02/06/19
03:11 AM
Рейс 205 Лос-Анджелес — Сеул пропал с радаров спустя четыре часа после вылета из Международного аэропорта Лос-Анджелеса. Связь с экипажем утеряна.
02/06/19
02:31 PM
Рейс 205 Лос-Анджелес — Сеул не прибыл в аэропорт Инчхон по расписанию. На борту находятся 432 пассажира и 26 членов экипажа. Продолжаются поиски пропавшего над Тихим океаном авиалайнера.
02/06/19
08:46 PM
Срочные новости. По последним данным о пропавшем эйрбасе А380, следовавшем по маршруту Лос-Анджелес — Сеул, было установлено, что капитан воздушного судна Ким Намджун имел связь с террористической организацией «Аль-Саидан». Также два пассажира находились на борту по поддельным документам. Возбуждено уголовное дело по статье «Терроризм».
Поиски продолжаются.
01/06/19 10:14 PM Погода идеальна для полёта над океаном. На небе ни облачка. В Лос-Анджелесе типичное калифорнийское лето, радующее горячим солнцем, которое уже село за горизонт. Ночные перелеты у старшего бортпроводника Пак Чимина самые любимые, ведь основную часть полёта пассажиры спят, а лететь до Южной Кореи больше тринадцати часов. — Как же мне нравятся эстафетные рейсы, — делится американка Кэти и мечтательно закатывает густо накрашенные тушью глаза, пока они всем стюардским составом поднимаются на борт по телескопическому трапу, который пассажиры привыкли называть «рукавом». — Целых три дня на шоппинг в Сеуле. Прекрасное начало лета, я считаю. Она не так давно работает в авиакомпании, и Чимин снисходительно улыбается, слушая её восторги. Он-то летает ни много ни мало семь лет и уже два года как дослужился до звания старшего стюарда. Сегодня на борту он главный после пилотов и главный над двадцатью тремя коллегами-бортпроводниками, которые работают вместе с ним. — Это пока у тебя нет семейных обязательств, — с усмешкой качает головой Дахён, катя позади себя чемодан на колесиках в тон идеально выглаженной темно-синей униформе. — Потом ты будешь просить у компании только разворотные рейсы и по прилёте нестись домой к мужу. Попомни мои слова. — А я, может, хочу как ты! — играет она бровями, намекая на них с Чимином. — Выйти замуж и летать вместе. За Ким Намджуна, например, — уже тише добавляет Кэти, оборачиваясь назад, чтобы убедиться, не услышал ли её кто. Хотя ни для кого в компании не секрет, что два единственных пока ещё свободных пилота — Ким Намджун и Чон Хосок — влажная мечта большинства стюардесс. Пожалуй, не найдется ни одной молоденькой недавно устроившейся к ним бортпроводницы, не заглядывающейся поначалу на пилотов. — Ну, тут вряд ли есть шанс, — весело подмечает Чимин, заходя в салон самолёта. Девушки пожимают плечами. Предрейсовый брифинг недавно закончился, а до полёта остаётся около сорока минут, как раз, чтобы успеть проверить салон, питание, заполнить документацию. Чимин первым делом поднимает ручную кладь стюардесс на полки. Несмотря на то, что девушки способны справиться с этим и сами, ведь нередко помогают с личными вещами пассажирам, так у них в компании заведено — мальчики помогают девочкам. Дахён идёт проверять кухню и контейнеры с питанием, Кэти и несколько других стюардесс расходятся по салону нижней палубы, просматривая, хорошо ли его убрали и у каждого ли есть инструкция по чрезвычайным ситуациям. Сам Чимин в это время заполняет документы. — Я так рада, что мы летим с Намджуном и Хосоком, — говорит Дахён, возвращаясь из кухни и снимая с рук перчатки. — Думала, начну прыгать от радости прямо на брифинге, когда их увидела. — Да, отличное начало после отпуска, — улыбаясь, кивает ей Чимин. Он и сам любит летать с кем-нибудь из них, а уж если сразу с обоими, то это вообще идеальный рейс. Их, наверное, можно назвать приятелями. В прошлом году, например, они вчетвером устроили самый настоящий марафон по английским пабам, когда у них было три свободных дня в Лондоне. Хорошие были деньки. Намджун даже прислал им с Дахён подарок на свадьбу, и они всегда звонят или пишут друг другу по праздникам или проводят вместе время во время эстафетных рейсов. И с Хосоком то же самое. Ему по дружелюбию и обаянию вообще нет конкуренции в компании. Пилот Чон всегда открыт для общения, чем очаровывает стюардесс и не только. По крайней мере тех, что ещё не успели запасть на серьёзного и мужественного капитана Ким Намджуна. Дахён прислоняется к креслу рядом с Чимином, разглядывая его, пока он, снова сдвинув брови, листает папку с документами. Она чуть улыбается уголками губ, рассматривая его наверняка очень сосредоточенное лицо. Он чувствует её взгляд. — Там