«Моя жрица»
Словосочетание прокручивалось в сознании девушки, как будто бесконечно крутясь на карусели, пока она шла, немного шокированная, мокрая, но на удивление не дрожащая от холода, по коридору огромной резиденции. «Мне стыдно от того, что я думала, что буду жить в какой-то пещере» — ругала себя девушка, поглядывая то на стены, то на розоволосого парня, который и был тем самым драконом. Подумать только, он выглядит слишком молодо для существа, прожившего более 100, а то и 1000 лет. — Мы пришли. — коротко известил голубоволосый мальчик, открывая массивные двери в церемониальный зал. Люси все также оглядывала роскошно украшенные стены, что даже не заметила, как они подошли к алтарю. — Руку. — Простите? — Вернулась в реальность девушка, смотря на дракона, который удосужился произнести еще несколько слов. — Дай свою правую руку. — как-то устало повторил он, протягивая свою левую. Нацу дождался, когда Люси исполнит его просьбу, и кивнул головой, чтобы Хеппи начал обряд. Голубоволосый мальчик, что стоял рядом с ними, быстро вскочил на ступеньку, чтобы оказаться на уровне их скрепленных рук. Иксид достал что-то из бархатного красного мешочка, что сразу же заблестело на свету, а после непринужденно нанес этим удар по рукам жрицы и дракона, от чего на пол начала капать кровь. — Ай! — вскрикнула девушка, смотря на неглубокую рану и на золотой кинжал, заляпанный их кровью, что смешивалась и капала на пол. Но не успела она и возмутится по поводу этого, как рана на ее и драконьей руке начала исчезать на глазах, как по волшебству. — С этого момента, — заговорил мальчишка, убирая кинжал обратно. — Люсьена становится жрицей Огненного Дракона, Нацу Драгнила, поклявшись на крови в верной службе своему повелителю. Дальше Люси помнила смутно, и осознание ситуации пришло к ней только когда она лежала в кровати в своей новой комнате. Она наконец стала жрицей дракона, но от чего было не совсем радостно. Перед глазами мелькал образ дракона, уставшего, заспанного, ничуть не заинтересованного в этой церемонии, как будто ему уже было все равно. Отчего-то Люси казалось это неправильным, каким-то неестественным. Она никогда не мечтала о тихой жизни, но сейчас ей дают шанс начать именно такую, неприключенческую жизнь. Коротко вздохнув, Люси повалила голову на подушку, закрывая глаза. Она завтра подумает об этом еще. Все-таки, сегодня было слишком много шокирующих ситуаций, ее голова может мыслить неясно.***
Ночь завладела Небесными землями, где правили драконы. Тишина окутала их, и только ветер прерывал эту давящую атмосферу, даря прохладу синеволосой девице, что сидела на поляне перед домом. Ноги ее, не обутые в туфли, чувствовали прохладу, а чувствительный слух позволял улавливать даже слабое колыхание в воздухе. — Все сидишь? — спросил ее тихий мягкий голос, раздавшийся из неоткуда. — Да. С Нацу все будет хорошо? — прошептала девочка, опустив голову на колени. — Конечно. Венди, он сильнее, чем ты думаешь. — Да, мам. Ты права, но я все равно волнуюсь. Девочка легко встала с земли, позволяя траве щекотать ступни ног, от чего мурашки пробежали по рукам. Ее глаза, что отливали при свете луны янтарем, хоть на самом деле и напоминали какао, были наполнены беспокойством за давнего друга и названного старшего брата. Синие волосы, что собраны в два хвоста, немного распустились, отчего как будто, чувствуя настроение своей хозяйки, сникли и спрятались в тени за спиной, не давая свету попасть на них. — Приободрись, дорогая. Все же, ты одна из тех, кого он подпускает к себе. — Женщина пропустила через пальцы свои белые длинные волосы, смотря куда-то вдаль. — Тебе ничего не мешает просто полететь к нему. — Я понимаю, мам, но