— 2.4 миллиарда евро? — кричу я — Вы, наверное, шутите?
— Не так громко, и, нет, я не шучу.
— С чего бы мне доверять вам? Всё, что я могу сказать, что вы не можете быть одним из них, да, вы даже не выглядите как человек, который способен украсть жвачку из магазина. Держу пари, в вас нет ни капли преступной крови.
Мужчина передо мной уже в третий раз нервно поправляет свои очки.
— Я — твой единственный выход отсюда, и ты понимаешь это. Мы оба знаем, какие обвинения тебе предоставят, когда полиция найдёт тебя, а они тебя найдут, рано или поздно. И срок, который ты проведёшь в тюрьме, будет равняться, пожизненному заключению — он снова поправляет свои очки, и, если бы я не разбиралась в человеческих эмоциях, то подумала бы, что он разыгрывает меня, либо просто издевается, после чего бы он точно получил пулю в лоб от меня. Но сейчас была не та ситуация, чтобы поднимать ещё больше шума вокруг своей персоны — Я гарантирую тебе полную защиту от полиции.
— Сколько у меня есть времени, чтобы обдумать всё это?
— Если быть щедрым, то не больше пяти минут.
Тяжёлый вздох срывается с моих губ. Передо мной два выбора: сдаться полиции или совершить самое сумасшедшее ограбление, после чего я получу 2.4 миллиона евро, да ещё и полную защиту от полиции. Даже, если меня схватят после ограбления, он пообещал, что достанет меня из тюрьмы, и я всё равно получу свои деньги. Да, выбор очевиден. Тем более мне всё равно уже больше нечего терять.
— Я согласна.
Мужчина улыбнулся.
— Я рад, что ты согласилась. Теперь тебе лучше побыстрее собрать свои вещи, потому что дорога займёт много времени. Я буду ждать тебя внизу в машине — он сказал, открывая тёмно-зелёную дверь, и вышел.
Через минуту после его ухода я стала собирать свои вещи, носясь по всему дому. Я сожгла все свои документы и семейные фотографии, теперь они мне больше не понадобятся. Я не хочу, чтобы полиция что-то узнала о моём прошлом. Затем я быстро расчёсываю свои волосы и одеваю тёмно-синее лёгкое шёлковое платье на бретельках. Наношу свою любимую вишнёвую помаду и брызгаюсь духами, быстренько оглядываюсь по комнате, пытаясь понять, какие вещи взять, а какие оставить. Большая часть того, что у меня есть это украденные вещи, либо вещи, купленные на украденные деньги. Одежда, украшения, косметика и туалетные принадлежности, обувь, книги, немного денег и мой телефон, брошенный в сумку. Но чего- то не хватает, я ещё раз пробегаюсь глазами по-комнате, вспоминая, куда я положила эту вещь. Подбегаю к комоду и открываю его. Вот он. Небольшой чёрный пистолет, красивый, но смертоносный, как всегда. Быстро убираю его в сумку, хватаю чемодан и спускаюсь вниз.
Он ожидал меня в старой красной машине, поглядывая на часы и нервно стуча пальцами по рулю.
— Это всё? — спрашивает он, замечая мой довольно объёмный чемодан и сумку в моей руке. Если быть честной, то да, я немного переборщила с вещами.
— Да, есть какие-то проблемы?
— Нет, не совсем. Садись в машину.
Я осторожно положила свой чемодан в багажник машины, и села на переднее сиденье. Год назад, я бы не поверила, что моя жизнь может так координально измениться, после того как я сяду в эту старую красную машину.
В машине не играла музыка, из-за чего поездка стала быть довольно скучной. Я решила начать светскую беседу, уточняя мелкие детали по-поводу ограбления, на которую незнакомец вежливо отвечал. Он кажется достаточно милым. Наверное, даже слишком милым, чтобы говорить о совершении такого серьезного преступления. Беседа продолжается медленно, что мне нравится.
