EVERYTHING TO EVERYONE.

      Пять дней назад я, впервые с момента смерти моей мамы, почувствовала себя абсолютно счастливой, и случилось это потому, что я уснула в его руках. Он обнимал меня, зарываясь носом в мои волосы, и это напоминало мне те моменты, когда мама обнимала меня, и я чувствовала себя в безопасности, находясь в ее руках. Благодаря Гарри, я снова могла в полной мере чувствовать жизнь.       С того момента мы проводили вместе каждую свободную минуту: он целовал меня в гримерке перед концертами, когда никто не видел, я приносила кофе ему на репетицию в моменты, когда отец был занят, мы болтали ночами в автобусе и встречались в гостиницах тогда, когда все засыпали. Иногда мы вместе завтракали, перемазываясь сиропом или взбитыми сливками, иногда он пел мне перед сном, а иногда мы просто молчали и этого было достаточно.       Сегодня мы покидали Даллас - четырнадцатый город, в котором выступал Гарри, и у меня абсолютно не укладывалось в голове, что мы уже проехали столько новых мест вместе, находясь рядом друг с другом. Но сердце мое сжималось не поэтому: это был четырнадцатый город из двадцати шести, а поскольку я не успеваю попасть с ним в Лос-Анджелес и Сан Диего из-за колледжа, мы вместе посетим только двадцать четыре. Оставалось десять городов, двадцать дней, а что потом? Все будет кончено, и мы забудем друг друга? Или, возможно, решим попробовать отношения на расстоянии? Наверное, сейчас еще слишком рано думать об этом, ибо впереди нас ждал чудесный месяц, который мы проведем вместе. Отгоняя от себя все дурные мысли, я уже и сама перестала понимать, зачем я делала себе больно этими размышлениями и почему они меня волновали так рано, но клянусь, ничего другого не лезло в голову. До определенного момента: - Гарри, ты не поверишь, кто мне только что звонил, - благодаря тому, что я находилась недалеко от сцены, мне удалось услышать разговор между ним и Саймоном, - у Камилль сейчас съемки в Далласе, и она решила посетить твой сегодняшний концерт. - Это замечательно! – искренняя улыбка на лице Гарри заставила меня почувствовать укол ревности, и, честно говоря, это было не самым приятным моментом в мой жизни, - хотя, довольно странно, что она не сказала мне, мы ведь как раз недавно созванивались.       Черт возьми, мне интересно, кто такая Камилль, о чем они недавно разговаривали, и, что самое главное, почему он будет рад сегодня с ней повидаться. Хотя, пожалуй, больше всего меня сейчас волновали собственные мысли: я ведь никогда не была ревнивой, а сейчас внизу живота как будто затягивался болезненный узел, не дающий мне вздохнуть. - Она сказала, что потеряла свой телефон, так что через знакомых нашла только мой номер, - пожал плечами Саймон, прежде чем развернуться и зашагать навстречу Джеффу, - после концерта она зайдет, так что не убегай сразу, ладно? - Нет проблем.       Забавно, что из-за занятости Гарри я настолько сильно по нему соскучилась, что планировала встретиться с ним сразу же после концерта, а сейчас осознаю, что он будет здесь, на арене, в обществе какой-то девушки, о которой я, кстати, не слышала ни слова, и Саймона, о котором я, кстати, не хочу слышать ни слова. Конечно, я ведь не фанатка Гарри, откуда мне знать, кто такая Камилль? К тому же, я никогда не гуглила информацию о нем (за исключением того случая, когда он был в душе). Черт возьми, если бы только я могла сейчас позвонить Рейчел – она бы тотчас же разложила все по полочкам. Но нет, я не хотела вести нечестную игру, узнавая информацию о нем или Камилль посредством интернета у него за спиной. Все же, я считаю, что если ты доверяешь кому-то – значит, должен узнавать информацию из первых уст.       Честное слово, мысли о том, как нам было хорошо вместе, испарились в ту же секунду, когда я увидела Камилль: думаю, я еще ни разу не встречала девушку красивее, чем она. Длинные ноги, каблуки, брендовые вещи… Все это было ничем по сравнению с ангельским лицом и дьявольски прекрасной фигурой. Скорее всего, она – модель, потому что выглядит она так, будто только что сошла со страниц глянцевого журнала. Разумеется, она смотрела концерт из-за кулис, и я, впервые за все время, решила сделать то же самое, но не потому, что мне нужно было за ней наблюдать, а по той простой причине, что настроение мое было максимально паршивым, и я не хотела портить далласским фанатам лучший вечер в их жизни своей кривой миной.       По окончанию концерта, когда все практически разошлись, я хотела было найти отца и спросить, могу ли я как можно раньше уехать со стадиона (у меня жутко болела голова, и я просто не могла и не хотела видеть Гарри с кем-то другим), но нигде не могла на него наткнуться. - Кэти, ты куда?       Голос Стайлса заставил меня покрыться мурашками в ту же секунду, как он меня окликнул. Черт возьми, уйти незамеченной явно не удалось. Медленно повернувшись в сторону парня, я еле слышно прошептала: - Хочу уйти, мне плохо.       