***
Прошло около пары недель, и я вернулся в свою квартиру. Не один, конечно, а с довеском из резко ставшего человеком, вампира. О, его лицо, когда он это понял, должно было быть запечатлено для потомков. До сих пор жалею, что мой телефон безвозвратно пропал. Наверное, когда спасатели приехали искать меня, в этой суматохе некоторые мои вещи, куда-то завалились и пропали. Как я понял, в этом мире прошло столько же дней, сколько я провёл в том. За это время, мама и мои друзья искали меня вместе со спасателями, полицией, и группой волонтёров. Они думали, что я утонул. Брр, представить не могу, каково им было... Если бы я остался там... Они бы все думали, что я умер. Мама бы не пережила этого, и мои друзья... Как я сразу не понял этого, находясь в другом мире? Я ведь действительно думал об этом... всё так запутано! После пробуждения в больнице, мне пришлось долго объяснять врачам, где я был. Разумеется, наплёл им лапши на уши про частичную амнезию, и, хотя мой рассказ был подтверждён наличием несмертельной, но всё же ощущаемой, травмы в черепушке, они отстали, напоследок предложив место в психиатрической клинике, так, на всякий случай... Вроде бы разобравшись с собой, я принялся за Валентайна. Положение его было, скажем так, непростым. Логично, что документов полиция на него не обнаружила. Этот человек, буквально не рождался и никогда не существовал на Земле! Это, мягко говоря, обескуражило нашу доблестную полицию, и я не знаю, как бы мы выкрутились, если бы не мой отец, работающий в правоохранительных верхах. Вскоре, Валентайна с натяжкой приняли вроде за беженца или мигранта из другой страны, сделали ему документы, и оценили его знания. Такого провала я ещё не видел... Но, опустив все детали, нас наконец-то оставили в покое, а отец, буквально полностью вверил мне нового гражданина нашей страны. Новый гражданин, тем временем, с интересом осматривал мою квартиру, выполненную в довольно минималистичном стиле. Никаких там увесистых часов на пол стены или камина. Совсем не в духе Валентайна. — Там кухня, — кинул я налево в сторону светлой комнаты, — Тут зал, или гостиная, как удобно, а там, моя комната. Показав вампиру, вернее, уже бывшему вампиру, начищенную до блеска, квартиру, я благодарностью подумал о маме. Было бы очень неудобно приводить Валентайна в своё царство хлама. Мужчина, внимательно вглядываясь в окно, рассматривая панораму города, тихо произнёс: — Очень красиво. Довольно милый дом... С тех пор, как Валентайн понял, что оказался в другом мире, к тому же, потеряв свою вампирскую сущность, он вёл себя очень странно. Не было никаких слов о родном мире, о том, что он потерял, или хоть что-то! Нет, он вёл себя безупречно, словно стараясь не приносить лишних проблем, хотя я видел, что это даётся ему нелегко. Новый мир, новые правила... он словно тонул в этом всём, молчаливо стараясь тонуть в гордом одиночестве. Подойдя к нему, я произнёс: — Я понимаю, это всё очень сложно. И я не хотел, чтобы ты чувствовал себя... так. Но я хотел спасти тебя. Я не подумал, как ты справишься... — Ал, не нужно, — мягко прервал меня Валентайн, слегка повернувшись ко мне, скользнув медленным взглядом по моему лицу, — Не нужно так думать. Я буду вечно благодарен тебе за своё спасение и освобождение от вампирского бремени. Этот мир, — он обвёл взглядом город, — Действительно немного пугает меня. Мне нужно больше времени для осознания себя. Я надеюсь, что не буду для тебя тяжёлой ношей, пока я... Привыкаю. Я покачал головой. В голове всплыли его слова о том, что он не гонится за возможностью попасть в другой мир. Он не хотел этого. Но я ведь не мог поступить иначе! И всё же, чувство вины противно заскреблось внутри, и я произнёс: — Вал, ты можешь оставаться здесь настолько, насколько пожелаешь. Ты никогда... Не станешь мне тяжёлой ношей, — голос слегка дрогнул, и я замолчал. Мужчина благодарно улыбнулся, посмотрев на меня. Пока я вновь не увяз в неожиданно, тёплом взгляде карих глаз, я