Хорошие дети плачут молча

А потом настал черёд неучтённых сидельцев. И тут Ясен просто выпал в осадок. В книге учёта и прочей документации Азкабана был такой бардак, что разобраться в нём не смог бы и налоговый инспектор со стажем. Неудивительно, что некоторые узники были в реальности… а вот на бумаге их как бы и не было. И находились все эти неучтённые души на уровне, о котором даже не все охранники знали. Традиционно самым нижним уровнем считался тот, на котором сейчас находились Ясен и Пожиратели. Ниже были только подземелья, в которых обосновались дементоры. Однако между уровнем Пожирателей и подземельями находился ещё один уровень, который охранники именовали Архивом. И абсолютное большинство их искренне считало, что там действительно хранятся какие-то документы. Но там хранились отнюдь не документы, а люди… Единственным охранником Архива был старый одноглазый отставной аврор, которого коллеги ласково величали Страшила, поскольку всё его лицо было исполосовано шрамами то ли от тёмного проклятия, то ли от когтей магического животного. И то и другое, как известно, очень плохо поддаётся исцелению. Страшила служил в Азкабане очень давно, гораздо дольше нынешних охранников и коменданта, и отличался на редкость нелюдимым нравом. Детали его биографии сослуживцам были неизвестны, да никто особо им и не интересовался. Удивительно, но никто не обращал внимания и на то, что ежедневно доставляемой в Архив пищи хватило бы не одному старику, а куда большему количеству людей. Внутрь Архива не заходил никто, кроме Страшилы, а он практически никогда не выходил оттуда. Еду до двери Архива доставляли дементоры, никто из людей-охранников никогда не спускался ниже уровня Пожирателей и не проявлял любопытства по поводу старика. Дементорам тоже не было хода внутрь — на Архив была наложена какая-то мощная модификация Охранных чар вкупе с чарами Отвлечения внимания. За несколько дней Ясен с помощью дементоров получил сведения обо всех узниках, которые находились на более высоких уровнях, и вынужден был признать, что абсолютное большинство из них получило свои сроки справедливо. Уголовные преступления, попытка создать магический аналог маггловских наркотиков, подлоги и мошенничества… Маги в этом плане мало чем отличались от обычных людей. Но теперь пусть с этими сидельцами разбирается Министерство, Азкабан слишком нужен дементорам, во всяком случае — пока. Были и те, кого смело можно было назвать невиновными — двое авроров, которых подставили свои же за излишнюю честность и инициативность, министерский чиновник, раскопавший коррупционную схему и пришедший с результатами своей работы к чиновнику более высокого ранга, который был в этом по уши повязан, магглорожденный волшебник, которого против воли и по наивности впутали в сомнительную и грязную историю, а потом сделали виноватым… Все они имели родственников в маггловском мире, так что им Ясен хотел предложить скрыться именно там. Во всяком случае, пока власть не переменится. Тогда и можно будет добиться объективного пересмотра их дел. Но Ясен чувствовал, что всё это не то, что он ищет не там, где нужно. Однако единственным непроверенным местом в Азкабане оставался так называемый Архив, и Ясен обсудил с Координатором возможность проникнуть туда. Координатор подумал и сообщил, что помещение Архива было зачаровано ещё Экриздисом и что Охранные чары раньше действовали на дементоров, а вот сейчас их действие значительно ослабело, видимо, это связано с тем, что сама суть дементоров изменяется. А значит, помочь Ясену проникнуть внутрь они могут. Ясен обрадовался. По Азкабану он теперь перемещался без особых проблем, пользуясь плащом дементора. Потрясающая на самом деле вещь — мощные защитные функции, самовосстановление и способность к перенастройке