🐾 УТРО ДОБРЫМ НЕ БЫВАЕТ 🐾
Вернувшись обратно в домик, я закрываю дверь на замок и потягиваюсь, проходя в комнату. Чонгук всё еще дрыхнет, сбросив одеяло на пол и раскинувшись на постели звездочкой. Уходя, я открыл окна, поэтому стало свежее, но всё же для семи утра как-то слишком душно. — Доброе утро, милый, — улыбчиво тяну я, накидываю одеяло и усаживаясь парню на живот. Чонгук хмурится в полусне, пытаясь спихнуть не одеяло, так хоть меня. — Пора вставать. Ты обещал встать пораньше, помнишь? — Мася… жарко… — Мася? — удивленно хмыкаю я. — Это что-то новенькое. Это хоть от какого слова образовано-то? От «малыш»? Или от «мордася»? Впрочем, не суть. Я всё равно уже не дам тебе нормально спать, так что просыпайся. Чонгук мычит и немного поджимает плечи из-за щекочущих поцелуев. Кожа у него на шее почти пышет жаром, как при горячке, а волосы пахнут не вымытым перед сном лаком. Такого милаху беззащитного и правда хочется закутать в одеялку, крепко стиснуть в объятиях и не отпускать. Но он уже пообещал, что встанет перед съемками, чтобы провести со мной эфир. Не только ж мне жертвовать сном, когда ему не спится. — Пока ты валяешься, Джин уже нашел себе тут нового друга. Познакомился со стареньким альфой, живущим в соседнем доме. Дед Клавьер. Забавный он, цветы выращивает. Смотри, что я тебе от него принес… — Чонгук и правда пытается разлепить глаза. Пару секунд осоловело смотрит на пышную красную розочку с коротко обрезанным стеблем и, зевнув, снова засыпает. Я со смехом пытаюсь пристроить цветок ему за ухо. — Ну просто очаровательно смотрится. Не возражаешь, если я сделаю парочку фото? Джин оценит. Он там всё еще болтает с дедулей Клавьером, но позже, уверен, с удовольствием послушает, как мы с тобой весело провели это утро. Чонгук фырчит и поворачивает голову, видимо, неосознанно пытаясь так спастись от надоедливого меня. Я с умилением оглядываю крупные волны растрепавшихся черных волос. Чуть-чуть поправляю расчерчивающую невинное сонное лицо прядь. И всё же делаю фото, тут же отправляя Чимину. Через пару секунд приходит ответ: «Отхватил себе самого сладкого мальчика-зайчика, хён!» — Ничего себе. Гук, даже Чимин уже проснулся. — Вот его и тискай. — О, с радостью. Только я его сюда приглашу, не возражаешь, если мы в этой комнате посидим? — Да хоть на мне верхом, — ворчит парень и широко зевает. — Что ж, — вздыхаю я наигранно печально и медленно плетусь к двери. — Я всё понял. Можешь спать дальше, милый. Не думай о том, что мечтал порадовать поклонников юнгуков, это неважно, да… Я проведу эфир с Чимкой. Юнминеров всё равно всегда будет намного больше. Надо и их порадовать. И тихонько всхлипываю уже почти в коридоре. Чонгук садится в кровати, откидывает наконец мешающее одеяло и прожигает меня пламенным взглядом. Аж мурашки пробирают. Если б не забавная розочка, смягчающая суровый образ, я б и вовсе испугался. — Стоять! — грозно командует Чонгук. — Мне нужны бритва, холодный лимонад и какая-нибудь мазь от укусов комаров, а то от этого зуда хочется поубивать всех вокруг. Я улыбаюсь и иду в ванную, чтобы спасать своего верного друга от последствий бурной ночи без комарилки.🐾 🐾 🐾
— Судя по твоему лицу, ночь прошла очень приятно, — с улыбкой хмыкает Хосок и переводит взгляд на оператора. Тот понимает всё без слов и закрывает только-только открытую сумку с камерой. Пока нет сценариста и режиссера, можно договориться без особых проблем. Так что нам дают время на болтовню за завтраком. — Что, круто в отдельном домике ночевать, да? — Не то слово. — Я закрываю лицо руками, потому что чувствую, что иначе точно рожа треснет от довольной улыбки. Стоит только вспомнить — сразу распирает от восторга и умиления. — Это было просто… непередаваемо. — Не думал, что вы всё еще способны друг друга удивить, — добродушно усмехается Чимин, присаживаясь за стол и с хрустом открывая баночку йогурта. Завтрак у нас в этот день легкий, просто хлопья, йогурт и фрукты. И от этого ощущение воздушности в душе лишь усиливается. — Что он такого вытворил? — Да ничего, — отвечаю я, пожимаю плечами и стараясь взять себя в руки. Возвращаюсь к еде. Но всё равно с трудом сдерживаю улыбку. И аж пальцы на ногах поджимаю. — Просто всё было так… мягко и мило, что я теперь в себя никак не приду. — Мягко? — с сомнением переспрашивает Хосок. — И мило? — Серьезно, что ли? — То есть, понимаете, Чонгук, конечно, любит иногда жестко, но по натуре он очень деликатный и ласковый в таких делах парень. И всё равно — это был какой-то новый уровень. Я вам точно говорю, он поставил мировой рекорд по нежности. Не знаю, воздух тут какой-то другой, что ли… — Думаю, не в воздухе дело, — улыбается Чимин, набирая полную ложку йогурта и укладывая сверху маленькую клубничку. — Запах беременных омег заставляет альф быть нежнее, ты же сам знаешь. — Я внимательно слежу за состоянием своего организма, — скептически вскинув