What we have's the only thing worth fighting for То, что у нас есть, — единственное, за что стоит бороться, And I, I won't let nothing keep us apart И я, я ничему не позволю разлучить нас. Through these fallouts there is Благодаря этим потрясениям существуют A truth and pain but through it all Правда и боль, но при всём этом You will always have my heart Ты всегда в моем сердце
14 сентября 2020
На Антона, одиноко притулившегося у окна, больно смотреть. Он сидит в самом конце автобуса, закрыв глаза и прислонившись виском к стеклу. Какие мысли бродят в голове младшего Миранчука, представить вовсе не сложно. Амбициозный, подогретый эффектным голом за Сборную он заряжен на работу и креатив, но о чём говорить, если все предложения для передачи мяча в лучшем случае параллельны, а он не на своём месте и заряд не долетает даже в зону штрафного. С таким футболом себя не продать, даже если впахивать в одиночку за всех Куликовых и Макгеевых разом. Последний угловой, заработанный Рыбусом на восемьдесят девятой минуте, пошёл бить Антон. И этот мяч мог бы действительно стать их спасением, если бы в команде сейчас был ещё один Миранчук, Алёша. Тоша бил в манере брата, старательно высматривая на поле любого одноклубника, способного обработать такую подачу и перевести её в результат. Но тот, кто действительно мог бы интуитивно принять и помочь в этот вечер команде, смотрел трансляцию игры из вип-зала аэропорта итальянского Бергамо. Федя Смолов тоже выдал далеко не лучший свой матч, за что и был заменен на белоруса Лисаковича, впрочем, оказавшегося также не шибко результативным. Сидя на скамейке запасных, он мог с тоской наблюдать тщетные попытки Антона хоть кому-то отдать мяч или перевести захлебнувшуюся на старте атаку во что-то сколько-либо стоящее. Ростов оказался на голову выше их по игре, по командной работе и, чего уж греха таить, по классу. Ионов, кажется, был везде и всюду, даже Пашка Мамаев ухитрился пробить два, пусть и не ставших голами, но очень мощных мяча. Моментов у их ворот было более чем достаточно, и только Гиля в дуэте с Чарли спасли Локомотив от позорного поражения. Трижды. И это вице-чемпион Лиги. Форвард по привычке задвигает мысли о судьбах родного футбола подальше. И без того много раз и только где не упоминалось, что РПЛ такая себе кузница футбольных кадров, и даже рандомный европейский середняк без звезды в составе на классе раскатает условный «Локомотив». Пусть это не патриотично, но против очевидных фактов не попрёшь. Иногда Федя думает, что если из всех футбольных клубов матушки-России выбрать самых талантливых и результативных ребят, закрыть их на базе и тренировать вместе, гоняя и в хвост и в гриву, наверно из этой команды был бы толк. Но тренер по физической подготовке непременно должен быть европейским, а работа не покладая рук и ног, а не как в Сборной: раз в месяц неделю погоняли и в хвост и в гриву, но потом опять родное болото и возвращение к прежним темпам на расслабоне. Смолов на мгновение замирает в проходе, раздумывая, стоит ли подсесть на пустующее место в конце автобуса. Они с Антоном одноклубники, но не друзья, особо и не приятельствовали никогда. Общих интересов, кроме шмоток да рэпа не наблюдалось, а плотное общение Миранчуков с раздражающими Тарасовым и Бариновым не позволяло толком развить приятельские симпатии, зародившиеся во время подготовки к Чемпионату в Сборной. Но именно сейчас Феде кажется, будет уместным занять соседнее кресло. Чтобы поболтать или помолчать, хлопнуть по плечу, просто отвлечь немного. Сделать что-то стоящее, не имеющее отношения к игре. Сделать что-то похожее на дружеские объятия близнецов после «того самого» пенальти в 2018. Ещё раз оглядев автобус, Федя решается. Проходит в самый хвост и, остановившись у кресла Антона, спрашивает: — Не против, если я присяду? — Конечно, это место с некоторых пор всегда свободно, — подняв на него печальные глаза, отвечает Миранчук. Федя думает, что со своими лохматыми, влажными после душа кудряшками одноклубник напоминает щеночка английского кокер-спаниеля. Такой же трогательный и как-будто чуть надутый, безмерно