— Кажется, вы не очень хорошо разбираетесь в моде — с усмешкой говорю я. Я совершала много неправильных поступков. Я согласилась на ограбление, которое, возможно, приведёт меня в тюрьму. Но всё это казалось совершено ничтожным по сравнению с заявлением, которое я только что предоставила мужчине,
а ля «совсем не разбирающимся в моде». Потому что после этого он начал свой рассказ, о рубашках, и том, как правильно сочетать их цвета с брюками, и какой материал лучше всего использовать для их шитья. Его монолог длился около двух часов, и я уже успела, как минимум раз десять пожалеть о словах сказанных ему.
Внезапно он перестал говорить об этих чёртовых рубашках, привлекая тем самым всё моё внимание.
— Мы приехали — говорит он, припарковав машину, и быстро заходит в помещение. Это выглядело так, как будто он бежал от монстра, который гонится за ним, пока он не забежит в свою комнату, и не спрячется под одеялом. Я усмехнулась его действию и последовала за ним внутрь. Звон моих каблуков разносится эхом по помещению, со стороны, возможно, я выгляжу так, будто излучаю стопроцентную уверенность в себе, но в глубине души я напугана до чёртиков. Когда вы являетесь грабителем, то всегда ощущаете страх, но также вы учитесь жить с ним.
Прямо передо мной, в холле, стоит большое зеркало. Я остановилась, чтобы посмотреть на себя, замечая как сильно, я похожа на свою маму. Многие люди, которые знали её, постоянно говорили мне, что у меня её глаза. Её были светло голубые излучающие доброту. Мои серо-голубые с карими крапинками вокруг зрачка, излучали страх и боль. Я вздыхаю, думая о ней и том, что всё могло бы сложиться по-другому.
Неожиданно голос сзади прерывает мои мысли.
— Заблудилась, дорогая? — его голос звучит сквозь темноту, он низкий с довольно возбуждающей хрипоткой, и я пытаюсь рассмотреть этого человека через зеркало.
Он высокий, с красивыми резкими чертами лица и проницательными карими глазами, которые ничего не излучают.
Чёрт, об эту линию подбородка можно порезаться. У Бога всё-таки есть любимый ребёнок. Конец тридцатых. Потрясающий чёрный костюм, сшитый на заказ, скорее всего, стоит как целое состояние. Я осознаю, что слишком долго рассматриваю его и быстро отвожу взгляд.
— Пялиться — это не совсем женское дело — с ухмылкой подмечает он — Вы часто так делаете, когда встречаете новых людей? Или я исключение? — улыбаясь, говорит он.
Чёрт, эта улыбка.
Он подходит немного ближе и поворачивает меня к себе лицом, наклоняет свою голову, прямо перед моим лицом, так, что я чувствую запах его одеколона и лосьона после бритья.
— Что ж, ты не первая, кто смотрит так на меня. Я привык, что мной восхищаются.
Боже. Его самодовольство вызывает у меня желание вонзить ему в лицо несколько гвоздей. Но я не могу сделать это. Пока что нет.
Прежде чем осознать, что только произошло, я ударяюсь об стену, и он до непозволительного сокращает расстояние между нами. Я автоматически выставляю свою руку вперёд, упираясь в его грудь. Но он продолжает вжимать меня стену, и моя рука сгибается в локте, позволяя ещё больше сократить расстояние. Он располагает одну руку на моей талии, в то время как другая движется по моему плечу, задевая большим пальцем выпирающие ключицы, и заправляет за ухо прядь моих волос.
— Тебе не подходит изображать высокомерную леди — шепчет он возле моего уха, задевая кожу губами.
— Я просто пытаюсь приспособиться к обществу, в котором нахожусь — отвечаю я, улыбаясь ему.
— Такие детские ответы. Даже не представляю, за какие заслуги он вообще привел тебя сюда. Ты, наверно, наша уборщица? — насмехается он, пытаясь ещё больше разозлить меня.
— Очень смешно, но я не вижу смысла удостоить вас одним из моих ответов — резко отвечаю я, пытаясь оттолкнуть его от себя.
Он медленно сжимает мою талию, когда его взгляд спускается ниже, как будто он пытается раздеть меня своим взглядом. Он останавливается на моих губах, и облизывает свои, плавно наклоняясь ко мне. На минуту моё сердце останавливается,
ещё чуть-чуть и….
