Мои стихи, твоя гитара

      Все началось в ничем не примечательном городке на севере Канады, Ривердейле. До смерти Джейсона Блоссома он был самым обычным безопасным городом, люди здесь жили размеренной жизнью. Только продолжалось так до 4 июля прошлого года. Сейчас же всё снова встало на свои места. Отца Шерил, Клиффорда Блоссома, признали виновным, но когда полиция приехала к Торен Хиллу, виновного нашли повесившимся. Был конец лета, когда Джагхед и Бетти договорились встретиться в Попс. Парень хотел показать ей то, что откопал неделю назад — дело про какого-то серийного убийцу, который на месте происшествия оставлял кассеты. Джаг нашел их уже больше пяти штук и, несомненно, горел желанием показать все находки своей девушке. Бетти, как и обещала, пришла к трем часам, в то время как парень уже сидел в заведении. За несколько минут до ее прихода он заказал два бургера, картошку фри и пару коктейлей. Арчи вместе с Вероникой уехали в Нью-Йорк на неделю до начала школы, поэтому в городе из их «банды» остались только Купер и Джонс. — Баклан, но почему ты не покажешь это своему отцу? — спросила Бетти, посмотрев на своего парня и держа в руках кассеты; они вызывали немалый ужас, отчего бросало в дрожь. — Я хочу сначала удостовериться во всем сам. Ты ведь поможешь мне? — Конечно, помогу. Наша суперкоманда снова в деле… — Бетти улыбнулась и, увидев, что их заказ был готов, пошла к стойке. — Я сейчас, там твои бургеры готовы.       Когда девушка уже собиралась идти обратно к столику, дверь в Попс открылась. Казалось, в этом нет ничего необычного: сюда каждый день приходит много народу, ведь закусочная работала двадцать четыре часа в сутки. Но дело было вовсе не в двери, а в самом посетителе.       В помещение вошел мужчина, одетый в стиле гранж, невысокого роста, лет сорока, голубоглазый, с русыми, как у Бетти, волосами. Очень даже симпатичный для своих лет. Подойдя к стойке, мужчина хотел сделать заказ, и когда девушка повернулась к нему лицом, он чуть дар речи не потерял. — Бетти?! — с надсаженным голосом произнёс незнакомец, подойдя к ней. — Простите, молодой человек, но я вас вижу впервые, — безразлично ответила девушка, опустив глаза. — Бетти… как же ты забыла меня? Я ведь твой отец… — Мой отец сидит в тюрьме! — прервала его девушка. — Какой еще отец? У меня только один папа! — Тот, который покончил с собой… когда тебе было пять лет…       Бетти едва не выронила поднос из рук, когда услышала истину. Действительно... В ее сознании пронеслись самые затаенные воспоминания об отце — отце, который покончил с собой. Она никогда не рассказывала о нем никому. Девушка прекрасно помнила его, часто вспоминала в трудную минуту. Всю жизнь Купер думала, что он действительно умер, и считала своим отцом чужого человека, Чарльза Купера, который, как оказазалось, являлся Черным капюшоном. Теперь же он сидел в тюрьме на пожизненном заключении.       Поставив поднос в сторону и не сдерживая слез радости, Бетти как тогда, в далеком детстве, кинулась отцу в объятия, как она делала всегда, когда он приезжал с гастролей. Расплывшись в улыбке, девушка еле связывала слова в предложения, но сумела произнести: — Папа… я думала, ты умер… Мама сказала, что ты… покончил жизнь самоубийством… но ты жив!..       Курт и сам еле сдерживал слезы счастья. Певец не видел дочку уже целых двенадцать лет. Все это время он скрывался сначала в Бразилии, после чего остальные года прожил на Ямайке. Оттуда он и вернулся в родной город Ривердейл. Все, что у него осталось от семьи, так это их общая фотография, где они были вместе изображены: он, Элис и его дочки, Полли и Бетти. Снимок Курт хранил как зеницу ока, как воспоминание. Благодаря ей в голове музыканта сохранились теплые и самые дорогие воспоминания о семье, о его прошлой жизни. — Да, я жив. Я тогда не умер, а инсценировал свою смерть… Боже, каким я был дураком!Бетти, ты сможешь простить такого козла, как я? Если не простишь, я все пойму. — Конечно-конечно, смогу! Я не злюсь на тебя. Не вини себя, папа… И ты не козел, не называй себя так! — Мне так вас не хватало! — мужчина вновь прижал к себе дочь. — А где мама, Полли? Она ведь все еще с Джейсоном встречается, верно?       