брови, отвечаю я с легким холодком. — Понял бы, если бы что-то изменилось. — А я и не на тебя намекаю, — смеется Чимин и отправляет йогурт в рот. Хосок замирает с кусочком банана в руках и хмуртится, удивленно мыча. — Вспомни, вчера, когда ты пытался слинять со съемок первым, менеджер Мун тебя поймал. И вы минут десять потом в обнимку стояли, он тебя по волосааам гладил. — Да ну не… — начинаю я и тут же осекаюсь, чуть не роняя ложку в хлопья. — Я голову не мыл. И Гук перед сном сказал, что хочет миндальных пирожных. — Ооо, ну точно, — сдавленно хихикает Чимин, — от Муна пахнет миндалем. Я вздыхаю и в шоке смотрю на пачку персикового молока. Веселый глазастый персик на ее боку задорно улыбается мне, обещая прекрасный вкус сразу на трех языках. Везет ему, беззаботному, никаких странных прозрений с утра пораньше. Когда оператор в очередной раз намекающе проходит мимо, я мотаю головой, сбрасывая оцепенение, и беру себя в руки. Ничего ведь страшного в этом нет, Чонгук всегда был очень чувствителен к запахам и легко возбуждался не только от моего… главное, что выливал-то свое возбуждение он при этом только на меня. Да он, наверное, даже не понял вчера, что так повлияло на его настроение. — Тогда мне стоит поблагодарить менеджера Муна за восхитительную ночь, — улыбаюсь я и осторожно оглядываюсь на дверь, ведь по закону жанра после таких слов упомянутый просто обязан зайти в кухню и уточнить, за что там его благодарят. Но никого нет, только оператор маячит, дожидаясь, когда мы уже согласимся закончить с секретной болтовней и снять хоть несколько сценок завтрака для шоу. — Плюс, — деловито добавляет Чимин, — теперь ты наверняка знаешь, какое сокровище получишь, если забеременеешь. Есть повод попробовать. — Я потом всю жизнь не смогу смотреть своему сыну в глаза, если заведу его из-за желания приятно потрахаться. — Девяносто процентов людей появились на свет только из-за этого желания, — пожимает плечами Хосок. — Хорошо, что девяносто процентов желающих потрахаться надежно предохраняются, а то почти всё население Земли не могло бы смотреть своим детям в глаза. — Чимин важно кивает и незаметно отламывает солидный кусок банана у совсем погрузившегося в размышления Хосока. — Кстати, я вычитал, что одно из блюд здешней национальной кухни — миндальные пирожные. Думаю, мы могли бы предложить сценаристам добавить в шоу такой фрагмент. Что скажете? Хотели бы вы снова покулинарить? — Я — нет, но уже догадываюсь, кто точно захочет. — Ммм. Гук испечет вам снадобье для новой нежной ночи, — улыбается Чимин, дожевывая остаток банана. — Как говорит мой папочка, кулинария — как любовь: в неё либо нужно окунуться с головой, либо вообще не погружаться. — Это сказал Гарриет Ван Хорн, а не твой папочка, — хмыкаю я, спешно заканчивая завтрак. — Мне это сказал папочка. Я к тому, что идея отличная. Мне и самому нравятся в инсте вырезки из видео, где вы с Гуком готовите. Юнкукинг — отдельный вид искусства. Я подписан на блог, который так и называется «Юнкукинг из риал». И, знаете что? Там полно шикарных артов на эту тему. Люди вдохновляются чем угодно… поразительно… — Не знаю, что тут поразительного, — пожимает плечами Хосок, с недоумением откладывая шкурку от банана и берясь за новый. — Но это мило, согласен. Люблю уютные и домашние арты. А в нашей группе вы с Гуком точно самая уютная парочка. Я поддерживаю идею. Этому шоу просто необходимы миндальные пирожные. — Ну вас, ребят, — смеюсь я и поднимаюсь, чтобы помыть за собой посуду, — да признайте уже, что вы просто хотите пожрать сладенького. — Да! — беззастенчиво лыбится Чимин. — Мы хотим сладенького от юнгуков! Но, видишь ли, мы боимся идти на другую половину дома. Ходят слухи, что там айдолы пропадают без вести. Вот Намджун пошел еще час назад и до сих пор не вернулся. — Ладно, трусишки. Пойду к сценаристам сам… — Глядясь в гладкую черную дверцу кухонного шкафчика, я поправляю прическу, нацепляю очки и придаю себе максимально серьезный вид. — А вы пока кофе мне организуйте. И со льдом. Со всем льдом, какой есть в доме. Но, как известно, так просто с нашей командой не договоришься. Так что отпускают меня только после очень-очень-очень долгих обсуждений и очередных обнимашек. Впрочем, я против второго не особенно возражаю, всеми силами делая вид, что не замечаю повисшего на мне менеджера Муна, ставшего слишком сентиментальным. А сам так и подставляюсь, чтобы миндалем пропахнуть, под его загребущие лапки. Как ни крути, а Чимин-то прав…🐾 В ОЧЕРЕДНОЙ РАЗ О ВЕЧНОМ 🐾
