Месть на двоих

      У Вэриана уже вот-вот должен был сорваться вопрос: «Кто это, чёрт возьми, такие?», но он держался, потому что понимал: сейчас не время. Кассандра потратила очень много сил во время сражения с… прошлого сражения, а эти люди, похоже, умелые бойцы.       — Прошу прощения за то, что потревожила, но вам придётся пройти с нами. Гектор, разберись с сыном Квирина.       Ч-что? Они знают его отца? Но… откуда?       Беловолосая женщина потянулась клещами за опалом, и Вэриан, вырываясь из хватки чужака, которого, похоже, зовут Гектор, попытался хоть как-то ей помешать. Но Кэсс опередила мальчика: незнакомку тут же отбросило потоком камней. Однако, несмотря на весьма сильный удар, та встала как ни в чём не бывало и усмехнулась:       — Оу, вы хотите усложнить процесс?       Вэриан вопросительно посмотрел на Кэсс. Та же, не оборачиваясь, всучила ему каменный меч. Мальчик недоумённо открыл рот, и уже хотел было что-то уточнить, как его перебила всё та же беловолосая:        — Ну что ж, тогда пеняйте на себя.       После этой фразы Кэсс и двое незнакомцев резко ринулись друг на друга, Вэриан же — с секундным опозданием. Кое-как овладев новоиспечённым оружием, он стал отбиваться от атак доставшегося ему Гектора. Дикий вид и звериный оскал того не внушали доверия, и мальчик с каждой секундой всё больше убеждался в том, что, кем бы ни был этот человек, он явно не был на стороне отца. А это значит, что у Вэриана вдвойне больше причин победить их. С каждым ударом, с каждым увечьем, нанесённым чужаку, он ощущал прилив сил и уверенности, что сможет стать тем, кем можно гордиться.       Интересно, что бы сказал отец, если б увидел его сейчас?       Одна только мысль об этом заставляла Вэриана содрогаться. Пыл и жар постепенно овладевали его головой. Шёл удар за ударом, а мальчик уже ничего вокруг себя не видел, во всём мире осталось только два человека: он и этот Гектор. Вэриан даже немного пожалел, что эти люди не появились раньше. Ещё до того, как он познакомился с Ра… до Научной выставки, до снежной бури. Тогда, быть может, ему бы выпала возможность сразиться с ними, а отец, наверное, смог бы увидеть сына и… о господи! А если бы они боролись вдвоём? Рука об руку: отец и сын! Вэриан бы также смело ринулся в бой, также смело рассекал этого самозванца мечом, и всё это бок о бок с ним, таким же смелым и добрым, мужественным и благородным, близким и гордящимся отцом!       Гектор и Вэриан. Гектор с какой-то женщиной против Вэриана и его отца. Звучит, как предел мечтаний, но могло же быть реальностью!       Внезапно его ударили ногой сзади. В мгновенье он лишился всего своего вдохновенного пыла, а заодно и равновесия и встретился лицом с землёй. Опять.       — Как же ты до такого докатился, Вэриан?       Это был голос беловолосой. Мальчик перевернулся на спину и с ужасом посмотрел на неё. В животе всё свернулось узлом.       Так, без паники. Она просто знает его имя. Это же ещё ничего не значит, верно?       От кончиков пальцев до макушки пронеслось ужасно въедливое чувство, будто этой женщине известно слишком много, больше, чем следовало бы. Нет, серьёзно, если здраво рассудить, то получается, что он её ни разу не видел, и, соответственно, она могла узнать про него только либо от отца или Кассандры, что сразу отпадает — Вэриан был уверен, что ни у того, ни у другой не было причин о нём распространяться, — либо… о нет.       За ним следили.       Как может чувствовать себя человек, который внезапно осознаёт, что всё это время у него на хвосте сидел шпион? Вэриан впал в оцепенение. Получается, эта женщина могла видеть всё что угодно, да? И как он изобретал, и как пытался спасти отца, и как боролся с Рапунцель? О, чего это он мелочится, наверное, про его сотрудничество с сапорианцами она тоже в курсе!       Пока мальчик поднимался, послышался крик Гектора. Он обернулся: боец снова хотел его скрутить, но был отбит Кассандрой. Вэриан почувствовал, как загорелись щёки. Сколько раз за эти сутки она уже успела его спасти? Он-то, конечно, не против, но…       — Ты вроде бы в более адекватном состоянии, чем Каре, так что, быть может, прислушаешься.       Беловолосая снова перебила его мысли. Но насмешливость, которой так и веяло от неё в начале, как рукой сняло. Воительница стояла твёрдо и смотрела на него самым серьёзным взглядом из всех, какие он когда-либо видел.       