🐾 ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ 🐾
— Киса… — вдруг шепчет Чонгук, как-то удивленно уставившись в стенку. Я на всякий случай смотрю туда же, не нахожу никакой пугающей насекомости, наблюдающей за нами, и снова обнимаю нависшего парня. — Я тут задумался. Как считаешь, что случится с блохой, если ее ударить электрошокером? — Чего, блин? — хмурюсь я, резко задумавшись. И правда. — Что с ней будет? Ей будет пофиг? Она поджарится и завоняет? Она лопнет, как попкорн? — Отключится, а потом в сознание придет, но уже без ключей, денег и телефона, — хмыкаю я, немного ерзая и вжимаясь в подушки. Прикусываю губу, жмурясь. — Ахха. Обожаю твое нестандартное мышление, — со смехом в голосе отвечает Чонгук и мягко целует мои ключицы. — А знаешь, о чем задумался я? — услышав заинтересованное мычание, я улыбаюсь. — Как считаешь, это прелесть или проблема? То, что устоявшиеся пары слишком много болтают обо всякой херне во время секса? Чонгук на какое-то время замирает. Я открываю глаза. Лицо у него такое серьезное в этот момент, как будто пытается в уме задачки по тригонометрии решать — вовсю обдумывает наши интимные отношения. И выглядит это до того мило, что я не сдерживаюсь, поднимаюсь, усаживаясь ему на колени и обнимаю, зарываясь пальцами в жесткие волосы, прижимаясь щекой к шее. Слушаю учащенный стук сердца в груди и натужный скрип не ожидавших серьезного вопроса шестеренок в голове. — Нас в школе учили, что любопытство — ключ к познанию мира, — отвечает Чонгук после некоторых раздумий. — Вопросы — это любопытство. Уверен, это явно прелесть. Так пары глубже познают миры друг друга. — Глубже, угу, — тяну я, очень надеясь, что Чонгук слышит в этой фразе неприкрытый намек. — Глубже и быстрее познают. Угу. Миры друг друга. — Прости, — смеется Гук, снова укладывая меня на подушки. — С лирическим отступлением покончено, возвращаемся к делам. Я снова жмурюсь, блаженствуя под нежными прикосновениями и новыми порывами нарастающего возбуждения. Стискиваю уголки подушки, ловя это очаровательное покалывание в кончиках пальцев. Жадно вдыхаю душный и сладкий воздух, пропитанный запахом Гука. Чувствую текущую на простынь смазку. — Кстати, Киса, я тут смотрел часы для гостиной. Я нашел шикарные варианты, но не хочу вешать просто одноцветные. Может, с какой-то картинкой закажем? С Железным Человеком там или с Дораэмоном? — Нет, — с улыбкой выдыхаю я, сильнее обнимая парня ногами. — Мы закажем огромные часы в форме сердца и сделаем на них коллаж из самых дурацких фоток БТС, чтобы все забывали о времени, глядя на эту прелесть. Пусть смотрят на них и вспоминают, что наше счастливое совместное прошлое — по-своему вечно в наших душах. Эй… чего застыл опять? Я смотрю на Чонгука, у того глаза на мокром месте. И, не успеваю я сообразить, что вообще не так, он стискивает меня до хруста в ребрах. — Юнги! — Голос аж дрожит. — Я тебя обожаю! — О, детка, — смеюсь я, ласково поглаживая по спине. — Это, конечно, замечательно, но я встречаюсь с тобой только ради жаркого секса, так что, будь добр, вставь уже что-нибудь, а то мне придется засунуть это собственноручно. Поверь, тебе не понравится… — Думаешь? — хмыкает Чонгук, отстраняясь. — А я вот уверен, что понравится. Давай-ка попробуем! Назовем этот прием «Лирическое отступление». Я с улыбкой вздыхаю.🐾 ДЕРЕВНЯ ОБОРОТНЕЙ 🐾
На следующее утро нас, едва успевших продрать глаза и умыться, первым делом собирает в гостиной господин Простите-Извините. Я успеваю испугаться, что всё это из-за не лучшего эфира накануне, но менеджер просто со всей тщательностью готовит легендарных оболтусов к вылазке в город. Напоминает об элементарных правилах приличия, а потом подробно рассказывает о местной жизни, объясняя, чего в этой стране делать ни в коем случае нельзя, а что считается проявлением вежливости и дружелюбия, как здесь с кем здороваться и какие слова лучше не произносить, чтобы не ловить на себе изумленные взгляды. — Самое главное, — заключает он, поправляя очки, — не гладить детенышей животных, потому что тут очень и очень много оборотней. Свободно общаться с маленькими оборотнями можно в туристических деревнях, а на улицах городов за подобное могут и по шеям дать, потому что никому не понравится, если к его несмышленому ребенку незнакомые мужики пристанут. — Аааа, так вот что случилось, когда режиссер слишком долго и умиленно смотрел на детеныша суриката возле соседнего двора. — Тэхён пораженно кивает головой и цокает. — Малыша какой-то огромный суровый альфа забрал. И при этом так глянул, что меня аж мурашками пробрало. Но я как-то не подумал, что это был маленький оборотень. — Оборотень-сурикат, — хмыкает Чимин, подгрызая толстый стебель укропа, бессовестно сорванного в саду. — Как называются детеныши суриката? — Сурикатята, — смеется Джин. — Кстати! Вопрос в тему! А вы знаете, какой котик рожает щенят? — Это шутка или реально вопрос? — хмурюсь я. — Ну, оборотень может родить оборотня другого вида, если рожает от оборотня другого вида, — пускается в объяснения Тэхён. — При передаче оборотневых генов, вопреки распространенному мнению, не создается гибрид-полукровка. Не получится