Внезапно он ударяет кулаком об стену, заставляя меня подпрыгнуть от неожиданности, отступает назад и уходит в соседнюю комнату. Спустя минуту моё сердце снова начинает качать кровь, а мозг наконец-то осознаёт, что только что произошло, и всё тело чувствует себя так, как, будто меня только что морально унизили. Хотя кого я обманываю, так и произошло.
Что за игру задумал этот псих?!
— Ты идёшь? — спрашивает Профессор, выходя из той комнаты, куда только что зашёл кареглазый мужчина. Я следую за ним и замечаю группу людей, которые сидят за партами, как в школе. Их взгляды удивлённо смотрят на меня, от чего становится некомфортно. Я тихонько оглядываюсь и примечаю свободное место, размеренным шагом направляюсь к нему, стараясь выглядеть намного увереннее, чем это есть на самом деле.
Профессор пишет на доске
"Добро пожаловать", а рядом большими, жирными буквами
"ПРАВИЛА". Я подавляю смешок и закатываю глаза, всё — таки кто-то должен научить этого парня не начинать приветствовать людей правилами.
Никаких имён.
Никаких личных вопросов.
Никаких личных отношений.
Все в классе начинают возмущаться. Все, кроме меня. Мне не очень хочется привязываться к новым людям, чтобы потом чувствовать то, как моё сердце, в очередной раз, разбивается. Я здесь чтобы заработать деньги, которых мне хватит на всю жизнь, а после этого я уйду, и забуду всё это, как сон.
Что касается отношений, то я лучше останусь на всю жизнь старой девой, чем буду встречаться с одним из них. Не один из них не похож на того человека, в которого я могла бы влюбиться. Кроме мистера
"я тут самый крутой, и меня все должны обожать".
Я смотрю на то, как он поправляет свой галстук, и только сейчас замечаю, что он смотрит в мою сторону и улыбающе подмигивает.
Чёрт, я опять слишком долго смотрю на него. Я отвожу взгляд, понимая, что теперь он точно будет подкалывать меня за это, и лучше мне начать танцевать для группы старых извращенцев, чем снова пялиться на него.
Профессор продолжает свою скучную лекцию, но мои мысли уже давно посвящены совершенно другому предмету моих размышлений.
Вдруг они начинают говорить о городах.
Что? Я окончательно запуталась, когда Профессор прервался и посмотрел на меня, хмуря брови, но потом он продолжил.
— Выберете себя имена, используя названия городов.
Вы знаете, это тот самый момент, когда вы должны представить себя в лучшем свете, но ваши мысли либо пусты, либо настолько запутаны, что вы не можете придумать что-нибудь достойное, чтобы не выглядеть глупо. Так вот, это только что случилось со мной. Казалось, что я забыла все города, которые мне нравились…. Вообще-то, такое чувство, что я забыла названия всех городов.
Блин, только этого сейчас не хватало.
Все начали подбирать себе названия городов, чтобы представить себя. Найроби. Токио. Рио. Москва. Денвер. Хельсинки. Осло. И, конечно же, Берлин.
Все посмотрели на меня, в ожидании, чтобы услышать моё имя.
— Вена — произнесла я, мило улыбаясь.
***
Профессор продолжал ходить по классу, рассказывая, чем мы будем заниматься на протяжении пяти месяцев. Это звучало достаточно впечатляюще, считая то, что он планировал это ограбление на протяжении многих лет, а мы подготовимся к нему всего за несколько месяцев. Я стала переводить взгляд с одного на другого члена команды, которых пригласил Профессор.
Это Рио — компьютерный гений и обладатель симпатичной улыбки. Кодирование, взлом системы сигнализации и электроники, он знает об этом всё. В других делах он не очень силён. Скорее всего, он самый наивный и чувствительный среди нас. Им легко манипулировать и вводить в заблуждение, так как он ещё слишком молод для преступного мира.
Осло и Хельсинки — мускулы нашей группы. Это те самые большие парни, которых боятся все из-за их высокого роста и плотного телосложения. Но также они кажутся милыми. Осло выглядит тихим, в отличие от Хельсинки, который более открытый. Он как настоящий плюшевый мишка.