грустный. Забавный. Славный. От собственных мыслей Смолов улыбается и, взглянув на Тошу, мягко говорит: — Не парься, ты сегодня был очень хорош, Антон. Очевидный прогресс заметен, форма, креатив, дриблинг, уверено идёшь вперёд! — Спасибо, Смол. Если честно, от тебя вообще не ожидал слов поддержки, — смущённо произносит Миранчук. — Мне всегда казалось, ты вообще не очень щедрый в плане эмоций. Фёдор, пусть и почувствовавший лёгкое раздражение, спешит загнать его подальше, понимая, что построить хорошие отношения с приятным человеком не всегда бывает легко. Но лучше поздно, чем никогда. — Просто ты меня плохо знаешь. — А надо ли мне узнавать тебя лучше? — шуткой уточняет Антон. — Не то чтобы я настаиваю, тебе решать, но мало ли, помнишь, как в «Сказке о Золотой Рыбке», может быть в этом сезоне я тебе пригожусь?! — лукаво улыбнувшись, тянет Смолов. И видит оживление и смешинки в глазах собеседника, принимая это за хороший знак, он продолжает развивать мысль о возможной комбинации на поле. Миранчук охотно подхватывает, о чём о чём, а о тактике он поговорить всегда рад. Дальше разговор течёт неспешно, Федя осторожно спрашивает, а Антон с гордостью рассказывает про успехи Близнеца, о том, как они часами висят в скайпе и как Лёша тащит беспощадную физику на индивидуальных тренировках. Утром и вечером, по два часа с тренером, и это помимо основных тренировок с командой, репетитора по итальянскому и реабилитационных процедур для задней поверхности бедра. — Никто не обещал, что будет легко, европейская физика в корне отличается от нашей, а Мистер Главный тренер «Аталанты» вообще очень требовательный, — резюмирует Тоша. Федя понятливо кивает и молчит, надеясь, что тема его неудачной аренды в «Сельте» затронута не будет. Миранчук замечает морщинку, набежавшую на переносицу одноклубника, и, благодарный за поддержку, не пересекает границ, переводит беседу в русло обсуждения их сегодняшней игры. Разбор, конечно, будет послезавтра, но уже сейчас они с Федей тихо спорят о моментах, реализацию которых понимают по-разному, обсуждают, какие могли быть ещё варианты передач и завершения атак. За разговорами дорога заканчивается очень быстро, и автобус прибывает в аэропорт, где перед регистрацией Антон тащит Смолова в кофейню, чтобы успеть перехватить кофе и сендвичи. — Я всегда после игры так дико жрать хочу, просто невозможно, — уминая второй бутерброд, простодушно жалуется заметно повеселевший Антон. — Ну так у тебя же молодой, растущий организм, не грусти, были бы кости, жиром заплыть успеешь, — ржёт Смолов, потягивающий соевый несладкий латте, за что тут же получает тычок под ребра. — Хей, Брат, ты чего дерёшься, что я неправ что ли? Потратил энергию, надо наверстать. Главное, чтоб в бока не ушло! Вместо ответа Миранчук продолжает тщательно пережёвывать свой крайне калорийный трехэтажный перекус, лишь только закатив глаза в качестве реакции на трёп одноклубника. Смолов думает, что даже он никогда так вдохновенно не показывал своё пренебрежение. Интересно, как это у Миранчука глазные нервы не болят…~
За время короткого перелёта не то что задремать, толком расслабиться никогда не удаётся, и, заранее понимая тщетность попыток поспать, Антон даже не достаёт наушники. Выбирая кресло, он бодро присоседивается к оказавшемуся комфортным собеседником дружелюбно настроенному Фёдору, и они продолжают болтать ни о чём. Обсуждают движ в околофутбольной тусовке, прошедшие сборы. Делятся планами на завтра, в соответствии с которыми в свой законный выходной оба желают проспать до обеда. Перед самой посадкой Смолов извинившись отвлекается от беседы и, проверив телефон, предлагает: — Слушай, Тох, меня встречать приедут, если ты не на машине, давай подвезём? Вроде нам в одну строну, а «водителя» моего всё равно теперь не угомонишь до утра. — Вообще у меня машина на стоянке у стадиона осталась, — задумчиво тянет Миранчук, — могу конечно и на такси, но если тебя не затруднит, я бы не отказался. Живем-то и правда недалеко, а заморачиваться неохота. — Отлично! — произносит Федя, бодро отписывая сообщение в смартфоне. — А точно