всё в порядке? — поднимает голову. — Да, шеф Пак, — ухмыляется она и облизывает губы. Чимин улыбается в ответ на это глупое прозвище и тянется к жене, чтобы, пока никто не видит, поцеловать. Они только-только вернулись из медового месяца, который провели на Гавайях, и Чимин совершенно уверенно мог бы сказать, что этого месяца (но на самом деле всего около трёх недель) ему оказалось недостаточно. Он всё ещё хочет целовать, обнимать и касаться своей новоиспеченной жены в любое время и в любом месте. Дахён, однако, вскидывает палец, останавливая его около своих губ, и делает полшага назад. — Чимин, макияж, — напоминает она ему, выставив вперед ладонь с предостерегающе поднятым пальцем. Он ненавидит это, ей это известно. — Только твой макияж всегда отделяет меня от моей заветной мечты, — вздыхает Чимин. — Это что же это за мечта такая? Чимин делает шаг, вставая вплотную, и наклоняется к её уху, едва задевая мочку своими губами: — Увести тебя наверх где-нибудь над Тихим океаном. — Он поднимает взгляд кверху, туда, где находятся небольшие комнатки отдыха для экипажа. — Закрыть дверь и взять тебя прям там, на эшелоне триста шестьдесят. У Дахён моментально вспыхивают щеки и кончики ушей, и она возмущённо толкает его в грудь. — Дурак. Какой ты дурак, Чимин. Иди лучше, работай. Под смешки мужа она идёт по салону дальше, чтобы помочь остальным с проверкой. До начала посадки остаётся не так много времени. Чимин, продолжая довольно улыбаться, складывает все документы обратно и достаёт список пассажиров, чтобы пробежаться по нему взглядом. Больше четырёх сотен человек сегодня у них на борту. Из них девятнадцать — дети, трое из которых груднички без отдельного места. Что ж, не так плохо, как могло было быть на таком гигантском судне. Гораздо тяжелее, когда на рейсе больше пяти младенцев. Плач, недовольные пассажиры, интересующиеся, можно ли пересадить их на другое место, и бесконечная беготня с горячей водой для молочной смеси. К нему подходит Кэти, и он отдаёт список пассажиров ей, чтобы другие члены экипажа тоже смогли ознакомиться с ним. К боку американки тут же прилипает Дахён, любопытно заглядывая в список. — Ким Сокджин? — расширяются вмиг её глаза, бегающие по списку. Несколько стюардесс сбегаются на знакомое имя, стремясь заглянуть в перечень имен, чтобы убедиться собственными глазами. — С нами летит Ким Сокджин? — И кто это, позвольте узнать? — скептически выгибает бровь старший стюард. — Сокджин! Мы с тобой смотрели дораму с его участием весь отпуск. Как ты можешь не знать? — Дахён окидывает Чимина взглядом, полным негодования. — Я тебе много раз о нем говорила, вообще-то. И показывала кучу раз. Такое ощущение, будто ты меня совсем не слушаешь! — А, тот мужик, на которого моя жена смотрела весь медовый месяц, вместо того, чтобы смотреть на меня, — вспоминает Чимин. Девушки смеются, пока Дахён картинно закатывает глаза. — Так он, значит, красавчик? — интересуется Кэти, видимо, совершенно не увлекающаяся азиатским кинематографом. — Просто невероятный. Красив, как греческий бог. Мне кажется, я упаду в обморок, когда он войдет сюда, — томно вздыхает жена Чимина. — Дахён, — сверкает взглядом тот. — Накажу. Она отмахивается, принимаясь дальше рассказывать другим стюардессам об актёре Ким Сокджине и советовать фильмы с его непосредственным участием. Те, кто совсем не в теме, любопытно слушают, в предвкушении ожидая встречи с таинственным красавцем. Большинство из них вряд ли когда-либо летали со звездой на борту. Теперь им определенно будет, что обсудить. — Ах, девочки, он летит со своим менеджером, — разочарованно подмечает Дахён, ткнув ногтем в имя Ли Чжиын рядом. — Ходят слухи, что у них давний роман. Неудивительно: она же слишком молода, чтобы быть менеджером. Она едва ли старше меня, а работает с ним уже не первый год. Стюардессы наперебой начинают расспрашивать подробности, и Дахён, как постоянная читательница светской хроники, начинает просвещать стюардский состав подробностями всех слухов, которыми оброс актер вместе со своей помощницей. — Леди, — прерывает всеобщее обсуждение айдолов Чимин. — Обратите, пожалуйста, внимание, что у нас сегодня на борту миллионный пассажир. Ему нужно будет предложить место в бизнес-классе. Чимин пальцем проводит по листу вниз, указывая место 74А в экономическом классе. — Ким Тэхён, — читает Дахён. — В бизнес-классе свободны 18B, 18J и 18F. Предложить ему какое-то из них? Ещё одно место есть на верхней палубе. — Думаю, 18В подойдёт, — кивает Чимин, и Кэти делает