Невозмутимость как будто передалась Вэриану.       — Хочешь отвлечь меня разговорами, чтобы он снова напал? — с колючим хладнокровием спросил он.       Адира пожала плечами.       — Гектор часто ведёт себя, как идиот, не суди его строго. Тем более, тебе самому приходится иметь дело с таким человеком…       Вэриан подумал, что она про только что минувший поединок, и не придал этому значения.       — Кто ты? — спросил он первое, что пришло в голову.       — По имени — Адира, будем знакомы. Как видишь, тебе представляться необязательно.       Адира подала руку, чтобы помочь ему подняться. Вэриан не шевельнулся, и вовсе не от растерянности. Если она хочет попробовать выяснить всё словами — что ж, пусть попытается, но доверять ей так скоро он не собирается.       — Зачем ты хочешь нас остановить?       Она усмехнулась.       — А зачем ты во всё это полез?       Есть такие фразы, которые просто созданы для того, чтобы всё разрушить. Вэриан не знал, почему, на какую именно болевую точку нажали эти слова, но после них в нём разыгрался такой ураган эмоций, что мальчик еле сдержался, чтобы не кинуть в Адиру мечом. Её миролюбивое лицо начало казаться мерзким — лучше десять раз увидеть физиономию Хьюберта. Нет, серьёзно: они едва знакомы, а она уже хочет, чтобы он посвятил её прямиком во все свои самые сокровенные тайны!       — Да какое тебе дело!..       Да, первое впечатление всегда верно: эта женщина ему незнакома, ведёт себя странно, не понять откуда знает его и его отца, в то время как он даже не может точно сказать, кто она такая. И, к тому же, Адира изначально напала на них!       Подозрительный человек, который, возможно, итак слишком много о нём знает, хочет выведать ещё один секрет. И не просто невинную мелкую шалость, а самое главное, самое близкое сердцу, и в то же время такое правильное для любого человека желание, в котором перемешалось всё — от неистовой боли до божественного счастья, от безрассудной любви к близким до умопомрачающей потребности в мести. Желание, которое как раз таки и повлекло за собой эту длиннющую канитель событий, изменившую навсегда и его, и его жизнь. Желание, которое, быть может, стоит больше, чем всё, что было до этого.       Оставив раздумья, Вэриан вскочил и кинулся на Адиру. Та же, пусть и не смогла скрыть, что удивилась, но успела вовремя парировать атаку… ногами. Так произошло и со всеми следующими; женщина явно не недооценивала его, в отличие от напарника. Или просто уверенность в Вэриане поубавилась?       Через минут десять он окончательно выдохся. Ему оставалось лишь обессиленно свалиться на траву, кряхтя от боли в мышцах.       — Успокоился?       Как сказать… Сердце шло ходуном, тело тряслось, как в лихорадке, и казалось, что вот-вот стошнит органами, но, в целом, да, он само спокойствие.       — Теперь, послушай: ты свернул не на ту дорожку, мальчик. В основном, это вина Каре, я думаю, но пойми: за всё время существования Лунного опала ни один его владелец не оставался при своём навсегда. Обретая огромную силу, каждый, естественно, направлял её на пользу лишь себе любимому, и, плевав на всю свою прошлую жизнь, на близких и на всех остальных, рушил всё вокруг и заодно себя. Но, когда цель достигалась, обязательно, подчёркиваю, обязательно находился тот, кто украдёт опал. Бывший владелец же, лишившись силы, а заодно и мостов в нормальную жизнь, которые он успел посжигать, обладая ею, не видел смысла жить, и… сам понимаешь. Или же его убивали те, кому он насолил…       Вэриан старался не слушать, но не мог. Он уже сам не понимал, чего хочет, и чего хотят остальные, поэтому просто зажмурился и пытался сдержаться, чтобы не завыть. Не завыть от нового комка мыслей, от новых сложных чувств, от новых сомнений, которые он так упрямо избегает… Почему ни одна битва не может обойтись без нравоучительных лекций?       — Ты мне скажи, тебе оно надо?       «Да не знаю я! Не знаю! Можешь просто заткнуться хоть на секунду и продолжать сражаться, как нормальный боец?! Я понимаю только одно, мне надо делать хоть что-то, чтоб не спустить им с рук смерть моего отца! Это моя пожизненная обязанность, и я ни за что не отступлюсь от неё! Ни-за-что!»       