EVERYTHING TO EVERYONE.

      Домой я ехала со слезами на глазах. Последние несколько часов прошли просто ужасно: Рейчел была в ярости не столько из-за того, что я уезжаю, сколько из-за того, что я скрыла этот факт от нее. Она все кричала и плакала, упрекая меня в том, что я не должна была так поступать с ней, не должна была разрушать все наши планы, а раз я уже все испортила – то стоило хотя бы сказать ей об этом. И она была права, я ни в коем случае не должна была так поступать, но в те дни, когда поездка казалась полным сумасшествием, я просто не могла поступить по-другому. А сейчас я вынуждена улетать в другую страну с мыслями о том, что навсегда останусь в ссоре с лучшей подругой. - Рейчел не придет проводить тебя? – спросил отец, когда мы подъезжали к дому. На этой фразе я расплакалась окончательно.       До выхода из дома оставалось еще несколько часов, и ко мне пришел Майк: он хотел помочь со сборами, чтобы потом мы могли еще хоть немного прогуляться. Пакуя вещи, я думала о том, что сейчас уезжаю не на пару месяцев, а практически навсегда, ведь сразу после тура начнется учеба (даже немного раньше). Только в конце августа я вернусь в Лондон на пару дней для того, чтобы сделать оставшиеся документы для колледжа и собрать недостающие вещи. А потом я уеду в Америку еще на четыре года. Эти мысли настолько сводили меня с ума, что стоило мне впустить их в свою голову – я тут же начинала плакать. - Только не задерживайся, милая. Будь дома через час.       В ответ я лишь кивнула и покинула дом еще до того, как Майк успел попрощаться с моим отцом: хотелось вдохнуть немного свежего воздуха, ибо каждую минуту я была буквально на грани нервного срыва. Когда Майк вышел из моего дома, мы шли молча какое-то время. Думаю, он понимал, каково мне сейчас, хотя самому ему наверняка было не лучше, ведь через час его любимая девушка исчезнет из его жизни. Все было настолько ужасно, что я буквально не знала, куда спрятаться. Больше всего мне сейчас хотелось запереться в ванной и поплакать навзрыд, но я понимала, что, если упущу шанс последний раз побыть с Майком – потом буду сильно об этом жалеть. Я уже поссорилась с Рейчел, не хотелось терять еще и Майка.       Время мы провели замечательно: посидели в нашем любимом кафе, объелись чизкейком с черникой и вспоминали все, что пережили вместе: наши шутки, совместные путешествия, пикники, болтовню по телефону до ночи… Все это стало лишь воспоминанием, и от этого мне было действительно не по себе. - Не расстраивайся, Кэти, - Майк повернул мое лицо к себе и погладил щеку подушечками пальцев, - мы еще обязательно увидимся. - Думаешь? – одинокая слеза прокатилась по моей щеке, но Майк вытер ее в одно мгновение. - Обещаю.       После этого я почувствовала сладкий черничный вкус на своих губах. Мой лучший друг действительно только что поцеловал меня. Это был мягкий, нежный и ненавязчивый поцелуй, который кончился так же быстро, как и начался. -Это ни к чему тебя не обязывает, - Майк смущенно поправил волосы, - просто я давно об этом мечтал.       Мне кажется, еще около месяца я буду думать о том, как могла не заметить его влюбленность в меня. Неужели я настолько зациклена на себе, что даже не заметила чувств лучшего друга? Даже сейчас он решил поехать с нами в аэропорт и все время держал меня за руку, от чего я чувствовала себя немного странно. Не то, чтобы мне было приятно или неприятно, просто странно видеть его таким, тем более, по отношению ко мне.       А еще я поняла, что была так зациклена на своих переживаниях, что вовсе забыла о хорошем: я все еще еду в путешествие вместе с папой. Более того, у меня есть уникальная возможность объездить всю Америку, побывать в разных местах и познакомиться с разными людьми. Многие мечтают об этом, а я только ною и забываю о том, как мне на самом деле повезло. - Пора прощаться, дорогая, - папа указал мне на Майка, на котором в прямом смысле слова не было лица, - у вас есть еще пара минут.       Мы с Майком максимально крепко обняли друг друга. Черт, я не думала, что мне будет так тяжело. Сейчас я держалась изо всех сил, чтобы не заплакать и не расстроить его этим еще больше, но знала: как только сяду в самолет, сразу же разревусь с утроенной силой. - Открой его, когда будешь по ту сторону океана, - Майк извлек из кармана белый заклеенный конверт и протянул его мне, - пусть это будет маленьким напоминанием о том, как сильно я буду скучать.       Кэти, прошу, не плачь, осталось совсем немного. - Спасибо тебе, Майк, спасибо за все, - я снова обняла его, - обещаю, что буду писать и звонить сразу же, как куплю американскую сим-карту. Мы ведь еще увидимся в конце августа, так ведь? - Буду ждать с нетерпением. - Кэти, пора! – папа, находившийся в нескольких метрах от нас, поспешно махнул мне рукой.       В эту секунду Майк снял с указательного пальца платиновое кольцо, которое носил на протяжение нескольких лет, протянул его мне, и, едва я успела его надеть, резко развернулся и ушел, не оглядываясь. Уверена, это потому, что он сдерживал слезы ровно столько же, сколько и я, и был не в состоянии делать это еще хоть минуту.       В последний раз оглянувшись в поисках Рейчел, которую я до последнего надеялась встретить здесь, (вдруг она все же простит меня и приедет пожелать хорошей дороги?) я поняла, что ждать нечего и быстрым шагом направилась к отцу. Впереди ждал одиннадцатичасовой перелет, грустная музыка и тонна слез.