пометку в списке пассажиров напротив имени Ким Тэхёна. — Первый класс сегодня почти полностью занят, — подмечает кто-то из стюардесс. Значит, там сегодня будет немало работы. В первом классе на нижней палубе обычно работает Чимин, в то время как Дахён, Кэти и ещё пара девушек обеспечивают обслуживание бизнес-класса, расположенного сразу за первым. Иногда Чимин вместе с Дахён работают в первом классе верхней палубы, и ему такой расклад нравится больше всего — есть возможность постоянно видеть свою девушку. Вернее, теперь уже жену. Внимание стюардесс привлекают пилоты, поднявшиеся на борт. Несмотря на то, что виделись на предрейсовом брифинге, все приветливо улыбаются друг другу. Намджун кивает им несколько сдержанно, передает напарнику свой чемодан и сразу уходит в кабину пилотов, вызывая у остальных переглядывания. Капитан в последнее время не весел, и большинство думает, что это, наверняка, дела сердечные. Какие ещё могут возникнуть мысли, когда смотришь на молодого привлекательного мужчину, к тому же, не обремененного браком. Чон Хосок же, напротив, в приподнятом настроении, в любимой манере обворожительно улыбается стюардессам, пока убирает их с Намджуном багаж. — Ну что, девочки, как дела? — интересуется он у той части экипажа, которая эстафетным рейсом прилетела вместе с ним в Лос-Анджелес несколькими днями ранее. — Смотрю, все довольные и отдохнувшие. Хосок пробегается взглядом по лицам стюардесс, пока не натыкается на Чимина и Дахён. — О, женатики! На брифинге даже не успел к вам подойти. Ну, как медовый месяц? — Второй пилот многозначительно играет бровями. — Отлично, — широко улыбается в ответ Чимин, положив ладонь на талию жены. — Это же у вас первый рейс? — Ага, мы попросили компанию поставить нам рейс прямо из Лос-Анджелеса, а то не успели бы добраться к концу отпуска до Кореи, — говорит Дахён. — Ладно, ребята, пойду загляну в кабину. Надо ещё самолёт обойти. В салоне всё в порядке? — Хосок адресует вопрос старшему стюарду. — Да, всё отлично. К полёту готовы. Чон Хосок уходит в кабину пилотов и через некоторое время возвращается, чтобы вместе с первым пилотом покинуть самолёт и успеть перед полетом проверить, всё ли в порядке снаружи. Стандартная процедура. Пока они прохаживаются вокруг воздушного судна, некоторые из стюардесс прилипают к иллюминаторам, наблюдая за мужчинами, которые прогулочным шагом обходят авиалайнер вокруг и внимательно его осматривают, о чем-то попутно переговариваясь. Чимин тихо посмеивается над стюардессами, качая головой и приговаривая, что «девочки такие девочки». От года к году ничего не меняется. Люди начинают заполнять салон самолета ровно по расписанию. Чимин и Дахён встречают на входе основной палубы и широко улыбаются, приветствуя пассажиров и указывая, в каком направлении находятся их места. На Лос-Анджелес уже почти опустилась ночь, и многие выглядят сонно, особенно дети. Чимин видит, что Дахён тоже, глядя на них, борется с сонливостью, и думает, что нужно было дать ей поспать подольше перед вылетом, но он переживал, что она в итоге что-нибудь не успеет, или останется голодной, или вообще забудет что-то в отеле в спешке, а виноват будет, конечно же, он. Когда все пассажиры на борту, экипаж идёт между рядов, чтобы проверить, всё ли у всех хорошо, все ли нашли свои места, и помогает с размещением клади на багажных полках. Дахён, ещё раз сверившись со списком, направляется к месту 74А, где сидит нужный ей пассажир. — Добрый вечер, мистер Ким Тэхён? — с приветливой улыбкой интересуется она у молодого парня, на вид её ровесника или около того. Он в ответ ей широко улыбается, обнажая белые зубы, контрастирующие с загорелой кожей и немного выгоревшими на солнце каштановыми волосами. — Да, это я, — отвечает он глубоким голосом, на секунду опустив взгляд, но вовсе не для того, чтобы попялиться на её фигуру, а чтобы рассмотреть имя на прикреплённом к форме значке в виде серебристого прямоугольника. — Всё в порядке? — Я от лица нашей авиакомпании рада сообщить вам, что вы являетесь нашим миллионным пассажиром по данному направлению. В рамках акции компании мы хотим предложить вам бесплатную замену места на класс выше и предоставить кресло в бизнес-классе. На лице Ким Тэхёна возникает приятное удивление, и несколько человек, сидящих в непосредственной близости к нему, принимаются ему хлопать. — Спасибо, я бы с радостью, — ещё ярче улыбается он и переводит взгляд на сидящую рядом с ним девчонку, на вид ещё школьницу. — Но дело в том, что я лечу с племянницей, а