В истерике он резко пнул Адиру в живот, что заставило её покачнуться. Первый удар, который он смог ей нанести. И, скорее всего, последний, учитывая разницу их сил.       Сморщившись от боли, но не издав ни звука, та обречённо изрекла:       — Что ж… Видимо, мы опоздали. Ты тоже уже невменяем. Разочарована в тебе, Вэриан.       Она говорила это так убито, будто констатирует его смерть. И ещё это дурацкое напускное сочувствие, вызывающие до омерзения непереносимые вину и неловкость… Адира умеет выводить из себя.       Мальчик хотел ответить остроумной колкостью, но боковым зрением увидел Кассандру, сражающуюся уже не только с Гектором, но и с двумя зверями, отдалённо напоминающими енотов. Енотов-переростков… Он уже не будет спрашивать, ладно?       Адира попыталась скрутить его, но он не дался. Неравный поединок продолжился.       Шёл удар за ударом, слышались крики Гектора, грохот камней и собственное дыхание. Бой постепенно превращался в тянучку времени, в ожидание этими чудаками, когда они с Кассандрой выбьются из сил. Дело плохо. Надо было срочно что-то предпринимать, иначе эта битва может стать последней в их жизни.       Параллельно сражаясь с Адирой, Вэриан начал пытаться придумать хоть что-то, что изменит их плачевное положение.       Им нужно заставить противников отступить и, желательно, отобрать всякую возможность нападения в дальнейшем. Всё его химоружие — использованное и неиспользованное — осталось возле повозки и спящей команды принцессы, и единственное, чем он может сейчас управлять, — меч, который в сражении с этой женщиной бесполезен.       Первая мысль которая пришла в голову, была найти способ убить. Убить… Нет, однозначно нет, ни за что! Он может захватить королевство, сражаться роботами, отравлять химикатами (несмертельно!), взрывать огромные постройки, может, максимум причинить ранения, но убить — нет, он не убийца! Он всего лишь мстит за отца, и…       Внезапная идея заставила его резко замереть на месте. Адира воспользовалась этим — через мгновенье мальчик был неслабо отброшен. Полёт был внушительный, но не долгий, и, к огромнейшему своему стыду, Вэриан приземлился на Кассандру.       Смущение накрыло с головой. Он испуганно посмотрел на неё, пытался как-то оправдаться онемевшими губами, но она, без тени осуждения, лишь спросила:       — Ты в порядке?       Он снова замер. Да, есть фразы, которые сразу выбивают из колеи, но есть и те, которые мигом решают все проблемы. И бонусом обволакивают душу так, что порой хочется в них утонуть. От этих слов, от её смелого взгляда, от частого дыхания из-за активного боя он вдруг почувствовал, как по его душе разливается огромный источник тепла. Казалось, что все его душевные метания — ничего не значащий прах, что всё будет хорошо, и что ему ничего не надо, кроме того, чтобы видеть её взгляд.       Интересно, многие ли люди умеют веять этой обволакивающей атмосферой поддержки?       — Кэсс…       Немного покраснев, он быстро шепнул ей что-то на ухо. Лицо девушки озарилось, и она уверенно кивнула.       На них уже неслись Гектор с Адирой, как Кассандра с Вэрианом неторопливо поднялись. В один миг у обоих что-то стрельнуло в голове, и они резко отскочили. Это выпало как раз на тот момент, когда противники настигли их. И, очень неудачно бежавшие с двух сторон, Адира и Гектор столкнулись и упали, что на секунду привело их в замешательство.       Этой секундой и воспользовалась Кассандра: мгновенно призвав силу опала, она окружила бойцов изгородью из камней, которая собралась в конус, полый внутри. Вэриан отметил, что на самой макушке было небольшое отверстие. Он с облегчением понял, что Кэсс не собирается заставлять их задыхаться и умирать — не желает лишних смертей, как и он.       Зверьки Гектора, потеряв всякий интерес к врагам, стали отчаянно скрестись к своим хозяевам через каменную ограду. Вэриану даже стало их жаль. Питомцы имели полную возможность убежать на свободу, но преданно остались у клетки хозяев, которые, похоже, никогда из неё не выберутся… И вот здесь вспомнился Руддигер, который ушёл от него, едва он резко изменил направление своего пути… Грустно. Хотя, наверное, если б Руди остался, особо лучше бы не стало — он начал бы вечно строить им с Кассандрой козни: такова уж его енотская натура…       И обманывай себя дальше, что тебя это не колышет.       