параметров, телепортировать в пределах тюрьмы можно без проблем, ну и летать, да… И ведь изначально в этой хламиде не было ни капли магии, одни технологии. Это уже позже, в попытках защитить своих носителей, плащи впитали магию Тёмного источника и стали изменяться. Возможно, именно эти изменения и спасли киборгов от гибели, но что уж теперь гадать. В технологиях, да ещё инопланетных, Ясен не разбирался совершенно. Хорошо хоть Координатору удалось немного изменить настройки, и Ясен мог носить переделанный под него плащ несколько дольше, чем раньше. За прошедшие три дня ничего особо не изменилось. Начальник тюрьмы снимал стресс, большая часть охраны отсиживалась по сортирам, меньшая выполняла свои обязанности кое-как и была явно деморализована. Самая подходящая обстановка, чтобы вырубить старого Страшилу и полюбопытствовать, что там прячется за дверью с табличкой «Архив»… Полюбопытствовал на свою голову… Архив оказался чем-то вроде тюрьмы в тюрьме, только большинство сидельцев в ней уже отправилось к праотцам и было похоронено в море — кладбище Азкабана — навсегда унося с собой свои и чужие тайны. Причём этот странный мор напал на них совсем недавно, что тоже наводило на нехорошие размышления. Но один живой узник в Архиве всё-таки обнаружился. Это был Седрик Диггори. Да-да, вполне живой, но не сказать чтобы здоровый. Строго говоря, парень собирался со дня на день отправиться к тем самым праотцам, что и большинство обитателей Архива. Такого безобразия Ясен просто не мог допустить, поэтому дементоры тут же перенесли Седрика в коридор Пожирателей, в камеру, которую Ясен делил с Лестрейнджами. Те к необходимости потесниться ещё отнеслись философски, творящаяся вокруг движуха их только радовала. Ясен вывел Седрика из комы, а дементоры принялись усиленно таскать для его подкрепления банки с куриным супом, консервированным молоком и консервированными же фруктами, чтобы получилась хотя бы видимость здорового и калорийного питания. Седрик благополучно пришёл в себя в момент исцеления, узрел улыбающегося Ясена и добрые лица Пожирателей и плавно отъехал в обморок, усилиями целителя перешедший в глубокий здоровый сон, который должен был продлиться не менее трёх суток. Ясен же только зубами скрипел, вспоминая рыдания Амоса Диггори о «загубленной кровинушке». То-то, даже читая газетную статью, он почувствовал фальшь старшего Диггори. Ну не мог тот не знать, что Седрик жив… а значит… значит, просто хотел избавиться от сына? А тут всё так удачно сложилось? Ох, недаром у Ясена создалось впечатление, что старший Диггори — человек Дамблдора. Но какие тараканы бродили в голове у человека, решившего пожертвовать сыном, он даже и думать не собирался. К тому же Ясену было дико интересно, каким образом Седрик остался в живых после Авады. Как и Гарри… Как говорится: один раз — чудо, а два — уже тенденция. Естественно, за информацией он отправился к Долохову и Руквуду, затем для разговора подтянулись остальные, собравшись в камере Беллы, потому что именно там находился примус, неизвестно откуда притащенный дементорами, и запас кофе. То, что Белла варила кофе с умением опытного бариста, Ясена не удивляло. Его удивляло то, с какой ловкостью она научилась обращаться с типично маггловской вещью. Но, с другой стороны, смотреть в зубы дарёному коню — занятие бесполезное. Хороший кофе — он и в Африке хороший кофе, а в Азкабане — тем более. Долохов с Руквудом посовещались и решили, что у несработавшей Авады могло быть две причины. Первая — легендарная жопорукость Петтигрю, вторая — то, что он не испытывал желания убивать и только подчинился Лорду. — Понимаешь, Гарри, — пояснял Долохов, — Авада — это последний довод. Чтобы пожелать убить противника всё-таки нужно особый настрой иметь. А Петтигрю всегда был трусоват… да и то, что он