Мои стихи, твоя гитара

Наше время       Элис Купер лишь под вечер вернулась домой. Зайдя в дом, она никого там не обнаружила: ни Курта, ни ЭфПи, ни Бетти. Сам же Курт решил сходить в Северный лес. Очевидцы говорили, что там снова был замечен Гробовщик. Кобейну хотелось, чтобы убийства скорее закончились, и в городе все встало на свои места. Ему было жалко всех жертв. Бетти он закрыл дома, потому что боялся за нее, но дочь не слушала его, а делала все по-своему, точно так же, как и он в ее годы лез куда не надо, нарываясь на новые проблемы. Единственное, что его успокаивало, так это то, что ни Полли, ни Бетти не стремились попробовать героин и прочую дурь.       Краем глаза блондин заметил идущего мужчину, одетого в костюм гробовщика. — Эй, это ты убиваешь в нашем городе? — А тебе-то какое дело? — спросил неизвестный прихрамывающий мужчина, идя ему навстречу. — Я просто хочу понять, нахрена ты убил ни в чем не повинных женщин, а сегодня ты чуть не убил мою дочь?       Курт начал закипать, отчего невольно сжал пальцы в кулак. Он уже ненавидел его, пусть даже не знал, кем являлся стоящий перед ним. Мужчина, ехидно ухмыльнувшись, ответил: — Ее не убил, но зато убью тебя!       Гробовщик достал пистолет из кармана джинсов и направил его прямо на Курта. Нажав курок, выстрелил. Свинцовая пуля вылетела из дула пистолета прямо музыканту в живот. Взявшись рукой за рану, Курт зашипел от боли, согнувшись пополам. Все, что он успел увидеть, — так это взгляд стрелявшего перед тем, как окончательно потерять сознание…

***

      Утреннее солнце осветило улицы Ривердейла. Наступила долгожданная пятница, последний рабочий день перед Рождеством. Бетти проснулась в девять часов утра, когда в это время вся ее семья обычно завтракала. На кухне в доме Куперов спозаранку чувствовался приятный запах имбирного печенья, которое испекла миссис Джонс, и по всему дому витал ароматный запах цитрусов на пару с хвоей. На кухне уже сидели мама Бетти, мистер Джонс, Баклан и Полли. Полли? Но она как тут появилась? Видимо, приехала со своей фермы на Рождество и привезла недавно родившихся близнецов. — Полли? — увидев сестру, Купер подбежала к ней, заметно удивившись. — Бетти! Как я рада видеть тебя, сестренка! — Полли отдала близнецов матери и, подойдя к сестре, обняла ее. — И я рада тебя видеть, Полли! А где папа? — взволнованно спросила Бетти, обернувшись к матери. И правда, Курта Элис не видела со вчерашнего утра. Она начала волноваться не меньше дочери. — Я не знаю, а что? Ты видела его? — Сегодня еще нет… — не успела девушка договорить, как затрезвонил домашний телефон, висевший на стене. — Алло, да, я вас слушаю… — ответила Элис, от волнения сжимая в руке провод от телефона. — Здравствуйте, миссис Джонс. Понимаете, ваш супруг… — мужской голос не успел договорить, как его тут же перебила Элис: — Что с Куртом?! Скажите уже! — Успокойтесь, с вашим супругом все в порядке. Рана неглубокая, он жив. Мы его перевели из реанимации, сейчас он в палате. К нему уже можно.       Шумно выдохнув, миссис Джонс повесила трубку. Сев на стул, прикрыла руками лицо, понимая, что в этот момент могла потерять любимого еще раз. — Ваш отец в больнице. Мы должны поехать к нему!       Не успев позавтракать, Элис вместе с дочерьми отправилась в больницу, где по прибытию сразу же рванула в палату мужа. Курт лежал с приоткрытыми глазами, приходя в себя после тяжелой операции. — Боже, Курт! Ты меня так напугал… — она села на край его койки и крепко сжала свисающую руку. — Эли, прости, пожалуйста… Я правда не хотел, чтобы так вышло… — Папа, как я рада, что с тобой все хорошо! Прости, что не слушала тебя…       Полли и Бетти встали сзади мамы. Смотря на живого и здорового отца, они радовались вместе с ней. — Полли, доченька, я так счастлив видеть тебя… Бетти, ты тоже прости меня, что накричал на тебя. — Я не злюсь, па, это я виновата, что не слушала. Мы, пожалуй, оставим вас, — сестры вышли из палаты, оставив родителей наедине. Элис легла рядом с Куртом, а тот обнял ее одной рукой, в которую не была вставлена игла от капельницы. — Расскажи, что произошло вчера? — Я пошел в Северный лес. Хотел посмотреть, что произошло, и, кажется, на меня напал сам… — осмотревшись по сторонам, Кобейн чуть тише произнес, — Гриндейльский гробовщик. — ГРИНДЕЙЛЬСКИЙ ГРОБОВЩИК?! — Джонс буквально изменилась в лице. Приподнявшись на локтях, она продолжила:  — Скажи, ты помнишь, каким он был? — Помню лишь… только то, что он был в маске, и его голубые глаза… Придя в себя, все время музыкант пытался вспомнить, как выглядел тот, кто выстрелил в него. Вспоминались лишь короткие обрывки, от которых не было никакого толку. Начало свое действие лекарство, что было в капельнице, потому что Кобейна уже стало клонить в сон. Устало прикрыв глаза, Курт обнял одной рукой жену. — Поспи, я пока побуду здесь. — А как же ЭфПи? Он не будет ревновать тебя ко мне? — спросил блондин, погружаясь в сон. — Забудь уже про него! Я люблю только тебя, помни это, — прошептала Элис, после чего нежно поцеловала мужа в макушку, убирая рукой выпавшие пряди волос с его лица.       По пути домой Бетти и Полли решили прогуляться по Вашингтонскому парку. Две сестры не спеша шли по тропинке, разговаривая на разные интересующие их темы. — И все-таки мне не верится, что наш папа жив и не умирал… — задумчиво произнесла старшая сестра, смотря куда-то вдаль. — И радуйся! Ведь это же хорошо, что он теперь с нами! Посмотри, как мама сейчас счастлива! — А ты не думала, что он вовсе неспроста вернулся? Я уверена, что папу что-то терзает и ему нужно к нам на ферму. Отцу там смогут помочь…       В очередной раз услышав про ненавистную Бетти ферму, остановившись, девушка возразила: — Нет, Полли! Только через мой труп папа попадет к вам на эту чертову ферму! Я не позволю, чтобы его мучили там. Еще раз заречешься об этом, очень пожалеешь!