Чимин: Если бы вы снимали порно с любимым человеком, каким бы оно было? (￢‿￢) Сокджин: можно мне не отвечать? Чимин: Да уж будь так добр. Хосок: а вы с Тэтэ, что ли, решили заняться кинематографом? Чимин: Нет, просто интересуюсь. Праздное любопытство. Но, если вдруг мелькнут интересные идеи, возьму их на заметку… Сокджин: вот блин, а идей-то море(( Чимин: Помалкивай, Джин-хён (⁀ᗢ⁀) Не надо осквернять своими извращенскими идеями светлый образ милого школьника, оставшийся у меня в голове после встречи на фансайне! Вопрос ко всем остальным. Я поднимаю взгляд. Мы с Гуком у бассейна. Вернее — я у бассейна в шезлонге, а он плещется в самом бассейне, о чем-то с восторгом вещая в моем эфире, отобрав телефон и разве что иногда направляя в мою сторону камеру, чтобы вякнуть что-то про вредного хёна, не желающего окунуться с ним в чудесную водичку. Водичка, надо признать, и правда чудесная. Чистая и освежающая. Но мне и на берегу хорошо. Задний двор снятого домика занят красивым облагороженным садом, выложенным напоминающей песок бежевой плиткой бассейном с четырьмя удобными шезлонгами и симпатичной деревянной беседкой, где мы явно будем готовить барбекю в последний день. Забор вокруг сада низкий, но деревья почти скрывают его, а потому ничто не мешает, чувствуются покой и уединение, хотя слышно уже занимающихся своими огородиками соседей. Замечательное место, чтобы провести эфир. И Чонгук охотно делится им с арми, показывая каждый кустик и каждый интересный камушек в дорожке. А я тем временем поддерживаю связь с остальными разбросанными по двору мемберами. Юнги: Ну… я бы был в костюме Земли, а Чонгук — Сатурна. Я всегда считал, что кольца — это очень сексуально. Уверен, Гуку такая идея понравится. Сокджин: ну вот, теперь идей еще больше! Чимин: Терпи, Джин! Хоби-хён? (^◡^) Хосок: чо? я вообще не уверен, что Микото не антисексуал. а то пить он не пьет, фанфики не читает, сериалы про тюрьмы для омег не смотрит. и вообще у него вся комната завалена розовыми плюшевыми зайчиками. может, он из тех, кто полагает, что эта штука между ног нужна только для того, чтобы отлить, когда приспичит Сокджин: связался, тоже мне. Как ты с ним вообще время проводить собираешься? Будете плести косички куколкам и шить платья розовым плюшевым кроликам? Хосок: то, что он шьет себе сценические костюмы и коллекционирует игрушки, не значит, что больше он ничем не увлекается. а то, что он не сводит любой разговор в пошлятину, как некоторые, меня БОЛЕЕ ЧЕМ устраивает Сокджин: скуууукаааа. Как вы жить-то будете? Хосок: никто не спрашивал мнения человека, который вместо «ты мне нравишься», говорит «тебе нужно платье покороче»! Сокджин: но ведь правду же сказал. Жара на улице. Хосок: как он с тобой жить-то будет? не выдержит потока хамства через полгода и сбежит обратно к Дракону, прихватив кукушечку... Намджун: Брейк! Может, уж лучше вернемся к обсуждению порно, чем снова развязывать очередную войну небывших? У кого там еще идеи были? Сокджин: небывших? Это еще что такое? Хосок: не понял, о какой войне речь? и что за небывшие? Юнги: А вы не знали, что ли? Весь стафф вас так зовет. Типа не состоявшиеся бывшие. Некоторые считают, что у вас двоих из-за этого гештальты, которые будут заставлять вас снова и снова ругаться и принижать избранников друг друга, неосознанно доказывая, что друг с другом было бы лучше. Если так, нас ждет веселье)) Хосок: ненавижу диванных психологов Сокджин: возмутительный вздор! Это суждение непростительно глубоко оскорбляет мои нежные чувства! И я невероятно разочарован тем, что мои ближайшие друзья жестоко плюют мне в душу, поддерживая подобный бред! Чимин: И правда (*´ー´) Возмутительно, что мы поддерживаем скучнейшую тему чьих-то не сложившихся отношений. Мне вот куда интереснее, какое бы порно снял Намджун! Джуни-хён, колись! Намджун: Я бы снял порно с Чимином и Ви. За такое можно выручить огромное бабло, хватит на кондитерскую, роскошный дом в горах и радиоуправляемый вертолетик. — Юнги, Юнги! Попрощайся со зрителями! — Оу, — бормочу я, откладывая планшет и поднимая взгляд на стоящего передо мной парня. — Даже и не знаю, что сказать-то после такого эфира. Большое спасибо всем, что провели с нами это чудесное утро. Очень надеюсь, что новый сезон шоу понравится зрителям и подарит им много приятных мгновений. Проведите это лето хорошо. Пейте много воды, не перегревайтесь на солнце и ловите моменты, чтобы накопить как можно больше счастливых воспоминаний. — Прекрасное прощание! — смеется Чонгук и тут же прячет мой телефон в сумку. — Жаль, я уже давно выключил эфир, и его никто не услышал. — Ну почему… — хмурюсь я, — сосед позади услышал. Чонгук глядит на стоящего за забором омегу, то и дело посматривающего на нас, хмыкает и легко подхватывает меня на руки, выдергивая из шезлонга. Я сразу понимаю, что он задумал, но даже слова сказать не успеваю. Через секунду песочную плитку накрывает волной, а я жмурюсь и впиваюсь пальцами Чонгуку в плечи, очень надеясь, что оставлю царапины.🐾 🐾 🐾