столько лет крысой у Уизли скрывался, не могло не сказаться. Вот и получилась вместо смерти магическая кома. Ты, Гарри, вполне мог принять Седрика за мёртвого. А вот потом… — А потом я не помню, — честно ответил Ясен. — Седрика куда-то унесли, а я… Он замолчал, и на некоторое время повисла грустная тишина. — Думаю, — сказал Руквуд, — что потом Амос Диггори… или Дамблдор… или оба… поняли, что мальчик жив. Но живым он не был нужен ни тому, ни другому. А возможностей пристроить кого-либо в Азкабан у добрейшего Альбуса масса. — Но… — протянул Ясен. — Ладно, Дамблдор, я понимаю. Но Диггори-то почему так поступил с родным сыном? — Может, — вмешалась в разговор вполне себе выздоровевшая Алекто, — потому что он ему неродной? Я была дружна с сестрой матери Седрика, Оливией Хорнби. И я знаю, что с замужеством Селии Хорнби, будущей жены Диггори, была какая-то мутная история. Амос Диггори не заключал магического брака, только министерский. То есть Селия Хорнби, мать Седрика, вполне могла выйти замуж, будучи беременной от другого… Недаром ходили слухи, что она всегда питала слабость к Альфарду Блэку. Так что… всё возможно. — Но зачем Амос Диггори тогда вообще женился на ней и признал Седрика сыном? — удивился Амикус. — Ты всегда был малость не от мира сего, — проворчала его сестра. — Диггори изрядно обеднели за последние сто лет. У них фактически ничего не осталось… кроме крови и имени. А Хорнби баснословно богаты. Даже Люциус признавал, что их семейное состояние мало в чём уступает Малфоевскому. Вот Амос Диггори и решил поправить дела своей семьи за счёт состояния Хорнби… а от мальчишки как-нибудь избавиться… потом. Только старый Хорас Хорнби — та ещё акула, он наверняка подсуетился и заключил такой брачный договор, чтобы обезопасить дочь и внука. И Диггори был вынужден изображать любовь к Седрику везде, где только можно, чтобы не потерять право пользоваться денежками жены. — Не понимаю, — сказал Ясен, — если уж Альфард Блэк был отцом ребёнка Селии, то почему её отец не нажал на него? В конце концов, Седрик Блэк звучит куда лучше, чем Седрик Диггори. Алекто, которой явно хотелось посплетничать, а за ней и Белла только рассмеялись. — Нажать на Альфарда Блэка? — отсмеявшись, спросила Белла. — Гарри, как ты себе это представляешь? Дядюшка Альфард был весьма своеобразным человеком… Этакий убеждённый холостяк. Брака он не признавал категорически. И принудить его к чему-либо было невозможно. Даже то, что тётушка Вальпурга в ярости выжгла его с гобелена, не изменило его характера. К тому же у дядюшки было полно собственных денег, его родители, увы, скончались рано, оставив всё единственному сыну. А он, в свою очередь, вовсю поддерживал Сириуса, когда тот разругался с семьёй и ушёл жить к Поттерам. — Но… ребёнок? — удивился Гарри. Белла только вздохнула: — Честно скажу тебе, Гарри… Альфард Блэк был одним из немногих магов, которые предпочитают собственный пол и никак иначе. Уж не знаю, как Селия Хорнби умудрилась от него забеременеть и какие уловки использовала, но если это так, то вряд ли дядя Альфард хоть когда-либо посетил бы спальню молодой жены. Скорее всего, Хорас Хорнби не хотел делать свою дочь несчастной. Ведь Блэки всегда заключают магические браки, а магический брак не предполагает измен… для женщины. — Какая интересная оговорка… — задумчиво протянул Ясен. — А для мужчины? — Если мужчина состоит в магическом браке с женщиной, то с другими женщинами он ей изменять не сможет, — пояснила Алекто. — А вот с мужчинами… С мужчинами вполне. Это связано с тем, что женщин в магическом мире всегда было меньше, чем мужчин, и тройной союз ещё недавно не был редкостью. Одна женщина и двое мужчин. И для закрепления магического брака им всем… Тут Алекто неожиданно сбилась, покраснела и замолчала. Но Беллу так легко