Оплата

Пару дней спустя Бьякуран понимает, что ему всё-таки интересно узнать о том кукольном доме, откуда он получил Кикё. И вроде бы уже достаточно времени прошло, чтобы представитель компьютерного отдела мог всё разузнать — он же может получить почти любую информацию. Вот он и приказывает ему прийти. Разумеется, уже пару минут спустя в дверь скребётся рыжий парень в очках. Бьякуран приглашает его войти: — Здравствуй, Шо-тян. Входи. Шоичи послушно переступает порог. Некоторое время стоит, пока Бьякуран не приказывает: — Садись. Он молча садится на стул напротив Бьякурана. И Бьякуран приказывает: — Рассказывай всё, что узнал о «кукольном доме». Шоичи открывает папку — видимо, с информацией — и начинает рассказывать: — По сути, обычный бордель. Только немного работают с техникой. У них есть сайт, где выкладывают образцы «кукол». И для них берут красивые заготовки — часто используют привлекательные образы известных людей. Бьякуран вспоминает соседа Кикё по странице — чудовищно похожего на Ураган Вонголы. И задумывается невольно, так ли хорош внешне Кикё на самом деле, как он его видит, или это украденный образ какой-то знаменитости. Всё время, пока Бьякуран думает, Шоичи молчит. И продолжает молчать, пока Бьякуран не приказывает: — Продолжай, Шо-тян. Тот послушно рассказывает: — На потенциальных «кукол» влияют магией — внушают им, что им нужны деньги, которые они могут получить только у них. Бьякуран вспоминает, как Кикё его убеждал, что только у них может столько заработать. Так что понимает, что до сих пор Шоичи говорил правду. Как, впрочем, и почти всегда. Шоичи ведёт дальше: — Те, конечно же, соглашаются. И переезжают в новый «кукольный дом», где вынуждены постоянно находиться перед камерой и позировать. Бьякуран вспоминает тот сайт, где выставлены «куклы», и что они и правда показывают себя во всей красе потенциальному покупателю. — На них проводят эксперименты. Совершенствуют, чтобы они могли лучше обслуживать клиентов. Бьякуран помнит, что нечто такое говорил Кикё — о том, что на его белой шкурке не могут остаться шрамы. — И отдают заказчику. Есть несколько этапов заказа — на неделю, на месяц, год и пока «кукла» не умрёт. Несмотря на все усовершенствования, умереть они могут. Да, Кикё что-то такое говорил, помнит Бьякуран. И интересует его один вопрос: — А характер у них меняется за время «работы»? Шоичи задумывается — видимо, он особо внимания на это не обращал. Но всё-таки отвечает: — Да. Они должны быть покладистыми, выполнять любое желание клиента. Однако иногда и прорывается настоящий характер. Бьякуран снова вспоминает, что у Кикё действительно иногда проявлялись настоящие эмоции — он же рассказывал о причине, которая привела его в кукольный дом. Да и некоторые взгляды у него были очень выразительными. Шоичи некоторое время молчит, и до Бьякурана доходит: — Это всё, что ты узнал? Шоичи кивает. И отвечает всё-таки вслух: — Да, Бьякуран-сама. Бьякуран уточняет: — А где находится «кукольный дом», ещё не знаешь? Шоичи виновато опускает голову: — Нет пока, Бьякуран-сама. Бьякуран отправляет его: — Иди, Шо-тян. И постарайся узнать поскорее. И понимает, что тот не просто постарается, а сделает. *** На следующий день до Бьякурана доходит, что он таки хочет увидеть Кикё и, возможно, поговорить с ним. Причём, сделать это не у себя в кабинете. Так что он зовёт одну из Червелло, чтобы она провела его до комнаты, где живёт «кукла». И снова подмечает профессионализм одной из помощниц — она просто ведёт его в жилое крыло их особняка, даже не удивившись — или не показав удивления — такому приказу. И мягко стучит в дверь, когда они, видимо, оказываются возле нужной ему двери. И тут Бьякурану снова приходится поражаться — Кикё просто открывает, даже не спрашивая, кто пришёл. Так что решает спросить у него, почему он просто приглашает его внутрь, столь же безэмоционально, как и Червелло. Бьякуран входит, и помощница уточняет, нужна ли она ему сейчас. Он отпускает её, и Кикё предлагает ему: — Присядьте, Бьякуран-сама. Указывает при этом на единственный стул возле стола перед окном. Бьякуран садится и смотрит по сторонам — из жилых помещений