она ещё несовершеннолетняя, поэтому, к сожалению, вряд ли смогу воспользоваться вашим потрясающим предложением. Разве что... — задумывается он, — разве что я мог бы взять её с собой. Девчонка толкает его в бок, но выражение лица у того не меняется. Он продолжает смотреть на Дахён снизу вверх, невинно округлив глаза. Дахён, замешкав на секунду, оборачивается на Чимина, стоящего в проходе между классами, и он вопросительно приподнимает брови, встречаясь с ней взглядами. — Одну минутку, мистер Ким. Я уточню у старшего стюарда, есть ли у нас такая возможность. Она, быстро перебирая каблуками по мягкому покрытию, спешит вернуться к Чимину. — Он что, с тобой заигрывает? — Нет, — мотает головой Дахён. — Он с племянницей летит, она несовершеннолетняя, и он спрашивает, можем ли мы пересадить их вместе. Или он будет вынужден отказаться. Чимин косится на ряд экономкласса, туда, где сидит Ким Тэхён. — Ей на вид лет шестнадцать, Дахён, — усмехается он. — Я не удивлюсь, если она его подружка, а не племянница. — Что мне делать? Сказать, что свободное место только одно? — Да черт с ними, пересади обоих. Только пометь в списках. Дахён, быстро кивнув, спешит снова протиснуться мимо снующих пассажиров и дойти до места семьдесят четыре. — Спасибо за ожидание, мистер Ким. В бизнес-классе есть два свободных места, которые мы можем вам предложить, но они не совсем рядом. — Ничего страшного. Думаю, это в любом случае лучше, чем если Минджи останется здесь одна, — сияет он в ответ. — Тогда пройдёмте со мной, — приглашает его Дахён. Тэхён берет их вещи с багажной полки и следует за стюардессой, кивнув племяннице. Дахён проводит их до новых мест, и хоть они — самые последние в бизнес-классе и ближайшие к уборным, Ким Тэхёна, судя по его приподнятому настроению, ничуть не расстраивает. Он снова закидывает сумки на полку и с довольной улыбкой усаживается в кресло. Его племянница занимает место в соседнем ряду. Дахён желает им приятного полёта. — Я хочу сесть отдельно, — громче, чем следовало бы, говорит остановившийся в проходе рядом с Тэхёном парень. Он обращается ко взрослому мужчине в строгом костюме, и тот смотрит в ответ с раздражением. Дахён пытается приветливо улыбнуться и уточнить их места, но остается полностью проигнорированной. Чимин едва заметно прищуривается, наблюдая за пассажирами. — Твоё место рядом с Уёном, Чонгук, — безапелляционно отвечает мальчишке мужчина — по всей видимости, отец. — Я не хочу с ним сидеть. Я хочу отдельно, — настаивает мальчишка. — Я тебе говорил, что буду работать в полёте. Мне ваши капризы не нужны. Садитесь вместе и делайте, что хотите. Другой парень, выглядящий немного старше, уже уселся в кресло у иллюминатора и теперь со скучающим видом наблюдает за родственниками в ожидании, кто же всё-таки займёт место рядом с ним. Подросток, в итоге, нагло усаживается в кресло, соседствующее с Тэхёном, игнорируя краснеющее от злости лицо отца, которому приходится сжать челюсти и сесть рядом со старшим из парней. Мальчишка мельком бросает извиняющийся взгляд на своего соседа, достаёт из кармана наушники и затыкает ими уши, абстрагируясь от всего вокруг. Тэхён хмыкает. Ким Сокджин входит в самолёт одним из самых последних в сопровождении юной миниатюрной девушки. Чимин их приветствует дружелюбной улыбкой и показывает места согласно их посадочным талонам. Не удержавшись, он бросает на актера взгляд и мысленно отмечает, что ничего особенного в нем вовсе нет, парень как парень. Ну, или ему, как мужчине, просто не понять. По громкой связи тем временем раздаётся голос, привлекающий внимание пассажиров: — Добрый вечер, леди и джентльмены. С вами говорит капитан воздушного судна Ким Намджун. Со мной сегодня второй пилот Чон Хосок. От имени экипажа и авиакомпании приветствую вас на борту авиалайнера. Наш рейс будет выполняться по маршруту Лос-Анджелес — Сеул. Время в пути составит тринадцать часов и двадцать минут. В аэропорт Инчхон, Южная Корея, мы прибудем ориентировочно в шесть часов утра по местному времени. По пути следования мы будем пролетать над Тихим океаном, ожидается турбулентность. Просьба держать ремни безопасности пристёгнутыми в течение всего пути или до отключения табло «Пристегнуть ремни». Спасибо за выбор нашей авиакомпании. Желаю вам приятного полета. Чимин дослушивает речь капитана и усаживается на своё место, беря в руки трубку громкоговорителя. — Здравствуйте, леди и джентльмены. С вами говорит старший стюард Пак Чимин. Приветствую вас на борту авиалайнера. Сегодня в полёте вам