Хорошие дети плачут молча

И тут же в коридоре появились дементоры, весьма талантливо имитирующие свою прошлую зловещую ауру. Сцена была готова, оставалось только дождаться действующих лиц. И они не замедлили явиться. Первым шёл Дамблдор, держа перед собой ослепительно сверкающий кристалл, сильно напоминая при этом мужика с крестом с картины Перова «Сельский крестный ход на Пасхе»* и прямо-таки излучая всем своим обликом кротость, всепрощение и милость к падшим. Его тщательно расчёсанная седая бородища чуть ли не светилась в полумраке коридора. Зрелище было настолько умиляюще-плакатное, что Ясена слегка затошнило. Следом шёл начальник тюрьмы, и вот его зеленоватое выражение лица говорило либо о стойкой диарее, либо о столь же стойком похмельном синдроме. В принципе, прикинул Ясен, вполне могло быть и то, и другое. Во-первых, как знать, может, сработало его собственное проклятие, во-вторых, начальник понимал, что во вверенном ему учреждении начинает твориться какой-то феерический бардак, а для некоторых личностей неприятности — только лишний повод залить горе. Следом за начальником шёл мрачный Джон Долиш, его длинное сердитое лицо имело явственный желтоватый оттенок, что вносило приятное разнообразие в колорит всей процессии. Замыкали это шествие сразу три аврора… Двое были Ясену не знакомы, просто здоровенные мужики с лицами, исполненными туповатой бдительности, а вот третий… Строго говоря, Ясен и его не знал, но вот шоколадный цвет кожи и пёстрая шапочка на макушке, убойно смотревшаяся в сочетании с алой аврорской мантией, говорили сами за себя. Много ли в Магической Британии авроров-негров? Ясен из кинона** помнил только одного, слава Богу, фильмы выходили ещё до разгула всеобщей толерантности, это уже потом Гермиона вдруг стала чернокожей, а сама Роулинг признала, что Дамблдор периодически сливался в экстазе с Гриндевальдом… Так вот, чернокожий аврор — это, скорее всего, Кингсли Бруствер, верный член Ордена Феникса и будущий Министр Магической Британии… Жук ещё тот, по ходу, он у Светлейшего с рук ел, но кто знает, что тут понамешано в этой реальности? Поэтому Ясен просто решил понаблюдать за развитием событий. Дементоры были ребятами весьма понятливыми, во всяком случае, чётко выполнили приказ Координатора. При виде кристалла они явственно заволновались и стали разлетаться в стороны, подальше от кристалла, освобождая процессии путь. Дамблдор удовлетворённо улыбнулся и спросил: — Где камера Гарри Поттера? — Он находится в одной камере с братьями Лестрейндж, сэр, — ответил начальник тюрьмы. — Что? Да вы… — Светлейший, который явно не ожидал, что его указания будут выполнены столь буквально, проглотил окончание фразы и задал другой вопрос: — Где эта дракклова камера? Покажите! Начальник тюрьмы опасливо покосился на дементоров, но Дамблдор нетерпеливо фыркнул: — Они ничего не могут сделать, пока у меня амулет. Показывайте! Начальник тюрьмы медленно прошёл в коридор и остановился напротив решётки камеры Ясена: — Гарри Поттер здесь, директор Дамблдор. Дамблдор сделал знак аврорам, чтобы они следовали за ним, и присоединился к начальнику тюрьмы. Ясен, к тому времени уже минут пять как изображавший умирающего лебедя, даже не шелохнулся. — Гарри, мальчик мой! — позвал Дамблдор. — Ты меня слышишь? Ясен не отреагировал. — Нужно войти и посмотреть! — неожиданно заявил Бруствер. — А вдруг эти твари уже высосали его! И вообще — кто приказал отправить подростка на один уровень с матёрыми ПСами, да ещё и в одну камеру? Мало ли что они с ним могли сотворить! «Ого… — подумал Ясен. — А Кингсли-то, похоже, не при делах… Или талантливо изображает доброго следователя… Поглядим…» — Откройте камеру, — продолжал настаивать Бруствер. — Я сам войду и посмотрю, всё ли в порядке с Гарри! — Вообще-то это запрещено регламентом… — вякнул начальник тюрьмы. — А мальчишку ко всяким пидорасам засовывать регламентом не запрещено? — пошёл вразнос Кингсли. — Я бы попросил… — не выдержал роли статиста, но удивительно в жилу выступил Рудольфус. — Я