особняка он пока бывал только в своей комнате, и ему любопытно. Хоть комната Кикё и не выглядит интересно: светлые стены, тумбочка, узкая кровать, на которой — как сразу думается Бьякурану — они вдвоём вряд ли разместились бы — письменный стол с раскрытой книгой на итальянском на нём и стул возле него. Почти монашеская келья, думает Бьякуран. И решает обеспечить Кикё больший комфорт. Кикё присаживается на кровать, причём так привычно, будто так делает постоянно — предлагает один из немногих предметов мебели гостю, а сам ютится где-то на краешке. Бьякуран всё-таки спрашивает: — Что бы ты хотел, чтобы ещё было в твоей комнате? Кикё поднимает на него взгляд невозможных зелёных глаз, пожимает плечами и отвечает неожиданно для Бьякурана тихо, скромно: — А что мне ещё нужно, Бьякуран-сама? Здесь всё есть. Бьякуран кое о чём догадывается, вот и уточняет: — Ты в таких условиях не первый раз, Кикё-кун? Кикё смотрит на него спокойным, как и почти всегда, взглядом: — Да, Бьякуран-сама. У нас в «кукольном общежитии» было всё именно так. — Пожимает плечами: — Я уже привык. Бьякуран понимает, что сам вряд ли бы смог находиться долго в таких условиях. Поэтому в его комнате не светит одинокая лампочка, а свисает с потолка огромная люстра, на кровати не нужно сворачиваться в комочек, а вполне можно разместиться с ещё двумя красавцами. Бьякуран за такими размышлениями и обещанием самому себе организовать более комфортные условия Кикё чуть не забывает, за чем пришёл. Всё-таки вспоминает и задаёт Кикё вопрос: — Ты доволен своей жизнью, Кикё-кун? Кикё некоторое время молчит — наверное, обдумывает, что можно ответить, чтобы никого не обидеть — но всё же грустно и, как кажется Бьякурану, правдиво отвечает: — Не очень. Но я не могу её поменять. Бьякуран понимает, что Кикё всё-таки может чувствовать, раз уж так ответил, так что расспрашивает: — А если тот твой «кукольный дом» уничтожат? Кикё пожимает плечами: — То мой отец умрёт. Бьякуран осознаёт, что идёт по правильному пути, и ведёт дальше: — А если тебе, скажем, дадут кредит на операцию или что там тебе нужно? Кикё пару секунд не отвечает — может, обдумывает — и всё-таки произносит с улыбкой: — Вы уже мне нечто такое предлагали, Бьякуран-сама. Что можете одолжить мне нужную сумму. И вроде бы мы пришли к выводу, что это — променять шило на мыло. Бьякуран уже не знает, как говорить с этим созданием, которое, как складывается впечатление, слепо верит своим работодателям. Но всё-таки ему в голову приходит интересный вопрос: — Кикё-кун, а сколько лет максимум было твоим «коллегам»? Кикё пожимает плечами и отвечает: — Откуда мне знать, Бьякуран-сама? Мы особо не контактировали. Я слышал о, как вы выразились, «коллегах» только от прислуги — да и то если случалось что-то необычное. И об утилизации они не говорили ни слова. Бьякуран хватает мысль за пушистый хвост и продолжает спрашивать: — Утилизации? Ты так называешь избавление от таких, как ты? Кикё смотрит на него нечитаемым взглядом и кивает: — Да, Бьякуран-сама. Мы ведь куклы, почти как резиновые. Хоть вы и не проверили это на мне. До Бьякурана доходит, что он чудовищно устал от этого разговора. Вот он и приказывает — или скорее даже просит: — Сделай мне массаж. Как тогда. А потом, может, поговорим и о демонстрации твоих безграничных талантов. Кикё смеётся своим неподражаемым смехом и выуживает из воздуха бутылёк с, как мерещится Бьякурану, массажным маслом, и соглашается: — Хо-хоу, Бьякуран-сама. Как скажете. А Бьякуран задумывается, что Кикё основательно промыли мозги и надо бы это срочно исправить. Но мысли исчезают испуганными зверьками, когда Кикё прикасается к его плечам невероятно нежными холодными руками и начинает массировать. Бьякуран еле сдерживает стоны — ему действительно хорошо, когда Кикё умелыми руками ласкает его. И как-то не хочется думать, скольким мужчинам он делал массаж до этого. Появляется мысль, что Кикё можно оставить при себе как массажиста. А пока… Он уже в таком состоянии, что ему хочется проверить ещё одну способность «куклы». Хоть он и ловит себя на мысли, что это странно — ещё парой секунд ранее он как-то не очень хотел набрасываться