В одно мгновенье Гарри подбежал и оказался рядом, нежно обняв меня за талию. Господи, да что же он со мной делает? Как только рука Стайлса коснулась моей кожи – я уже не могла на него злиться, я не могла думать про Камилль или Саймона, потому что все, что имело значение - это мы с ним и этот момент. - Ты ищешь отца? Он с чем-то помогает Джеффу. Я отвезу тебя в больницу. - Нет, нет, прошу. Не нужно в больницу. - Тогда я сейчас же отвез тебя в отель.       Наверное, именно сейчас я поняла, насколько сильно ревность пробуждает худшее, что есть во мне. Я всегда считала себя человеком честным, хоть и трусливым. Скрывая что-то, я никогда не хотела врать, скорее пыталась не сделать кому-то плохо или больно, но сейчас… Сейчас в моей голове промелькнуло: «может, и правда – пусть едет со мной? Притворюсь умирающей, он и от меня не отойдет, и про свою Камилль забудет моментально». Я прогнала эту отвратительную мысль в ту же секунду, как только она проскользнула у меня в голове. Нет, я никогда так не поступлю, я не буду делать все те отвратительные вещи, за которые всегда осуждала других людей, я не стану ревнивой стервой, которая уничтожает все и всех на своем пути. В конце концов, если я ему дорога – он не уйдет к другой (даже, если у нее самые длинные ноги в мире), а если уйдет – значит, он не достоин меня и моей верности, и лучше мне узнать об этом раньше и забыть его как можно скорее. Но разве я смогу его забыть? Разве кто-то вообще может? - Гарри, нет, все хорошо, - я высвободилась из его объятий, потому что не хотела, чтобы Саймон увидел это и сделал этот день еще хуже, - мы уже освободили свой гостиничный номер. Я просто позвоню отцу и поеду с ним к автобусу. - Значит, мы найдем его вместе, я не оставлю тебя одну в таком состоянии. - Гарри, я… - Не спорь.       Его ледяной тон звучал как скрежет лезвия по стеклу, и мне было больно это слышать. Он вел себя так из-за меня, потому что волновался. Скорее даже, его голос выражал испуг, отчего я чувствовала себя все более неловко. Конечно, у меня болела голова, но я не чувствовала себя настолько плохо, как он думал. Я не хотела его обманывать, мне просто нужно было уйти и какое-то время побыть наедине с собой.       Долго не думая, он снова вернул свою руку мне на талию, и я больше не стала сопротивляться: в конце концов, мне важно чувствовать его тепло, и я не собираюсь отталкивать его из-за каких-то глупых предрассудков, и, уж тем более, не буду делать этого из-за Саймона. - Гарри, Камилль уже пришла и мы…       Услышав знакомый голос, замираю в то же мгновение: из-за угла выходит улыбающийся во все тридцать два зуба Саймон, рядом с которым модельной походкой спешит Камилль. Клянусь, у нее самая красивая фигура в мире. Возможно она модель «Викториа Сикрет»? В любом случае, если нет – они многое теряют.       Заметив нас, они оба недоумевающе переглядываются, мол, а она-то что здесь делает? На лице Камилль вижу лишь удивление, а вот Саймон, похоже, вне себя от гнева. Он смотрит на руку Гарри испепеляющим взглядом, и от этого мне в одно мгновение становится не по себе. Снова пытаюсь выбраться из его объятий, но безуспешно. - Привет, дорогая! – когда Гарри произносит это, мое сердце, как мне кажется, на пару секунд и вовсе перестает биться, - дайте мне десять минут, я скоро подойду.       Он уводит меня от этой сладкой парочки быстрыми шагами, но я прекрасно знаю, что они оба все еще смотрят нам вслед. Почему он назвал ее так? Почему сказал «дорогая»? Я точно знаю, что это не сестра Гарри, потому что у него есть (была?) лишь одна сестра – это Джемма. Я точно знаю, что она – не его мать, ибо, хоть она и выглядела старше Гарри лет на пять, она слишком молода, чтобы быть матерью. Но тогда кто? Почему она ему дорога? И почему он никогда не называл так меня? Мне кажется, мой мозг готов вот-вот взорваться. - Гарри, отпусти меня. Пожалуйста, отпусти.       Он останавливается, поворачивая меня к себе, и пронзает меня недоумевающим взглядом, все еще не убирая руку с моей талии. Похоже, просто послушать меня он не может. Конечно, этому парню вечно нужны объяснения. - Что происходит?       Я не скажу ему, в чем дело, потому что снова нарушаю свои принципы. Каждый раз, представляя свои идеальные отношения, я думала о том, какое взаимопонимание будет у меня и моего партнера, ибо для меня быть с кем-то - это очень серьезно, поэтому я полагала, что если я уже и решусь на этот шаг – то человек точно будет понимать меня. Более того, я знала, что если у нас возникнут недопонимания – то следует просто поговорить с партнером, и проблема сразу решится, ведь все можно исправить посредством диалога, не так ли?       