Vivre ensemble

POV Strawberry Должна признать, тот факт, что дверь в мою комнату почему-то никто не спешил отпирать, меня беспокоил. Нет, ну правда: все у всех хорошо, нейролептики победили, отношения наладили, а обеспечить меня свободой почему-то забыли. Впрочем, возмущаться я пока не спешила: боялась, что у Адама опять что-нибудь переклинит в голове, и все душеспасительные беседы пойдут насмарку. В конце концов, а что мне делать снаружи? К политике все равно не допускают (говорят, маленькая еще), ухаживать за ранеными не дают («Да за тобой самой присматривать нужно!»). Разве что Змея искать… Так Адам ясно дал мне понять, что эта зараза сейчас разбирается с Другой стороной и меня видеть желанием не горит. Так что я решила на него обидеться. И оставалось мне бедной только поглощать шоколадки одну за другой, да перебирать дневники Лилит, что я делала с особым успехом (на столе уже высилась целая башня из заветных тетрадочек, а вот пол был идеально чист). И за последним занятием меня частенько посещала мысль, что пора бы все-таки навестить красавицу… Но я все уговаривала себя: вот еще один блокнотик пролистаю и пойду. И не шла. Но теперь я держала в руках последний (вернее, судя по годам, первый) дневник и была полна решимости посетить место ее заточения. Как только дочитаю, конечно. 26 октября 200… год. Вся жизнь перевернулась с ног на голову. Я даже не знаю, что мне делать… Обычно в такие моменты я ходила к маме: она всегда знала, как мне помочь, - но… ее больше нет, и пойти мне не к кому. Разве что к отцу… Нет, он слишком занят работой сейчас и не хочет говорить об этом. Он делает вид, что ему все равно, что все хорошо, но я-то знаю, как он по ней скучает. Вот только не понимаю, зачем это скрывать? Тем более от меня. Это похоже на какую-то игру: оба мы фальшиво улыбаемся при встрече и шутим, как раньше. Но иногда мне хочется просто взять и разреветься у него на плече, вот только… он ведь не одобрит этого. Мы теперь остались вдвоем. Мне бы очень хотелось поддержать папу, но он такой холодный и суровый… Мне кажется, что лучшим подарком для него сейчас будет мое правильное поведение. Поэтому я послушно играю в его игру и надеюсь, что однажды он будет мною гордиться. Так сильно, что доверится мне, и мы вместе оплачем смерть мамы… - Адам! Ева! Кто-нибудь! - изо всех сил я замолотила кулаками по двери. Где-то на задворках сознания мелькала мысль, что, если мне не откроют, я просто снесу эту дурацкую деревяшку к чертовой матери. Но ей повезло - мне открыли. - Что случилось? - испуганно спросил Адам, появляясь на пороге. Я тут же вцепилась в него. - Адамчик, миленький, мне нужно к Лилит! - Чего? - раскрыл рот парень. - Головку солнышком напекло? - Да нет! Отведи меня к ней! - вскрикнула я и капризно топнула ножкой. *** Изящные Евины лодочки гулко топали, нагоняя страху и жутко контрастируя с грязным, каменным полом. Я опасливо жалась к стражнику, выделенному мне Адамом: Эденская тюрьма оказалась тем еще местом. Но чем темнее становилось вокруг, тем я больше утверждалась в своем решении: Лилит надо отсюда вытаскивать. - Это здесь, - объявил стражник, беззастенчиво разрушая тревожную тишину. Я отлепилась от него и на дрожащих ногах подошла к камере перед собой, напряженно вгляделась во мрак, который не мог разогнать даже свет факела. Тьма чуть шевельнулась. Я неуверенно оглянулась на своего спутника, а когда повернулась обратно, на меня уже в упор смотрели полубезумные потемневшие глаза. - Бу. Не сдержавши испуганно вскрика, я отпрянула. Блондинка хрипло засмеялась. - Какая честь… - ядовито процедила она, прижимаясь лбом к решетке. В пятне дрожащего пламени я разглядела ее лицо и вздрогнула еще раз. Ее кожа пожелтела, как старый пергамент, белки глаз налились красным, зубы как-то странно заострились… Но больше всего меня поразило выражение этого когда-то юного и симпатичного личика - всепоглощающая ненависть. Кажется, я немного запоздала со своей спасательной миссией. - И чем же я обязана посещению столь важной особы? - Я хотела поговорить с тобой… - неуверенно начала я, кивая стражнику, мол, дверцу открой, а то на все подземелье кричать неудобно. Но заходить в клетку красотки я боялась, и все мы трое знали об этом, поэтому и оставались на своих местах. - Ну что ж, говори, я внимательно слушаю. И вот тут я поняла, что даже не представляю, с чего начать. В моих мечтах все было так просто: там и слова сами находились, и Лилит оказывалась милой невинной девушкой, скрывающейся под маской дряни, да и вообще все было так солнечно-радужно, что… я давно должна была понять, как все будет сложно на самом деле. - Ты… Э-э-э… Я тебя понимаю, терять родных тяжело, и… Блондинка скривилась, как от зубной боли. - Может, мы обойдемся без этих