***
Мне было больно смотреть на страдания Эрена. Я уже не мог успокоить его объятиями, и сейчас он выглядел ещё более несчастно, чем в нашу первую встречу. - можно я... - парень говорил очень тихо, так что мне пришлось приблизиться к нему чтобы расслышать, - можно я сегодня посплю с тобой? Я не хочу оставаться один... я просто не выдержу... Я обхватил его лицо и поднял, повернув к себе, чтобы посмотреть в его глаза. В них плескалось отчаяние и не понимание, что теперь делать. Я снова обнял его, так как ничего другого в этой ситуации придумать не мог. - Конечно можно! Так мы снова оказались в одной постели, но теперь я думал только о том, как мне жаль Эрена. Пусть он часто пытался казаться сильным, сейчас он выглядел как маленький потрёпанный воробушек. Мне кажется, он не спал всю ночь, и мне было страшно за него. И меня бесило собственное бессилие, хотелось просто каким-нибудь образом испарить все проблемы из мира Атаки Титанов. Но я не создатель, и такой власти не имел. В конце концов мне пришлось заснуть. Проснулся я разбитым. Повернувшись, я посмотрел на Эрена, который всё же отрубился. На подушке темнело мокрое пятно от слёз, и мне стало стыдно, что я уснул. "Почему я не слышал его всхлипов? Почему я не смог найти слов, чтобы поддержать его?" Я сел на кровати. Эрен рядом со мной заворочался. Тут до меня дошло, что он лежит без одеяла, в одной пижаме, и мелко дрожит от холода. Стало стыдно, ведь я то всю ночь лежал завернутый, как в коконе. Быстрый взгляд на часы на прикроватной тумбочке - сейчас 6.30. На улице холодно, идти абсолютно не хочется. Я поправил сползающее с плеч одеяло и задумчиво уставился в стену. "У меня практически нет пропусков в этом семестре. Один день ведь можно... Да и сегодня пятница..." Я уже почти отдернул себя. Почти заставил встать, одеться, умыться, пойти в универ... Почти, но Эрен заворочался во сне, промычав что-то нечленораздельное. Для меня это показалось чем-то вроде просьбы согреть... И я не мог ему отказать. Я накинул на лежащего рядом парня половину одеяла. Поколебавшись немного, я лёг возле него и обнял со спины, прижавшись к его сильному молодому телу. Через тонкую ткань футболок, я чувствовал тепло его кожи. Думать и смущаться буду потом. Сейчас я хочу спать. Рядом с Эреном. Возможно, всю мою жизнь... Я постепенно погружался в царство Морфея, когда краешком сознания отметил, что Эрен перестал дрожать. "Согрелся"***
Я проснулся с тяжестью в голове. Будущее, которое "я" имел в родном мире, разбило мои представления о жизни. "Тот я что-нибудь придумает. Ещё не всё кончено. Может быть, всё будет в порядке" Я засыпал, прокручивая эту мысль в голове, и проснулся, повторяя её снова и снова. На какое-то мгновение, я даже в это поверил. Но затем меня стукнула другая мысль. "Это уже не моя жизнь." "Да, точно. Я уже не там. Мне всё ещё хочется, чтобы там всё было хорошо, но... Это уже меня не касается. Я уже не тот Эрен Йегер. Теперь я гуль в сумасшедшем мире будущего. Здесь нет стен. И я могу повидать этот мир. Я свободен?..." Внезапно я понял, что мне очень тепло... Что то грело мою спину. Попытавшись двинуть рукой, я понял, что на ней лежит чужая. "Канеки... он..." Я покраснел от смущения. "Он должно быть случайно обнял меня во сне..." Очень не хотелось прерывать этот момент, но, как на зло, всё тело затекло, а мочевой пузырь разрывался. Я неохотно отодвинулся, стараясь не разбудить парня, но он почувствовал, что я проснулся. Сонно подняв голову, он хрипло сказал: - О, ты уже проснулся... С добрым утром - Ага... "Да уж, хотя бы утро у меня было добрым." Канеки обернулся и посмотрел на часы. Уже 10 утра. Я абсолютно не чувствовал себя бодрым, хоть уже было и не так плохо, как вчера. Я вздохнул и встал с кровати. - Я ванную займу? - Да, конечно... Я отправился заниматься утренними процедурами. Из головы не выходило то воспоминание. Ощущение тепла тела. Так близко... Тогда запах Канеки чувствовался ещё больше. Я посмотрел на своё отражение в зеркале над раковиной. Волосы растрепаны, лицо опухло. И щеки покраснели. На какое то мгновение даже стало стыдно, что он видел меня таким.***
"Какой он милый, когда взъерошенный... И он покраснел... надо сдерживаться... но он такой милый!"