женатый человек, у меня полный магический брак, а мой брат привычки насиловать детей не имеет, и вообще — мы не ваш Визенгамот, невиновных подростков в Азкабан не запихиваем. — Ага, ваш предводитель пацана просто заавадить хотел! — тут же купился на провокацию горячий Бруствер. — Именно что просто, — наставительно поднял палец Рудольфус. — Тогда бы он здесь точно по ложному обвинению не мучился. Знаете, как на него эти твари действуют? Чудо, если Поттер ещё жив. А если и жив, то не факт, что вменяем. Рудольфус, ничего не ведая о плане Ясена, вёл свою партию настолько безупречно, что тому захотелось зааплодировать. — Как это — если? — нахмурившись, спросил Дамблдор. — Как это — по ложному? — тут же среагировал Кингсли. Рудольфус Дамблдора проигнорировал, а вот Кингсли он ответил: — Да подстава всё это чистейшей воды. Сраная подстава, шитая белыми нитками, прошу прощения за мой французский. Вы реально все верите, что четырнадцатилетний пацан способен сверстника Авадой убить? Из-за тупо заколдованной жестянки и тысячи галлеонов? Тогда вы ещё дурнее, чем кажетесь, господа авроры и господин Председатель Визенгамота. — В карцер захотел, Лестрейндж? — отмер начальник тюрьмы. — Так устроим сейчас! — Да ну вас всех к лысой драккловой матери, идиоты клинические, — лениво ответил Рудольфус. — Сами своего Избранного загубили, сами и разбирайтесь теперь. И с этими словами он величественно закутался в тряпьё, заменявшее ему одеяло (хорошие одеяла, принесённые дементорами, предупреждённые Ясеном сидельцы дружно попрятали), и отвернулся к стене, явно показывая, что больше не желает вступать ни в какие дискуссии. — Загубили? — растерянно спросил Бруствер. — Что это значит? — Господин начальник тюрьмы, — медленно и ласково спросил Дамблдор, которому было не привыкать валить свои промахи на других, — когда ваши подчинённые в последний раз проверяли состояние заключённого Поттера? — Когда… — растерянно произнёс начальник тюрьмы. — Когда… Так как же его проверишь, если эти твари как с цепи сорвались? И никого в коридор не пускали? — Понятно, — поджал губы Дамблдор. — Откройте камеру. Кингсли, проверьте, что там с мальчиком. Начальник быстро отпер замок, и Бруствер влетел в камеру. Ясен продолжал лежать неподвижно, не реагируя на внешние раздражители, и сердито думал, что его надежда, что Дамблдор войдёт в камеру сам, накрылась медным тазом. Ладно, похуй, пляшем… — Гарри, — с искренним беспокойством в голосе стал трясти Ясена за плечо Бруствер. — Гарри, очнись! Дамблдор отогнал дементоров! — Ч-что? — изображая слабость, спросил Ясен. — Они ушли? — Нет, но они больше не опасны. Давай, я помогу тебе встать… — Зачем? — Директор добился твоего перевода в Мунго… Тебя помиловали… — горячился Бруствер. — Вставай, идём отсюда скорее! — В каком смысле — помиловали? — спросил Ясен. — Решили понять и простить? Кингсли истово закивал, сарказма, прозвучавшего в вопросе, он даже не уловил. Впрочем, похоже, он действительно был шокирован состоянием подростка. «Вот же зараза… — тем временем думал Ясен. — Помиловать — это проявить снисхождение, а отнюдь не признать невиновным. Приговор так и останется висеть надо мной дамокловым мечом… буду послушным — буду «на свободе», т.е. под постоянным контролем. Нет — так и обратно сюда затараканят. Не-не, такой хоккей нам не нужен. И вообще — у Министерства на меня вполне могут быть одни планы, а у Светлейшего — другие. Мунго, конечно, не Азкабан, но там у бородатого наверняка есть свои люди. Пара зелий, нужное заключение… И вуаля — невменяемый Герой заперт в палате, а на его состояние радостно наложат лапу все, с кем Светлейший сочтёт нужным поделиться. И международную общественность, если таковая зашевелилась, утихомирить можно… Мальчик сошёл с ума, сейчас на лечении… Всё в порядке, господа, не о чем волноваться. «И тебя вылечат, и меня вылечат…» А там, глядишь, всё возмущение и уляжется. Кому интересен псих, запертый в больнице? И вообще: два паука вполне могли тайно договориться — хочет Лорд Поттера — получи и распишись… Буду я играть неприглядную роль живца в мутных Дамблдоровских планах… Нет уж, никакого Мунго… Может, там и работают хорошие люди, преданные своему делу, но достаточно одной сволочи…» — Идём, скорее, Гарри, - продолжал настаивать Бруствер. — Поднимайся же… — Не могу, — жалобно ответил Ясен, — ноги… они меня не слушаются… Здесь так холодно… И вновь томно прикрыл глаза, перед этим успев уловить злорадный взгляд Дамблдора — получил, дескать, упрямый щенок! Ничего, мы ещё поглядим, кто здесь щенок… Кингсли поступил ожидаемо — опустился на колени и без особого труда поднял Ясена на руки. — Да он же не весит ничего почти! — возмутился он. — Кингсли, мальчик мой, Азкабан — не курорт, — наставительно ответил Дамблдор. — Ничего, мы переправим нашего дорогого Гарри в Мунго, и там он быстро придёт в норму. «Дорогой Гарри тебе дорого обойдётся, козёл старый!» Ясен подождал, когда Кингсли вынесет его из камеры и подойдёт поближе к Дамблдору, а затем очень осторожно раздавил в кармане маленький плотный шарик. Климат-сфера, применяемая исследователями для поддержания комфортной обстановки при хранении редких растений и животных и весьма творчески настроенная обожающим, как выяснилось, чёрный юмор, Координатором, не подвела. Температура в коридоре мгновенно упала, решётки камер покрылись инеем, а пол стал скользким, как лёд. Кингсли с Ясеном на руках, непроизвольно сделавший шаг вперёд, проехался, как на коньках и врезался в Светлейшего, а поскольку чернокожий аврор был мужчиной крупным, то Дамблдор просто рухнул, зацепив плечом начальника тюрьмы, тот свалился на Долиша, Долиш — на незнакомых авроров… В общем, за доли секунды на полу возникла шевелящаяся и матерящаяся куча-мала. Ясен, продолжавший изображать дохлого лебедя, мысленно молился только о том, чтобы его не затоптали… К счастью, Кингсли не навалился на него, более того, умудрился гибко перевернуться и прикрыть своим телом. А Ясен в это время старательно осуществлял совершенно авантюрный план, придуманный вместе с Координатором… Падение заставило Дамблдора на миг выпустить Малый источник из рук, но он тут же вцепился в камень, как утопающий в соломинку. Только вот камень был уже не тот… С освобождёнными возможностями дементоров сотворить кристалл, внешне выглядящий, как Малый Источник, не стоило никакого труда. Так что Ясен в мгновение ока подменил один кристалл на другой, реакция у него осталась Гарькиной, то есть отменно-безупречной. И тут время, отмеренное на действие климат-сферы, закончилось, температура в коридоре поднялась, иней и лёд исчезли в мгновение ока. Дементоры, до сих пор молчаливо наблюдавшие издали за людской свалкой, выстроились клином и попёрли вперёд, распространяя свою неповторимую ауру ужаса (тоже, кстати, полезная вещь… создавалась для защиты от агрессивных инопланетных тварей, что лишний раз доказывало миролюбие хозяев дементоров. Убить ведь куда проще), Дамблдор, кое-как успевший подняться на ноги, вытянул вперёд руку с артефактом, дементоры на миг замерли, но вдруг снова перешли в наступление, Кингсли, пытавшийся поднять Ясена, вытащил палочку, чтобы отогнать их, Ясен испуганно вскрикнул, пошатнулся, к нему как раз подлетел один из дементоров… и Ясен, словно спасаясь от него, ужом проскользнул в камеру, которую начальник тюрьмы не успел запереть. — Гарри, куда ты? Они же тебя выпьют! — горестно вскрикнул Кингсли и взмахнул палочкой, вызывая Патронуса. Но было уже поздно. Дементоры окружили магов, вырывая у них палочки и отбрасывая подальше, склонялись над ними в характерном жесте… Первым не выдержал начальник тюрьмы — бросился на выход, авроры и Кингсли пытались отбиваться, но их дементоры вышибли из коридора чуть ли не пинками. Дамблдор попытался колдовать без палочки, в результате ему удалось вызвать неопределённое серебристое облако, не задержавшее дементоров ни на секунду… но Великий волшебник на то и считался таковым, что у него на всякую неожиданность находились тузы в рукаве. Дамблдор с досадой спрятал бесполезный