К сожалению, остаться в доме Адама на ночь я не могла, хотя честно говоря, была бы не против, поскольку он оказался прекрасным собеседником и очень хорошим человеком (такой вывод можно было сделать хотя бы на основании того, что он дал Гарри ключи от своего дома). Как оказалось, он раньше работал музыкантом в группе Стайлса, но после того, как его брат тяжело заболел, Адам был вынужден осесть в родном Сент-Луисе и прилагать как можно больше усилий для его скорейшего выздоровления.
Несмотря на то, что парень настойчиво уговаривал меня остаться, мы с Гарри смогли убедить его в обратном, ибо слишком хорошо знали моего отца. Он, наверное, просто сошел бы с ума, если бы я оказалось наедине с двумя мужчинами и выпивкой в загородном доме. Да и к тому же, мне нужно было серьезно обдумать один вопрос, слишком остро стоявший на повестке дня.
Когда водитель приехал, чтобы отвезти меня в отель, Гарри выразил желание проехаться вместе со мной, чему я, кстати, была очень рада. Естественно, для меня было загадкой, зачем ему было кататься туда-сюда (ведь он-то все равно останется у Адама), но я не стала задавать ему этот вопрос, поскольку хотела побыть с ним рядом как можно больше.
- Чем будешь заниматься оставшуюся часть вечера? Смотреть с отцом телевизор, или, может, перезвонишь Майку, как обещала?
Возможно, это бы прозвучало грубо, если бы не игривая интонация Стайлса: было понятно, что этой фразой он совершенно не хотел задеть меня, скорее, напротив, пытался разрядить обстановку.
- Я позвоню ему позже, а сейчас собираюсь в кино. Там мне всегда думается лучше всего.
- Пойдешь одна?
- Это моя традиция.
В трех словах я постаралась объяснить ему суть своих одиночных походов в кинотеатры, хотя сделать это было вовсе непросто, на что он лишь отрицательно помотал головой.
- Нет, ты ведь не пойдешь одна в отель после позднего сеанса?
- Почему нет?
- Потому что с тобой может случиться что угодно. Пожалуйста, поднимись в отель и не заставляй меня волноваться.
Не знаю, почему, но его слова меня очень тронули. Гарри действительно волнуется за меня, не хочет, чтобы я шла одна по ночным улица? Черт возьми, еще ни один человек не говорил мне ничего подобного.
- Хорошо, я поступлю по-твоему, но ты будешь должен мне желание.
- Мне кажется, я уже исполнил его сегодня, как только мы вошли в дом Адама, разве не так?
- Черт возьми, да что ты о себе думаешь?! – в эту секунду мы оба расхохотались. Естественно, это была лишь очередная шутка в мой адрес, но, будем честны, она оказалось самой самовлюбленной их всех, которые я когда-либо слышала, - другое желание!
- Ладно, так и быть, - смирившись, произнес Гарри, - надеюсь, ты не попросишь ни о чем противозаконном?
- Зависит от настроения.
Когда мы подъехали к отелю, мне стало несколько грустно. Сейчас я могла бы быть с ним и Адамом, пить вино и обсуждать все на свете, но я вынуждена была сидеть в отеле на случай, если вернется отец. Едва ли о таком летнем вечере я всегда мечтала.
- Завтра увидимся, - голос Гарри звучал куда тише, чем обычно, и от этого у меня в сотый раз за сегодня пробежали мурашки.
- Конечно, увидимся, ты ведь должен мне желание, - мельком взглянув на Стайлса, я увидела, как он улыбнулся, и от этого на душе стало тепло и спокойно. Черт возьми, никогда бы не подумала, что за несколько недель я смогу научиться тонуть в чьей-то улыбке.
- Иди ко мне.
Вероятно, после этой фразы я ожидала немного другого прощания, но то, что сделал Гарри, было не менее приятным и важным. Притянув меня к себе, он обнял меня за талию, в то время как я уткнулась лицом в его грудь. Какое-то время он продолжал обнимать меня, поглаживая по всей длине волос, но через пару минут я поневоле прошептала, что мне нужно идти.