будут предложены ужин, прохладительные напитки и завтрак. Также экипаж будет рад предложить вам блюда и товары, с которыми вы можете ознакомиться в меню развлекательной системы, расположенной в спинке впереди стоящего кресла. Сейчас экипаж продемонстрирует вам расположение аварийных выходов и действий в случае чрезвычайной ситуации. После этого мы будем готовы ко взлету. Чимин кладёт трубку на место и берет демо-набор со спасательным жилетом, ремнём безопасности и кислородной маской, чтобы продемонстрировать их первому классу, дублируя видеоролик с инструкцией, включившийся на всех мониторах салона. Дахён и Кэти в это время проводят демонстрацию в бизнес-классе. По окончании демонстрации снова раздается голос капитана по громкой связи: — Бортпроводникам занять места для перевода селекторов. Мы готовы ко взлёту. Дахён и Кэти возвращаются на свои места и усаживаются в кресла для экипажа. Чимин незаметно подмигивает жене. Приятно, на самом деле, после отпуска вернуться на любимую работу, особенно зная, что уже утром окажешься дома, где не был почти месяц. Самолет трогается с места. Здание аэропорта провожает их своими горящими огнями на фоне черного неба. Они набирают скорость, пока шасси не отрываются от земли. Судно поднимается в воздух, разрезая ночную тишину. Пока самолёт взлетает и набирает высоту, Чимин снова изучает бортовые журналы и документы, попутно заполняя их там, где нужно. Привычная, но немного позабытая за отпуск рутина доставляет удовольствие. Это как вернуться после каникул в школу: и форма совсем новая, и уроки в радость, и учебники носить ещё не надоело. Спустя минут десять после взлёта лампочка вызова стюардессы загорается над одним из сидений. Чимин мысленно раздражается. Он ненавидит, когда на борту оказывается кто-то, пренебрегающий безопасностью экипажа. Дахён вынуждена отстегнуть свой ремень безопасности и пойти узнать, что хочет пассажир и не случилось ли у него что-нибудь, но Чимин жестом её останавливает, отправляясь в бизнес-класс самостоятельно. Мужчина, нажавший кнопку, просит налить ему виски, и Чимин тактично объясняет, что во время набора высоты самолёта это невозможно технически и из соображений безопасности, и обещает обязательно выполнить просьбу, как только капитан разрешит перемещение по салону. Мужчина хоть и с недовольством, но соглашается, и Чимин возвращается на своё место, снова пристёгиваясь. После набора эшелона начинается привычное обслуживание, включающее угощение пассажиров напитками, раздачу ужина и прочего, вроде тёплых пледов, которыми многие пассажиры любят укрываться при совершении ночных или просто длительных перелетов, создавая себе подобие домашнего уюта. Пара-тройка часов проходит незаметно. Все заняты, снуя с тележками туда и обратно между рядов. Чимин следит за всем и сразу, никого не упуская из виду. Когда пассажиры накормлены, грязная посуда и отходы собраны, а у экипажа есть возможность по очереди передохнуть и поесть самим, он первым делом собирает ужин для пилотов. Для Намджуна — говядина, для Хосока — морепродукты. Прежде чем отнести ужин для них, Чимин снова берет трубку громкоговорителя: — Леди и джентльмены, основной свет в салоне самолёта будет приглушен. При необходимости вы можете воспользоваться персональным освещением, находящимся над вашим креслом. Желаю вам хорошо отдохнуть. — Повесив трубку, старший стюард берет две порции ужина и несёт в кабину пилотов. — Ужин, — сообщает Чимин, постучав в дверь кабины. Через несколько секунд дверь открывается, запуская стюарда внутрь, и тут же закрывается до щелчка. Намджун оборачивается, покосившись на дверь. — Как там на борту? Всё нормально? — интересуется он. — Всё отлично, — кивает Чимин в ответ, пока раскладывает перед ними еду. — Все сытые, готовятся спать. — Я бы тоже с удовольствием вздремнул. — Хосок зевает и отдаёт Чимину пустой смятый стакан из-под кофе, который он ему приносил некоторое время назад. — Ничего не могу понять. Спал весь вечер перед вылетом. Почему меня так сильно вырубает? — Может, лучше тогда поспать? — предлагает Чимин. — Всё равно же меняетесь, пока летим. — Да нет, всё в порядке, — отмахивается второй пилот. — Перетерплю и пройдёт. Откроется второе дыхание и всё такое. От начала полета прошло сколько? Четыре часа? Впереди ещё целых девять. Хосок разворачивает свой ужин и принимается его уплетать. Намджун следует его примеру, но с гораздо меньшим энтузиазмом. — Раз уж никто из вас не собирается пойти отдохнуть, могу я воспользоваться вашей комнатой? Она