было не смутить: — Алекто хочет сказать, что в триаде все должны были заниматься сексом друг с другом. Мужчины между собой тоже. Возможно, поэтому измену жене с мужчиной даже в магическом браке магия таковой не считает. Хотя бывают и полностью мужские браки. Вот в них партнёры изменить друг другу не могут. — Ничего себе! — выдал Ясен. — Многого же я не знал! А как же… дети? Белла хихикнула. Похоже, ей нравилось смущать Ясена. — Ну, Гарри, ты ведь не маленький уже. Для этого прибегают к услугам женщины… чаще всего сквибки или магглорожденной. У магглов это, кажется, называется «суррогатная мать». Считается, что родив ребёнка-мага, такая женщина улучшает собственный потенциал. Ясен затряс головой. Такие тонкости магического мира для него были в диковинку. И нет, против тройных союзов и однополого секса он ничего не имел. Пока это не касалось его лично. — Да не волнуйся, — усмехнулся Долохов, — не хочешь — тебя же никто силой в брак не потащит. К тому же ты — Глава Рода, сам будешь выбирать — мальчик, девочка… «Какая в жопу разница…» — Долохов при дамах такого не произнёс, но это явно подразумевалось. — Ну, всё, — выдавил покрасневший (всё-таки организм подростка — это организм подростка) Ясен, — хватит меня дразнить. Я всё понял, кроме одного — почему сам Альфард позволил проделать этот трюк с замужеством? У него ведь не было детей, не так ли? — Не было, — согласилась Белла. — Именно поэтому он так безбожно баловал Сириуса. Но я так думаю, что Хорас Хорнби, узнав о беременности дочери, строго-настрого запретил ей связываться с Альфардом и сообщать ему об этом. Пожиратели понимающе закивали, один Ясен не понимал ничего, о чём тут же и сообщил всей честной компании. — Ох, Гарри, — вздохнула Белла, — я и забыла, что ты воспитывался магглами… Видишь ли, при определённых обстоятельствах беременность Селии можно было счесть воровством крови. То есть Альфард на ней всё равно бы не женился, а сына у неё забрали бы Блэки, да ещё и опозорили на всю Магическую Британию. К тому же Хорнби понимал, что, принудив Альфарда жениться на его дочери, он лишит ту всякой надежды на женское счастье. Дядя Альфард не был ни жадным, ни злым, но существование Селии превратилось бы в золотую клетку. А Амос Диггори был обаятелен, умел понравиться, и старик Хорнби наверняка решил, что со временем у молодых всё наладится… — Судя по тому, что Седрик остался единственным сыном — не наладилось, — заметил Ясен. — Вот тут ты прав, — согласилась Белла. — И я думаю, что наличие сына всё-таки заставило бы дядю Альфарда остепениться и соблюдать хотя бы внешние приличия. А так… Не всегда решения старшего поколения бывают мудрыми. — Спасибо за рассказ, Белла, — поблагодарил Ясен. Долохов, решивший сменить тему, поинтересовался: — Ты ведь говорил с дементорами, Гарри? Когда мы покинем Азкабан? — Мне уже ванна ночами снится… — вздохнула Белла. — С пеной… Раньше-то никакой надежды не было вновь зажить по-человечески, а теперь она появилась… Ясен Беллу вполне понимал. С гигиеной в Азкабане было куда хуже, чем в Средние века, и как здесь столько лет выдержали две женщины, оставалось для него загадкой. Но выдержали ведь… — Я понимаю, Белла, — улыбнулся он. — Честно говоря, я и сам готов покинуть это негостеприимное место. А уж о ванне мечтаю, как нищий о манне небесной. Но нужно подождать ещё немного. Сутки, самое большее — двое. Дементорам нужно закончить приготовления, чтобы скрыть Азкабан от всех заинтересованных сторон. — Сутки — это ничего, — облегчённо выдохнула Белла. — Я уж боялась, что ты скажешь — неделя… а то и месяц. — Нет, — ответил Ясен. — Столько времени у нас нет. Ждать, пока Министр… или Дамблдор… или оба сразу придумают что-нибудь… этакое… у нас нет возможности. И не будем списывать со счетов Лорда. Мы понятия не