Больше он ничего не сказал. На самом деле, все, что было нужно, я уже почувствовала, и слова здесь были абсолютно ни к чему.
***
Этим летом бессонные ночи стали моей ежедневной привычкой: честно говоря, не помню, чтобы я вообще когда-либо в жизни так много думала о чем-либо, а сейчас каждый день оказывался чертовой драмой. С одной стороны – Майк, дружба с которым была проверена годами, и которого я ни в коем случае не могу потерять, с другой – Гарри, кумир миллионов, сводивший меня с ума на протяжении последних недель. Разве вообще можно заставить себя выбирать между ними? Они абсолютно разные.
Вспомнив сегодняшнюю фразу Гарри о том, что он брал время для размышлений не для того, чтобы выбрать между мной и кем-то еще, я почувствовала себя максимально неприятно. Честно говоря, он прав (даже несмотря на то, что выразился он весьма грубо), я поступала некрасиво по отношению к ним обоим. Решить нужно было давно. По правде говоря, я уже знала ответ на вопрос, кому я хочу отдать свое сердце. Но оставалось одно единственное обстоятельство, не перестающее меня беспокоить.
Перед отъездом в тур Майк отдал мне письмо, сказав открыть его, когда я буду по ту сторону океана. Долгое время я не была готова к тому, чтобы открыть его, но сейчас слишком многое стояло на кону, так что перед тем, как принять окончательное решение, я должна прочесть письмо, а потом как следует подумать, осталось ли в силе мое решение.
На часах было практически пять утра, когда я, абсолютно обессиленная и сонная, полезла в карман рюкзака за посланием от Майка. Наверное, меня, все же, беспокоило то, что в письме я могу прочесть о чем-то, что заставит меня изменить свое решение. Открыв конверт и развернув сложенное пополам письмо, я замерла на месте, стоило мне только прочесть первую строчку:
«Дорогая, любимая Кэти,
Надеюсь, ты в порядке, даже несмотря на то, что находишься в тысячах километров от меня. Для меня важно, чтобы у тебя всегда все было хорошо.
Вероятно, ты считаешь меня трусом, поскольку я столько лет скрывал от тебя свои чувства, и решил признаться в них в самый последний момент. Клянусь, я не боялся сказать, что люблю тебя, просто не хотел портить нашу дружбу.
Сейчас я с нетерпением жду твоего решения, и что-то мне подсказывает, что оно будет вовсе не в мою пользу. Едва ли тебе может понравится кто-то, похожий на меня. Ты заслуживаешь чего-то большего, чего-то лучшего, чего-то невероятного. Ты заслуживаешь целого мира.
Прости, что говорю об этом в письме, я бы просто не смог произнести эти слова лично. Но вот то, что я хотел сказать: как раньше уже не будет. Надеюсь, ты не будешь держать на меня зла, но я просто не смогу находиться рядом и знать, что ты не испытываешь ко мне ответных чувств. Когда-то у тебя ведь появится парень, который, наверняка, будет во всех отношениях лучше меня. И я не виню тебя за то, что это произойдет, просто мне будет тяжело смириться, что я - не тот, кто сделал тебя счастливой.
Во время написания этого письма у меня трясутся руки, потому что я безумно, невыносимо, невозможно влюблен в тебя. Я бы сделал, что угодно, я бы преодолел, что угодно, я бы стал кем угодно, только бы иметь возможность быть с тобой и делать тебя счастливой каждый день. И, клянусь, я так и сделаю, если ты мне позволишь. Если я - тот, кто тебе нужен.
Прошу, не вводи меня в заблуждение. Если ты знаешь, что не испытываешь ко мне ответных чувств – просто скажи правду, и я тебя больше не побеспокою. Только знай, что мне понадобится некоторое время для того чтобы смириться с этим. Это не значит, что я перестану быть твоим другом, нет, этого никогда не случится, просто я должен буду побыть один.
Ты самая замечательная девушка из всех, кого я когда-либо встречал. И я благодарен за тебя судьбе в любом случае. Надеюсь, ты это знаешь.
С любовью, Майк.»