резко отошёл и, быстро уходя в свою комнату, произнёс: — Я сейчас! Погоди! Валентайн непонимающе посмотрел мне вслед и, отойдя от окна, задумчиво подошёл к тёмному шкафу, медленно переведя взгляд с одного фото на другое. Внимательно всматриваясь в лица на фотографиях, мужчина даже не заметил, как я подошёл. — Вал? — окликнул я его. Тот обернулся и вопросительно приподняв бровь, внимательно на меня посмотрел. Я слегка смутился под таким пронзительным взглядом, и протянул мужчине сжатую ладонь. Мы одновременно слегка вздрогнули, ощутив чувство дежавю. Когда я аккуратно раскрыл ладонь, мужчина тихо охнул. — Это всё, что осталось от твоего мира, дома и прошлой жизни. Ты получил новую жизнь, так что я подумал, что будет уместно, дать её и им, — произнёс я, смотря на сверкающие в моей ладони часы из нежного золота, блестящий начищенный циферблат и юрко бегающие под ним, стрелочки. Валентайн осторожно взял часы из моей ладони и, посмотрев на них, глубоко вздохнул. — Вечный символ моих решений, правильных и не очень... Спасибо, что дал им новую жизнь, это очень... — Валентайн слегка замялся, смутившись. Я понимающе хлопнул его по плечу и произнёс: — Да, знаю. Вот, можешь положить их сюда, если хочешь, — я кивнул на полку в шкафу, где стояли мои кубки за победы в соревнованиях, старые коралловые мамины бусы в мраморной чашке и пара слоников из гранита, подаренных бабушкой. Валентайн внимательно посмотрел на эти вещи и аккуратно положил часы рядом, качнул головой, словно подтверждая что-то самому себе. Я кивнул, сам не зная чему, и ушёл на кухню, готовить ужин...***
Валентайн задумчиво и непонимающе смотрел на плотные кусочки спаржи, лежащие на краю тарелки, полной макарон с сосисками. Конечно, не графский обед, но он то теперь и не граф. Нет, ну правда, я ведь не смогу ему готовить белоснежную лососину в кляре! По своему обыкновению, Валентайн ничего не говорил, благоразумно оставив своё мнение при себе. Аккуратно воткнув вилку в кусочек спаржи, он осторожно откусил, задумчиво пережёвывая. Я, не мигая, следил за реакцией мужчины. По его лицу было видно, что раньше он такого не пробовал. — Довольно... Необычно. Похоже на морские водоросли, — задумчиво произнёс Валентайн, по артистократичному придерживая вилкой сосиску и отрезая ножом кусочек. Став человеком, Валентайн не потерял свои манеры и лёгкую холодность. Мне даже казалось, что того, что произошло между нами в ту ночь, и того, что заставляло меня краснеть, не было, растворилось, как дым. Неприятное чувство досады заскреблось где-то внутри. — Это ещё не водоросли. Вот морская капуста, это да... — задумчиво пробормотал я, опустив взгляд в тарелку. Мне не хотелось сейчас смотреть на мужчину. От этого мои мысли становились неуправляемыми, а этого мне было не нужно. Ужинали мы поздно, поэтому на улице уже сгустились сумерки, и в чистых окнах многоэтажек, стали загораться тёплые огни. Домыв посуду, я, вытирая полотенцем руки, вышел в зал, и посмотрел на Валентайна, который замер у окна, заворожено наблюдая за неугомонными машинами, спешащими домой, людьми. Мужчина улыбался кроткой, безмятежной улыбкой, наблюдая за жизнью нового мира. Мне казалось, что здесь, он выглядел более... Даже и не знаю, простым, наверное. Без своей вычурной одежды, в обычной, клетчатой рубашке, с тёмными брюками, и свободно спадающими по спине, блестящими волосами. Было странно видеть кого-то в своей квартире. Я привык к одиночеству, живя вдалеке от родительского дома. Но сейчас, спустя дни проведённые бок о бок с Валентайном, мне, хоть и было слегка непривычно присутствие другого человека, но я чувствовал, что всё так, как и должно быть. Выйдя из зала, я прошёл в свою комнату, и внезапно подумал о том, что не знаю, где будет спать Валентайн. Диван у меня был маленький, а такой высокий дылда, как Валентайн, не поместится на нём. Собственно, как и я... Ну не на пол же его класть в самом деле? Нахмурившись, я взглянул на свою постель, и глубоко