— О, вау, детка, да ты горяч! — Чимин спускает солнцезащитные очки, чтобы получше меня рассмотреть. Я молча показываю сидящему в плетеном кресле парню фак и прохожу мимо. — И тебе того же! Дважды! — Ох, ну что за вопли всё утро?.. — ворчит Тэхён, высовываясь из-за косяка. Мне в этот момент, конечно, интересно, почему это он валяется посреди коридора в нашем с Гуком домике, но куда интереснее, что там за жуткие мысли закрутились в его голове, когда он увидел меня, стоящего прямо перед ним на крыльце. Одетого только в шорты, мокрого и… да, приведшего себя в неплохую форму к свадьбе. Судя по огромным округлившимся глазам, он либо уже мысленно строчит новый фанфик, либо… — О, да ты вылитая Земля! Букашки какие-то махонькие ползают. Я смахиваю с живота и правда обнаглевших насекомых и пытаюсь протиснуться мимо, но навстречу мне пытается протиснуться Сокджин, который так просто не пропустит первым. — Ты у кого кубики стащил? — смеется Джин, больно пощипывая меня за живот. — Кто-то ведь теперь ищет! Эй, народ, кто потерял накачанный пресс?! — Лучше скажите, чем это вы тут все занимаетесь? — Прокраституцией, — хрипит Тэхён, странно растекаясь по дверному косяку. — И умиранием от духоты. Как может быть так жарко в восемь утра? — Интереснее другое, — смеюсь я, принимая от вышедшего Хосока полотенце и вытирая и без того почти высохшие волосы. — Как могут все бантаны не спать в восемь утра? Через глобусы каких планет натягивать сову, чтобы она смогла оправдать этот бред? — Нас поднял глас, обращенный к Богу, — мрачно выдает Чимин, сползая в кресле. — Вам тут, на заднем дворе, не было слышно, но у нас… как будто утром службу проводили прямо в нашей комнате, а не в церквушке. Перезвон, песни, гомон. Под такое не поспишь. Честное слово, это просто наказание… — Точно. Вспоминается наше старое шоу… этот раздел, «Король наказаний». Жара, как в сауне, бесконечные насекомые, боль и унижение. — Ааах, дааа, — тянет Сокджин с некоторым удивлением, — а я и забыл про него. Теперь понятно, откуда у нашей группы столько странных фетишей. Плетки, веревки, шокеры, кружевные платья, анальные свечи, пирожки с шоколадным кремом, сухие спагетти, тентакли… а про Юнги я вообще молчу! «Ооо, так это всё было не про меня», — бормочу я себе под нос и в ужасе поджимаю плечи, боясь, что Сокджин всё же не смолчит. Но тот, к счастью, вещает о вреде слишком частого использования охлаждающих смазок, пока ребята шепотом обсуждают услышанное, прикидывая, к кому это относились пирожки с кремом… и каким способом они обычно используются. — Знаете, парни, — кривится Хосок, услышав опять что-то про осьминогов. — Нам надо завязывать обсуждать с этим человеком свои пристрастия. Однажды это может плохо кончиться. — И правда, завязываем, — встреваю я, принимаясь деловито вытирать полотенцем давно высохшие волосы. — К нам идет режиссер. Мы все замолкаем и натягиваем вежливые улыбки, приветствуя хмурого альфу в панамке с цветочками, которую он явно в последний момент перед отъездом у пятилетнего сынишки стащил. Альфа осматривает собравшихся в тенёчке и, прямо пригвоздив меня к стене взглядом, шагает в направлении сада, стискивая кулаки. — Что погода творит, — с сочувствием вздыхает Хосок. — Некоторые от жары прямо звереют. — На таком солнцепеке — недолго и сдуреть, — ворчит в ответ Чимин, отодвигаясь вместе с креслом в уползающий от него тенёк. — В этой стране, наверное, люди жертвуют бездомным солнцезащитный крем… Жаль, что у Тэхёна пальто от Шанель не с собой, могли б послать его побираться. — Ммм, да нет, тут дело не в жаре, — улыбаюсь я. — Просто Чонгук опять за языком не следил на вилайве. Рассказывал, как один хён ревел в ванной из-за зависшего смартфона, и ляпнул пару раз матерком. — Поломанная психика — не повод для насмешек! — возмущается Джин, всплеснув руками. — Чуткости ни на вону! У меня просто были очень тяжелые пара недель, вот я и не сдержался после очередной неприятности. У всех случаются непростые периоды в жизни. «Ооо, так это было не про меня», — бормочет Тэтэ себе под нос и уползает с глаз долой. И я понимаю, что мне тоже пора линять, потому что со стороны сада слышатся жалобные вопли Чонгука, кричащего, что это всё я виноват.🐾 ПО СЕКРЕТНОМУ РЕЦЕПТУ 🐾
Идея с пирожными понравилась сценаристам так сильно, что они подкорректировали наши ближайшие планы, перенесли поход в центр на следующий день и срочно закупили всё необходимое. Так что, закончив с дневными съемками, мы попадаем на кухню, где уже ждут миксер, формочки для запекания и мешок миндаля. — Меня так искусали этой ночью, — ворчит Чонгук, пока мы готовимся к съемкам. Вернее — съемочная группа готовится, а музыкальная группа хвастается, кто больше настрадался из-за своей глупости и непредусмотрительности. — Мою фотку можно вставлять в статью «Зуд» в Википедии. — У меня аж семь укусов на ногах, — подхватывает Тэхён. — Пф, — фырчу я, помогая стаффу эстетично расставлять ингредиенты на рабочем столе, пока режиссер лично закрепляет камеры вокруг. — Семь. Назови их Умник, Ворчун, Весельчак, Соня, Скромник, Чихун и Простак. — Ой, кто-то смотрел мультики в самолё… — Семь? — перебивает Чимин, не