никакой полукот-полупес, если родители были котом и псом. К слову, еще многие ошибочно полагают, что такой союз гарантирует, что ребенок точно родится оборотнем, но и это неверно. Ребенку от обоих родителей могут передаться либо только рецессивные гены, либо только доминантные, тогда в обоих случаях он не станет настоящим оборотнем, а будет просто восприимчивым к оборотневому гормону человеком. Очень любопытно то, как в последний год генная инженерия вплотную занялась этим вопросом. Буквально у нас на глазах люди начинают изучать возможность увеличить количество оборотней редких видов, давая возможность готовящимся завести детей оборотням провести небольшую операцию, гарантирующую, что ребенок получит доминантный ген. Ким Хевон буквально толкнул мир в совершенно новое «завтра»! — Это была не шутка, но твой ответ слишком занудный. Чувак! Морской котик! Детенышей морских котиков называют щенятами! — То есть, надо говорить «В нашем зоопарке морской котик… ощенился»? — Да плевать на морских щенят! — ошалело округляет глаза Чимин, яро махнув рукой и шлепнув меня укропным зонтиком по лицу, но даже не заметив. — Тут люди научно-медицинский переворот почти устроили. А скоро будут проводить такие операции, чтобы можно было ввести оборотневые гены ребенку простых людей? Я готов охрененно заплатить. Если рожать, то сразу котенка! Я смотрю на него искоса и чуточку отодвигаюсь вдоль дивана, прижимаясь к Чонгуку, как к своему главному защитнику от маньяков и укропа. Ох уж эти фанатики, обожающие всё пушистое и мяукающее. Бедный чиминов сын, если родится простым человеком, всё детство на новогодние праздники будет в костюме котенка бегать. Пожалуй, иногда такие обожатели пугают сильнее бестиофобов. — Так, — перебивает Простите-Извините и поднимает руки, прося успокоиться. — Не будем разглагольствовать. Надеюсь, все усвоили основные правила. Ведите себя хорошо. Чем выше взбирается группа, тем строже за ней следят и тем громче разлетаются пустяковые скандалы. Не допустим, чтобы нас в чем-то обвиняли. — Бан-бан-бантан! — радостно вопит Чимин, вскинув руки. Остальные поддерживают дружным хором, уж очень напоминающим ферму, где и хозяева о чем-то орут, и коровки мычат, и псина тявкает, вечно ей до всего дело есть… — А вы с нами пойдете гулять сегодня, менеджер Кан? — Нет, мне вчерашнего хватило, — усмехается он, поднимаясь и с отвращением расправляя прилипшие к телу свободные шорты. — Сегодня с вами будет менеджер Мун. Так что, будьте так любезны, следите за собой, чтобы ему не пришлось перенапрягаться. Ох, не понимаю, зачем вообще нужно было в его состоянии в такую жару тащиться… Простите-Извините выходит из комнаты. Мы все переглядываемся. — И правда, — хмыкает Хосок, откидывая голову мне на колени и закрывая глаза. Я вяло помахиваю на него тоненьким журналом-путеводителем, валявшимся на подоконнике. — Тяжко ему, наверное. Беременность летом намного тяжелее. — Теперь понимаю, почему папа меня ненавидит, — усмехается Чонгук. — Так, Юнги, мы своего делать будем где-нибудь в середине лета, чтобы на поздних сроках ты сидел спокойненько дома, любовался снежком за окном… — Никогда об этом не задумывался, — бормочу я, — но меня, похоже, зачали в июне. А тебя, Гук, где-то на стыке ноября и декабря. — В день моего рождения в Пусане было ясно, — тут же отвечает парень, уже успевший достать смартфон и зарыться на сайте в архив погоды в Корее. — Тридцать три градуса, ветер — шесть метров в секунду. А когда меня зачали, ммм… от двух до девяти градусов. Спасались от холода. — Это именно то, что я хотел про тебе узнать, детка, — улыбаюсь я. — А когда зачали тебя, было от семнадцати до двадцати пяти. — Да, детки, это именно то, что я хотел узнать про вас обоих, — усмехается Сокджин, поднимаясь с пола и тоже уходя. Чимин с Тэ переглядываются и плетутся следом. Потом уходит и Намджун, увлеченно что-то строчащий в телефоне и мычащий себе под нос незнакомую мелодию. Я смотрю на Хосока. — Я б тоже ушел, — говорит парень, не открывая глаз, но явно почувствовав мой взгляд. — Но слишком лень. Так что можете продолжать, я просто не буду слушать эту жуть.🐾 🐾 🐾
— Кто-нибудь, утихомирьте Чимина! — театрально вздыхает Сокджин, спускаясь со второго этажа. Мы с менеджером Муном переводим на него одинаковые взгляды. У команды небольшой перерыв в съемках из-за непредвиденных обстоятельств, так что мы снова слиплись, прохлаждаясь у окошка на сквознячке. — Он там совсем сдурел. — Вот блин, — ворчит менеджер и отлипает от меня, отправляясь разбираться, что там не так. — Не поймите меня неправильно, — вещает Сокджин, разводя руками. — Я хочу сказать, мы люди взрослые, всё понимаем. Но, как говорится, раз ты не режиссер, то и нечего бегать по съемочной площадке в мятых белых трусах, да еще без тапочек. — Умеешь же ты так возмутиться, что ничего невозможно понять. Что стряслось? — Чимин ноет из-за того, что ему больно сидеть. — Я думал, они решили не заниматься сексом, пока живем в этом доме. — Ты фанфиков, что ли, обчитался? — кривится Сокджин, отрываясь от телефона и поднимая на меня удивленный взгляд. — Да, если честно, — невнятно лепечу я, с деланным