амулет в бесчисленных складках своей вырвиглазной мантии и вытащил какой-то небольшой мешочек, которым и встряхнул изо всех сил, пробормотав себе под нос что-то неразборчивое. Мешочек лопнул, разлетевшись какой-то мелкой тёмной пылью, дементоры замерли, словно мухи, завязнувшие в густом сиропе, а в руках Светлейшего неизвестно откуда появилась кривая узловатая палочка. Похоже, что та самая, Бузинная… — Империо! — скомандовал он, направляя её на Ясена. — Иди сюда, Гарри! Ясен только плечами пожал. Никакого желания двигаться в сторону Дамблдора он не чувствовал совершенно. — Империо! — повторил Дамблдор, направляя палочку уже на Рудольфуса. — Приведи мне мальчишку! Лестрейндж с совершенно стеклянными глазами встал и двинулся вперёд. Но тут удача изменила старику. Дементоры сумели преодолеть странное оцепенение и бросились на него, но Дамблдор оказался проворнее. Второго мешочка у него явно не было, поэтому он с совершенно не старческой прытью кинулся прочь. А Рудольфус на миг замер, потряс головой и снова опустился на пол. Всё правильно — дементоры считаются тёмными тварями, Патронус не помог, домашняя заготовка не сработала, а Тёмной магией старик не пользовался принципиально (Империо, хоть и одно из трёх Непростительных, к Тёмным — вот удивление — не относилось! Гримасы магической классификации…), создавая себе имидж Светлейшего. И сейчас разрушить его не мог — Бузинная палочка слишком мощна, а превращать Азкабан в руины у Светлейшего в планы пока не входило. После того, как Дамблдор в очень резвом темпе покинул коридор, один из дементоров собрал отнятые палочки и, широко размахнувшись, выкинул вслед убегающему. Пожиратели отозвались на этот жест весёлым свистом и улюлюканьем, но дементоры остались невозмутимы, они вернулись к камере Ясена, дружно поклонились ему и исчезли. Трое остались у входа в коридор — для охраны, но на них уже особого внимания никто не обращал. Привыкли. — И чего ты добился? — сердито спросил Рудольфус. — Камень-то остался у Дамблдора. Ясен ехидно усмехнулся и продемонстрировал Малый Источник: — А ручки-то — вот они! — Это как? — удивился Лестрейндж. — Как? Я же видел — амулет остался при Дамблдоре. — При Дамблдоре осталась бесполезная копия, — ответил Ясен. — Мне её дементоры изготовили. Вот и пусть теперь играет. — А… — протянул Рабастан. — Теперь понятно, почему ты так старался оказаться поближе к Дамблдору. Но что же теперь будет? — А теперь Министерство будет долго и нудно думать, как быть с обстановкой в Азкабане, — ответил Ясен. — А ваш дорогой бывший патрон наверняка решит, что это лучшее время для того, чтобы наведаться в гости. — Но тогда нужно снять Метки как можно скорее… — забеспокоился Рудольфус. — Иначе… — А вы на свои руки посмотрите, — ехидно усмехнулся Ясен. Рудольфус и Рабастан дружно закатали рукава и удивлённо присвистнули. Метка изменилась. Змея, высовывавшаяся из черепа, исчезла, да и сам череп заметно побледнел. — Как это? — раздался вопль Беллы, в котором прозвучала яростная надежда. — Неужели кто-то добрался до Лорда? — Боюсь, что нет, — вздохнул Ясен. — Но Метки через пару дней исчезнут. Думаю, что мистер Руквуд лучше объяснит вам принцип. — Что? — снова вмешалась Белла. — И у остальных тоже? — Не знаю, — честно ответил Ясен. — Может быть, но… Боюсь, что нахождение рядом с Лордом может каким-то образом подпитывать Метку. Хотя надежда есть. А сейчас давайте немного отдохнём. Дел много. И не думаю, что в ближайшие пару-тройку часов нас кто-то побеспокоит. — И всё-таки ты не годишься в Тёмные Лорды, — пробурчал Рабастан, когда Ясен уже засыпал. — Тёмный Лорд заставил бы этих тварей растерзать старика. — Во-первых, — пробормотал Ясен, — сейчас это нерационально. Во-вторых, Дамблдор слишком долго портил мне жизнь, чтобы отделаться простым Поцелуем… Кажется, это прозвучало достаточно убедительно, и младший Лестрейндж замолчал. А Ясен подумал, что начинающие меняться дементоры больше не могут отнимать души у разумных существ. Но делиться этой информацией пока не стоило.