Москва — эксперт в подземных делах. Раньше он работал на шахте и вскоре занялся грабительским бизнесом. Он самая настоящая фигура «отца» в нашей группе, которая, вероятно, понадобится нам не только чтобы выбраться живыми из «Монетного Двора», но и чтобы помочь, когда ситуация выйдет из-под контроля.
Денвер — сын Москвы. В его жилах течёт самая настоящая горячая испанская кровь. Он как бомба замедленного действия, которая в любой момент потеряет самообладание над собой и впадает в полную ярость. С другой стороны он также чувствителен и мил, как и Рио. Он, вероятно, хорошо бы учился сейчас в колледже, если бы его жизнь и жизнь его отца не были испорчены.
Найроби — наш менеджер по контролю качества, и всему что связано с деньгами. Она кажется весёлой и расслабленной. Она смесь милого и сумасшедшего. Несмотря на то, что мы толком не познакомились с ней, я уверена, что мы с ней сдружимся.
Токио — вспыльчивая и принимающая быстрые, необдуманные решения, из-за чего могут возникнуть большие неприятности. Когда вы встретите её, то поймёте, что она сделает всё возможное, чтобы выйти из любой ситуации, даже если это может причинить вред другим людям.
И теперь мы подошли к ведущему всего этого шоу.
Берлин. Он самый разыскиваемый мужчина во всём мире. На его счету 27 ограблений. Аукционные дома, ювелирные магазины и бронетранспортёры. Его самое крупное дело — Елисс, Париж. 437 бриллиантов. Он непредсказуем и самоуверен. Хотя он является большим источником уверенности и очарования, а также относительного спокойствия, вы знаете, что он не тот парень, с которым вам лучше связываться. Он как большая акула, безжалостный и всегда готовый атаковать при малейшей опасности. Так же он станет лидером ограбления, когда мы окажемся внутри «Монетного Двора». Это, наверное, худшая вещь, которую сообщил Профессор, на первом месте всё ёщё остаётся рассказа об этих чёртовых рубашках.
Я глубоко вздыхаю. У Берлина могут быть отличные криминальные данные и опыт, но он определённо станет диктатором, провозглашающим полный патриархат. Наверное, он ожидал, что перед его приходом мы расстелем красную ковровую дорожку, наполним его бокал самым изысканным и дорогим вином, и он пройдёт, кидая нам взгляд
«мой костюм дороже, чем весь твой чёртов гардероб». Я бы хотела посмотреть на всё это представление, если бы моя первая встреча произошла совершенно по-другому.
Хотя чего я могла ожидать, это же Берлин.
Мы, наверное, ещё долгое время будем ненавидеть друг друга, играя в его игры, пока я не признаю его превосходство над всеми.
— Увидимся с вами за ужином. Сейчас вы можете пойти в свои комнаты — сказал Профессор, кивая в мою сторону.
Когда все вышли из классной комнаты, я подошла к Профессору.
— Профессор я вам доверяю, и надеюсь, что мы сохраним мой секрет только между нами.
— Вена, ты можешь рассчитывать на меня. Ты знаешь это.
— Спасибо, Профессор.
— Также я бы хотел предложить тебе одно дело.
— На это потребуется немного больше времени, чтобы всё обдумать, Профессор. Я не могу так просто согласиться на это. К тому же вы сейчас рассказали столько информации, которую мне следует переварить. И ваш план разработан до мельчайших подробностей, что очень впечатляет меня.
— Мне надо неделю или две, чтобы до конца обдумать все вещи, я не могу допустить ни одной ошибки.
— Правильное решение — напоследок я улыбнулась ему и покинула класс, в поисках своей комнаты.
***
Оказалось, что осталась только одна комната в конце коридора. Открывая дверь, я услышала смешок позади себя, обернувшись, я увидела Берлин, стоявшего во всём своём величии.
— Берлин. Какой приятный сюрприз. Меня уже пугает то, что ты повсюду следуешь за мной — сказала я, даря ему одну из самых фальшивых улыбок.
— Очень рад это слышать, дорогая. Но я не виноват в том, что открыв дверь, я увидел тебя, стоящую перед моей комнатой. Хотя меня действительно удивляет тот факт, что из всех
комнат ты предпочла именно ту, которая находится напротив моей.
