***
Не прошло и четырёх часов, как я проснулась из-за звуков битвы. Ягура не поскупился на людей и послал за нами шесть джонинов. Правда я слышала, что Ягура набирает в свою армию кого попало, так как многих достойных шиноби по его приказу убивают, некоторые бросаются в бега, а некоторые примыкают к так называемому сопротивлению, которое, по моей информации из другого мира вскоре успешно возглавит Мей Теруми. Но не об этом сейчас. Многие сильные и те, кто считают себя сильнейшими, шиноби любят почесать языком во время боя. И из разговора преследователей и тёти с мамой я поняла следующее: 1. Так как наш клан был одним из самых больших в Кири, то его уничтожение Ягурой планировалось уже давно. Хоть моя тётя и успела на той важной миссии разведать кое-что из-за чего мы сейчас и живы, но похоже она совсем не рассчитывала, что на сдаст кто-то из своих. 2. Их к нам направила девушка из нашего клана. Та самая, которая зашла в дом в тот момент, когда мы уходили. Если я не ошибаюсь, то она наша какая-то родственница, которая то ли хотела власти, то ли была влюблена в моего отца и соответственно невзлюбила мою мать за брак с ним. Она надеялась, что ей сохранят жизнь за такую, несомненно, важную информацию. Но её убили, даже прежде чем она успела попросить об этом. И теперь, не побоюсь сказать из-за этой дуры, мы в таком ужасном положении. Шесть джонинов против двух женщин, одна из которых ранена, и ребёнка. Дело в том, что во время дежурства мамы, из-за неожиданного нападения её ранили в предплечье. Рану она уже успела перемотать бинтом, да и из тёти боец получше, чем она, но всё же крови немного она потеряла. Как же выбраться из этого кошмара? Нам точно не удастся просто так сбежать. Всё, что остаётся— это сражаться и надеяться, что кто-нибудь на границе ближайшей деревни услышит звуки битвы. —Вам еще не надоело? Нас шестеро, а вас две девушки. К тому же одна из вас ранена. С таким преимуществом, вам недолго осталось. —Один из джонинов, что стоял в центре от остальных, никак не мог заткнуться. Он выделялся лишь длинным языком. Остальные члены группы не говорили ни слова. — Посмотрим, как ты поговоришь, когда я вырву тебе язык.- Кани-сан не на шутку разозлилась. От нервного напряжения её пальцы подрагивали. Я знала, что у тёти водная стихия, но насколько я успела заметить у приспешника Ягуры тоже. И вот тут начинаются серьёзные проблемы. Тётя не была сильным воином, ведь она столько лет просто жила в деревни, а небольшие миссии, никак не помогали ей поддерживать форму. Водяной столб ударил прямо в грудь одному из джонинов, что стоял ближе к Кани-сан, её техника отбросила мужчину от группы его приспешников и ударила в стену камней. Джонин потерял сознание от удара головы. —Чего встали?! Убейте раненую! Ребенок на мне! —раздраженно крикнул шиноби и кинул в меня кунай. Черт, тело не двигается! Ну, давай же! Если не хочешь подохнуть тут, то лучше бы тебе отпрыгнуть! Тем временем кунай стремительно приближались. Вот и все, допрыгалась. Столько тренировалась, и видимо зря. Сильный порыв ветра смог привести меня в чувства. Оружие отлетело на несколько метров и со звоном упало на землю. —Минку! Ты в порядке?! —ко мне подбежала мама и стала нервно осматривать. —Почему ты стоишь?! А если бы я не успела?! Ах, значит этот порыв ветра был от мамы… Да и дыхание у нее сбилось. —Д-да, спасибо мам— из моего рта вырвался испуганный писк. Я только что могла умереть. Все происходит слишком быстро. Неожиданно за спиной мамы появился шиноби и занес руку для удара. —Мама! Сзади! Резко развернувшись, мама сложила печати и поднесла руки ко рту. Небольшой шар огня полетел прямо в шиноби. Хоть он и был слабым, этого было достаточно, чтобы враг отступил. В то время, как наш преследователь замешкался, мы продолжили стремительное бегство. Однако оставшиеся приспешники Ягуры не отставали, щедро одаривая нас техниками и метательным железом. На очередном прыжке с ветки на другое дерево мне по щеке мазнуло сюрикеном. —Да сколько же у них оружия?!–возмущённо вскрикнула Тётя и проверила взглядом моё состояние. К нашему сожалению это оказался не простой сюрикен, а с взрыв-печатью. И вонзившись в землю подо мной, он взорвался. Меня успела оттолкнуть в сторону Кани-сан. Я уже хотела поблагодарить её, но слова застыли комом в горле. На её левом предплечье проявлялся багрово-красный ожог, прерывающийся ужасными волдырями. Стиснув зубы от боли, тётя сняла опалённый рукав и обмотала им повреждённую руку. Когда мы встретились глазами, её взгляд крайне изменился. Решительно перехватив танто, она строго сказала: —Уходите. Я постараюсь задержать их как можно дольше. —Нет! Сестра, мы должны добраться всё вместе! Осталось же всего пятнадцать километров. Уже через десять часов мы будем у ворот Конохи!