Услышав о сестре, Бетти заметно погрустнела. Сев рядом с непонимающим, что происходит, Бакланом, она стала подбирать слова. Ей не хотелось омрачать радость отца, ведь он наверняка не знал обо всем, что произошло здесь за последние двенадцать лет, тем более во всех базах мистер Кобейн числился погибшим. — Папа… я даже не знаю, как сказать тебе… Но Полли сейчас с нами не живет. И Джейсон, он… — Джейсона убили, мистер Кобейн, — закончил за Бетти Джагхед. Джонс тоже помнил ее настоящего отца, только очень смутно. — Как убили? Выходит, у Пенелопы теперь только Шерил? Очень жаль… Стоп, но почему Полли не живет с нами? — Она сбежала на ферму. И да, у тебя родились внуки. Получается, что ты теперь дедушка… Бакки, ты же не обидишься, если я приду сюда завтра? — Нет, что ты. Ты наверняка соскучилась по своему отцу. Конечно, иди, увидимся завтра, — безразлично ответил Джонс. Ему такое неожиданное возвращение Кобейна показалось очень подозрительным: не мог же он просто так взять и воскреснуть. Джагхед решил во что бы то ни стало разузнать все подробности только потому, что боялся за Бетти. Джаг не хотел, чтобы она снова натыкалась на серийных маньяков, вляпываясь в новые неприятности.       Всю дорогу Бетти рассказывала Курту о том, что происходило здесь, пока он отсутствовал. Девушка была крайне рада тому, что ее отец вернулся. То, что она сейчас чувствовала, словами было не передать — буквально светилась от счастья. В голове рисовалась картина, как отреагирует мама на возвращение папы: может, будет и не рада... Скорее всего, разгневается, чем обрадуется. Только сейчас в жизни Элис Смит все наладилось, и она была счастлива по-женски: дочка рядом, никакие маньяки им не угрожали, любимый мужчина появился, за которого Купер вышла замуж совсем недавно, став новой миссис Джонс. — Мамочка! Я дома! И я пришла не одна! — И кого же ты привела на этот раз? — усмехнулась появившаяся в коридоре мама. Не став отвечать, Бетти кивнула куда-то в сторону, и из тени в комнату вошел Курт Кобейн, бывший покойный муж Элис. С ним они прожили четырнадцать лет и успели родить двоих детей. Все было хорошо, они были счастливы, их считали самой красивой парой во всем городе. Даже сейчас она не могла понять, что стало причиной для суицида. Увидев бывшего, Элис буквально поменялась в лице. Весь ее вид выражал скорее ужас, чем приятное удивление, а глаза округлились. Она не могла до конца поверить, что супруг жив. Вместо распростертых объятий Курт получил хлесткую пощёчину от бывшей жены и вдобавок целую волокиту оскорблений, проклятий, с добавлением огромной ненависти, самой искренней ненависти. — Сволочь! Как ты мог, как ты мог бросить нас?! — кричала Элис, когда они с Куртом уединились на кухне, чтобы Бетти не слышала их скандала. — Эгоист! Думаешь только о себе! Знаешь, что я только пережила благодаря тебе?! — Элис, пожалуйста, успокойся. Да я поступил, как последняя скотина. Я самый настоящий козел. Ты права, — блондин уклонялся от полотенец и пластиковых тарелок, которые Элис бросала в него. — Нет! Это тебе надо немножко напрячься! Ненавижу тебя! Ты все разрушил, заставил жить меня с этим Чарльзом Купером! Будьте вы оба, два придурка, прокляты!       Курт подошел к бывшей жене, с нежностью положив руки на ее плечи, и хотел обнять, прижать к себе, успокоить, но только Элис его вновь оттолкнула. Курт не винил ее, не злился из-за этого, четко понимая, что в этом виноват только он и никто другой. В глубине души все прошедшее время Курт скучал по своей супруге, ведь он любил ее по-настоящему. Ее очень не хватало. При каждом воспоминании о любимой сердце начинало неистово болеть и кровоточить. Затянувшиеся раны вновь открывались так же, как сейчас, в эти минуты. Сам же все разрушил. — Катись к черту! Убери руки! — Слушай, подумай хотя бы о Бетти. Знаешь, как она обрадовалась, узнав, что я жив и не умирал? — все еще попытался выкрутиться музыкант, что получалось, мягко говоря, дерьмово. — Да. Для нее, может, ты и жив. Но для меня ты навсегда мертв! Ясно?! — Я понял тебя. Элис, может, начнем все сначала? Пожалуйста, дай мне шанс… Я обещаю, что исправлюсь…       Миссис Купер истерически засмеялась. Она не хотела слушать все, что говорил супруг, слишком была зла на него. Элис прикрыла руками лицо, делая глубокий вдох. Ей нужно было успокоиться, чтобы не наговорить лишнего, хотя сейчас настал тот самый момент — выговориться, высказать все, что думала. Все, что накопилось в душе. — Шанс?! Я еще раз повторю специально для глухих, мистер Кобейн! Катись к черту, больной ты ублюдок! Я понятно выразилась?! Проваливай из моего дома, катись вон из моей жизни! Чтобы завтра и духу твоего в нашем городе не было!       