Чёрт. Я мысленно проклинаю себя за то, что не вышла из класса раньше, чтобы выбрать комнату подальше от него. А теперь Берлин думает, что я испытываю влечение к нему.
— Ты настолько смышлён, что только что раскрыл весь мой план — я подмигиваю ему, и он издаёт смешок — Поверь, если бы у меня был второй шанс, то я бы выбрала комнату подальше от твоей. И ты был бы последним человеком, которого я бы хотела иметь в соседях.
— Ах, значит так — он делает шаг ко мне — Я же видел, как ты смотрела на меня в классе — ещё один шаг в мою сторону и я практически ощущаю, как соприкасаются наши тела — Я думаю, ты специально подкупила Профессора, чтобы получить комнату рядом с моей.
На этот раз я специально делаю шаг вперёд, и наши тела соприкасаются.
— Может быть, тебе стоит проконсультироваться у врача, дорогой. Потому что у тебя явно проблемы с головой — я ухмыляюсь ему, но сразу, же замечаю как, его выражение лица меняется, и теперь он смотрит на меня смертоносным взглядом. Прежде, чем успеть смягчить ситуацию, Берлин хватает меня за талию и поворачивает на сто восемьдесят градусов, так что моя спина прижимается к его груди. От неожиданности, я выгибаюсь, задевая его пах. Шипя, он убирает волосы на одну сторону и наклоняется к моему уху, обжигая кожу своим горячим дыханием. Резкий запах его одеколона сразу же ударяет в голову, заставляя отключить сознание. Его рука всё ещё крепко держит меня, не давая возможности вырваться из его хватки, а другая плавно скользит от подбородка до зоны декольте.
— Полегче, милая — он щекочет своим дыханием мою кожу — Ты же знаешь, что я стану лидером операции, когда мы окажемся внутри "Монетного Двора", не так ли? Понимаешь, что это означает? Я буду говорить
"Вена сделай это, Вена сделай то". А теперь догадайся, о чём я тебя буду просить.
Его хватка ослабевает, и я пытаюсь освободиться, но он разворачивает меня к себе лицом, пододвигая ближе, держа одну руку на моей шеи, а другую на талии.
— Вена, ты будешь делать именно то, что я буду приказывать. И, возможно, тебе придётся называть меня «сэр», либо я обязан буду наказать тебя — его низкий голос опять звучит около моей шеи — Хотя, скорее всего, ты и так будешь называть меня «сэр», не так ли? В любом случаи, я уверен, что мы весело проведём время в Монетном Дворе — он прикусывает мочку моего уха и отступает, направляясь в свою комнату.
Когда я слышу хлопок двери, то мой разум наконец-то выходит из состояния
"рядом горячий мужчина, поэтому, я буду стоять как вкопанная". Быстро заходя в свою комнату и плюхаясь на свою кровать, я всё ещё могу ощущать его тёплые прикосновения к моему телу, а после такого близкого контакта с ним, у меня возникает чувство, что моя одежда впитала в себя весь его одеколон.
Комната выглядит достаточно милой и уютной. Здесь есть кровать, туалетный столик, шкаф, и большое окно из которого открывается замечательный пейзаж, но самый главный минус в том, что мне придётся делить одну ванную комнату с этим напыщенным, самодовольным человеком, потому что на две комнаты приходится по одной ванной.
Я разложила все свои вещи по местам, и решила принять душ, ведь Профессор сказал, что ужин в 7 часов, а сейчас стрелки еле-еле доходят до 4. Взяв все необходимые вещи и накинув халат, я направилась в ванную, надеясь не пересечься с моим замечательным соседом.
В ванной достаточно много всяких бутылочек: гель для душа, пена для бритья, лосьон, бритва, шампунь
как раз то, что надо…хотя, подождите, это же всё МУЖСКОЕ!!! Все эти вещи были предназначены для мужчин, мне действительно следует поговорить с Профессором о приобретении женских вещей.
Я медленно начинаю развязывать пояс халата, чувствуя, что кто-то открывает дверь и заходит внутрь.