–мама взволнованно шептала. —Я отвлеку их, позже догоню. В конце концов, я же знаю эти леса, как свои пять пальцев.–хищно улыбнулась Кани-сан. Не знакомому близко с тётей эта улыбка могла бы показаться искренне радостной и уверенной, но я прекрасно видела, что она была фальшивой. Я не могла не заметить слегка побледневшее от кровопотери и лёгкого чакроистощения лицо. Она замечает мой понимающий взгляд и, приложив палец к губам, улыбается самым ужасным взглядом. Тем самым взглядом человека, который уже видит руки смерти, смыкающиеся на собственной шее, и ощущает её холодное дыхание. Последний раз, потрепав меня по голове, она разворачивается лицом к врагам, крепко сжимая в руках танто. Меня берёт на руки мама, и мы на полной скорости прыгаем по направлению к Конохе. Я чувствую, как на мою спину капают горячие капли. Хоть и не слышно, но мама горько плачет. Она и не видела прощающегося взгляда тёти, но тоже всё прекрасно понимала. Понимает, что они больше никогда не смогут увидеться. Никогда не услышит упрёков родной сестры про излишнюю мягкость и доброту.***
Спустя четыре часа мы приближались к лесам страны Огня. Мы решили не останавливаться на привал, ибо прошлый ничем хорошим не закончился. Вечерело. До Конохи оставалось уже чуть больше, чем два километра, как нас внезапно нагнали два джонина из Кири. Они были уже довольно потрёпаны, но всё же передвигались так же быстро. Видимо выпили какие-то препараты подавляющие боль, иначе с такими редкими, но точными ранами они двигаться уж точно бы не смогли. Один из них бросается в мою сторону с явным намерением убить. Но мама достаёт левой рукой короткий танто, а правой заводит меня за спину. Второй джонин не теряет времени и быстро складывает печати неизвестной мне техники. Спустя мгновение на нас с мамой направляется десяток огненных перьев. Мама отскакивает назад, предварительно мазнув лезвием по вражескому предплечью, и начинает складывать печати для хорошо знакомой мне техники. Пара водяных лент вылетает из её ладоней, и устремляются на врага. Знаком она показывает мне бежать дальше. Однако буквально через несколько моих прыжков в сторону деревни дорогу преграждает второй джонин. Стараюсь уклониться от стремительного выпада кувырком, но он всё же задевает мою голень. Невольно цыкаю и касаюсь повреждённой конечности. Мы постепенно смещаем поле боя всё ближе и ближе к Конохе. Я стараюсь сильно не подставляться, но маленькое тело просто не может выстоять против взрослого мужчины, тем более джонина. На моих ногах и руках виднеется множество порезов. Ладони и колени уже стёсаны от вечных уворотов и кувырков по жёсткой земле. На формирование Водяного пистолета нет времени и концентрации, ибо даже секундное промедление будет стоить мне жизни. Краем глаза замечаю, что джонин, берущийся с мамой, начинает складывать печати техники. Как неожиданно продолжает складывать их уже одной рукой, взяв меч в свободную руку. Мама не замечает этого, и я отчаянно кидаюсь на своего противника, стараясь дезориентировать на хотя бы короткий промежуток времени. Ударяю головой в живот, заметив на нём рану от такого знакомого, тётиного танто. Мой план сработал, но к моему несчастью я не успела. Другой джонин завершил свою технику. Я вижу, как тело матери обвила большая водяная змея, стараясь раздавить кости в пыль. От слёз в глазах потемнело. Но тут в моей голове пронеслись слова тёти, сказанные накануне вечером: —Тётя, а есть ли способ прервать техники?–заинтересованно спросила я. —Конечно, если во время исполнения техники владелец потеряет сознание, то техника исчезнет. Закончится подпитка чакры... Этот способ подал мне идею. Концентрируя всю оставшуюся чакру в правой руке, я начала чувствовать, как лопаются каналы чакры, рука горит так, как будто с неё сняли кожу. Подпрыгиваю и бью по шее джонина, надеясь вырубить. Спустя мгновение я падаю вниз на что-то мягкое и липкое. Из последних сил поднимаюсь и осматриваюсь. От увиденного рвота подступает к горлу. Я сижу на обезглавленное трупе, а моя ладонь, сведённая судорогой, удерживает голову. Передо мной полулежит моя мама и с сузившимися зрачками, смотрит на меня. По прерывистому дыханию можно понять, насколько ей сейчас больно. Краем глаза замечаю движение слева. К нам приближается, оставшийся в живых, приспешник Ягуры. Он уже хочет атаковать нас. В голове только одна мысль: Мы не сможем отбиться. От физического и эмоционального напряжения моё тело не выдерживает, и я чувствую, как начинаю терять сознание. Перед полным закрытием глаз замечаю, как в его голову вонзается кунай и подбегающих людей в зелёных жилетах.