предисловий? Что тебе надо? - Я… - Я снова оглянулась на солдата. - Вы не могли бы уйти, пожалуйста? - Не положено. - Но она же все равно там - за решеткой, она не опасна! - Не положено. - Пожалуйста! - Не положено. Видя, что каменное сердце мне разжалобить не удастся, я решила сменить тактику. - Положено, не положено - меня это не касается. Я сказала: вы свободны. Это понятно? - Не положено. Я задумчиво прищурилась. - Кхм-кхм… А вы мне не подскажете, кто здесь правая рука управляющего Эденом и старый друг его семьи? Может быть, вы? И тут до него наконец дошло. - Вас понял. Мужчина исчез так быстро, словно растворился в воздухе. Лилит издала нервный смешок. - Я читала твои дневники! - выпалила я, не переводя дыхания. - И… что? - Ну как… Внезапно блондинка захохотала. Громко, искренне, по-настоящему. До слез и икоты. А я замерла с открытым ртом, не в силах понять, что ее так рассмешило. - Так ты прочитала эти тетрадочки… - разобрала я сквозь ее жутковатые завывания, сменившие чистый смех. - И решила, что разгадала мою глубо-о-окую душу… Глупая, наивная девочка… Она издевалась. Однозначно. Или я чего-то недопонимала. Или все вместе. - Но ты… Ты же… - Ну что я, ну что? Стерва и дрянь я, вот что! - Неправда! - Ой, милая, давай не будем? Наверное, мне все же лучше знать, какая я. Я не знаю, зачем пыталась переубедить ее. Я не знаю, зачем затеяла этот бессмысленный спор. Я просто… растерялась. Я ожидала увидеть испуганного, пойманного в жестокую ловушку ребенка, а вместо этого обнаружила… маску. Ну конечно! Лилит наверняка просто скрывала свое истинное лицо, как и всегда. И передо мной стояла задача заставить ее это лицо открыть. - Ты знала Снейка, да? - зашла я с другой стороны. И снова взрыв дикого хохота. - А, так вот зачем ты пришла! Хочешь знать, не осталось ли у твоего дружка чувств ко мне? - Это не так! - возразила я, почему-то краснея. - Так вот, дорогая моя, - явно не слыша моих слов, продолжала блондинка, - не осталось их, можешь не волноваться. Не осталось… Хотя бы потому, что их никогда и не было. - Но… - Да, - девушка чуть возвысила голос, - он дарил мне цветы - венками, вениками, охапками (А тебе ведь нет, правда?)… Да, мы гуляли вместе, но… мы были лишь детьми, мы лишь думали, что любим друг друга… - А на самом деле? - заинтригованная, я совершенно не заметила, что Лилит подозрительно разоткровенничалась, да и о своей миссии благополучно забыла. К тому же, еще и опасно приблизилась к решетке, чтобы не пропустить ни одного слова. Зачем мне это было надо - не знаю. - А на самом деле… Я не знаю, - она пожала плечами и ухмыльнулась, нагло разглядывая меня. Словно опомнилась и теперь уже тщательно прикидывала, стоит ли продолжать. - Он вдруг исчез, а потом объявился через много лет по другую сторону… Конечно, я возненавидела его. И тебя заодно. - За что?! - Ты заменила ему меня. Эти слова прозвучали так просто и естественно, что я даже не смогла ничего возразить. Но зато я получила подтверждение своим умозаключениям: Лилит - человек, с чувствами и эмоциями, а не машина безумной мести. И не рабыня собственного отца. И даже не холодная светская куколка. Че-ло-век. - А теперь давай серьезно, зачем ты пришла? - голос пленницы звучал тускло и устало, за какие-то пары секунд она сумела из возбужденного состояния скатиться к апатии. И меня это сильно беспокоило. - Я… я волновалась, - так же откровенно, как и она, ответила я. Брови красотки взлетели вверх. - Ты ведь сидишь здесь не заслуженно! И, тем более, это такое ужасное место… Но не волнуйся, я тебя вытащу! Блондинка сипло и негромко рассмеялась. Покачала головой. И я отчетливо осознала, что она считает меня маленьким глупым ребенком. Деятельным, но бессильным. А мы ведь с ней одного возраста! Да и вообще, почему все вокруг думают, что я совсем не приспособлена к жизни в высшем, циничном обществе? Вот я им докажу!.. - Не надо. Если ты как-то хочешь помочь, лучше сделай так, чтобы меня перевели в камеру к отцу, - с легкой долей вызова в голосе попросила Лилит. - Я… скучаю. Что-то невыносимо горькое промелькнуло в ее лице, и я торопливо закивала, пятясь назад по коридору: - Я постараюсь. Очень-очень постараюсь! Честно! - А в голове уже крутились сотни слов, которые могли объяснить Адаму такую неожиданную просьбу. И все они меня не устраивали. Тут девушка окликнула меня: - Строуберри! - По имени. Впервые. Наверное, только поэтому я остановилась: находиться рядом с этой противоречивой, немного сумасшедшей персоной мне категорически не хотелось. Лилит поманила меня к себе, и я покорно вернулась, подставляя ухо к железным прутьям. - Однажды я не смогла пересилить свою гордость, чтобы пойти искать своего друга, и… друга не стало. Не повторяй моих ошибок. Не потеряй его так же, как и я.