норм? Тебя наверное кто-то особенный среди ночи приедет забирать? Не хотелось бы, ну знаешь, мешать встрече влюблённых, и всё такое, — растягивая лукавую улыбку, произносит Антон. На этот раз наступает очередь Фёдора закатывать глаза, и в этом он пожалуй ничем не уступает Антону. — Не переживай. Во-первых, я сам предложил, во-вторых, вместе веселее, и уж если ты боишься насмотреться непотребств всяких, не стоит, обещаю вести себя прилично, — подмигивает Смолов, пристёгиваясь ремень безопасности, как требуют правила захода на посадку. Надев рюкзак, Антон выдвигается в сторону уже прошедшего досмотр Фёдора, чтобы вместе перейти через терминал в зал ожидания. Он чувствует благодарность за поддержку и вместе с тем лёгкое недоумение: с чего вдруг Федя захотел дружить? Миранчук имеет адекватное представление о своей ценности и лидерской позиции в команде, но его шкурка пока ещё не так дорога, чтобы быть выгодным напарником на поле. Хотя, впереди маячит очередное продление контракта и лига чемпионов, а для Смолова, так и не прижившегося в клубе, это, очевидно, время торговать лицом. В хорошей связке с результативным партнёром показать на футбольной «ярмарке невест» себя, конечно, проще… А ещё Антон помнит ту раздевалку, когда Федя хотел красиво, а положил мимо, и то, как они все вместе подбадривали его, убеждая, что он ни в чём не виноват… Отбросив подозрения, он внимательно оглядывает зал, пытаясь угадать, кто же встречает Смолова, как вдруг из толпы выныривает очень знакомый парень. На глаза надвинута кепка, сверху на голову накинут капюшон, но благодаря хорошей памяти даже не столько на лица, сколько на общий образ, походку, осанку, манеру нести себя в люди, Миранчук с удивлением понимает, кто именно сегодня «подрабатывает» водителем Феди. Тем временем парень подходит к Смолову и, неловко помявшись, порывисто обнимает его, осторожно похлопывая по спине в знак приветствия. Замерший на минуту Тоша вновь смотрит на Фёдора, поднимает брови, безмолвно уточняя, точно ли всё в порядке. Вопросы отпадают сами собой, когда парень, отойдя от форварда, протягивает ему руку. — Привет, Антон, — улыбаясь здоровается молодой человек. — Федос сказал, что предложил тебя подвезти. Ты как норм? Всё в силе? Поедем? — и подмигивает. Миранчуку остаётся лишь улыбнуться и, вежливо пожав протянутую ладонь, согласиться. Не каждый день тебя вместо таксиста подвозит домой Саша Кокорин.~
Антон загружается на заднее сиденье гелендвагена и, устроившись поудобнее, прикрывает глаза. Ему не нужно быть суперпроницательным человеком, чтобы понять: между Сашей и Смоловым что-то есть. Кокорин улыбаясь перебрасывается с Фёдором шутками, очевидно понятными лишь им двоим, и осторожно переплетает их пальцы, когда думает, что Миранчук не видит. Антон вздыхает, раздумывая, так ли легко заметить их постоянные тактильные контакты с братом, когда они держаться за руки или замирают в объятиях друг друга чуть дольше, чем следовало бы? Или то, что творится между ними, неискушенный человек может списать на привычную коммуникацию близнецов? Саша заводит машину и неспешно выруливает с парковки. Из динамиков доносится бодрая европейская попса, но никто не против. Кокорин спрашивает, куда везти пассажира и немало удивляется, когда слышит адрес. — Я думал, Федос преувеличивает, а мы оказывается и впрямь почти соседи! Один живёшь? — без задней мысли уточняет Кокорин. — У нас с братом квартиры на одном этаже, типа отдельное жильё у каждого, но вроде как и на чай с вкусняшками можно сходить в любой момент, — немного смущаясь, объясняет Антон. — А вам что и сладенькое разрешают? — невинно уточняет собеседник. — А то Смолов вот ноет, что в «Локомотиве» только пенделей для ускорения дают, а всё сожранное нужно отбегать! Федя шипит, словно дикий кошак, а Сашка заливается чистым, счастливым смехом, довольный своим искромётным остроумием. Это, очевидно, тоже вещь в себе, фраза с подтекстом, понятными только самим парням. Саша светится, как начищенный пятак, а Федя скривился, будто что-то кислое съел, и выглядят они, как обычная парочка. Антону от этой семейной атмосферы