***

      К своему удивлению, я проспала практически все время. Возможно, так на меня повлиял ночной перелет, ибо обстановка в самолете была действительно очень спокойной: приглушенный свет, практически полная тишина и темнота за окном убаюкивали лучше, чем скучная аудиокнига. Я даже не успела как следует выплакаться, просто провалилась в сон и проснулась за час до приземления. Впрочем, это неудивительно, учитывая тот факт, какими насыщенными были последние дни и, в противоположность, какими бессонными оказывались ночи. - Вот мы и в Нью-Йорке, - улыбнулся мне отец, радостно приобнимая за плечи, - последний раз я был здесь, когда… - Я знаю, - ответила я и слезы проступили в уголках его глаз, - теперь и я могу увидеть ее любимый город.       Сказать, что я была в шоке, когда узнала, где нас поселят, - значит, ничего не сказать. Едва ли я могла себе представить нечто большее, чем средненький хостел за пару сотен долларов за койку. Но жизнь удивляла меня все больше, поскольку сегодня мы будем ночевать в «Four Seasons» на Бэркли стрит, одном из самых известных отелей Нью-Йорка. Папе, как и прочему персоналу, оплачивали проживание и питание, а мне особо много места и не нужно было, так что мы решили, что спокойно уживемся в его комнате.       Оставив свои вещи в комнате, мы решили немного прогуляться, поскольку до встречи с менеджером оставалось еще несколько часов, и терять время зря в одном из лучших городов мира явно не хотелось. Первым делом мы купили новые сим-карты, и я написала Майку, что хорошо долетела. Он ответил практически сразу и пожелал хорошо провести время. Я решила написать еще и Рейчел, но она мне так и не ответила.       Я много раз представляла себе Таймс-сквер, часто смотрела фильмы, действие которых происходит в Нью-Йорке, и размышляла о том, каково это – быть там. Но сейчас, находясь здесь среди огромных зданий, светящихся биллбордов и сотен тысяч людей, я чувствовала себя абсолютно не так, как ожидала. Из-за абсолютно необъятных масштабов я казалась себе такой маленькой – буквально песчинкой на огромном пляже. Но в то же время это было прекрасно, ощущать себя частью этого большого, нового и интересного мира, с которым мне только предстояло познакомиться.       Едва мы успели зайти в кафе и перекусить сэндвичами с ветчиной и сыром, как папе позвонили: нужно ехать. Мы взяли кофе с собой и отправились ловить легендарное желтое такси. - А куда мы? Где ты встречаешься с его менеджером? – я отхлебнула кофе, который уже немного остыл, но все еще приятно обжигал горло. – В каком-то ресторане, да?       Почему-то мне всегда казалось, что важные люди назначают важные встречи именно в ресторане – для пафоса. - Нет, мы едем в Медисон-сквер-гарден. – на этих словах я подавилась очередным глотком кофе, - сегодня команда Стайлса готовится к завтрашнему концерту, и у менеджера не было времени подъехать в другое место для встречи со мной, так что он попросил подъехать прямо туда. - Он тоже там будет? – мне до сих пор не верилось в то, что сейчас происходит, - я имею ввиду, Гарри. Репетирует, наверное? - Да, конечно, - папа усмехнулся, таким глупым ему показался мой вопрос, - ему же нужно прогнать всю программу, посмотреть сцену, отрепетировать танцы… Не знаю, что еще музыканты там делают, но хлопот явно немало. - Менеджер познакомит вас? - Разумеется. Тебя, кстати, тоже. Должен же он знать, с кем будет жить в автобусе все это время.       В эту секунду я задумалась: а сколько вообще людей будет в автобусе? Едва ли мы будем там вдвоем, но все же, как много людей будут делить со мной это маленькое пространство в течение двух месяцев? Папа пояснил, что есть два автобуса, оба рассчитаны на 8 мест: в одном из них будут находиться Гарри, его директор, два менеджера, стилист и 2 телохранителя. Водителем именно этого автобуса и будет мой отец, восьмая койка в котором будет моей. Во втором автобусе будет ехать группа Гарри, с которой он выступает, звукорежиссер и еще какие-то люди, занимающиеся звуком и устранением неполадок (если вдруг такие появляются на месте). Вроде как еще существует третий автобус с аппаратурой и прочими необходимыми людьми, но отцу об этом известно мало. - А почему именно ты будешь водителем этого автобуса, пап? – наверное, я уже замучила его с расспросами, но их в моей голове было слишком много для того, чтобы молчать, - в плане, разве не проще найти в Америке нужных людей и договориться с ними? - Не знаю, помнишь ли ты, но я работал на одного известного политика пару лет назад, - я отрицательно помотала головой. – в любом случае, менеджер Стайлса искал кого-то, кто уже работал либо с известными людьми, либо с высокопоставленными личностями. И, разумеется, в Англии ему было проще найти водителя, поскольку в Америке у него нет такого количества связей, как в своей стране. - То есть, они узнали, что ты работал на политика, еще какую-то информацию о тебе, поняли, что тебе можно доверять и предложили подписать контракт? - Все немного сложнее, но в целом – да, - он усмехнулся моей наивности, - сложность в том, что обычно такого рода водители всегда заняты, то есть уже на кого-то работают. А я как раз был свободен, поэтому они практически сразу пригласили меня на собеседование. - А, так вот, почему все случилось так быстро. - Именно.       Когда мы подъезжали к арене, хоть что-то в моей голове прояснялось. А еще я стала гордиться своим отцом еще больше, чем раньше: он заслужил предложенную ему должность. Думаю, не так легко было устроиться водителем к сенатору, а сейчас тот опыт сыграл ему на руку. И это было не везение. Я считаю, он действительно это заслужил.

