Сталь

Ночь и тишина, данная на век Дождь, а может быть падает снег Всё равно — бесконечной надеждой согрет Я вдали вижу город, которого нет (Игорь Корнелюк. Город которого нет.)       Царство-Эдем спокойно, последние сотни лет не случалось ничего экстраординарного. Исключения лишь составляют проказы молодых стражей, которым некуда девать свои силы. Будь-то безобидные шутки, разбитые сферы, драки или темные руны, вдруг сработавшие как надо, по их прямому назначению. Сейчас лишь спокойствие…       В зал-хранилище вошел человек, плащ которого не давал возможности увидеть хотя бы очертания его фигуры. Давно человек, здесь не был, очень давно. Обвел его взглядом, как будто тоскуя. Мраморно серый от освещения пол, темные стены вдоль которых находились стеллажи с клинками, кинжалами, рапирами и прочим холодным оружием и его отдельными частями. Здесь же были щиты, отобранные в битвах с мраком, которые лучше не брать свободными от защиты руками. Стражи и хранители артефактов благополучно спали, гость об этом позаботился.       Пришельца интересовало лишь 2 предмета находящихся здесь: рапира и кинжал. Кинжал-Крис, который никогда не использовался по назначению, не пролил ни капли крови. Его же брат-близнец был более известен. Творение кузнеца Гандинга убило не только своего создателя, но и тех, для кого оно было создано. Рапира не несла в себе определенной ценности. Итальянского происхождения боевая рапира, выкованная смертными. Чрезвычайна проста, эфес не украшен, рун нет. Нет ничего существенного, даже не артефакт как бы это смешно не было. Силуэт облокотился о стену, стирая с клинка кровь белоснежным в насмешку платком, ухмыльнулся: «Что же вы оказались такими сильными, ребята? Настолько, что вы больше никогда не проснетесь и уже соединились с вечным и таким столь противоречивым светом». Направился к выходу и исчез, а вместе с ним кинжал, рапира, медальон и деревянная флейта. Мир не заметил утраты, как и не заметил гостя, но это лишь до утра. А пока можно спать спокойно, история только начинается. Перед входом в зал осталось 3-е златокрылых, их крылья и флейты были не тронуты. В напоминание о виновнике происшедшего оставлено 3 патрона от револьвера и слабая аура присутствия смертного.