дав Хосоку даже слово договорить. — Да у меня на левой ягодице укусов больше! На втором этаже комаров было столько, что весь потолок от них черным стал! — На первом этаже их всё равно больше было. Нам с Намджуном хуже пришлось, все ленивые комары к нам слетелись, чтобы до второго не подниматься, а комары тут, похоже, все ленивые. На Намджуне столько укусов, что твоей левой ягодице и не снилось. — Так и знал, что они сами не догадаются об этом позаботиться, — бормочет менеджер Мун. — Как дети малые. Ладно, придется выручать. Ребят, я в ближайший магазин, закуплю разных комарилок. — Спасибо, о спаситель! — тут же откликаюсь я, бросая возиться с мисками и надвигаясь на менеджера с распростертыми объятиями. Он удивленно сдвигает брови и даже чуточку отстраняется, когда я стискивая его, прижимаясь. — Удачи в нелегком деле. Будем ждать вас живым и не подгоревшим! — Надеюсь, это просто очередной дурной спор. — Это не было спором, — смеется Чимин, — но я уже готов признать Юнги победителем. Отчаянный и решительный, этого у него не отнимешь. — Окей-окей, — менеджер буквально выскальзывает из моих объятий и тут же сбегает, больше ни с кем не прощаясь, чтобы точно не нарваться на еще одного неадеквата. — Ну как? — тихо спрашиваю я, подсаживаясь к Чимину и наклоняясь. Тот тщательно меня обнюхивает. — Есть результат? — Хм… В идеале, конечно, тебе нужно было бы стащить у Муна футболку, пока его нет в доме. Но и так сойдет. Результат есть. Меня уже не тянет тебя подъебывать, а это много значит. На Гука точно подействует. Упомянутый, сидящий в самом дальнем углу, поднимает голову и вытаскивает один наушник, удивленно оглядываясь, как будто ища того, кто его позвал. Мы с Чимином замолкаем, притворяясь невинными овечками. Нам и раньше доводилось экспериментировать, наблюдая за реакцией подопытного кролика на самые разные запахи. И пока все попытки заканчивались стопроцентным успехом. И пролитый лавандовый кофе, и кальмары, и антистатик, и дегтярная мазь. Всё шло на ура. Выяснили в итоге, что Чонгука я возбуждаю с любым запахом. Но лучше всё же испачкаться в лимонном джеме. И вот настало время эксперимента века: если феромоны беременного омеги снова сработают так же, как и накануне, то… хм, не знаю, что мы этим докажем, но я точно приятно проведу ночь! — Господа кулинары, по местам! — командует режиссер, и на кухне начинается блужданье-копошенье. — Сегодня вы разделитесь на команды и попробуете приготовить два традиционных местных десерта. Пирожные с ликером «Гран Марнье» и кекс с миндальным ликером. — Звучит великолепно, — почти что печально вздыхает Намджун. — А у кого-нибудь есть шансы спастись… от участи есть мои пирожные? — Нет. Готовить будут все. Пробовать — тоже. Победившая команда заберет себе остатки ликеров, проигравшая, как вы можете догадаться, будет мыть посуду. — Ну, ликер в награду — достаточно заманчиво, — бормочу я, ненавязчиво протискиваясь мимо стоящих ребят поближе к Гуку. Тот на меня даже внимания не обращает, разглядывает выстроенные на столе продукты, видимо, уже вовсю мысленно выпекая тортики да печеньки. — Особенно, если нам разрешат его употребить. — Ну разумеется, — как-то коварно и подозрительно посмеивается режиссер, протягивая стакан с бумажками, подготовленными для деления на команды. Мы с Чонгуком тут же цепляемся за одну, коротко переглядываемся, и в этот раз я вытаскиваю другую, думая, что не вечно же макнэ должен хёнам уступать. — Итак, поднимите их на три, два, один! — Я — миндаль, — тихонько хмыкаю я и оглядываю остальных парней. Плечи сами собой опускаются от разочарования, когда замечаю в руках Тэ и Джуна бумажки с такими же надписями. — О, нет, я обречен! Эта команда уже наказание! Так быть не может! — А у меня пустая, — удивленно тянет с другой стороны Хоби. Я прямо загораюсь, вперившись в него хищным взглядом, готовый порвать всех на своем пути, чтобы забрать более-менее неплохо соображающего в готовке друга в свою команду. — Что это значит? Я буду судьей или ведущим? — Ох, простите… — шепчет омега из стаффа на ухо режиссеру. — Кажется, я просто забыл ее заполнить. — Нет, — громко объявляет режиссер. — Это наш бонусный игрок, за которого команды поборются в игре «Отмерь сто грамм муки на глаз»! Я расплываюсь в улыбке. Сразу по двум причинам. Во-первых, меня в очередной раз восхищает умение нашей команды в любой ситуации быстро и легко находить интересные выходы, оборачивая проблемы и заминки лишь еще большим плюсами для шоу. Их профессионализм, фантазия и невозмутимость достойны уважения и подражания. А во-вторых, я уже сто лет как привык на глаз отмерять дважды по сто для своего коронного лимонного кекса, так что уверен в победе на все те самые сто грамм! Как только нам выдают ложки и взвешенные миски, я сразу уверенно хватаюсь за пакетик с мукой. Вот эта горочка — грамм сорок. Вот еще одна такая же. И вот половинка