вздохнул. Кровать была большой, двуспальной. Валентайн без проблем поместится на ней, но... Я смутился, представив себе это. Хотя, стало быть, чему смущаться? Мы и так были в одной постели тогда, в замке. Даже больше, чем просто были... Я смутился, прикрыв глаза, вспомнив тот поцелуй, неловкий и от этого, ещё более яркий... Тряхнув головой, я решительно кивнул. Я не должен смущаться! Наоборот, нужно быть решительнее, я ведь не хочу вечность избегать этого! Я должен разобраться с тем, что между нами происходит, хочет ли этого Валентайн или нет! К тому же, ночные разговоры всегда более искренны, чем дневные... С неожиданной решимостью, я повернулся, и чуть ли не врезался в грудь Валентайна, который как раз искал меня. — А я как раз тебя звать шёл... — пробормотал я, отходя назад. — Для чего? — поинтересовался Валентайн, скользя любопытным взглядом по моей комнате. Я так и видел, как его глаза блеснули интересом при виде блестящего компьютера на столе. Но я хотел поговорить не о технологиях. Обратив его внимание на меня, я произнёс, слегка запнувшись: — У меня нет ещё одной кровати, так что я подумал... Валентайн кивнул. — Не волнуйся, я могу поспать на полу, не страшно, — невозмутимо произнёс он, и казалось, что ему и правда было всё равно. Представить Валентайна, свернувшегося калачиком на холодном полу, я не мог. — Нет, я не об этом. Я хотел предложить тебе свою кровать, — неловко почесав затылок, произнёс я. Пару минут мужчина просто смотрел на меня задумчивым взглядом, а после, взглянув на постель, пробормотал: — И тебя это... Устроит? Особенно учитывая то, что происходит между нами. Я вспыхнул, скорее от неожиданности, чем от смущения. Скрестив руки на груди, я фыркнул. Вспомнил он! — А что между нами происходит? — прямо спросил я, смотря в глаза Валентайну. Тот взглянул на меня, и выдохнул. — Я не хотел настаивать ни на чём, когда мы оказались в твоём мире. Я ведь не знаю этой жизни и что делать дальше. Не знаю, чем может обойтись тебе наша связь... Я не ожидал такого ответа. Предполагал всё что угодно, но не то, что Валентайн боится испортить мне жизнь. Наверное, после просмотра новостей и других программ по телевизору, он понял, что такие отношения не особо дозволены. Я и не знал, что по новостям все ещё мусолят такие темы. Валентайн мягко опустился на кровать, задумавшись, а я присел рядом. Мысль о том, что теперь делать, не выходила из головы. Пусть мне было слегка неловко, но я чувствовал, что не могу отказаться от тех чувств, что вызывает у меня этот человек. Да, всё было бы гораздо проще, если бы мы остались в том мире. Там наверняка нет такой проблемы. Но теперь мы здесь, и сейчас думать об этом бессмысленно. Пора принять серьёзное решение... — Валентайн, не буду тебя обманывать, с этим правда, всё очень сложно, и я понимаю твои опасения. Я ни к чему тебя не принуждаю, но я не хотел бы... тебя потерять, несмотря на такие обстоятельства... — я замялся, нервно сглотнув, чувствуя, как щёки предательски запылали. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь моим неровным дыханием и спокойным, Валентайна. Он сидел, вытянувшись словно струна, напрягшись и задумавшись. Мы оба молчали, и это становилось очень неловко. Я уже начал паниковать, как вдруг, Валентайн тихо произнёс: — Мои слова были ложью, я бы не смог оставить своего оборотня. Я вздрогнул, и пропустил тот момент, когда Валентайн развернулся и целомудренно прикоснулся губами к краю моих губ, мягко и нежно, словно боясь спугнуть. Этого и следовало ожидать. Валентайн никогда не позволил бы себе нечто грубое и бесцеремонное. Такой уж у него характер, ни шага без обоюдного согласия. Отойдя от первого шока, я сам двинулся вперёд, не давая мужчине отстраниться, молча давая своё согласие. Валентайн правильно понял мои мотивы и уже через секунду, я оказался на кровати, наверняка, покрасневший как помидор, а надо мной, нависал Валентайн, смущающе смотря прямо мне в глаза, словно желая видеть