***

Ясен оказался прав. Министерство явно впало в ступор при известии о «поломке» управляющего дементорами артефакта. Начальник тюрьмы и его подчинённые оказались настолько деморализованы, что лишний раз старались не высовываться из караульных помещений. Только пищу разносили заключённым, и то кое-как. На уровень с камерами Пожирателей им по-прежнему не было доступа. К тому же, среди тюремщиков Азкабана началась какая-то странная эпидемия. Общая слабость, головокружение, рези в животе и сильнейшая диарея, от которой не помогали зелья. Вернее, они помогали, но как-то вяло, и половину рабочего времени охрана была вынуждена проводить в одном изолированном помещении. А сам начальник тюрьмы вдобавок к диарее стал покрываться неприятного вида гнойными прыщиками, которые на лбу и щеках складывались в разные неприличные слова. Более того, странная тенденция проявилась на заседаниях Визенгамота (это Ясен узнал из приватизированного дементорами номера «Ежедневного пророка»). Большинство его членов перестали посещать заседания постоянно. Так, через раз, через два… И тоже отговаривались внезапно постигшим нездоровьем, которое подтверждали целители больницы Святого Мунго, квалифицируя как «стойкое проклятие неизвестной этиологии, пока не поддающееся излечению». Что характерно, Рита Скитер (а писала статью именно она) умудрилась сделать потрясающий вывод. Все, кого настиг внезапный недуг, участвовали в суде над Гарри Поттером. Более того, все они голосовали за вынесенный мальчишке приговор. Тех, кто голосовал против (к удивлению Ясена были и такие, скажем, Лорд Нотт, отец слизеринца Тео… и Глава Рода Бруствер, дядя Кингсли, Леонард Эрменрих Нзинга Бруствер), и тех, кто воздержался (леди Августа Лонгботтом и старый Лорд Паркинсон) проклятие не коснулось. Приведя эти данные, Рита переобувалась в прыжке (а как ещё назвать это действие — вот до этого её отношение к Гарри было демонстративно хулительным) и вопрошала: справедливым ли был суд над юным Героем, с честью прошедшим все испытания Турнира? Почему в нём сомневается МКМ? И было ли проведено тщательное расследование показаний Гарри Поттера, или всё дело в личной неприязни некоторых высокопоставленных персон к несчастному, и без того настрадавшемуся мальчику? Прочтя эту занимательную статью, Ясен только сплюнул. Нет, Рита, само собой, профессионал высокого класса, только ведь не зря журналистику считают древнейшей профессией наравне с проституцией. В том плане, что по продажности и умению держать нос по ветру безбашенная журналюга вроде Скитер сто очков вперёд даст любой профессионалке из борделя. Та, по крайней мере, торгует тем, что у неё есть, не создавая раздутых сенсаций. Во всяком случае, с отбытием из Азкабана следовало поторопиться. После беседы с Координатором Ясен понял, что дементоры хотят пока остаться на этом островке — всё-таки там находились останки их космического корабля, слившиеся с местным магическим Источником. И соседи в виде людей им были не особенно нужны. В принципе, Ясен их резоны понимал, тем более, что дементорам предстояла долгая перестройка, и лишние в качестве свидетелей не требовались. А защиту, благодаря Магии и собственным технологиям, они могли наложить такую, что и маги, и магглы замучаются ломать. Поэтому с Координатором договорились так. Дементоры переносят всех Пожирателей и Ясена в Лестрейндж-мэнор. После этого всю охрану и оставшихся заключённых они же перемещают в Атриум Министерства Магии. Пусть Министр и решает, что делать с ними дальше. После этого дементоры ставят собственную защиту на островок и живут, как хотят. Малый Источник, который Ясен хотел вернуть Координатору, тот посоветовал оставить у себя — для связи. Дескать, хотите мальчиков по вызову — а вот и они… Жаль, что такая чудесная вещь, как плащ дементора, была противопоказана к долгому использованию, так что с этой стороны ничего Ясену не обломилось… Но Координатор обещал сделать некий аналог, пригодный для магов. А потом настал черёд неучтённых сидельцев. И тут Ясен просто выпал в осадок. *Картина Перова называется именно "Сельский крестный ход на Пасхе". Не надо исправлять "на Пасху". ** Ясен имеет в виду не канон (книги), а кинон (фильмы), где он реально мог Кингсли ВИДЕТЬ.