***
Мне стало нравиться играть в игру «Сколько еще я продержусь, прежде чем вручить ей подарок?». Сначала я хотела сделать это с утра, но потом во мне разыгрался азарт укрывания секрета, так что я решила дождаться более подходящего момента. Утром она и так была счастлива: вкусный завтрак, прогул урока и возможность поваляться в кровати на час больше – это все, что сейчас было нужно Рейчел. В последние дни она слишком много времени просидела за учебниками, почти никуда не ходила и никак не отдыхала. Даже сегодня, она не планировала никак отмечать 18-летие ровно до тех пор, пока я не сказала, что у меня для нее сюрприз. Из-за того, что я не смогу быть рядом на следующий день рождения – этот праздник должен был быть лучшим. И я уверена, так оно и будет. - Напомни мне, почему мы не проспали еще и математику? – шепнула мне Рейчел и я едва смогла подавить смешок. И правда, мистер Браун был таким нудным, что ставить его предмет в начале дня было величайшим школьным преступлением всех времен. - Потому что он ставит прогулы, - поспешила напомнить ей я, - и потому что хорошо знает твоих родителей. - Да кто их не знает, - после этой фразы я снова улыбнулась. Она была права. Родители всегда слишком сильно контролировали ее жизнь: домой нужно было возвращаться в положенное время, в школе учиться на «отлично», а отдыхать было позволено только на выходных. Эти правила были действительны всю начальную и среднюю школу, а в старших классах они дали ей немного больше свободы. Но не тут-то было: Рейчел так привыкла жить по режиму, что перестроиться было практически невозможно. Слава Богу, у нее была я – тот самый человек в ее жизни, который вечно дружески пререкался с ее мамой и мешал делать домашние задания. Я не любила быть серьезной или собранной, поэтому я – полная ее противоположность, поэтому мы так идеально дополняем друг друга. И, наверное, именно поэтому я поняла, что вот он – тот самый момент. - Хочешь получить свой подарок на день рождения? От неожиданности она вздрогнула. - Сейчас? На математике? В ответ я лишь кивнула и полезла в сумку. Нащупав конверт, который я хранила у себя дольше двух месяцев, я поняла, как же сильно меня переполняло возбуждение. Вроде подарок для нее, а волнуюсь я! Наверное, именно из-за этого чувства намного приятнее отдавать, чем получать. Положив конверт на парту, я медленно (чтобы мистер Браун не увидел и не оставил меня после уроков) пододвинула его к Рейчел. Она ошарашенно уставилась на меня. Естественно, я бы тоже удивилась, если бы ждала невероятный сюрприз, а в ответ мне всучили бы всего лишь жалкий конверт без надписей. - Открой. - Кэти, это нужно делать прямо сейчас? Уверена? – чем больше становилось ее недоумение, тем больше я понимала, насколько правильный момент удалось выбрать. - Уверена. Открывай. Ее трясущиеся руки, наконец, приступили к разворачиванию конверта. Вскрыв его, Рейчел перевернула конверт вверх ногами, чтобы его содержимое оказалось прямо на парте. И тут это случилось. Она вскрикнула так сильно, что мистер Браун с перепугу ударился о полку, висевшую над доской, а я лишь наблюдала за ее шоком, прикрыв лицо руками. Несколько секунд спустя мы уже шли к директору по длинному светлому коридору. - Кэти, - она резко остановила меня посреди коридора, и мистер Браун, сопровождающий нас, недовольно уставился на Рейчел, - я спрошу только один раз, ибо, если я спрошу еще раз, боюсь, у меня будет сердечный приступ. Это действительно билеты в фан-зону на Гарри Стайлса? В ответ я лишь кивнула, и тут она заорала пуще прежнего и стала обнимать меня с такой силой, что мне казалось, у меня потрескаются кости. - Простите, - сказала я мистеру Брауну, который, казалось, уже буквально посинел от гнева, - просто сегодня у этой ненормальной день рождения.***