каждую мою эмоцию. Быстро выдохнув, я закусил губу, а Валентайн, проведя тыльной стороной ладони по моей щеке, как-то опечаленно проговорил: — Твой взгляд... Он так испуган, как у маленькой пташки, запертой в золотой клетке. Такой же, какой я видел в ту ночь.. Я вздрогнул. Неужели я и правда настолько взволнован? Но сейчас не так, как в ту ночь! Сейчас всё по-другому. Я действительно хочу этого, пусть и слегка нервничаю... Преодолев своё смущение, я коснулся пальцами лица Валентайна. Он слабо выдохнул и прильнул к моей ладони, прикрыв глаза. Почувствовав необычайную нежность и желание стать как можно ближе, я прошептал: — Это не страх, Вал. Я не боюсь. Я никогда не боялся тебя... Словно в подтверждение своих слов, я приподнялся на локтях, а Валентайн, шумно выдохнув, опустился ниже, вновь овладевая моими губами, опуская вновь на подушки, мягко обхватывая тонкие запястья. Бархатистые губы Валентайна осторожно коснулись моей дрожащей шеи, и по телу пробежали приятные мурашки. Горячее дыхание мужчины обжигало, и я тихо застонал, слегка прикусив губу. Лёгкие поцелуи в шею расслабляли, как и мягкие поглаживания по запястьям. Я даже не заметил, когда успел так сильно расслабиться, ощущая невесомые, влажные поцелуи от уха до ключицы. Валентайн отпустил моё запястье, и склонившись ниже, бережно провёл ладонью по моей щеке, заглядывая в мои помутневшие глаза. Большим пальцем, он нежно провёл по моим губам, словно поддразнивая. Наконец, он наклонился и вновь поцеловал меня, и в этот раз, я с жадностью ответил на его поцелуй. Целоваться Валентайн умел, да так искусно, словно был создан для этого. С опьяняющей задумчивостью и неторопливостью, он медленно проводил влажным языком по ряду зубов, исследуя каждый миллиметр моего рта. Я почувствовал, как внезапно из горла вырвался тихий стон, и Валентайн, тоже услышав его, хитро улыбнулся мне в губы, и прижался плотнее. Взяв инициативу на себя, я обхватил затылок мужчины, зарываясь пальцами в его мягкие как шёлк, длинные волосы, и прижал его к себе ещё сильнее. Происходящее туманило сознание не только мне, но и обычно, отстраненному, холодному Валентайну. Я чувствовал, как он теряет контроль, дыша рвано и часто, позволяя себе полностью сдаться, под натиском нахлынувших чувств. Губы мужчины, вновь искушающе, как в сладкой, томительной пытке, мягко заскользили по моей шее, слегка прикусывая нежную кожу, вновь заставляя меня вздрагивать от приятных ощущений и нетерпеливо закусывать, уже довольно истерзанную, губу. Медленными, размеренными движениями Валентайн расстегнул мою рубашку, и быстро нырнул под неё рукой. Его непривычно тёплая ладонь, заскользила вниз по моей, бешено вздымающейся, груди. Нетерпеливо поёрзав по кровати, я почувствовал возбуждение Валентайна, и вздрогнув, внезапно ощутил неожиданно ярко вспыхнувшее, нестерпимо острое желание, какое не испытывал ещё ни разу в жизни. Поцелуев стало мало. Неожиданно для себя, я грубо рыкнул и схватил Валентайна, стягивая с него рубашку и притягивая его ближе. Тот шумно и часто задышал, медленно прижимаясь ближе, действуя так осторожно, словно любой момент, должно было произойти что-то опасное. Ощутив непривычное тепло Валентайна, я ощутил на себе его мягкую тяжесть, почувствовал, как его быстро вздымающаяся грудь прижимается к моей. Мышцы пресса напряглись, когда Валентайн провёл по животу ладонью, и неожиданно накрыл ею напряжённый член, приспустив брюки вместе с нижним бельём. Я резко вздрогнул и запрокинул голову, шумно выдохнув, в полу-стоне, полу-крике. Прикосновения к возбуждённому органу, словно отдавались тянущей болью, пронизывающей всё тело, доставляя болезненное удовольствие, словно электрические заряды. Валентайн шумно дышал, смотря на меня опьяневшим взглядом. Наверное, впервые за столько лет, его переполняли настоящие живые чувства, заставляя испытывать вновь приятно-ноющее возбуждение. Его длинные, тонкие пальцы нарочито медленно прошли по моему возбуждённому