увлечением разглядывая табличку «Please don't water our plants» на стене за горшком с апельсиновым деревцем. — Тэхён там скинул парочку, так что я ночью… А что? Что ты имеешь в виду? — То, что у нормальных людей зад сутками не болит после секса, если они хуйни всякой не творили. А если и болит, то боль не усиливается в сидячей позе. Не тупи. Чимина поимел не Тэхён, а толпы комаров. Ему ж весь зад искусали, он теперь отказывается садиться в машину, чтобы ехать в деревню. Звезду включил. Я смотрю на потолок. Со второго этажа слышатся споры, бедный уставший и изжарившийся Чимин чуть не хнычет, жалуясь на свою нежную кожу и полнейшее непонимание со стороны его рабовладельцев. Тэхён и менеджер Мун пытаются его вразумить. Ох, что ни говори, Тэхён был прав — рано или поздно такой график каждого из нас за жопу укусит. — Постирайте ему подгузник в одеколоне, — вздыхает Сокджин, — говорят, от зуда отлично помогает. Тут как раз в глубине серванта стоит пузырек. Ядреный, должен притушить полыхание. — Не отвлекайся… чувак, — усмехаюсь я, хлопнув друга по плечу, — не слушай вопли и полыхания, дальше пытайся развести малолетку на вирт. — Не тебе вякать про малолеток, — с улыбкой отвечает Джин, и правда не отрывая взгляда от телефон, — мистер «Если бы я попал в прошлое, я бы трахнул пятнадцатилетнего Чонгука». Лучше бы пошел и поговорил с Чимином. — Я?! — А кто еще? Кроме Тэтэ, ты у него самый близкий человек в группе. Иначе, как думаешь, почему он вечно названивает тебе по любой мелочи? — Ну… потому что он несамостоятельный, рассеянный и болтливый. — Такого ты о нем мнения? Потому что он всегда надеется на твою помощь и заботу, балда. Вот теперь иди и прояви заботу. Помни, что ты в ответе за тех, кто к тебе прилип без разрешения. Из двери отдельной маленькой спальни показывается Хосок, удивленный таким разговором, судя по лицу. Мы переглядываемся. Сокджин не отрывается от телефона, бормоча что-то про своего дурилу-братца. Я пожимаю плечами, снова растерянно глядя на продолжающий содрогаться стенаниями потолок. — Ладно, я попробую что-то с этим сделать. Хосок поднимает кулак, подбадривая, Сокджин, тоже подбадривая, пинает под зад. Я шикаю на них обоих, заглядываю в сервант, стоящий в углу, и лениво поднимаюсь по крутой лестнице. На втором этаже всё затихает и замирает на пару секунд, когда я появляюсь. А после Чимин кидается ко мне, как к единственному спасителю, приходится даже обороняться. К счастью, быстро удается объяснить, что душить спасителя не стоит, и дальше мы вчетвером находим общий язык. Тэхён тратит на задницу Мини половину пузырька с одеколоном, менеджер договаривается, чтобы страдальцу уступили самое удобное место, а я старательно убеждаю его и себя, что никакие мелочи не способны помешать бантанам от души сходить с ума и кайфовать на съемках любимого шоу. — Взбодрись, дружище, — улыбаюсь я, когда Чимин уже затягивает шнурочек на поясе спортивных брюк. Он так хотел поехать в своих любимых обтягивающих джинсах. Но, увы. — Через каких-то полчаса мы будем в деревне оборотней. Только представь, сколько там котиков! — О да, — улыбается в ответ Чимин и мечтательно вздыхает. От него за несколько метров шманит ядреным одеколоном, спортивки совершенно не сочетаются с узкой длинной футболкой, а глаза после бессонной ночи, кажется, вообще не открываются, но ему уже заметно лучше. — Я сфоткаюсь абсолютно со всеми, кого только увижу! — К слову, не понимаю прикола, — ворчу я. — С полнолуния уже третий день пошел. Здесь, что ли, много людей с затянутыми превращениями? — Здесь есть даже оборотни, которые вообще никогда в людей не превращаются, — шепотом отвечает Тэхён, делая такие глаза, как будто рассказывает о живом динозавре, с которым случайно встретился в общественном туалете. — Аномальная зона. Эта деревня тем и известна на весь мир — тут нарушаются все законы! Какие-то сложные генетические мутации привели к тому, что люди расшатали свои гены, с древних времен они могут влиять на продолжительность превращений с помощью диеты, комплекса физических упражнений и медитации с какими-то благовониями… Хевон приезжал сюда и долго их изучал. — Расшатали свои гены, — усмехаюсь я, спускаясь по лестнице и направляясь в кухню. — С ума сойти. — Это просто образное выражение, хён, — фыркает парень, спешно семеня следом. Я не тороплюсь — даю ему возможность вещать в мой мозг, раз уж так хочется. В конце концов, вещи и правда любопытные. — Но самое удивительное в том, что у многих здешних оборотней часть наследственных признаков не фиксированы… они способны менять животное, выбирая между маленьким котиком вроде тебя и огромным котом вроде тигра или гепарда! Фенотипическая пластичность — невероятно крутая штука! В древности здешним оборотням приходилось часто выбираться на охоту в густые и дикие леса за крупной добычей, но в то же время их крохотные поселения требовали компактности от жителей. Оборотни с мутацией, позволяющей выбирать нужную форму, получали преимущество. И теперь мы имеем целых народ восхитительных оборотней! — Не знаю, сколько ты вообще понимаешь в том, что сейчас сказал… — Я задумчиво пожимаю плечами и даю парню одну из бутылок воды, стоявших в холодильнике на дверце, а после тут же иду на улицу, чтобы не задерживаться больше. — Но звучит здорово. Когда в следующий раз будешь писать фанфик, сделай меня еще и ягуаром. — Прости, я уже выбрал манула, — сухо отвечает Тэхён и спешно запивает собственные слова водичкой. — Что ж, хотя бы не муравьед-гиена. Вздохнув, я наконец выхожу на улицу, под укрытие виноградной лозы, густо оплетающей жерди на уровне крыши и превращающей закуточек между домом, забором и гаражом в главное место отдыха всех, кто здесь обитает. Тенёк. Что еще нужно в такую жару? Правильно, много чего… И пока я тщательно перерываю сумку, проверяя, всё ли с собой взял, обе машины успевают набиться под завязку.🐾 🐾 🐾