Из мыслей его вывела подошедшая Кассандра.       — Молодец, — шепнула она ему на ухо и по-дружески приобняла одной рукой за плечи.       Естественно, Вэриан снова вспыхнул.       В таком положении они развернулись и уже собирались уйти, как из-под каменного конуса снова раздался голос Адиры.       — Вэриан!       Мальчик нахмурился и лишь ускорил шаг, слыша довольный смешок Кассандры, обжигающий ухо.       — Вэриан, я знала твоего отца! И я знаю, что с ним сейчас.       У него задрожала губа. Хотелось просто разрыдаться на месте, и он почувствовал, как сильнее прижала его Кассандра, сжав его плечо второй рукой. Мальчик прижался к ней сам и старался абстрогироваться от всего, как мог. Скоро они уйдут отсюда и продолжат идти к своей цели. Скоро он забудет этот день, как страшный сон, и вернётся к нормальной жизни. Всё хорошо. Всё прекрасно.       — Ты задумывался о том, что бы он сказал, если б увидел, что ты творишь?       Это была последняя капля. Мальчик не выдержал и, вырвавшись их рук Кассандры, побежал вперёд. Он чувствовал её удивлённый взгляд на своей спине, чувствовал, как она тоже ускоряется, чтобы догнать его, снова услышал голос Адиры и выпустил невольный стон от того, что всё, чем он пытается себя успокоить — ложь! Он врёт сам себе. Вдаётся в бессмысленные рассуждения, которые ни к чему его не приводят, уходит в душераздирающие воспоминания, которые только больше сдавливают сердце, в итоге остаётся ни с чем, а потом пытается убежать, стереть, не заметить, отвлечься, и, погрязши в самообмане отчаянно отрубает пути к отступлению. И, что самое страшное, он не знает, что из этого правильно. Не знает, что должен делать дальше. И не только он, наверняка никто не знает!       — Вэриан! — воскликнула Кассандра, наконец догнав его на выросшем камне. — Что с тобой опять происходит?       Мальчик остановился и выдохнул. Возникла пауза. Она со вздохом обошла его, затем взяла за плечи, и он поднял на неё глаза.       Какое искушение, какой соблазн создают эти ледяные, ужасающе-притягивающие глаза. Соблазн снова поверить все свои проблемы, снова разделить с ней душу, снова забыть обо всём в её объятьях…       Но хватит. Хватит постоянно сваливать на неё свои бремена. Он хоть раз задумывался о том, сколько психологических услуг она ему уже оказала? Сколько сделала для него? Но ему мало, он, как ненасытный ребёнок, хочет пожирать всё больше, больше, больше и больше…       Нет, он не таков. Он изменился во многом, а значит, сможет и в этом. Он не будет складировать на неё свои проблемы. Он будет решать их сам, и только оказывать поддержку, как делала она.       Он чувствует, что это и есть то правильное решение, которое он не мог найти.       — Прости, — он пытался сказать это как можно спокойней. — Я просто уже не смог выносить.       — Выносить кого?       Она всё ещё смотрит на него впритык, так, что у него нет возможности спрятать глаз. Но это и не нужно, он уверен, что может светиться уверенностью, если того пожелает. Так, что завораживающе холодные иглы её глаз даже не найдут, к чему придраться.       — Этих двоих. Они меня нещадно раздражают. Особенно Адира.       На последней фразе Кассандра хмыкнула. С лёгким облегчением она убрала руки с его плеч. Видимо, его маленький спектакль начал работать.       — Только ты не выглядел как человек, которого просто всё бесит, — внезапно усомнилась она.       — Ну… У всех нас свои странности, — Вэриан неловко улыбнулся. — Но сейчас я их не слышу, и поэтому всё хорошо. Кстати, кто они вообще? — он посмешил сменить тему.       Она замялась.       — Как бы объяснить… В общем, они называют себя Братством, считают, что обязаны охранять опал от мира и поэтому почитают меня за зло, которое они должны уничтожить. Достаточно?       Вэриан кивнул.       — Понятно. Но…       Его голос дрогнул. Стоит ли спрашивать?       — Ты случайно не знаешь, откуда они знали моего отца?       Вопрос сам сорвался с языка, и Вэриан упрекнул себя за то, что дал слабину. Кэсс ошарашенно вытянула лицо. Он натянуто усмехнулся.       — Ладно, забудь. Да и откуда тебе это знать…       Мальчик отвернулся и не заметил, как Кассандра вроде что-то хотела сказать, но осеклась и замолчала.