органу, касаясь почти невесомо, но вполне достаточно, чтобы довести меня до исступления. Тихо постанывая, я словно забыл обо всём, что происходит, чувствуя как яркое пламя сжигает меня полностью, оставляя ожоги на всём теле, ноющие от желания. Когда рот Валентайна накрыл мой член, я резко выгнулся, сжав в ладонях покрывало. Чувствуя, как меня прошибают волны возбуждения, я словно перестал дышать, широко раскрыв глаза. Воздуха стало не хватать, и я неожиданно для себя, громко застонал, словно забыв о всяком смущении. Возможность дышать, через мучительно долгие секунды, вновь вернулась ко мне и я шумно и быстро задышал, и словно в каком-то сладостном бреду, протянул руку, коснувшись головы Валентайна. — Вал, я не могу больше... Я сейчас... — прохрипел я, срываясь на стоны, чувствуя как юркий, влажный язык мужчины проводит вверх вниз по пульсирующему основанию члена, словно нарочно замедляя темп, тем самым желая помучить меня. Он словно играя, скользил языком под головкой, вдоль ствола и обратно. Я уже не мог терпеть... Слабо крикнув, я кончил, почувствовав как все моё тело сотрясает бешеный, электрический заряд. Всё тело словно кричало от удовольствия, но в тоже время и от возбуждения, которое вновь лавиной накрыло меня, заставляя подняться с кровати и бесстыдно опрокинуть Валентайна на кровать, нетерпеливо стянув с него брюки, напрочь забыв о том, что я совершено не представляю, что делать. Тот сдавленно охнул, когда я в неловком любопытстве, опустился ниже, касаясь губами его живота, медленно пробираясь ниже. Я не совсем понимал, что делал, ведь никогда не чувствовал того, что чувствовал сейчас. Яркое и пьянящее, словно крепкое вино, возбуждение, опьянило меня, и я, забыл обо всём, что творилось вокруг, перестал думать о последствиях и наконец-то, стал свободным и делающим то, чего я хотел. Неумело коснувшись губами напряжённого члена Валентайна, я услышал его одобрительный стон, и резко опустился вниз, заглатывая член полностью, смешно кашлянув. Мужчина вздрогнул и запрокинул голову назад, шумно и часто дыша. Сейчас, когда его лицо пылало от жара и желания, а на лбу выступили капельки пота, словно росинки на ночной траве, он показался мне ещё красивее, чем раньше. Вспомнив движения Валентайна, я стал двигаться так же, специально дразня мужчину, неторопливо скользя языком от основания, играясь и не давая полной разрядки. Когда я почувствовал, что он уже на пределе, я внезапно остановился поняв, что хочу большего. Либо сейчас, либо никогда, настолько, насколько можно было быть решительным в этой ситуации, подумал я, отстранившись. Желание чего-то нового и запретного, прошибло током с ног до головы. Я не мог, я не хотел останавливаться! Как хорошо, что у меня всегда есть мази под рукой, прям как знал... — Вал, там... В тумбочке... Возьми что-нибудь... — прошептал я, краснея и надеясь, что мне не придётся объяснять Валентайну, чего именно я хочу. К счастью, тот быстро всё понял, и мягко опустив меня на спину, произнёс, внимательно смотря мне в глаза, и выдохнув в губы: — Ты ведь... отдаёшь себе отчёт в том... что это будет не совсем приятно? Я кивнул. — По началу... — неуверенно прошептал я, и Валентайн улыбнулся мне в губы. — По началу... — согласился он, быстро достав мазь из тумбочки и аккуратно перевернув меня на живот. Шумно и нервно выдохнув, я приподнялся, собрав всю свою волю в кулак. Я хочу попробовать... Желание полностью завладело моим разумом, и я уже не отличал свои желания, от навязанных возбуждением. Сейчас, я хотел только этого, и не думал о последствиях. Почувствовав, как холодные пальцы Валентайна, обмазанные в жирной мази, прикасаются к моей спине, мягко скользя ниже, я вздрогнул и шумно сглотнул. Мужчина успокаивающе поцеловал меня в шею, отвлекая другой рукой, которая тут же принялась массировать мне грудь, задевая пальцами затвердевшие бугорки сосков, живот, и обжигающе касаясь вновь возбуждённого члена. Расслабившись от этих приятных прикосновений, я