внезапно становится смешно и уютно, он больше не чувствует себя чужим в компании одноклубника и его друга. Поездка проходит быстро, осенняя ночь, будний день — всё это является гарантией свободной дороги. Сашка не лихачит, но стрелка спидометра всё равно упорно заваливается за отметку сто километров в час. Смолов регулярно бубнит о соблюдении скоростного режима, за что каждый раз получает напоминание о своём фиаско и отсутствии прав. — Вот получишь обратно, посмотрю я, как ты будешь ползать. А главное на чём! — Кайен себе куплю, как у тебя был, — задумчиво тянет Федя. Антон замечает, как улыбка Саши становится будто натянутой, и спешит перевести разговор в, как ему кажется, безопасное русло. — Да нахера тебе Порш, Федь? Что, кризис среднего возраста подкрался незаметно? Вроде только тридцать стукнуло в феврале, — глумится Миранчук. — Тоша, деточка, Кайен — это нестареющая классика, актуальная на все времена, — менторским тоном заявляет страшно довольный собой Смолов, искоса поглядывая на Кокорина. Тот лишь качает головой, молча съезжая к воротам жилого комплекса бизнес-класса. Тепло распрощавшийся с благодарившим их пять минут Антоном, футболисты вновь садятся в машину. Сашка, чувствуя за собой вину, протягивает ладонь к руке Феди, поглаживает татуированные пальцы. Смолов милостиво не сопротивляется, но смотрит хмуро. — Я скучал, — просто произносит Кокорин, — а ты опять за старое. Зачем про машину завёл разговор, да ещё и при Антоне. — Я тоже соскучился, Шур. Но твой этот новый друг, вместе с купленным у тебя за бесценок спорткаром до сих пор меня выбешивает. Ты в курсе, что Дзюба проявлял на сборах чудеса педагогики и такта? Не знаю, что за тренинги у них там в «Зените». Я в какой-то момент решил, что их с Игорем местами поменяли. — Федя, ну прекрати, честное слово. Мы не виделись почти две недели, а ты снова здорова. Звонил я Артёму, он не в обиде! И с Соболем поговорю, я же не девица в беде, честь мою отстаивать. — Что, Тёмыч даже не обещал при оказии тебе намылить шею? — удивленно вопрошает Смолов. — Не иначе Игорь даёт ему седативные. — Или просто Игорь ему даёт, Федь! У человека нормально налаженная личная жизнь и правильно расставленные приоритеты. — Это я вот сейчас не понял, Кокорин, что за претензии такие? — подняв брови к линии роста волос, возмущается Федя, — у тебя, что ли, в личной жизни проблемы? Выйди к доске, поделись с классом! — Это чистая правда, какие уж тут претензии. Мы и живем теперь в одном городе, и квартира у нас есть общая, и даже графики не шибко пересекаются, всегда есть зазор между матчами, а вижу я тебя в основном по телевизору только. — Зато Соболева своего, чтоб его, ты почти каждый день видишь, — не сдаётся Смолов. — Зачем ты так? — обессилено тянет Кокорин. — Знаешь же, для меня Сашка просто друг. Это не замена Дзю или что-то в этом роде. Но даже Мамай сейчас далеко, ты вот вообще с этой вашей Лигой Чемпионов постоянно будешь в разъездах. Я же не могу сам с собой общаться. Ты вот Миранчука домой привёз, чё-т я вообще не возмущаюсь, Федь! — Да потому что ты знаешь сам, для меня кроме носа твоего курносого и глазищ голубых вообще ничего больше не существует. Тохе сложно без брата, на него смотреть — тоска! А Соболев твой, он, сука, не понимает. Ничего. Ни намеков, ни прямого текста. В Сборной только и трещал про то, какие вы друзьяшки. Я уже был готов Дзюбу подбить на рукоприкладство. — Федь, подожди. Я не пойму, ты ревнуешь что ль? — глупо улыбаясь, тянет Сашка, притормаживая на светофоре. Смолов молчит и, быстро оглянувшись по сторонам, перегибается через разделяющую их коробку передач, оставляет в уголке губ Кокорина мягкий поцелуй. Пристально смотрит в глаза, четко проговаривает: — Думай что хочешь, но если я узнаю, что он к тебе руки тянет, учти Шура, огребете вы оба! — Дурак ты, Федос. И за что я только в тебя такой влюблённый, — дразнится Сашка, чувствуя совершено глупое и всеобъемлющее счастье от того, что по жизни он сумел повстречать и теперь сквозь тернии к звёздам идёт рука об руку с этим неоднозначным, но совершено потрясающим человеком.Ноябрь 2020