горочки. Внимательно проверяю, подняв мисочку на уровень глаз. Намджун с Тэхёном даже не дышат, чтобы не мешать мастеру. Я уверенно киваю и ставлю нашу муку на специально подготовленные весы. — Сто восемнадцать грамм. Минус ровно двадцать грамм миски, это девяносто восемь! «Поразительно!», «Обалдеть!», «Вот это да!» — слышу я со всех сторон и самодовольно улыбаюсь, чувствуя себя королем кексиков. А после от другой команды за дело берется Чонгук. Тяп-ляп, кое-как, зато уверенно и даже не глядя на нашу почти идеальную мисочку, он бахает три ложки и тут же ставит муку на весы. Три черные циферки «120» вспыхивают алым в моем сознании. Как так? Один в один?! Грамм в грамм?! — Этому человеку нужно запретить пользоваться суперспособностями, — скривившись, вздыхаю я, глядя на довольно пританцовывающих Чонгука с Чимином. — Может, еще раунд? Давайте мы с Гуком поиграем в столицы, а? Режиссер беззвучно смеется в кулак. Нет, на лице его явно читается сочувствие к несчастному попавшему в капкан котику, но шоу ему дороже. Должно быть весело, а что вообще может быть веселее, чем мои попытки единолично спасти кекс от двух недоразумений с ложками? — Хорошо. Победит тот, кто назовет столицу страны, в которой мы сейчас находимся. В кухне наступает идеальная тишина, наполненная лишь шуршанием листьев и пением птиц за окном. Мы с ребятами удивленно переглядываемся. «Тут есть столица?» — ляпает кто-то. — Гран Марнье! — уверенно заявляет Тэхён. Я шиплю на него, что это ликер так называется. Но, увы, других вариантов на замену предложить не могу, так что нам зачитывают это. Впрочем, у второй команды тоже ни одного варианта. — И что? Опять какая-то новая игра? — Нет. Раз реванш не удался, прежний результат остается в силе. Хосок присоединяется к команде «Персиковые пирожные». — После этих слов мы с ворчанием-причитанием разбредаемся по разным концам стола, окончательно разделившись. Чонгук смотрит на меня с превосходством и очаровательной хитрой улыбочкой, так что я не сдерживаюсь и показываю ему язык. Хочется, конечно, кое-что другое, но кому нужно опять выслушивать от Простите-Извините?.. — Вот ваши рецепты. Каждый рецепт разбит на шаги, записанные на отдельных карточках. Самая первая ваша задача — разложить карточки в правильном порядке. «Выпекать тридцать пять минут до золотисто-желтого цвета, — читаю я, пролистывая симпатичные написанные от руки карточки. — Смешать молотый миндаль, муку и разрыхлитель… Когда глазурь застынет, разрезать кекс на порционные кусочки… Желтки растереть с сахаром и ванильным сахаром… Противень смазать маслом, выложить тесто и разровнять». Раскладываю карточки на столе и принимаюсь сосредоточенно менять их местами, как настоящий детектив, восстанавливающий картину преступления. Джун с Тэ бесполезно дышат над душой, говоря только о том, что ничего не смыслят в выпечке. Хах, как будто хоть кто-то еще не знает… Зато на другом краю стола идет бурное обсуждение. «Может, персики нужно выложить на уже готовые пирожные?», «Ой, нет, сначала яйца перемешиваются с ликером, а потом уже мука добавляется», «Крошки от печенья должны быть выше персиков, крошки всегда на пирожных сверху посыпаны, как украшение выглядят», «Кто положил в самое начало вытаскивание пирожных из духовки?!» Я усмехаюсь, думая, зачем вообще такой пункт в рецепте… а потом смотрю на склонившихся ко мне Джуна с Тэ и понимаю. — Так, мы всё, — подняв руку, уверенно говорю я. Зачитав по просьбе режиссера полученный рецепт и получив стопроцентное одобрение, снова довольно улыбаюсь. Ну что за умничка, сам всё сделал правильно и быстрее этих четверых! Да мне четвертый человек и не нужен. Я мог бы хоть один против всех… хотя это было бы намного легче, чем в команде с Тэтэ и Джуном, уже с изумлением разглядывающими кружку-сито, как какую-то невиданную экзотику. — Пожалуй, я возьму на себя командование, если никто не возражает. Парни дружно кивают. Даже другая команда поддакивает, видимо, не желая рисковать, когда дойдет до дегустации. — Отлично, — заключаю я, снова пробегая взглядом рецепт. — Намджун, вот тебе карточка, готовь нам миндальную муку… Тэхён, с тебя — ликерная глазурь и миндальная посыпка. Будут проблемы, обращайтесь. Но лучше — решай их сам. Парни утыкаются в свои карточки и растерянно оглядывают стол, пытаясь выбрать нужные инструменты, поделить миндаль и не запутаться в граммах. — Какая сплоченная команда, — ехидно усмехается Сокджин. — Легко быть сплоченной командой, когда у вас всё ладится и нет проблем, — хмыкаю я, глянув на Хоби и Чонгука, уже разделивших всё нужное на две миски и вовсю занятых взбиванием желтков и белков. На ногу мне падает случайно задетое яйцо. Намджун виновато поджимает плечи, но я только выскальзываю из тапочек, тут же принимаясь за работу. — Наша же команда хороша спокойствием в любых ситуациях. Растирая желтки с сахаром, я то и дело поглядываю на стоящего рядом