не сразу почувствовал, как юркие пальцы Валентайна, проникли внутрь, двигаясь вперёд-назад, доставляя тянущуюю боль и покалывающее возбуждение. Выгнувшись, словно дикий кот, я хрипло застонал, зажав в ладонях покрывало. Палец Валентайна двигался быстро, и я, теряясь в ощущениях, почувствовал, как к нему добавляются, сначала второй, а затем и третий палец. Не успевая следить за своими мыслями, я шумно дышал, дрожал, даже не представляя, что могу издавать такие звуки. Мне казалось, что я бы упал, если бы меня не придерживала рука Валентайна. Сквозь собственные стоны, я слышал, как он шумно дышал, срываясь на хрип. Ему было сложно сдерживаться, как и мне. Я был вновь готов кончить, уже какой раз за этот вечер. Пальцы Валентайна двигались быстро, с пошлым хлюпом входя в меня и выходя обратно. Я чувствовал, как болезненные ощущения проходят, доставляя сладостное, покалывающее возбуждение, пробивающее мириадами искр. Не в силах сдерживаться, я в какой-то бессильной ярости сжал покрывало покрывало и резко обернувшись, хрипло выкрикнул: — Вал, пожалуйста! Мужчина без промедлений выполнил мой приказ и уже через секунду, я почувствовал, как что-то большое входит меня, растягивая и доставляя болезненное удовольствие. Вновь выгнувшись, я широко раскрыл глаза, внезапно напрягшись, словно забыв как дышать. Валентайн успокаивающе погладил меня по животу и спустившись ниже, коснулся губами моей шеи, прихватывая нежную кожу, оставляя на ней красную отметину: — Расслабься, прошу... Я не хочу, чтобы тебе было больно. Словно вернувшись в реальность, я последовал его совету и расслабился, позволяя почувствовать себе каждую частичку его плоти. Я чувствовал, как его член наполняет меня, доставляя такие странные, невероятные ощущения. Валентайн осторожно толкнулся вперёд, и всё моё тело пробила резкая дрожь. Это было непередаваемо. Мне казалось, что я схожу с ума от этого волнующего, бурного возбуждения, пронизывающего всё моё тело, словно невидимыми нитями. Дрожащими и острыми. Валентайн сначала двигался медленно, стараясь не причинить мне лишней боли, но я и терпеливо двинулся назад, сам насадившись глубже, словно желая получить больше опьяняющей боли, вместе с ослепительным, удушающим удовольствием. Пожалуй, я открыл в себе мазохиста... Я позволил Валентайну, двигаться быстрее, и уже через минуту, почувствовал, как он уже не сдерживаясь, двигается вперёд-назад, сжимая мои бёдра пальцами, резко наполняя меня и тут же опустошая, заставляя дёргаться и запрокидывать голову, сжимая холодную ткань покрывала в вспотевших руках. Когда мой разум внезапно словно отключился и всё вокруг померкло, я почувствовал, что кончаю. Эти ощущения были настолько сильными, что я буквально выпал из реальности, и перестал чувствовать всё, кроме ошеломляющего удовольствия, пронизывающего каждую частичку моего тела. Пришёл я в себя, когда Валентайн осторожно вышел из меня, и где-то на периферии сознания, я услышал его хриплый стон. Он тоже кончил, но я не успел заметить, так как сам пребывал в какой-то другой реальности. Почувствовав дрожь в коленях, я чуть не упал на кровать, но мужчина не дал мне этого сделать, внезапно, осторожно придерживая, спустил меня с кровати, и куда-то повёл. Я не совсем понимал, что ему было нужно. В голове звенело, ноги подкашивались, и я так и норовил стечь на пол, выскользнув из крепких рук. Мужчина же, ровно вёл меня куда-то в сторону ванной комнаты. Душ? Что?! У меня нет сил на это.... Валентайн зашёл в ванную, и, вроде бы, довольно быстро разобрался с водой. Осторожно зайдя со мной душевую кабинку, он приведя дыхание в порядок, стал осторожно проводить по моему телу ладонями, помогая воде смыть всё с тела. Я взглянул на него мутным взглядом, и пробормотал: — Ты... серьёзно? Мужчина посмотрел на меня меня тоже замутнённым взглядом, и слегка закусил губу, словно стараясь вновь не дать себе возбудиться и кивнул. — Я не позволю тебе заснуть в таком виде, это не гигиенично. Не волнуйся, я позабочусь о тебе... Далее, воспоминания шли обрывками, и мутными пятнами. Я вроде помнил, как он осторожно вытер меня полотенцем и мы дошли до спальни, а там, вместе провалились в глубокий сон.***