имеем, что он задумал. И, в отличие от вас, он наверняка может колдовать здесь. С этим никто спорить не стал, так что оставалось только ждать. А на следующий день Координатор сообщил Ясену, что дементоры уже могут перенести его и всех, кого он пожелает взять с собой, в выбранное укрытие. Ясен отправился к Лестрейнджам за координатами для аппарации, Рудольфус с радостью эти координаты предоставил… и вот, как полагается по всем канонам приключенческих романов, глухой тёмной ночью во внутреннем дворе Лестрейндж-мэнора появилась большая группа грязных, измождённых и оборванных людей. Бывшие сидельцы, несмотря на подлеченные болячки и улучшившийся в последнее время рацион, выглядели призраками самих себя. Но Ясен решил не расстраиваться по этому поводу. Какое-то время для того, чтобы привести себя в порядок, у них будет. А потом… потом грядут перемены. Главное — успешно оказаться на их гребне. Пока бывшие сидельцы оглядывались, всё ещё не веря, что покинули Азкабанские стены, раздалось несколько хлопков и перед ними появились четыре домовика. — Хозяин! Хозяин Рудольфус! — радостно воскликнул один и бросился в ноги к старшему Лестрейнджу. — Хозяйка Белла! Вы вернулись! — воскликнул второй, обнимая колени Беллатрикс. — Наследник Рабастан! — верещал третий, пытаясь побиться головой о тщательно подметённую брусчатку внутреннего двора. — Мы вас так ждали! Вас не было так долго! Четвёртой была маленькая седенькая домовушка. Она не делала лишних телодвижений, просто смотрела на вернувшихся хозяев с такой любовью, с какой не каждая мать смотрит на своё дитя. — Нянюшка Нэнни! — протянул к ней руки Рудольфус. — Что же ты стоишь в сторонке! Домовушка приблизилась к хозяину старческой шаркающей походкой и тот, наклонившись, подхватил её и поднял на руки, словно маленького ребёнка. — Хозяин, не надо… — смущённо пробормотала домовушка. — Нэнни сейчас совсем старая и слабая… Нэнни хотела заснуть навсегда, но надеялась дождаться любимого хозяина и его милого младшего брата… Нэнни так счастлива, что она дождалась… — Всё будет хорошо, Нэнни, — рассмеялся Рудольфус. — Смотри, это Гарри Поттер. Если бы не он — мы не смогли бы вернуться домой. — Нэнни благодарит сильного мага, отмеченного самой Госпожой, — домовушка пристально всмотрелась в лицо Ясена. — Нэнни видит, что её хозяева на сей раз выбрали правильную сторону. Нэнни счастлива… — Всё будет хорошо, Нэнни, — повторил Рудольфус. — Тикки, Ромни, позаботьтесь о наших гостях! Леус, устрой со всеми удобствами этого юношу и побудь с ним — он скоро должен очнуться. А нам с Раби нужно спуститься к Родовому камню — необходимо обновить защиту мэнора. — Да, Хозяин! — хором отозвались все три эльфа, мигом развернув кипучую деятельность. В итоге все гости оказались устроены и получили максимум удобств, которые мог предоставить мэнор. Утром на завтраке Рудольфус и Рабастан напоминали свежеподнятых инферналов — это и понятно, если учесть, сколько не обновлялись защитные и прочие заклинания, а сил у братьев после Азкабана было не так уж много. Оба держались бодро, но от предложения Ясена подлечить их отказываться не стали. Седрик всё ещё не очнулся, и Ясен решил после того, как поможет Лестрейнджам, навестить парня. По его расчётам всё должно было уже прийти в норму, неужели он где-то ошибся? Но пока все — и хозяева, и гости отдавали должное вкуснейшему плотному завтраку. Когда Ясен допивал кофе, появился эльф Тикки с «Ежедневным пророком» в лапках. — Хозяин Рудольфус, вот ваша газета! — доложил он. Рудольфус взял газету в руки, развернул её и расхохотался, а потом показал заголовок статьи остальным. Большие буквы над колдографией перекошенного растерянного лица Фаджа прямо-таки вопили: «Весьма странное происшествие в Министерстве! Куда пропал Азкабан? И где Гарри Поттер?»