же закрывается? — любопытствует Чимин, невинно приподнимая брови. — Конечно, — хитро улыбается ему пилот Чон, видимо, понимая, куда тот клонит. — У нас девиз «на благо молодых», — и играет бровями. — Спасибо, — смеётся Чимин. — Я очень признателен. Накормив пилотов ужином, забрав у них после пустую посуду и прочий мусор, Чимин приносит для Хосока ещё одну порцию кофе, которая, как уверен пилот, его обязательно выручит. Чимину же кажется, что с таким режимом, как у них, к кофеину уже выработался иммунитет. После этого он проходит по салону, убеждаясь, что у всех всё в порядке, и просит Кэти подменить его минут на тридцать-сорок в случае чего. Американка лишних вопросов тактично не задаёт и с лёгкой улыбкой кивает, соглашаясь. Чимин подходит к Дахён, когда та убирает наверх свой небольшой чемодан ручной клади, из которого доставала спрей для лица, чтобы не так сильно сушило кожу во время полёта — она всегда на это жалуется, — и кладет ладонь на её талию. — Пойдём, — негромко говорит ей на ухо Чимин. — Куда? — Она несколькими нажатиями распыляет на лицо термальную воду, начиная его обмахивать ладошкой. — Немного отдохнём. Буквально полчасика. Я договорился. — На губах Чимина появляется ухмылка, которую он не в силах сдержать. И по которой жена вполне может догадаться, что он зовёт её вовсе не вздремнуть. — Чимин, — шепотом возмущается Дахён. — Что «Чимин»? — передразнивает он, таща её за собой не хуже, чем бульдозер. — Идём. — Ты больной, господи! Мы не можем! Он сжимает её ладонь в своей и, пока никто не видит, ведёт по лестнице наверх. Мало кто догадывается, что у экипажей в самолётах есть комнаты для отдыха, с настоящими постелями, а в таких воздушных суднах, как А380, на котором они сегодня выполняют рейс, эти комнаты даже просторны и комфортабельны. И именно этим Чимин хочет воспользоваться. Ночь в самом разгаре, большинство пассажиров уже спят, и Кэти любезно согласилась подменить его. Проблем возникнуть не должно. А он исполнит свою маленькую безобидную мечту. Чимин заводит жену в комнату для пилотов и закрывает за ними дверь. Две одноместные постели по разным сторонам, застеленные свежим бельем и пледами, с мягкими подушками и подсветкой в изголовьях. Не то чтобы для этого нехитрого дела им нужен особенный комфорт, но комната капитанов явно подойдет лучше, чем комната для стюардов, куда точно может кто-нибудь войти в любой момент. Со всем экипажем-то не договоришься, да и чем меньше знают, тем лучше. — Чимин, сюда нельзя! — Дахён оглядывается, скользя неуверенным взглядом по скромным интерьерам. — Можно, я договорился. — Чимин, притянув к себе, обнимает её за талию, успокаивающе по ней поглаживая. — Ну же, чего ты переживаешь? Просто ещё одно приключение. Представь, что это небольшое продолжение нашего свадебного путешествия, его красивое завершение. Тебе понравится, вот увидишь. — Перепих в самолете ты называешь красивым завершением? — насмешливо приподнимает она брови, но тоже не сдерживает улыбку. Чимин знает, что Дахён уже относительно привыкшая к его выходкам. И она была вполне не против, когда он разводил её на секс в самых неожиданных местах во время их медового месяца. — Романтик из тебя всегда был такой себе, если честно. — Но тебе же я чем-то понравился. Он прижимает жену к себе ближе, тут же находя её губы и сминая своими, не встретив абсолютно никакого сопротивления. Она под его натиском немного расслабляется, отвечает, но потом всё равно отстраняет от себя, удерживая за плечи и не давая присосаться к ней снова. — Мой макияж испортится, а одежда и прическа помнутся, Чимин, — приводит она ещё одни аргументы. — У тебя будет время поправить прическу и макияж, а одежду мы просто снимем. Как тебе такая идея? — Его губы снова растягиваются в улыбке. Рука находит скрытый замок на её юбке, находящийся сбоку, и тянет его вниз. Пока юбка падает с её бёдер на пол, Чимин спускается губами на открытую шею, которую не скрывают волосы. Они собраны сзади в низкий гладкий пучок. Дахён поддаётся, шумно выдыхает и обвивает его руками, прикрыв глаза под ласками. Она переступает через лежащую на полу юбку, и Чимин наклоняется, чтобы поднять её и аккуратно положить на расположенную рядом вторую постель, которая им точно не пригодится. После этого он, никуда не спеша, по одной расстёгивает перламутровые пуговицы на её блузе, а затем, спустив её с плеч, откладывает к юбке и разворачивает жену к себе спиной. Дахён скидывает с ног туфли и остаётся в нижнем белье и чулках, сразу становясь на полголовы