на Кикё, а тут почти против своей воли приказывает: — Раздевайся. И когда смотрит в невозможные зелёные глаза Кикё, то ему кажется, что в них отражается радость. И в который уже раз задумывается, что надо бы этот «кукольный дом» таки прикрыть — раз уж его работники вот так ведут себя. Вдруг тогда они станут нормальными? Но мысли улетают из его головы перепуганной стаей маленьких птичек, когда Кикё раздевается полностью. Бьякуран не припомнит, чтобы хоть когда-то хоть в каком-то из миров видел подобное совершенство — гладкое, похожее на мрамор, хотя определённо живое тело, как раз, как нравится Бьякурану, и не перекачанное, и не полностью лишённое мускулов. И он не лишает себя удовольствия прикоснуться к этой красоте. Мягко, будто бы чтобы не спугнуть, дотрагивается до белоснежной груди. И она оказывается такой, как он и думал — слегка холодноватой, как будто действительно у статуи. А Бьякуран почему-то думает, что она столь безупречна, что её хочется чем-нибудь испортить. Вот он и спрашивает заворожённым голосом: — А если я тебе оставлю пару шрамов? Они когда исчезнут? Бьякуран ждёт, что в зелёных глазах сейчас промелькнёт испуг, однако они остаются спокойными, холодными, когда Кикё отвечает: — Когда вы решите отказаться от моих услуг, Бьякуран-сама. Бьякурану кажется, что Кикё должно быть холодно — об отоплении в его комнатке явно не позаботились — но он стоит спокойно, демонстрируя себя, будто уже не в первый раз. И до Бьякурана доходит, что он всё же хочет уничтожить этот «кукольный дом». Чтобы Кикё больше никому не предлагал так себя. Хоть эта мысль и кажется Бьякурану очень-очень странной. И он решает подумать над этим позже. А пока — взять то, что ему сейчас так покорно дают. Приказывает: — Иди сюда, на кровать. Запоздало думает, что она наверняка не выдержит веса их двоих. Но оказывается, что он не прав — Кикё становится на четвереньки на кровати, и та даже не пригибается под его весом. Хоть он и не кажется Бьякурану большим — высоким Кикё выглядит, да, а вот толстым или чрезмерно накачанным — нет. Кикё тянется к пряжке на ремне любимых белых джинсов Бьякурана и, почти расстегнув ремень, с лукавой улыбкой спрашивает: — Можно, Бьякуран-сама? Бьякуран еле сдерживает желание ответить «Нужно!» — ему уже очень трудно сидеть в обтягивающих штанах — и просто кивает. Кикё послушно расстёгивает ремень, приспускает джинсы и трусы — и наклоняется к давно уже вставшему члену. Начинает сосать — и Бьякуран осознаёт, что ему редко когда перепадал такой прекрасный минет. Впрочем, он почти никогда и не связывался с профессионалами. Бьякуран теряется в ощущениях. Конечно, они не новы — он ведь давно уже не девственник. Но они особенно сильны. Поэтому Бьякуран долго не выдерживает — уже скоро он кончает Кикё в умелый рот. И ему становится стыдно, что он не продержался долго. Однако до него доходит, что ему, по сути, не перед кем стыдиться — наверняка у Кикё бывали разные клиенты, и нетерпеливые тоже. Бьякуран сыто откидывается на кровати — и чуть не врезается головой в стену. Пару секунд вспоминает, где он сейчас — и таки осознаёт, что его занесло в скромную комнатку Кикё. И снова задумывается, что лучше бы её немного поменять. А то и кровать у Кикё жёсткая, и стены слишком близко друг к другу.... А пока он смотрит на Кикё, проверяя, как он выглядит сейчас — у него есть маленький странный фетиш: он любит смотреть на свою сперму, вытекающую из ануса или рта любовника. Так что в данный момент он разочарован — Кикё, видимо, всё проглотил. Вот Бьякуран и уточняет: — Ты ведь смотрел мои сексуальные предпочтения? Кикё кивает: — Да, Бьякуран-сама. Бьякуран продолжает, чувствуя себя занудой: — И ты, конечно, всё увидел? Кикё на некоторое время умолкает, и пару секунд спустя опускает взгляд: — Простите, Бьякуран-сама. В следующий раз учту. И Бьякурану кажется, что он таки исправится. А пока Бьякурану не очень-то хочется сидеть в этой жалкой комнатке, вот он и надевает обратно бельё и джинсы и выходит. А Кикё провожает его недоумённым и даже обиженным взглядом побитой собаки — мол, как же так, хозяин? Он ведь наверняка ожидал большего влечения. Впрочем, Бьякуран