Я никогда раньше не была на арене О2. Нет, даже не так: я никогда не ходила на такие концерты, поэтому даже не представляла, что площадки бывают такими огромными и впечатляющими. К счастью, здесь было достаточно много сотрудников, которые могли помочь сориентироваться. Как и многие другие, мы пришли задолго до начала, так что успели не только найти нужный сектор, но и стать достаточно близко к сцене. - Кэти, я не знаю, каких невероятных усилий тебе стоило успеть купить билеты, тем более такие хорошие. Я просто хочу сказать тебе самое больше спасибо, на которое только способна. Ты скоро уезжаешь, и… О боже, это так много значит для меня. С той самой минуты и до начала концерта меня не покидали эти мысли: я уезжаю, я больше не смогу вот так проводить с ней время, устраивать сюрпризы, подшучивать в школе. Все почти кончилось. Еще пара месяцев – и мы окажемся в нескольких тысячах километров друг от друга на ближайшие 4 года. Эта мысль просто сводит меня с ума. В реальность я вернулась только тогда, когда загорелась сцена. Я обернулась и замерла в изумлении: сколько людей! Стадион рассчитан на 20.000 человек, неужели все они пришли сюда для того, чтобы послушать одного единственного человека? Это просто удивительно. - Сейчас он выйдет. Уже сейчас, Кэти, - она все крепче сжимала мою руку. – О Боже. Это он.***
Той ночью я не могла уснуть, воспоминания возвращались каждую минуту, не давая мне времени оправиться: огромный стадион, полных людей, поющих песни, которые они любят больше всего на свете. Они светили экранами своих телефонов на медленных композициях, кричали и махали плакатами на более подвижных, и просто сходили с ума на максимально энергичных песнях. Например, песня «Medicine», зал просто сошел с ума. И в ту секунду мне не казалось, что я нахожусь в Лондоне: я была в каком-то другом месте, прекрасном месте. Теперь я понимаю, зачем люди ходят на концерты: разделить атмосферу с людьми, которые любят то же, что и ты, - это нечто потрясающее. И этот певец – Гарри Стайлс… Я не знаю, что он за человек, чем живет и как проводит время, но сегодня, на сцене, он был чем-то большим, чем просто музыкантом. Его экспрессия, уверенность, удовольствие от нахождения на сцене – они были абсолютно неподдельными. Я никогда не видела, чтобы какой-либо человек (любой, из всех, кого я только знаю) так чему-то отдавался. Я никогда не видела никого, кто бы так сильно любил то, что делает. - Кэти? Я услышала, как папа стучит в дверь, но буквально не могла открыть глаза. Уснула я только к утру, так что после бессонной ночи все, чего я хотела от субботы – это отоспаться. - Встаю, встаю, - потирая глаза руками, сонно произнесла я, - что-то случилось? - Только хотел спросить, - он присел на кровать рядом со мной и протянул мне какие-то бумаги, - на концерт этого парня вы вчера ходили? - Д-да, - от недоумения я даже начала заикаться, -а что… Что это? Что происходит? - Скорее всего я уеду через пару недель, милая. Уеду надолго. Нет, я не понимаю. Через пару недель я заканчиваю школу, а потом мы с папой планировали провести все лето вместе перед тем, как я уеду. Я держу в руках листки с какими-то договорами и ничего не понимаю. Что все это значит? - Куда? И при чем тут вчерашний концерт? - Этот парень, Гарри Стайлс, верно? - я кивнула, - он уезжает в тур по Америке на 2 с половиной месяца, и мне предложили быть водителем его автобуса. Ну, есть специальные автобусы, на которых ночью передвигаются музыканты, когда на следующий день им нужно быть в другом городе, слышала про такие? – снова киваю. – Мне уже дали контракт на подпись. Как считаешь, могу я поехать? В этот момент я буквально ничего не могла ответить. Это был шок: то ли от того, что отец не сможет провести со мной лето, как мы и планировали, то ли оттого, что папе предложил сопровождать в туре мировую звезду, от которой моя подруга сходит с ума.