ниже мужа. К долгим прелюдиям обстановка не располагает, поэтому он спешит спустить лямки её бюстгальтера и пройтись губами по голым острым плечам. Его ладони тем временем смыкаются на её животе и медленно, миллиметр за миллиметром спускаются ниже, пока она не запрокидывает назад голову, кладя её ему на плечо. Чимин бросает на постель плед, которым обычно никто не пользуется, чтобы после его убрать и оставить постель чистой в случае, если они этот самый плед испачкают. На него он кладёт полуобнажённую жену, на которой всё ещё остаются белье и чулки, которые он вовсе и не собирается с неё снимать. Во-первых, потом их слишком долго натягивать обратно; во-вторых, они совершенно не мешают процессу; ну, и в третьих, они возбуждают. Он укладывается сверху, разведя её колени в стороны и вновь принимается целовать. Сам он всё ещё остается в одежде, и ему уже безумно хочется её снять. Прерывистое дыхание Дахён ласкает слух. Он довольно улыбается, когда у неё не получается сдержать тихий стон оттого, что он забрался пальцами под её трусики. Чимин уже собирается расстегнуть ремень на своих брюках, а потом отодвинуть в сторону кружевное белье жены, как чувствует, что уши начало закладывать. Внутри появилось характерное ощущение, как при снижении высоты. Которого точно не должно быть сейчас. — Ты чувствуешь? — хмурится он. Дахён под ним замирает и приподнимается на локтях. — Разве мы сейчас не над океаном летим? — спрашивает она, поворачиваясь к иллюминатору, но за ним кромешная темень. Не видно совсем ничего. Только чернота и габаритные огни на крыльях лайнера. Чувство снижения не проходит, оно появляется снова и снова, заставляя сердце каждый раз опускаться, поднимая в груди ощущение накрывающей паники. Чимин поднимается с кровати, помогая встать Дахён. Настроение для быстрого перепиха на эшелоне растворяется в тревоге. — Я не понимаю, что происходит, — признаётся Чимин, хватая одежду Дахён. Он помогает ей застегнуть бюстгальтер, который перед этим уже успел расстегнуть, и натягивает на неё юбку, пока она непослушными пальцами застёгивает по очереди каждую пуговицу на блузе. — Не должно быть никакого снижения. — Может, встречный самолет? Хотят разминуться? — Может быть. Сейчас узнаем. Торопясь, она даже не смотрит в зеркало, растрепался ли её пучок или испортился ли тон на лице. Собравшись, они спешат быстро покинуть комнату и спуститься вниз. По всему салону в этот момент зажигаются табло «пристегнуть ремни». Свет на приборах индивидуального освещения моргает, периодически погружая салон в полумрак. Среди пассажиров нарастает тревога. Пока ещё не сильная, но грозящаяся разойтись. Это практически неизбежно. Чимин ищет взглядом стюардесс, а когда находит, видит панику и замешательство на их лицах. Они смотрят на него, он видит в их напуганных взглядах желание получить ответы на возникшие вопросы о том, что происходит, или хотя бы знак, что всё в порядке, но старший стюард смотрит в ответ с не меньшим недоумением. Он собирается пойти в сторону кабины пилотов, чтобы спросить, всё ли в порядке, но самолёт начинает потряхивать, как при сильной турбулентности, и он хватается за Дахён, чтобы та случайно не упала. — Я пойду в кабину, узнаю, что происходит, — говорит ей он. — Смотри за пассажирами и будь осторожна. Дахён кивает, и Чимин уходит. На борту чувствуются усиливающиеся волнения. Мирно спавшие до этого пассажиры проснулись и озираются по сторонам, пытаясь что-нибудь понять. Бортпроводники начинают паниковать тоже. Самолёт летит уже на совсем маленькой высоте. Рядом с кабиной пилотов Чимин натыкается на парня, потерянно оглядывающегося по сторонам, держащего ладони в карманах широких штанов, ссутулив плечи, и спешит к нему. Тот, подняв одну руку, нервно убирает за ухо длинноватую прядь черных волос. — Мистер, вам нужно немедленно занять свое место и пристегнуться, — настойчиво говорит он и оборачивается, ища взглядом жену или кого-нибудь ещё из стюардесс. — Мистер, — уже спешит к нему Дахён, и Чимин оставляет парня на неё, слыша, как она принимается раздавать вежливые, но твердые указания. — Пожалуйста, займите ближайшее свободное место и пристегнитесь! Это необходимо для вашей безопасности! Чимин стучит в кабину пилотов. Один раз, другой, прилагая к этому всю свою силу, но никто не открывает. — Это я, Намджун! Что происходит?! Открой! Он стучит вновь, едва не разбивая о дверь кулак. Паника накатывает всё сильнее. Сердце колотится от страха как загнанное, но за дверью кабины пилотов всё ещё тишина. — Намджун! Хосок! Это