-I-
Сяо Чжань, глядя в спину уходящему Ван Ибо (который даже не обернулся напоследок) казался сам себе шариком, из которого выпустили весь воздух. Эмоции, поднятые из глубин, вырвались наружу, прорывая невидимую стену, которой Сяо Чжань отгородился от Ван Ибо. И почему-то хотелось плакать. Ван Ибо. Мальчик-лев, мальчик-солнце. Такой красивый. Сиял, ластился, дразнился под нежным взглядом Сяо Чжаня. Был открытым для него. Улыбался только для него. Когда он перестал быть просто мальчиком? Куда подевалась прежняя лёгкость в общении? Почему Чжань внезапно начал испытывать к нему эти гребаные чувства, которые обычно испытывают к противоположному полу? Сяо Чжань точно помнит момент, когда он осознал это свое наваждение. Помнит, как смеялся он сам, и как смеялся над его очередной шуткой Ибо, запрокинув голову. Как вид его оголенной шеи заставил сжаться в узел внутренности от сладкого ожидания (чего, чего ты ожидал, старый дурак?...) и быстро-быстро билось сердце от нежности, и хотелось обнять и не отпускать никогда и ни при каких обстоятельствах, и пусть все идут нахер, и плевать на контракты, лишь бы провести по этой обнаженной шее языком и... Именно в тот момент озарение волной ударило его по голове, выбило дух из груди и заставило бежать куда глаза глядят, лишь бы подальше от Ван Ибо, который как солнце, который забрался под кожу, который по венам вместе с кровью, и с каждым толчком наполнял сердце нежностью и любовью. С того момента Сяо Чжань уже не мог общаться с Ибо, как раньше. Потому что, когда неясные чувства обретают форму, становится невозможно их игнорировать. Потому что, в противном случае он рискует со счастливой улыбкой растечься лужицей у ног своего диди и делать все, о чем тот только попросит. А тот попросит, обязательно попросит, когда просечет влюбленное состояние Сяо Чжаня. Потому что тоже сияет и излучает счастье при виде гэгэ, заставляя смущаться пристальных своих взглядов. Сяо Чжань сознательно построил стену между ними. Как тяжело ему это далось, знают только небожители. Отодвигаться, обозначать личное пространство, избегать прикосновений. Не общаться с Ибо в их вичате каждый божий день, игнорировать и через раз отвечать на сообщения. Шарахаться, отводить глаза, потому что стыдно и неожиданно больно видеть недоумение пополам с обидой во взгляде напротив. Потому что Ибо не понимает, почему его лучший друг так себя ведёт. Не понимает, что так будет лучше, что прекратить нужно сейчас, пока они еще не совсем увязли в этом водовороте запретных, темных чувств и ощущений. ... В конце концов Ван Ибо тоже закрывается (засранец, роль Ханьгуан-Цзюня отлично научила его держать лицо) и перестаёт ломиться в невидимую стену Сяо Чжаня. Постепенно сходят на "нет" мимолетные прикосновения, все реже мелькают искренние улыбки, заменяясь на кривые усмешки, все чаще молчит их чат. Сяо Чжань скучает по всему этому. Сяо Чжань скучает по своему Бо-ди, по мальчику-солнцу, который светил только ему и улыбался так открыто только ему. Но, Ибо отдалился и держит дистанцию. И Сяо Чжань не может винить в этом никого, кроме себя.-I-
И все же, Сяо Чжань не может полностью отказаться от общения. Как бы он ни старался, он не может прекратить шутить и иногда провоцировать. Глупый язык оказывается быстрее разума, и может сморозить что-то такое, от чего потом горят уши и заходится сердце, а от ответных подколок Ван Ибо хочется спрятаться. Да, когда ему сказали о сцене с поцелуем - он, конечно, возмущался. В то время, как внутренний Чжань-гэ совершал кульбиты и подпрыгивал от радости. Глупый, глупый Чжань-гэ! Это плохо, это очень плохо, думает Сяо Чжань. Играть такое и не вовлекаться (хотя, зачем себе врать, вовлечён он уже по самые яйца) это нужно постараться. А еще ему было очень интересно, что об этом всем думает Ван Ибо. В прежние времена он бы сразу выяснил, без лишних колебаний. Может даже порепетировали бы, слюнявя друг друга, а потом бы смеялись, как сумасшедшие, и шутили, и так хорошо бы было... Но, сейчас это невозможно. "Хорошо" ушло тогда, когда он начал чуть ли не фантазировать на своего лучшего друга. Ну ладно, не чуть ли, из песни слов не выкинешь. А ведь Сяо Чжань натуральнее любого натурала. Был. Наверное. Во всяком случае, после сцены с поцелуем, это его определение - под большим вопросом. Сяо Чжань не думал, что съёмки этой сцены продлятся так долго. Не предполагал, что одно прикосновение к губам превратится примерно в двадцать одно, не ожидал, что это будет так сложно. И благодарил всех богов и автора гребаной новеллы, что Вей Ин здесь с повязкой на глазах. Потому что если без неё - это глаза в глаза, это могло выдать его с головой, потрохами и всеми грязными фантазиями. Ван Ибо обязательно бы все понял. Хотя, наверное, он понял и так - по языку тела. Сяо Чжаню было очень стыдно вспоминать, как он среагировал на достаточно грубые прикосновения к себе и на чужой язык во рту. Он надеялся, что Ибо не заметил его дрожи и не почувствовал, как отозвалось тело на близость другого человека. А если и заметил, то это всегда можно списать на хорошую актёрскую игру и полное отсутствие секса. Все-таки, у него очень давно не было женщины, вечные съёмки и перелёты этому не способствовали. Соответственно, наверное, поэтому все вышло так, как вышло. Свои последующие сцены он отыграл с блеском, потому что не играл по определению. Понятно, что всем он будет рассказывать другое, но себя не обманешь. И Ван Ибо, наверное, тоже. Он же опытный в таких делах, судя по последним событиям. При воспоминании о позавчерашнем приключении Ван Ибо у Сяо Чжаня появляется чувство горечи во рту и колющая боль там, где сердце. Он понимает, что это глупо - так реагировать, Ибо ведь не всегда будет один, и кто-то когда-то займёт место в его сердце (и постели, естественно), но.... Пусть так, думает Сяо Чжань, но, ради бога, можно это произойдёт после того, как мы разойдемся в разные стороны после окончания съёмок, и, наверное, больше не будем так тесно общаться? Можно же, да? Разве он многого просит? ...А сердце от мысли о том, что они могут больше не общаться - аж заходится. И хочется бежать к Бо-ди со всех ног, и кричать о том, что так дальше не может продолжаться, что это идиотское напряжение между ними - всего лишь бредовая выдумка, и они могут, могут не обращать на это внимания и общаться с той же легкостью, что и раньше... Точно могут! Им нужно поговорить, внезапно решает Сяо Чжань. Выяснить отношения, расставить все точки над і. Убрать неловкость, появившуюся от этой сцены с поцелуями (и не только от нее), и все, может быть, наладится. Ибо должен это понять и принять, он постарается его убедить. Потому что отпустить - не готов. И все будет как прежде. Просто друзья. Просто хорошие друзья. Господи, как же Сяо Чжань по этому скучает. Он быстро переодевается в гримерке, собирается и бегом (чтобы не передумать) направляется к стоящему в стороне трейлеру Ван Ибо...