первую ступень. Ее маленькую бледную ступню облегали черные ленты, составляющие некую вязь, что оканчивалась подошвой с каблуком. Струющийся фасон черного, сияющего золотом платья облегал её соблазнительный девичий стан, чуть утянутый корсетом. Лукас медленно поднимал взгляд, впитывая глазами каждую черту принцессы, и остановил взгляд на накрашенных глазах, которые, казалось, смотрели на него с выражением кошки. — Сэр маг, — сделав безукоризненный книксен, Атанасия чуть усмехнулась, поймав ошалевший взгляд парня. — Малышка… — хриплый, проникновенный полу-стон Лукаса заставил девушку вздрогнуть. — Точнее, моя леди. Пойдемте. Склонившись к уху открывшего для неё дверь кареты Лукаса, Атанасия проникновенно спросила: — Не думаешь, что самое время начать ревновать? Хозяин магической башни резко обернулся и успел заметить лишь беловолосую макушку, скрывшуюся в саду. — Не думаю, — усмехнулся Лукас и взглянул на свою малышку. — Если ты клюнешь на это, я буду разочарован. Атанасия рассмеялась, и они наконец тронулись в сторону основного императорского дворца, который уже ожидал гостей.

***

Клод хмуро смотрел в глубь толпы. По сути, давно пора было начать дебют (примерно с момента, как он вошел), но император ждал. Ждал, когда же его наглая дочь соизволит появиться. Феликс рядом нервно посматривал на слуг, но ничего не говорил. Наконец, церемониймейстер на всю залу заговорил: — Прибыла принцесса Обелии, Атанасия де Эльджео Обелия, в сопровождении Хозяина Магической Башни, сэра Лукаса. В зале стало настолько тихо, что цокот каблуков принцессы раздавался в каждом углу. Аристократы, что впервые увидели принцессу, ошалело глушили шампанское в надежде понять, видение это или реальность, настолько прекрасной она казалась им. Лукас крепче сжал руку своей малышки. — Это будет трудный вечер.