Чонгука. Парень ужасно увлечен делом, полностью сосредоточен на готовке и совершенно не обращает на меня внимания. Даже непривычно. Закончив с желтками, я взбиваю белки, подходя еще чуточку ближе. Еще пара сантиметров — и режиссер строго ткнет в мою сторону пальцем, требуя отойти. Мы уже даже локтями соприкасаемся. А Гук всё не смотрит. Как будто намеренно игнорирует, ведь не бывало еще такого, чтобы он не лез под руку, когда я готовлю. Ведь Юнкукинг — это святое! Смешав желтки, белки и — вот так чудо — без проблем подготовленную Намджуном муку с миндалем, я хмыкаю, решаясь на отчаянный шаг. «Подай, пожалуйста, большую ложку», — искоса глядя из-под челки, прошу полушепотом, хотя сам легко могу дотянуться. Чонгук лишь бросает мимолетный взгляд на подставку для приборов, подает самую большую пластиковую ложку и тут же возвращается к помешиванию. И до меня вдруг доходит, что что-то у парней идет не по плану. Хосок никак не может взбить белки до густой пены, у Сокджина персики на сковороде подгорают, воняя на всю кухню, а хитрожопый Чимин, уже пытавшийся перемешать наши карточки, даже подготовленную крошку из печенья умудрился рассыпать, из-за чего теперь тщательно выметает ее из всех щелей. И при этом парни без конца перебрасываются шутливыми замечаниями и подколами, в которых явно чувствуется нешуточное недовольство. Хмурясь, я заглядываю к Хоби в миску. Печальное зрелище, зернистые белки и водичка появилась. — Перестарался, — говорю я, подавая ему маленькую желтую бутылочку. — Добавь еще один белок, пару капель лимонного сока и щепотку соли. И перелей это в стеклянную миску, пластиковые плохо подходят для взбивания. — Думаешь, поможет? — Попробуй — узнаем, — пожимаю плечами я. Именно из-за Хоби вся команда застряла и не может толком продолжать, так что ему остается лишь рискнуть и прислушаться к совету врага. — А ты, Чонгук, вообще-то забыл добавить рисовую муку. Парень смотрит на стоящий рядом с ним стакан с «чем-то белым» и ойкает. Чимин выбрасывает собранные на совок крошки и берется за пачку с остатками печенья. Дела понемногу идут на лад. Мы с Намджуном преспокойно выливаем тесто в смазанную формочку и ставим в разогретую духовку. Тэхён с любовью смешивает ликер с соком и сахарной пудрой, готовя глазурь. Остывает поджаренный и порубленный миндаль для посыпки. Да и у второй команды наконец получается закончить с тестом и приняться за формирование пирожных в круглых формочках для кексов. Сокджин старательно выкладывает перерумянившиеся персики, Чимин посыпает сверху крошками «Амаретти», а Чонгук всё так же мастерски меня игнорит. Даже когда я протягиваю ему ложечку, предлагая попробовать нашу готовую глазурь, и то не сразу замечает! Когда обе команды оказываются относительно свободны и нам устраивают очередную викторину, я всё так же держусь поближе и всё пытаюсь привлечь к себе внимание. И прямо чувствую, как меня распирает от возмущения. Какого черта? Единственный раз, когда я пытаюсь его ненавязчиво соблазнить на кухне, ему на всё плевать?! Да что вообще происходит? Чонгука даже камеры никогда не останавливали, всегда находил возможность прикоснуться, шепнуть что-нибудь милое или даже незаметно чмокнуть в щеку, пока заглядывает в кастрюлю через мое плечо! Вечно мешается под рукой, так и нарываясь на нож. И нате вам… Это и есть приближение супружеской жизни?.. Мне уже впадать в отчаяние и искать хорошего семейного психолога? И лишь в самом конце, когда мы уже успеваем схомячить подчистую всё, что испекли, выбрать победителя и разбрестись по сторонам, чтобы немного отдышаться и освежиться, он наконец смотрит на меня. С некоторым удивлением. — Ты чего? — спрашивает Чонгук, когда я подтаскиваю его к себе и хватаю за щеки, не давая отвернуться. — Что такое? — Ты ничего не чувствуешь? Каких-нибудь изменений во мне. Например, в моем запахе. — Я и так знаю, что у тебя сегодня должна течка начаться, — бормочет Чонгук, хмурясь и глядя на мои наручные часы, чтобы время проверить. — Я не о том. Серьезно. Принюхайся. Ничего нового не чувствуешь? — Новый парфюм? Шампунь? Крем от солнца странно пахнет? О чем ты? Вот оно! Это и есть кризис! Кризис космического масштаба — когда вы еще даже не поженились, а твоему парню уже нет дела, чем там от тебя попахивает, течкой или кремом от солнца. Ну точно, пора спрашивать у родителей Чимина номер их психолога. — Да принюхайся — поймешь. Неужели не чувствуешь? — Эм… Киса, — кривится Чонгук, ласково поглаживая мои ладони. — Я сейчас вообще ничего не чувствую. Мы с Тэ соревновались — кто дольше просидит с кусочками острого перца в носу. Я победил. — Боже, — вздыхаю я с облегчением и усмехаюсь. Отпускаю его, поправляю испорченную прическу и мягко хлопаю по груди. — Через десять лет я обязательно напишу книгу «Я вышел замуж за балбеса». — О, милый, это будет бестселлер. Только нужно выбрать хорошую совместную фотку для