иногда любит разочаровывать людей. А потом — ему так приятно этого человека заново обаять. Тем более, ничего страшного не случилось. «Кукла» живёт у него, ею (им?) можно в любое время воспользоваться. И даже не хочется думать, почему же Кикё здесь появился. Бьякуран иногда бывает фаталистом — это произошло, значит, это нужно. Причём в этом случае Бьякуран не знает, кому — ему или «куклам». Однако подозревает, что вполне может быть, что им всем. *** На следующий день Бьякуран выслушивает доклады от одной из Червелло и Кикё — слушаются ведь, он тоже рассказывает. И ищет взглядом на как всегда безупречном лице следы недосыпа. Не находит — как и положено «кукле». Они заканчивают доклад — и Бьякуран уточняет: — Кикё-кун, какие условия кажутся тебе комфортными? Кикё пожимает плечами — мол, не знаю — и всё-таки отвечает: — Бьякуран-сама, я неприхотлив. В нашем «кукольном доме» мне было вполне нормально. Бьякуран в который раз убеждается, что Кикё промыли мозги. И, желая убедиться, задаёт ещё один наводящий вопрос: — И твоя комната здесь тебе тоже нравится? Бьякурану кажется, что он чувствует от кого-то из присутствующих страх. И причём это явно не прекрасный холодный Кикё, а одна из Червелло. Он, разумеется, не знает, та ли это девушка, которая провожала его ночью к скромной комнатке на жилом этаже — его помощницы слишком одинаковы — но подозревает, что это вполне может быть она. И ей страшно, что недовольство Бьякурана условиями, в которых живёт «кукла», вполне может перекинуться на неё. Бьякуран, конечно же, не хочет её успокоить. Он всего лишь стремится донести до обслуживающего персонала желание обеспечить Кикё более приемлемыми — даже не для самого Кикё, а для Бьякурана — условиями для жизни. Вот и приказывает — а одна из неразличаемых Червелло записывает: — Установить в комнате Кикё-куна двуспальную кровать с постельным бельём — тут ему хочется сказать что-то несуразное, вот он и произносит: — цвета его волос. — Продолжает, упоминая условия для одного из своих любимых кинков: — Закрепить на потолке зеркало. И смотрит на Кикё, так как хочет понять его реакцию на такие странности. Но тот продолжает казаться равнодушным, даже почти безжизненным. Впрочем, он ведь «кукла», понимает Бьякуран, так что такая реакция для него более чем нормальна. Одна из Червелло послушно кивает, записав. А Бьякуран вспоминает, чего же ещё хотел, и спрашивает: — Умеешь танцевать, Кике-кун? Уже ждёт какого-то ответа в его «кукольном» стиле — вроде «я умею всё, чего вы от меня хотите, Бьякуран-сама», однако слышит грустный голос: — Когда-то умел, Бьякуран-сама. Сейчас наверняка растерял навыки. Бьякуран немного радуется, что услышал что-то, звучащее по-человечески, так что молчит некоторое время. И всё-таки приказывает: — Значит, будешь уметь. — И обращается уже к Червелло: — Запиши Кикё-куна к моему учителю по танцам. И ожидает уже снова человеческой реакции — мол, а зачем мне это? Но Кикё снова отвечает в их «кукольном», как кажется Бьякурану, духе: — Как скажете, Бьякуран-сама. И Бьякуран отпускает их. *** Несколько дней спустя Бьякурану становится интересно, как же выполняют его приказы. Хоть будто бы подчинённые его слушаются. Вот он и, выслушав очередной доклад одной из Червелло и — ещё одно доказательство послушности — Кикё, спрашивает у него: — Ты уже был на уроке танцев? Кикё кивает: — Да, Бьякуран-сама. Бьякуран интересуется: — И как тебе? Кикё улыбается — и отвечает так, что Бьякуран задумывается, что ответ какой-то не «кукольный»: — Очень понравилось. Спасибо за возможность вернуться в детство, Бьякуран-сама. Только вот непривычно было не вести самому. Бьякуран объясняет: — Я для того тебя отправил, чтобы ты мог на всяких наших сборищах со мной танцевать. Кикё недоверчиво смотрит на него и уточняет: — На ваших «сборищах» надо танцевать в паре? Бьякуран вздыхает — и объясняет: — Ты не поверишь, Кикё-кун, но да. — Подозревая, что тот мог бы ещё сказать, продолжает: — Причём пары могут быть и однополыми. Кикё-кун понимающе кивает. И Бьякуран пока закрывает тему — он уверен, что Кикё послушно будет выполнять его задания. А там и «кукольный дом» найдут.