Уперев руки в бока, я осматриваю это бордовое осиное гнездо, жужжащее шепотками, и смешно зовущееся семейным автомобилем. За рулем Чонгук, но место рядом с ним занял Чимин, этого не подвинешь. Да и мест у окна уже не осталось, только жалкое недокресло в серединке ряда. — Эксплорер? — смеется Чимин, когда я с пыхтением протискиваюсь мимо неприлично поигрывающего бровями Сокджина. — Мы едем на браузере? Отлично. Надеюсь, тут скоростной интернет. — Почему-то я никогда не любил эти Форды, — вздыхает кто-то позади, я удивленно хмыкаю, пытаясь пристегнуться. — Да ну вас, легендарный автомобиль, тридцать лет на рынке! — Гуки, не всё, что старше нас, круто и заслуживает любви просто за богатую историю, — поучительно выдает Сокджин и пытается привести себя в порядок после слишком близкого контакта. Я виновато поджимаю плечи, осознавая, что случайно измазал его светлую футболку чем-то черным, в чем у меня испачкана сумка. — Не должны же мы уважать Юнги просто за то, что он дедуля. — Старших нужно уважать! — почти возмущенно возражает Чимин, Гук согласно мычит, поправляя зеркала. — Стариков нужно уважать не из-за того, что им лет много, а из-за того, что они — люди, потому что ко всем людям нужно относиться с уважением. Плохое у тебя воспитание, Мини. Очень плохое. — Какой-то у тебя не совсем традиционный взгляд, — смеется в ответ Чимин. — Меня, как и всех корейских детей, учили уважать старших. — И поэтому ты теперь можешь по-хамски вести себя с младшими. И что в этом хорошего? — Хммм. Вопрос традиционного воспитания — довольно сложная и интересная тема, — вздыхаю я, наконец удобно усевшись. — Об этом можно долго спорить. Современные реалии и активный обмен культурами и правда многое меняют в сознании корейцев и их взгляде на воспитание детей. Например, недавно я читал книгу… — От кого это так вон… чудно пахнет? — перебивает сидящий по другую руку от меня Хосок. Я с облегчением затыкаюсь. Действительно, чего это меня понесло вдруг. — Такой аромат знакомый. — Ральф Лорен? — Почти. Легендарный одеколон, которым пользовались деды каждого в этой машине. Гук, можешь начинать уважать его — он лет триста на рынке. — Надеюсь, меня не стошнит. Хосок тяжко вздыхает и отворачивается к окну, любуясь симпатичной улочкой, провожающей нас едва покачивающимися ветвями. Из-за жарящего солнца и не выветривающегося аромата искусанного чиминова зада поездка превращается в настоящий кошмар. Но нас уже ничто не пугает. Мы делимся забавными детскими воспоминаниями, и я в очередной раз думаю, что мы не рождены быть айдолами — так беззастенчиво рассказывать перед камерами подобные вещи. Ай-ай-ай! Классическая история о том, как Хосок, прыгая в бассейн с вышки, трусы потерял, еще куда ни шло. Намджунов самодельный домик на дереве, после первой же попытки в него забраться превратившийся в развалины домика под деревом, даже по-своему мил. Но вот от рассказа Тэтэ о каком-то сомнительном типе, предлагавшему ему, восьмилетнему малышу, вкусные печеньки за углом поесть, меня плотоядные мурашки продирают. — Это многое объясняет, — тихо-тихо бормочет Сокджин, перебирая мармеладки в пачке, — но что в этой истории забавного, я так и не понял. — Недопонимание из-за диалектов, — объясняет Хосок, выхватывая желтого мармеладного крокодильчика. — Я уже слышал эту историю. У того мужика и правда кондитерский магазинчик был в ближайшем здании, и он был другом семьи, так что приглядывал за неразумным мальчиком, гуляющим в гордом одиночестве. Но Тэтэ умеет удачно рассказывать истории. — Приехали! — объявляет Чонгук, чуть не вопя от счастья. Бедняга, заждался возможности отстегнуться и сбежать из духовки на колесах, которой никакой кондей не помогает. — Конечная остановка, дорогие пассажиры! Выметайтесь, будьте любезны! Я жду, пока все выберутся, на пару секунд растекаюсь от кайфа, наслаждаясь простором, и отстегиваюсь, тоже выползая на улицу. Кругом буйная зелень, яркое солнце и расходящиеся в три стороны симпатичные узкие улочки. Сразу можно догадаться, что предстоит. На парковке нас встречает местный гид, кое-как балакающий на почти-корейском и превосходно говорящий на английском. С ним и второй гид — леопард в ошейнике с бейджиком. «Vincent Coulais». Надо отметить, это имя порождает много шепотков в наших нестройных рядах, пока Намджун обсуждает с гидом наши планы. Винсент Коулаис? Винцент Колас? Вин… ЧО?! «Венсан Куле, — шепчет