Как же сильно я тогда ошибалась. Я не могу, просто не могу сказать ему, что я ревную, ибо я даже не знаю, почему, или, вернее, откуда взялась эта ревность. На каком основании я испытываю это чувство? В конце концов, он не давал мне повода (кроме того, что назвал ее дорогой, но едва ли эту причину можно назвать веской). Я не хочу быть одной из тех девушек, которые портят парням жизнь своими придирками, изменами, скандалами или чем-либо еще. Я не стану одной из них, клянусь, даже если ради этого придется побороть собственную гордость. Я хочу, как и раньше, быть его опорой, а не причиной его боли. Он итак достаточно настрадался, я должна приносить ему только радость, поэтому как бы сильно я ни хотела с ним это обсудить – к сожалению, я просто не могу. - Тебя ждут, иди. Я в прядке, у меня просто болит голова. – решаюсь сказать правду и отпустить его, потому что сейчас именно это я и должна сделать, именно это он заслужил. - Ты уверена? Кэти, ты ведешь себя странно, и это меня пугает.       Волнение в его голосе сопровождалось еще и тем, что он не опускал руку с моей талии: я чувствовала, что нужна ему, знала, что он искренне беспокоится, и именно поэтому не могла с ним так поступать. У него должна быть свобода, которой лишает его Саймон, он должен общаться с другими людьми, и как бы я ни хотела, чтобы он был частью только моего мира – я не могу быть эгоисткой. Любить такого человека – значит, быть вынужденной делить его со всем миром. - Уверена. Встретимся в автобусе. - Я буду очень скоро, обещаю.       Как только Гарри скрылся за углом бетонной стены, слезы буквально ручьем полились из моих глаз. Я весь день сдерживалась, чтобы не заплакать, но сейчас после разговора с ним, я просто больше не могла, потому что поняла, как много он значит для меня и как сильно я не хочу его потерять. Естественно, я не знаю, кто такая эта Камилль, и стоит ли вообще к ней ревновать, но… Меня убивало другое. Я же знала, на что иду, знала, с кем собираюсь вступать в отношения. Вокруг Гарри всегда будет виться огромное количество шикарных женщин, и я не должна ревновать, я должна понимать это. Я обещала себе, что не стану такой, какой оказывалась сейчас. Мне просто нужно выкинуть эту чушь из головы, а это, к моем удивлению, оказывалось в разы сложнее на практике, нежели на теории, которую я так долго выстраивала у себя в голове.       Но она такая красивая… Как я вообще могу стоять с ней рядом? Она ведь как будто только что вернулась с показа мод: идеальная фигура, идеальные волосы, идеальная кожа. Все это дополнялось идеальным макияжем, одеждой, аксессуарами. Я даже на грамм не была такой привлекательной и уверенной в себе, как она.       Кэти, остановись, прошу. Перестань плакать. Подумай о своих плюсах. Но каких? Кто я? Кэти, прекрати! Я буквально не могла контролировать это, потому что мысли роились в моей голове, как сотни пчел у улея с медом. Я сползла на пол прямо там, и продолжала содрогаться в рыданиях, пока не услышала рядом знакомый голос: - Кэти… Боже, ты плачешь? - Нет, я… То есть, да. Митч, прошу, помоги мне выйти отсюда, пока никто меня не увидел, особенно папа.       Мы поехали выпить кофе в кафе, находящееся недалеко от арены. Оттуда я и позвонила отцу, сказав, что буду ждать отправки здесь вместе с Митчем. Мне кажется, ему нравился Митч, потому что он даже не стал задавать мне лишних вопросов. Хотя, возможно он занят или просто устал, поэтому и не донимает меня, как обычно. Жаль только, что во время наших встреч с Гарри он по неудачному стечению обстоятельств постоянно оказывался свободен.       Мы проговорили около получаса, и Митч ни разу не заговорил со мной о том, почему я плакала, за что я была ему очень благодарна: мне было приятно, что он не лез не в свое дело и уважал мое личное пространство. Вдвойне мне приятно было и потому, что он, не заставляя меня рассказать что-либо, просто помог мне без задней мысли. Но раз уж мы оказались здесь с ним, я должна была спросит его то, что волновало меня больше всего этим вечером. - Митч, я могу задать тебе вопрос? Он может показаться странным, и я не смогу объяснить тебе причину своего любопытства, - подбирая слова, я понимала, что говорю полную чушь, и нужно немедленно с этим заканчивать, - извини, забудь. Давай возьмем еще кофе. - Кэти, тебе не нужно передо мной оправдываться, просто спроси.       Черт возьми, Митч, за твое понимание я готова была признаться тебе в любви прямо здесь, потому что именно ты, а не кто-либо другой, сейчас разделял со мной мою боль. И хоть ты этого и не знал – это много для меня значило. - Сегодня я видела девушку, ее привел Саймон и.., - а, к черту деликатность, нужно спросить напрямую, - в общем, ты знаешь, кто такая Камилль? - Да, конечно, - ответил Митч, улыбаясь, то ли от того, что он знал ответ на мой вопрос, то ли потому, что ему была приятна эта тема, - ты хочешь знать… - Как она связана с Гарри? Они… Друзья? - Камилль была его девушкой, а также лучшей подругой Джеммы.       В эту самую секунду, клянусь, мой мир рухнул.