Beloved nephew

      — Тогда скажи это ещё раз, — практически шепотом говорит Чимин, метая свой взгляд между глазами и губами.       — Я ревную тебя к нему! — снова также четко и уверенно, и никто уже не вспомнит, чьи губы накрыли чужие первыми в нежном поцелуе.       Отстраняться не хотелось, но пришлось из-за нехватки воздуха. Красивое лицо Чимина озарила лёгкая улыбка, когда Чонгук не отошёл от него, не извинялся и не посчитал этот поцелуй очередной ошибкой.       — Я тебе нравлюсь? — парень заглядывает в глаза, наивно, словно маленький котёнок. Он хочет знать ответ, но боится жутко, что его хрупкое сердце треснет от отказа.       — Нравишься. Безумно, — подтверждает Чон, сильнее обхватывая тонкую талию, аккуратно поправляя задравшуюся футболку. И кстати, его футболку, которая хоть и велика Чимину, но смотрится на нем сногсшибательно.       Нет смысла больше отрицать это. Чимин ему нравится, нравится как парень. Если, отрицая эти чувства, Чонгук потеряет его. Если, из-за сказанного ему «нет», Пак уйдёт к тому чертовому Тэхёну, то мужчина сгорит от ревности и злости. Он даже в мыслях не допускал того, что нравится Чимину, но это чудо сейчас стоит в его объятьях и улыбается так мило и искренне, снова и снова прося повторить эту фразу. «Ты мне нравишься».       — И как давно? — интересуется Чимин, положив маленькие ладошки на широкие плечи. — Как давно я тебе нравлюсь?       Симфония урчащего живота перебивает, заставляя обратить на себя внимание.       — Ты голоден? — вместо ответа спрашивает Чонгук, получая смущённый кивок. — Идём, я покормлю тебя.       Он отступает и идёт на кухню, когда его ладони неуверенно касается рука. Чонгук без сомнений сжимает её, нежно переплетая пальцы, и тянет изголодавшегося племянника на кухню. Пока Чон кашеварит у плиты, Чимин молча наблюдает за ним со спины. Хочется знать ответ на вопрос, но спрашивать снова будет глупо, поэтому он просто сверлит дядю взглядом.       — С самого начала, — говорит Чонгук, насыпая на тарелку пожаренный омлет с зеленью, ветчиной, сыром и белыми грибами.       — Что? — не сразу соображает Чимин, любуясь красивым и ароматным блюдом, поставленным перед ним.       — Ты понравился мне с самого начала, ещё с нашей первой встречи в гостиной твоего дома, — мужчина садится напротив, с улыбкой наблюдая за уплетающим его блюдо племянником.       — Ты мне тоже, — подбирая палочками последний грибочек, говорит блондин. — Когда я увидел тебя, ты показался мне таким красивым и добрым. Ты сразу мне понравился, но я не хотел это признавать. Тяжело признать, что ты без ума от своего дяди, когда жизнь твоей семьи только наладилась. Это было бы настоящим ударом.       Чон молчит, всё осмысливая. Парнишка всё-таки не маленький и наивный, он прекрасно всё понимает. И ему тоже было тяжело признать это, не только Чонгук так себя чувствовал.       — Что будем делать? — от этого вопроса Чимина передергивает.       — С чем? — Неужели Чонгук снова хочет как-то решать этот вопрос? Неужто вновь будет искать оптимальный выход из ситуации, мучая их обоих.       — Сегодня же суббота? Надо чем-то заняться, — в мире облегчённо выдохнул один Чимин. — Что, думал я снова заведу шарманку про «что нам теперь делать и как будем решать всё это»?       Пак только стыдливо кивает, опуская взгляд на пустую тарелку.       — Ты хочешь дальше жить со мной? — вопрос странный, ведь они оба знают ответ.       — Конечно же хочу.       — Как с дядей, — Чонгук наклоняется к нему слишком близко, пронизывающе глядя в глаза, — или как со своим возлюбленным?       — Йа, Чонгук, слишком близко, ты меня смущаешь! Что за вопросы такие, разумеется второй вариант.       — Чимин, — лёгкая улыбка растягивается по его лицу. Всё-таки парень такой милый и так смешно реагирует на близость, — ты хочешь со мной встречаться?       — Хочу, — без сомнений отвечает блондин.       — А возраст не смущает? — усмехается дядя.       — Боже, Чонгук, я даже не думал о таком!       — Я люблю тебя, — лёгкий поцелуй захватывает пухлые губы, мягко и нежно сминая. Чимин отвечает, обхватывая шею и улыбаясь в чужие губы.       — Чего это ты улыбаешься? — от улыбки на лице своего племянника и красивого звонкого смеха Чонгук и сам тянет лыбу.       — Мы нарушаем правила дважды. Племяннику нельзя встречаться со своим дядей, это и так понятно. Но ты ведь ещё и мой преподаватель, а так тоже, вообще-то, нельзя, — Чимин смеётся ещё больше, когда Чонгук подхватывает его на руки и кружит, бережно обнимая. — Ну, пусти, я же тяжёлый!       — Кто сказал тебе такую глупость? — улыбается Чон, целуя кончик миниатюрного и аккуратного носика.       — Что так нельзя? — переспрашивает Пак.       — Что ты тяжёлый, — исправляет его Чонгук. — А на правила мне плевать, лишь бы ты улыбался также, как сейчас. Я люблю тебя, Пак Чимин.       — Но я люблю сильнее.       — В смысле? Сильнее меня никто не любит.       — Докажи! — Чонгук целует снова, удерживая пятую точку и помогая ногам обхватить его бёдра. — Ладно, сейчас я тебе поверю, но в следующий раз докажу обратное.       — Так будет всегда, котёночек. Так чем же мы займёмся в эту чудную субботу?       — Предлагаю завалиться в кровать и пересмотреть все части Сумерек!       — Я надеюсь ты шутишь, — смеётся Чонгук. Его смех такой завораживающий, что Чимин готов смешить своего дядю каждый день, лишь бы почаще его слышать.       — Кто-то говорил, что любит меня, — парень дует свои губки.       — Хах, ты мой маленький провокатор, — мужчина оставляет нежный чмок на лбу, поправляя растрепавшуюся светлую челку и бережно относя его обратно в спальню.