стоящий ближе всех оператор. — Тут много французских имен». Чонгук с Чимином изумленно переглядываются. Зато Тэхён с деловым видом кивает, знаток Франции, тоже мне. А пока мы выясняем этот вопрос, нас успевают незаметно разделить на три группы по числу улочек в деревне и разогнать по разным сторонам. Намджуна с Сокджином отпускают в вольный поход по рынку с залежами сувениров и вкусняшек. Гид-леопард провожает Чимина и Тэ на улочку, выводящую к экотропе по дикому прилегающему лесу, очаровывающему красивой природой. А гид-человек ведет остальных на главную достопримечательность — улочку с чудными традиционными домиками. Множество закоулочков превращают улицу в целый крохотный городок, так что есть где осмотреться, слушая рассказ об истории маленькой страны и ее жителях. Да и посмотреть есть на что. Домики тут похожи на симпатичные деревянные коробочки, как шкатулки, беспорядочно наставленные друг на дружку — кое-как наперекосяк. Где-то угол верхнего домика подпирается колонной, чтобы не падал, где-то два соседних домика вместе держат третий, образовывая арку со скамейками для отдыха, где-то первого и второго этажей и вовсе нет, сразу третий, стоящий на высоченных сваях над раскидистым тутовым деревом. И все отделаны такими очаровательными резными панелями из дерева, что трудно взгляд оторвать. — Эта улица является музейным комплексом, — говорит гид в конце полноценной экскурсии, — но в то же время полностью заселена. Все дома — действительно жилые, но во многие вас охотно пустят. Например, сегодня одна семья готовится к скорой свадьбе, они могут много увлекательного рассказать о свадебных традициях. Мы осматриваем просторный дом, к которому нас вывели. Под навесом стоит длинный стол, за которым седой дедуля с маленьким мальчиком увлеченно плетут кукол. Под стеной сидит облезлая псинка, явно одна из немногих обычных домашних животных. Из дома слышатся стуки и скрипы, как будто вовсю идет ремонт. Вышедший в этот момент альфа со львиным хвостом задорно улыбается и машет знакомому гиду. Оказывается, это жених. Он тоже неплохо говорит на английском и очень охотно рассказывает о предстоящем событии. Ох уж эти туристические поселения, всю жизнь готовы показать, чтобы вытряхнуть кошельки увлеченных иностранцев. Пока мы с Хоупом помогаем плести традиционных свадебных куколок, которых позже подарят всем гостям, Чонгук без устали расспрашивает жениха. Даже странно его таким видеть. Чонгук не из тех ребят, кто много болтает, обычно он предпочтет разглядывать и чем-то руки занять, сам себе на уме, но в этот раз его не заткнуть. Всё-то ему расскажи. И меня аж распирает от улыбки, когда одним ухом слушаю, как он неловко и корявенько пытается выяснить как можно больше о свадьбах и браках в этой стране. — Я столько всего необычного узнал! — усмехается Чонгук, открывая бутылку давно нагревшейся воды, выходя вслед за нами, когда мы уже бредем к следующей улочке. — Представляете, у них принято, чтобы на свадьбе оборотней один из них обязательно был в звериной форме! Это так… странно… И из-за этого в первую брачную ночь они занимаются разными бытовыми делами. Типа сразу познают семейную жизнь. А уже потом окунаются в романтику, когда снова оба станут людьми. — И какими же делами они там занимаются? — смеюсь я. — Посуду после свадьбы моют? — Вроде того. Или сажают цветочки, этот альфа сказал, они уже накупили комплект горшочков для фиалок. Его омега будет в звериной форме, он вомбат. Можете представить себе вомбата, сажающего фиалки? Очаровательно! И это заставило меня о многом задуматься по-новой. — Ты всё же решил, что хочешь посадить что-нибудь в те горшки, без дела стоящие на твоем подоконнике? — Нет, я задумался о браке и семье. Мне прочитали целую лекцию о том, какого омегу нужно выбирать в мужья. Скромного и послушного человека, который будет поддерживать огонь в домашнем очаге. — И ты захотел такого же? — улыбается Хосок, с восхищением оглядывая яблоньку, еле стоящую под грузом розовых яблок. — Почему-то мне кажется, ты в итоге женишься на омеге, которым будет невозможно командовать, если он сам этого не захочет. — Да. Подобный консервативный взгляд мне немного не близок… поэтому я и подумал, как же круто, что в наше время так много свободы. Мы видим перед собой весь мир, огромное количество разных взглядов и мнений в разных культурах. И это дает возможность поразмышлять о собственных идеалах. Понять, чего ты сам хочешь. В этом прелесть нашего времени… это… ну… вы понимаете? Когда все культуры смешаны. Я имею в виду, общение между народами, взаимодействие, обмен опытом. — Глобализация, — подсказываю я с улыбкой. — Наверное, ты о ней. — Точно! — горячо кивает Чонгук, тряхнув своей бутылкой с остатками воды. Я жмурюсь от полетевших в лицо капель. Хоть какое-то освежение. — Послушность, конечно, удобное качество, но намного лучше, когда оба супруга самостоятельны и могут в любой момент не только подбодрить и утешить, но и толково помочь попавшему в тупик любимому человеку. Хосок одобрительно мурчит, что-то там отвечая. Разговор у них складывается бурный. А я между тем просто задумчиво гляжу по сторонам, плетясь следом