Из соседней комнаты выбежала заплаканная Бетти, которая слышала весь разговор родителей. Встав рядом с отцом и крепко сжав его руку, она умоляюще произнесла, не отрывая отчаянного взгляда от разгневанной матери: — Мама, пожалуйста! Пусть папа останется! Прошу тебя… Разве ты не хочешь, чтобы все было, как раньше? — Бетти, скажи, что я плохого тебе сделала, отчего ты заставляешь меня жить с этим кретином под одной крышей? Почему ты меня так ненавидишь? — Я люблю вас обоих. Мам, пап, пожалуйста, не ссорьтесь… Ради меня, прошу вас… — настаивала на своем Бетти, вытирая лицо тыльной стороной ладони. Она, взяв отца за руку, подвела его к разозленной Элис, надеясь, что так они смогут помириться. — Пусть он уйдет куда подальше. Я не буду терпеть его в своем доме… — Дорогая, я дома! — когда Курт уже собрался уходить, дверь открыл пришедший с работы ЭфПи Джонс, старый школьный друг Кобейна. Курт так же, как и Форсайт, являлся одним из Саутсайдских змеев. — Святые угодники! Курт, так ты, выходит, жив? Ты разве не умер? Джонс-старший, не скрывая своей радости, пожал «воскресшему» другу руку и улыбнулся. Он, как и все остальные, считал его мертвым, уже не надеясь на возвращение. — И я рад тебя видеть, ЭфПи! Как там наши змеи? Еще живы? — Конечно, живы, — он хотел отпустить шуточку по теме, но понял, что это будет неуместно, и продолжил. — Правда, кинотеатр наш сгорел… Но остальную территорию Хираму ни за что не отобрать! — Хирам как всегда в своем репертуаре! — два лучших друга засмеялись, вспомнив былые времена из школьной молодости. — Кстати, твоя дочка — Королева змей. Приходи сегодня вечером в «Белый червь», тебе точно будут рады. — Обязательно приду. Куртка все еще при мне, как и змеиный поводок.       Поздно вечером Курт вместе с Бетти, как и обещал, отправился в бар «Белый червь», место, где собирались все змеи, так называемое пристанище. Вещей с собой вокалист взял немного, поэтому искать долго не пришлось. — Ты мне не говорила, что стала королевой змей, — с ноткой возмущения в голосе упрекнул свою дочь Курт перед тем, как зайти в бар. Отец с доверью приехали на его байке, который стоял все это время в гараже. — Прости. Не сочла необходимым. Мне Баклан предложил, он теперь король, как ЭфПи.       В баре, как и всегда, народу было очень много, и каждый из посетителей являлся змеем. «Белый червь» — это единственное место, откуда люди Хирама их еще не гнали. — Здорово, змеиное логово! Помните вашего короля? — как можно громче крикнул Кобейн, заходя внутрь бара. Все присутствующие обернулись на зов. Курт показал их фирменный змеиный знак, на что остальные сделали то же самое. Абсолютно каждый поспешил подойти и поздороваться с «умершим» королем. Бетти, когда услышала от какого-то паренька, что ее отец когда-то был королем, явно удивилась: — Почему ты мне раньше не рассказал?! — возмутилась она. — Не счел нужным. Мы квиты, барышня. Играю по твоим правилам!       Фыркнув, девушка решила пойти подальше, в глубь заведения, где обычно любил уединяться Баклан, которого она там и нашла. — И снова здравствуй. Скажи, ты рада его появлению? — задал Джагхед свой вопрос, который мучал его весь день. — Я не знаю, Джаг, не знаю… Скажи, нормально ли это? Сначала обрадовалась, а сейчас… — Понимаю тебя. У меня такие же чувства были, когда мама и Мармеладка вернулись. — Только ты знал, что они были живы, а я всю жизнь считала его мертвым, думала, что папа правда покончил жизнь суицидом! — на глазах девушки выступили слезы. Слишком многое произошло за этот день, накопившись в ней огромной кучей. — Ты должна радоваться, теперь у вас полная семья. Считай, что у нас появился второй отец.       Шутка не удалась. От этого Бетти хотелось плакать еще больше. Она понимала, что мама не разрешит отцу жить с ними долго; под одной крышей Элис с ним жить точно не станет. Но уж лучше так, чем лишиться его еще раз. Бетти уже пережила это чувство и не хотела потерять то, что обрела. Ей действительно не хватало настоящего отца. Девушка до сих пор вспоминала его похороны. В сознании иногда всплывало безжизненное тело папы, всё в крови, бледное и холодное. Она помнила, как мама долго плакала после его смерти. — Я и рада так считать, но его слишком долго не было с нами…