все же… Венди подошла ближе к женщине, чтобы уткнутся носом в районе груди, где располагался мягкий мех, которым был оттделан воротник накидки, которую она носила постоянно. — Это не справедливо. — одновременно выдохнули мать и дочь, так и стоя в тишине на поляне. Почему так строги их законы? Почему все необычное так страшно для них? Почему? У Грандины было много вопросов без ответов, тысячи мыслей, гуляющих в сознании, чувства наполняли ее сердце, но не было среди них жалости. Слез в глазах тоже больше не было. Голос, сухой, хрипящий, но грозный и громкий, никогда не дрожал, да и не обволакивал нежностью. Даже ее слова на похоронах Игнила звучали как утверждение. Звучали для маленького мальчика как приговор. За сотни лет она разучилась испытывать и жалость, и нежность, и только смотря на свою дочь, что могла плакать по сущему пустяку, ее сердце успокаивалось. Венди станет той, кто несмотря на все предубеждения, сможет хоть немного облегчить его боль. — Тогда я завтра отправлюсь к нему. — после долгого молчанья прервала тишину Марвелл, хватая мать за руку и неторопять следуя домой. — Хорошо, милая.***
— Карты, что сложенные аккуратно Хранят в себе тайну. Пусть их очи откроют мне правду, Что заколдована в картах Таро. Молодая шатенка бормотала стихами, с каждым разом произнося фразы чуднее и чуднее, раскладывала карты с непонятными знаками. Ее фиолетовые глаза следили за ловкими движениями собственных рук, браслеты на тонких запястьях тихо звенели от каждого движения. Темная кожа, на которой блики от многочисленных свеч играли в пятнашки, сливалась с тьмой комнаты, от чего, только украшения делали девушку видимой. — Я взываю к вам, Мои черные птицы. Помогите же тайне раскрыться. Гадалка переворачивала лицевой стороной карты одну за другой, смотря на их значения, хмурясь от полученного результата. — Беда грядет на могучий род, А хаос бушевать начнет И только пламя, Что кануло в лету Сможет убрать этот… пепел? Жрица усмехнулась, одним ловким движением собирая карты веером, аккуратно складывая их в колоду, легким движением вставая из-за стола, поворачиваясь в окну. — Сколько иронии в словах, А сможет ли пламя развеять то прах, Что скопился за годы мучений? Ха! Видеть сквозь время так интересно! Скоро ли он вновь взлетит в небо? Сможет ли он разрезать облака? А что если? Да ну, все чепуха! Мы скоро увидим нового короля! Будет ли слушать меня повелитель? Или говор все еще так отвратителен? Время покажет, а может и нет Ведь не меняется человек. Жрица вышла из своих покоев, смотря через огромные окна на звездное небо. Девушка засмеялась, закружилась в причудливом танце, гремя украшениями, будя личную служанку. Та быстро выбежала из своей каморки, часто моргая, пытаясь проснуться. — Госпожа Кана, что-то случилось? — Скоро Небо узреет великую душу, Скоро громом и молнией обрушится зло. А пока потанцуй со мной, дорогая, Ведомая прихотью звезд! Девушка захохотала, кружась в коридоре, освещаемым только волшебными светлячками-лампами, что летали по помещению, улыбаясь, как безумная, кося взгляд на служанку, ничерта непонимающую. — Может, мой говор для вас необычен. Может, сумасшедшей кажусь я слегка. Но я знаю правду! Я вижу время! Когда, наконец, вы поймете меня? Жрица все танцевала и танцевала, служанка махнула рукой и пошла спать, а коридор еще долго наполнялся звоном браслетов на тонких запястьях. Кана видела будущее, видела образы, вот только в обмен на свою силу, она говорила только стихами. Не каждый мог понять, не каждый мог разгадать загадки, то и дело слетающее с красивых уст. Но она всегда была права. Скоро тот, кто жил под гнетом расправит крылья и устремится в небо. В бескрайнее синее небо.