за гидом-леопардом по тропинке в густом лесу, и думаю. Мы с Гуком так ни разу и не обсуждали, как видим свой брак, чего от него ждем. И мне в этот момент становится интересно, какие для него идеальные отношения двух мужей. Если спросить, сможет ли он вообще ответить? Не факт. У Гука все эти перемены начали в его жизни новый этап размышлений и рассуждений. Судя по бесчисленным зачеркнутым строчкам в его блокноте для песен, у него период сомнений и поисков. И главный вопрос в том, как мне стоит поступить. Дать разобраться во всем самому? Поговорить по душам на серьезные темы? Или придумать что-то еще?.. Пригибаясь под низко висящими ветвями вишен, я хмурюсь. Наверное, лучше что-то еще. Глобализация — вот выход. Нужно дать Чонгуку возможность увидеть как можно больше взглядов и мнений, а не только наши с ним. Незаметно достав телефон, я пишу нашим братьям, зазывая их на небольшие посиделки сразу после прилета. Это раз. После пишу менеджеру Муну, спрашивая, не согласятся ли они с мужем поужинать с нами на следующей неделе. Это два. Приглашаю соседей вместе с Лапочкой заглянуть в гости, чтобы наконец по-человечески познакомиться. Это три. А после захожу в один из онлайн-кинотеатров и покупаю коллекцию фильмов и сериалов по теме «Молодожены». Это четыре, самый странный и бессмысленный шаг, потому что всё равно ни у кого не будет ни желания, ни времени смотреть эти глупые мелодрамы. И, хотя сам я прекрасно осознаю, что это не самый лучший способ помочь своему жениху отвлечься и расслабиться перед свадьбой, но, может, приятные встречи всё же хорошо скажутся на нас обоих?.. Всю дорогу Чонгук с Хоби весело обсуждают всё, что им в головы приходит. Честное слово, из их беседы можно отдельное шоу сделать, увлекательно получится, и даже ничего вырезать не придется. А когда мы наконец доползаем до улочки-рынка, оживаю и я. Заканчиваю с налаживанием связей через мир виртуальный и возвращаюсь к миру реальному. От разнообразия сувениров на прилавках голова кругом идет! Хорошо, что родни и друзей много — можно всего нахватать. — Ох, столько всего необычного, — причитает Хосок, оглядывая то миленькие фигурки животных, то расписные чашечки, то ожерелья с искусственными клыками. — Никак не могу выбрать, что купить! — Хочешь, выберу вместо тебя? — шепчу я на манер змея-искусителя и намекающе указываю взглядом на рюмочки, стоящие тремя рядами в тени зеркал в причудливых рамках. Рюмочки сделаны в виде человечков, несущих на головах бочки. И при всех скромных размерах рюмочек, другие размеры поражают. — Напоминает легендарных тануки, да?.. — Какой разврат, — тихонько охает Хоби, щурясь и жадно оглядывая фигурки. — На этом прилавке должна висеть табличка «Не для детей»! — Купи себе парочку, — продолжаю шипеть я. — А на соседнем прилавке есть мандариновая наливка. Идеальное сочетание для идеального вечера. — Ты плохо на меня влияешь, — качает головой Хосок, но от прилавка так и не отходит. — Я твой черный лебедь. Убей меня, если хочешь жить. А лучше — купи рюмочки, попользуешься несколько раз, а когда станет стыдно за себя, подаришь их Сокджину. — Видишь там два пустых места в заднем ряду? — тихо смеется Хосок. — Уверен, Джин уже купил себе парочку. Шутки шутками, а я… и правда хочу ему такое подарить. Отвлеки оператора, будь другом. Я с улыбкой пихаю Хоби пару местных банкнот из своего кармана и отхожу, начиная перед камерой рассуждать об идеальных сувенирах.🐾 🐾 🐾
Наверное, если бы не чудовищная духота и палящее солнце, я остался бы в неописуемом восторге от деревни оборотней. Удивительное место. Так что неудивительно, что такое удивительное место остальных, кто попроще переносит солнце, таки привело в неописуемый восторг. В первую очередь, конечно, из-за огромного количества оборотней, встречающихся на каждом шагу. Вплоть до макак, торгующих украшениями ручной работы (причем такой работы, будто делали их обычные макаки, но всё равно стоящими бешеных денег). Когда мы собираемся в обратный путь, ребята, хоть и варёные, но весьма довольные. — Юнги-хён, у тебя осталась вода? — спрашивает Тэхён, когда я заползаю в авто. Он сидит на заднем сидении, откинув голову и прикрыв глаза панамкой. — Ужасно хочу пить. — Осталась, — хмыкаю я, открывая рюкзак. — Но как ты понял, что это я, если не смотрел? — По запаху. — Эээ? — теперь уже пришла очередь Сокджина удивляться. Он оглядывается назад, вылупившись на мелкого. — Серьезно? Ты отличаешь юнгуков по запаху? — Чего?! — Я даже чуть бутылку не роняю. — Ты о чем это? — О том, что последние года три вас никто не различает, вы настолько слиплись, что запахи смешались. И теперь невозможно понять, ты зашел в комнату или Чонгук. Я думаю, он врет. Не по запаху он понял. Либо подсмотрел, либо опять эти его ангелы-шептуны нашептали, чтоб их. Шептуны… забавная игра слов вышла. — Не говори так о моих ангелах, иначе они разозлятся. — И что сделают? Шептуна нам пустят в машине? — гаденько хихикает Джин. Мрачный Тэхён посылает ему самые злобные свои взгляды поверх стремительно пустеющей бутылки. Но, увы, он так устал, что взгляды получаются не убийственные, а скорее убитые… — Еще раз такое вякнешь — я