обложки. — Знаешь, думаю, у меня уже есть парочка идей, — тяну я, аккуратно целуя. — Можем сегодня ночью устроить пробную фотосессию. — Ой, ну что ты, Киса, нельзя же на обложку брать такие фотки, как мы делаем ночами! — Как мы делаем ночами? — смеюсь я сквозь поцелуй. Сразу вспоминаются кадры с гамбургерами, купленными для перекуса в три часа ночи, со случайно попавшимися в дедовом дворе соседскими котами или с оставленным Сокджином горшочком с цветком у Чонгука на голове. Хотя вот последняя фотка на обложку бы отлично подошла. — Не переживай. Мы обрежем ее, чтобы не было видно ничего неприличного. Но мы с тобой каждый раз, глядя на эту обложку, будем вспоминать, что же там осталось за кадром. — Ты просто коварный гений… — Угу. Поэтому сегодня накажу своего приспешника за неосмотрительный спор и игнор. Имей в виду, менеджер Мун уже купил по моей просьбе несколько пирожков с шоколадным кремом. — А… при чем тут наказание? — Чонгук удивленно вскидывает брови. — При том, что я скормлю их все Тэхёну.🐾 УЧЕНЬЕ — СВЕТ 🐾
Став победителем в кулинарном соревновании, я почему-то представил себе приятный вечер за ликером в компании лучших друзей. Думал, мы здорово проведем время всемером, пообщаемся, выпьем, закусим оставшимися печеньками. Но я не учел одну деталь — юмор нашей съемочной группы. Ликер для выпечки нам подали в рюмочках, заранее отмерив нужное для рецептов количество, а когда пришло время награждать победителей, протянули две крохотные бутылочки из мини-бара с парой капель остатков на самом дне. Посиделки отменились сами собой. Все мы просто немного поболтали и начали готовиться ко сну. И когда в кухне нас с Джином остается лишь двое, я выключаю свет и наконец достаю из кармана бутылочки, от которых все отмахнулись. Джин со смехом принимает миндальный ликер. — Надеюсь, тут хоть на глоточек хватит, — веселится он, скручивая маленькую крышечку. — Раз такое дело, нужно выпить за что-то особенное. — Ты сегодня весь день выглядишь счастливым, — отвечаю я, пожимая плечами. — Чем не повод? — И то верно. — А, кстати, что за повод? — я улыбаюсь, придвигаясь чуть ближе. — М? — А у меня их сразу много. Дописал песню. Выиграл редкий трофей в игре. Помирил родителей, поссорившихся из-за газонокосилки. Собрал меньше всех укусов этой ночью, потому что додумался намазаться кремом от комаров. И весь день переписывался с Мелким, потому что за ним в деревне особенно не следят… — С чего это вдруг? — Дракон полностью оставил его на деда, пока сам выгуливает младшенького по окрестностям. А Мелкий… сказал деду между делом, что в Сеуле есть один альфа, который ему нравится, так что дед забил на математику с физикой и теперь учит внука разбираться в вине, выбирать лучшее постельное белье, собирать в рюкзак вещи первой необходимости для обоих, правильно ухаживать за подаренными букетами и вести половую жизнь так, чтобы о ней не знали родители. — Ох. Дедуля отжигает, — смеюсь я, прекрасно представляя, как парня веселит вся эта ситуация. — Зато теперь я точно знаю, что, если мы снова куда-нибудь пойдем, для меня захватят аптечку, бутылку воды, пачку влажных салфеток, сменные носки, иголки с нитками и чайную ложку. — А ложку-то зачем? — А это пока хранится в секрете. — Ученье — свет, — философски вздыхаю я и улыбаюсь. — В конце тоннеля. Когда вернемся, расспрошу у своего деда, как правильно ухаживать за омегами. Вдруг тоже чего полезного узнаю. — Ну, раз так, — говорю я, поднимая свою бутылочку, — выпьем за то, чтобы ты поскорее уже придумал своему Мелкому нормальное ласковое прозвище. — Это уж точно, — вдруг хмурится Джин, осторожно тюкая горлышком своей бутылочки по моей. — После того, как он забраковал вариант Джин и Тоник, я вообще не знаю, что еще может подойти! Это же было почти идеально! Ну что за вредина?! — Я тебя умоляю, Джин, я б тоже отказался. Тоник? — я смеюсь. — Серьезно? Тоник? Как-то слишком с ухаживающей косметикой ассоциируется. — Да ну вас, он так же сказал. Ну вот и предложите что-нибудь получше, раз умные такие! — Знаешь, Чонгук меня сегодня назвал… Мася. Кажется, это от слова «маленький», хотя я и не уверен до конца. Но звучит сопливенько. — Еуф, — морщит нос Джин. — Звучит просто омерзительно… Подходит! И хрен он теперь отвертится! Буду звать его Масей каждый раз, как снова наезжать начнет. Он мне: «Аджосси, нельзя так грубо хватать кукушку». А я ему: «Ох, Масенька, прости, забылся!» Аххаха. Аж самого подташнивает от этого словечка… — Еще один злой гений в нашей группе, — улыбаюсь я, снова чокаясь почти пустыми бутылочками. — За нашу с тобой романтическую гениальность и гениальную романтичность. — Да уж, — хмыкает голос Чонгука из темноты. — Кажется, через десять лет я буду вынужден снять фильм «Мой муж — алкаш, романтик и злой гений». — Лишь бы с Мурмином и Мяухёном в главных ролях, — улыбаюсь я и наконец выпиваю свой ликер, даже толком не почувствовав вкус.