***

- Как хорошо, что вы вовремя! – к нам подбежал худощавый мужчина лет пятидесяти и протянул отцу руку, - меня зовут Джефф Уилсон, - мужчина сказал это глядя мне в глаза, отчего я немного смутилась, - а с вами мы уже виделись, мистер Найт, добро пожаловать в Нью-Йорк. - Здравствуйте, - практически прошептала я. Думаю, никто меня не осудит. От волнения даже голос пропал. – Меня зовут Кэти. - Рад встрече, - он улыбнулся и от этого я почувствовала себя немного комфортнее.       В течение какого-то времени они с папой обсудили свои вопросы, а потом я услышала следующее: - Гарри, мы подойдем через пару минут, - сказал Джефф, жестом призывая нас идти за ним, - да, понял.       Миновав огромных холл с кучей дверей и коридоров, мы оказались у железной двери с надписью: «СЦЕНА. ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА». У нее стояли два огромных и высоких мужчины (по форме похожих на телохранителей), которые, поздоровавшись, открыли нам дверь.       В эту секунду я буквально забыла, как дышать: стадион был невероятно огромным. Казалось, еще больше, чем тот, где мы ходили на концерт Гарри в Лондоне. Меня сводила с ума мысль о том, как преображается арена благодаря фанатам: сейчас она казалась такой пустой и безжизненной (всего несколько десяткой человек суетились и бегали туда-сюда), а тогда, в Лондоне, площадка была живой. Но это никак не умаляло масштабов и впечатлений, которые я испытала, увидев Мэдисон-сквер-гарден при свете дня. Немногим повезло испытать это.       Я заметила его издалека. Силуэт слегка худощавого парня с длинными ногами отличался от всех остальных, и я даже не могла сказать точно, чем. Джефф помахал Гарри, и он быстрым шагом направился к нам навстречу. Боже, неужели это именно тот человек, концерт которого я посещала пару недель назад? Он выглядел так похоже, и так непохоже на эпатажного танцующего Гарри из Лондона. Тем не менее, это был он, и через пару минут я смогу увидеть его на том расстоянии, на котором вижу отца. Интересно, смогу ли я узнать его хоть немного? И каким он окажется?