тебе кадык выгрызу, — вздыхает Тэхён, возвращая мне пустую бутылку. Я хмыкаю и прячу ее в рюкзак. — Ну что за человек? Такие нежные руки… а сердце черствое, как сухарь. Удивленно округлив глаза, я зависаю на пару секунд. А после опускаю взгляд на руки Джина. Те тут же прячутся в карманы, видимо, желая сбежать от неприятных вопросов. — Обидно же. — Чувак, — улыбчиво тянет Джин, явно пытаясь включить режим «Примирение». — В этом суть человеческих взаимоотношений, чтобы в девяносто девяти процентах случаев было обидно и неприятно, но тебе всё равно вдалбливали, что это чудесно, что надо выползать из своей раковины и общаться с людьми, что только так твой мир наполнится красками! — Ты просто сама мудрость, — снова вздыхает Тэхён и откидывает голову, прикрывая глаза панамкой. А как только Хосок заглядывает в салон, тут же утробно стонет: — Хоби-хён, у тебя есть вода?.. Я пристегиваю ремень и опускаю взгляд к телефону. Увы, в чем-то Джин даже прав. Но, к счастью, есть всё же тот прекрасный один процент, который способен вытащить из любого уныния. А вот то, что нас с Чонгуком даже лучшие друзья не отличают по запаху, это уже напряг… это у меня такой слабый омежий запах, что я тяну на альфу? Или это Гук мной так пропах, что его можно за омегу принять?! Нужно организовать нам дома отдельные стирки с разными порошками. А то глобализация глобализацией, а самость свою терять нельзя.🐾 CLASSIC TALKING 🐾
Закончив вечерние съемки, команда расходится, и мы все собираемся в гостиной, чтобы немного отдохнуть по темноте и холодку. Относительному холодку, но всё же. Тайком купленные три бутылки занимают почетное место на низеньком столике с закусками, и мы достаем прихваченные кем-то карты. Уно, конечно, не самая увлекательная игра в мире, но, если играете на желания… Два кона проходят весело. — Перед тем, как мы начнем, — улыбается Чимин. Хосок выразительно икает, демонстративно кладя на стол две пустые бутылки. В нашем скромном кругу пробегают довольные смешки. Ликеры оказались крепкими и валящими с ног… или дело в духоте. Но некоторые уже даже такое считают жутко смешным. — Я имел в виду новый кон. Перед тем, как мы откроем последнюю бутылку и начнем следующий кон, мы с Тэтэ… мы приготовили Джину небольшой подарок. — Раз пошла такая пьянка, мы вообще-то тоже, — ворчу я, отползая к своей сумке, стоящей в углу. Намджун кивает и принимается ковыряться под диваном, на котором ночует. — Что, — смеется Сокджин, наблюдая за бредущим в свою спальню Хоби. — Вы все мне подарки приготовили? Это так мило, ребята! — Да. — Что, правда, что ли? — Джин аж выпрямляется. Мы поочередно выставляем на стол четыре пакетика. Удивительно, но Тэтэ с Мини даже что-то вроде стильной упаковки с бантиком умудрились соорудить из старой газеты. Джин изумленно охает. А потом открывает первый подарок и решает не таять от умиления. — Это еще что такое?.. — Рюмочки! — радостно вопит Чонгук. — Мы с Юнги решили, что они идеально тебе подходят. Разве не прелесть? — Крольчонок, это не наши рюмочки, — смеюсь я. Хосок удивленно смотрит на не менее удивленных Тэхёна с Чимином. Намджун хмуро хмыкает, доставая… точнее — роняя из своего пакета еще две такие же. Я открываю все оставшиеся подарки. Джин в шоке смотрит на толпу обнаженных человечков с бочками на головах, какое-то время переваривает, видимо, размышляя, за какие грехи жизнь свела его с такими людьми, а потому философски пожимает плечами, резким движением открывает мандариновый ликер и принимается разливать его по новым рюмкам. — Божечки, — со смехом бормочет Хосок, — не знаю, какой стороной лучше держать это… произведение искусства. Как ни возьми, всё неловко. — Закрой глаза и наслаждайся напитком, — отвечаю я с улыбкой. Все дружно следуют моему совету. Слышится череда довольных вздохов. Джин тут же разливает нам по второй, и про карты как-то уже никто не вспоминает, всё внимание переключается на болтовню. Поразительно, и как только люди, общающиеся так много, как мы, вечно умудряются найти тему для разговора?.. — Кстати, Хоби, — подперев щеку ладонью, окликаю я, пока большинство горячо спорят о том, что лучше — корейские авто или зарубежные. — Неко ведь не переносят запах цитрусовых. Как Микото вообще живется, если от него пахнет мандарином? — Тяжело живется, — кривится Хосок. Ребята неожиданно замолкают, прислушиваясь. — Говорит, это даже хуже, чем гипобестиоз, потому что каждый месяц пару дней ему хочется сбежать из собственной шкуры. — Ох, — всхлипывает Тэхён, который уже явно в хлам и не валяется на полу лишь потому, что плотненько зажат между Чимином и диваном. — Бедный парень!.. Сколько стр… страданий… Неудивительно, что из него получился такой… такой… Бровь Хосока чуть приподнимается. — Сильный и пробивной омега! — заканчивает Тэхён, аж стукнув по столу кулаком. — Нда. Тэтэ всё еще под впечатлением от «шаманской ауры», — неловко смеется Чимин. — Сами знаете, любит он всё необычное. Аура. Хах. — Вообще-то Тэ прав, — вдруг встревает Чонгук, который, как мне казалось, уже тоже почти в хлам, а потому должен бы молча подъедать остатки закусок. — Мы с Хоби были на живом выступлении. Если бы ты это