Чимин! — Сядь на место, Чимин! — слышится приглушенный выкрик капитана. Чимин отшатывается от двери, когда самолет в очередной раз потряхивает. Допытываться нет смысла, он ничего здесь не получит. Развернувшись на пятках, он спешит обратно в салон, который похож на самый настоящий панический хаос. Из туалета вылетает подросток, тот, что летит с отцом и братом, и дверь под наклоном отлетает в стену, издав громкий хлопок. Парень оглядывается по сторонам, смотря большими от испуга глазами. Чимин подхватывает его под руку, доводя до места и грозно указав ему пристегнуть ремень. Обомлевший мальчишка слушается, дрожащими руками нащупывая ремень под собой. — Что там? — обеспокоено спрашивает Дахён, когда Чимин возвращается. — Что сказали пилоты? Мы падаем?.. — Намджун крикнул занять своё место и не открыл мне, — нервно облизывает губы Чимин. Включается громкая связь, и по салону самолёта раздаётся голос командира: — Говорит капитан воздушного судна. Всем срочно занять места, пристегнуться и надеть спасательные жилеты. В связи с отказом двигателей и потерей связи с наземными службами мы вынуждены совершить экстренную посадку на воду. Всем приготовиться к удару. Дахён, которую он с трудом усадил на свое место, распахивает глаза в ужасе и хватает его за руку. — Детка. — Он, стараясь унять дрожь в пальцах, достаёт их жилеты и заставляет её надеть свой. На учениях это всегда кажется отработанным и безукоризненно четким планом действий, но сейчас, при реальной угрозе, он едва может совладать со страхом. — Пристегнись, хорошо? Мне нужно проверить, все ли пассажиры выполнили указания и весь ли экипаж в безопасности. Я скоро вернусь, — и чуть тише добавляет, надеясь, что это не последний их разговор: — я люблю тебя. Он видит, как Дахён с трудом удаётся взять себя в руки. Одно дело — проходить подобные испытания в симуляционном центре, куда они ходят каждые полгода, другое же — реальная жизнь. Она тоже это понимает. В глазах стоят слёзы, но она не держит его. Знает, что это их работа. И её работа тоже, несмотря на то, что Чимин сказал пристегнуться. Как только он уходит, чтобы проверить бизнес- и экономкласс, она отстёгивает ремень и идёт в первый класс. Большинство уже сидят в жилетах. Удивляет, что, несмотря на аварийную ситуацию и панику в глазах людей, в салоне относительно нешумно. Пока. Паника нарастает, но отражается лишь на лицах с бегущими по ним слезами страха. Все переговариваются между собой, берутся за руки, но никто не вскакивает и не повышает голос. Никто не кричит, нет истерик. Люди молятся. Чимин думает, что тоже помолился бы, знай он хоть одну молитву. Даже несмотря на то, что никогда не верил в бога. Дахён помогает надеть жилет Ким Сокджину, который был слишком обеспокоен безопасностью своего менеджера, из-за чего его собственный жилет лежал на его коленях запакованным. Её пальцы дрожат, пока она помогает ему с жилетом, а Чимин сжимает челюсть, злясь, что она не послушала его. Теперь вместо того, чтобы думать о безопасности пассажиров, ему придется волноваться ещё и о ней. — Мы что, падаем? — с тенью подступающей истерики в голосе спрашивает у Дахён Сокджин. — Нет, что вы. Мы не падаем. Это аварийная посадка. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие и следуйте распоряжениям экипажа, — она выдавливает из себя улыбку и идёт дальше по направлению к своему месту. Найдя глазами Чимина, который тоже направляется к их местам, уже перепроверив пассажиров, она почти облегчённо вздыхает, насколько это возможно в такой ситуации. Ещё немного, они сядут, пристегнутся, и аварийная посадка пройдёт хорошо. Посадить воздушное судно на воду сложно, но реально. Они с Дахён только недавно смотрели по телевизору «Чудо на Гудзоне», где пилоты успешно посадили самолёт на реку и ни один из пассажиров не пострадал. Нет никаких сомнений, что Намджун и Хосок не менее способные пилоты, чем мистер Салленбергер из фильма, который, между прочим, полностью основан на реальных событиях. И пусть они в открытом океане, а не на реке, и ситуация там была иная, как и риски, как и уровень опасности, но верить в чудо ведь никто не запретит. Они сядут на воду. Всё будет хорошо. — Приготовиться к удару через две минуты, — громко раздаётся по всему салону голос Намджуна, и оставшийся приглушенный свет меркнет, погружая всех в полную темноту. В эконом-классе гремит взрыв. Давит на барабанные перепонки. Самолёт охватывает клубами огня и черного дыма. Чимина оглушают чужие крики. Или это его собственный крик?