Утром, мы оба проснулись от тихого вскрика со стороны коридора. Сонно разлепив глаза, я оторопел, увидев в дверном проёме застывшую маму с пакетом фруктов, наверняка пришедшую, проведать нас. Нужно напомнить себе, забрать у неё ключи от квартиры, шокировано подумал я. Валентайн поднялся за моей спиной, и невозмутимо произнёс: — Здравствуйте. С добрым утром. — И... И вас.. — медленно пробормотала мама смотря, то на меня, то, то на Валентайна немигающим взором. Бог знает, что сейчас творилось в её голове. Адреналин резко сбил с меня все остатки сна и я, резко схватив плед с кресла и, завернувшись в него, прошлёпал босыми ногами в сторону мамы. — Мам я... я всё объясню! Пойдём на кухню, чай попьём и поговорим, да? Пойдем... — быстро пробормотал я, уводя оторопевшую маму из комнаты, и когда Валентайн хотел пойти за нами, строго взглянул на него. — Я сам, — прошептал я, и мужчина кивнул, но по его виду было понятно, что он ни за что не предоставит весь разговор мне. Да... мне предстоит ещё много чего объяснить маме и друзьям, раз уж на то пошло. Но я был уверен, что мы справимся, вместе. Мы с Валентайном прошли через измерения, сквозь смерть, чтобы обрести друг-друга, словно так велела судьба. Я не позволю каким-то предрассудкам нашего мира, изменить её решение. Наше решение. Не позволю другим людям решать нашу судьбу и остановить нас. И, если нам придётся сражаться, мы будем сражаться. Вместе и навечно...***
— Святое смерти пепелище... — Тихо выдохнул себе под нос, пожилой мужчина, проходя по тоненьким дорожкам кладбища. Зайдя на территорию одной могилы, он осторожно закрыл собой калитку, и, кряхтя, присел на скамейку у холодной, мраморной плиты, не сдержав выступившую слезу. — Моя Сонечка... Как же давно ты покинула своего дедушку... Печалью хлопнул себя по колену, мужчина с горечью поглядел на фотографию молодой девушки с, копной тёмных волос, и блестящими, зелёными глазами. Смахнув слезу, мужчина, кряхтя опустился и аккуратно положил пару конфет на мраморное блюдечко. — Твои любимые. С абрикосом... — пробормотал старик, с тяжёлым, болезненным стоном поднимаясь. Внезапно услышав странный шорох, дедушка остановился и его тело пробрала дрожь. На кладбище никогда нельзя привыкнуть к странным звукам, издаваемыми деревянными крестами, лесом и животными. Не успев понять, что это было, мужчина вновь, уже гораздо отчётливей услышал шорох и сдавленный хрип. С широко раскрытыми от страха глазами, он медленно опустил взор вниз, и увидел, как земля на могиле, разрывается и сквозь это грязное месиво, показывается бледная рука с ободранными ногтями. Отскочив от неожиданности в сторону, старик потерял равновесие и упал на спину, парализованный от страха. Он с ужасом смотрел на вылезающую из могилы девушку, которая неровно оперевшись на свою мраморную плиту, откинула грязные, скомканные волосы на спину, и посмотрела на мужчину внимательным взглядом, мутноватых, цвета крыжовника, глаз. — Дедуля, — хрипло протянула девушка, слабо улыбнувшись. Внезапно она пошатнулась, опустившись на скамью. Мужчина с ужасом смотрел на девушку, не в силах вымолвить ни слова. Реальность трещала по швам. Ему казалось, что ещё немного и его мозг отключиться. Что было бы вполне логично после того, как он увидел свою мёртвую внучку, вылезающую из могилы. Девушка же, слегка переведя дыхание, произнесла: — Пожалуйста встань с земли, простудишься. У тебя же спина больная... Когда мужчина неровно поднялся, скорее инстинктивно, а не потому, что его попросила покойница. Соня улыбнулась, убедившись, что дедушке не грозит переохлаждение. Посмотрев на него серьёзным взглядом, она произнесла: — Дедушка, ты поможешь мне, так скажем, в одном деле? Я ищу своих друзей, Валентайна и Алека. Мне нужна их помощь...