видел, Мини, ты бы так не говорил. Аура — не что-то мифическое. Это… впечатление, которое человек производит. А Микото производит сильное впечатление. Бантаны вообще любят выбирать себе парней, которые производят впечатление. Он улыбается. «Снова обсуждаем мужиков», — ворчит кто-то. — А разве я не прав? Мы выбираем себе роскошных и эффектных артистов, которые… — На этих его словах Джин усмехается и тут же делает вид, что с увлечением разглядывает торчащую из дивана ниточку. — Вот не надо тут хихикать. Я Драконыша в естественной среде видел — меня аж передернуло от его взгляда «поубиваю всех, кто подойдет на метр», но при этом он легко прикидывается воплощением милоты, если нужно. — А я согласен, — вдруг улыбается Тэхён. — Бантаны удачно повыбирали. Романтические отношения — важная часть жизни. Столько прекрасных групп распались из-за вмешивающихся любовников… — Ты опять про Йоко? — фырчит Чимин. — Нет, я недавно смотрел передачу про Modern Talking. Я просто хочу сказать, что сейчас я ощущаю, что всё идеально. У каждого есть свои проблемы и… неприятности. Разумеется. Но разве вам не кажется, что все мы нашил свое место и свою Судьбу? Мы ведь многое прошли. Кто-то долго перебирал варианты, разочаровываясь. Кто-то долго страдал от неразделенной любви. Кто-то мучился от невезения и проклятия тройничков. Кто-то годами пытался отпустить и забыть любовь всей жизни. Кто-то… хм, кто-то — юнгуки. Я к тому, что мы многое прошли, и сейчас есть ощущение, что нам уже ничто не сможет помешать. — Нам удобно в этом плане. Большая часть участников группы встречается с участниками группы. — Не переживай, Тэ, — усмехается Джин. — Эту группу не развалит какой-то лезущий в ее дела мужик. Ее развалит толпа мужиков. Огромная толпа мужиков. Целая армия, я бы даже сказал. Все притихают, слегка уныло переглядываясь, тема не из самых радующих. Я принимаюсь доливать во все рюмки по капельке, чтобы хоть чем-то заняться. Джин дергает несчастную ниточку. Чонгук хрустит последними чипсами. И есть некоторое ощущение, что сейчас кто-нибудь скажет, мол, пора нам уже расходиться, ведь рано вставать для съемок, что так мы и разбредемся по своим комнатам на неприятной ноте, и будем потом долго-долго перед сном думать о чем-то тревожащем. Но после минутной тишины Тэхён вдруг снова оживляется: — Хоби-хён! Ты говорил, что Микото прислал тебе сегодня запись с субботнего концерта! Давайте посмотрим, Чимин и Намджун так ни разу его выступлений и не видели! — Эм, поменьше энтузиазма, — смущенно отвечает Хосок, отводя взгляд. — Эту запись сделал на телефон его друг, который был в зале. Там качество плохое. Серьезно, маленький клуб, темнота, качество записи… — В этом весь джей-рок! — горячо возражает Чонгук. — Я поддерживаю идею, подключай к телевизору. — Точно. В лоу-фай видео есть свое очарование. — Зато аура, аура! Яркая энергия будет видна даже на такой записи! — Это такой андеграунд… — Андеграунд уже давно сам по себе мейнстрим. — Шинтеичи каибяку шуудан зигзаг не мейнстрим! Хоби, я правильно название сказал? — Не знаю. Я слишком пьян, чтобы разобрать. — Аххахаха, а чтобы настоящее имя своего парня вспомнить? — С вами свое бы не забыть… — Так, либо включай, либо мы с Юнги пошли к себе, другие дела найдем. — Вы каждую ночь, что ли, дела находите?.. — Да. — Провалитесь, чертовы ненасытные извращенцы! Я завидую. — Так! А если Сокджин в школьном спектакле играть будет, вы станете смотреть запись?! — Да! Хоби-хён, хватит ломаться, мы требуем зрелищ. А не то — еще один кон уно! — Серьезно, Хоби, — смеюсь я, пихая друга локтем. — Ты с таким восторгом утром говорил что-то про его сценический костюм. Покажи хоть, что там за «белоснежное божество». Это всяко намного лучше, чем уно… — Ладно, — сдается Хосок, неохотно поднимаясь. — Но никаких язвительных комментариев. Понял, Джин?! У него своеобразная программа. Своеобразная-то, может, и своеобразная, но под алкоголь нам заходит на ура. Залетает. Идеальная музычка для уже не особенно соображающей компании, которой пока еще не хочется переходить к народным завываниям. Втягиваются все. Сокджин с видом эксперта рассуждает о высоком качестве хрипов и стонов Микото, Хосок, явно неправильно понявший уклон этой беседы, объясняет ему что-то про техники экстремального вокала. Намджун с максимально серьезным лицом покачивает ногой, видимо, мысленно продумывая мелодию для собственной песни. И, когда менеджер Мун заглядывает в комнату в своей пижамке с бананчиками, шипя про два часа ночи, Чонгук с Тэ разочарованно стонут. Они-то как раз отплясывали под особенно заводную песню, повторяя нехитрые движения вокалиста и вопя что-то неразборчивое, что мало походило на его слова. Приходится подчиняться. Всё же мы тут на работе, так что вынуждены придерживаться расписания съемок и режима дня. Мы с Сокджином, как самые трезвые, наводим порядок в комнате, и вскоре все расходятся. Время и правда уже за два, но спать после такого заряда совсем не хочется. И еще пару часов мы с Чонгуком смотрим глупые мелодрамы про молодоженов, сварливо обсуждая, какие у них всех не крутые отношения на фоне наших, идеальных. Глобально идеальных.