🔥
И сгорая в огне, в страсти яркой пылая, Твои льдины я смог, я сумел растопить. И теперь на века — от июня до мая, Наши судьбы сплелись во единую нить.
Май следующего года
— Юнги, подожди, давай остановимся! — Чимин тянет своего парня за руку, пока они вместе гуляют по торговому центру. — Смотри, там что-то интересное! — Где? — не понимает Юнги, но к Чимину прислушивается и останавливается. — Не вижу, ты о чём, роднуха? — Роднуха? — прыскает Чим, — что-то новенькое от тебя! — Ты меня знаешь, ни дня без новенького, — подмигивает Мин. И это абсолютная правда. Прошло целых восемь месяцев от начала всей этой истории, что полностью перевернула жизнь трёх парней и одного мужчины. Юнги теперь, как известно, на постоянной основе живёт в доме Чонов. Так предложил отец Чимина, желая, чтобы парочка была всегда под его наблюдением. За эти месяцы у пары случалось всякое, и Юнги совсем не лукавит, отмечая, что у них ни дня без новенького не обходится. — Вон там, у стены, — Чимин показывает пальцем на какой-то автомат, похожий на игровой. — Виртуальный загс! Юнгуся, пойдём поближе! Чимин тянет парня за руку и подводит к крупному автомату, сверкающему и пестрящему манящими надписями на разных языках мира. — Точно, виртуальный загс! — у Чимина глаза загораются. — Юнгечка!!! — Понял, понял, не еблан, — бормочет Мин. — А смысл-то какой? Через несколько дней уже сами вылетаем, а там уж по красоте всё устроим. — Ю, ну классно же! — стоит на своём Чимин. — Будем в браке на несколько дней дольше, м? — парень ластится и гладит Юнги кончиком пальца по плечу. — Ну давай, сколько там регистрация эта, — Юнги достаёт из кармана джинсов новенький кожаный бумажник — подарок будущего тестя. Его старенький-то совсем истрепался, а Чонгук заметил, покачал головой и на следующий день притащил парню качественный бумажник в фирменной упаковке, и торжественно вручил со словами «не позорься». Юнги теперь всем этим бумажником хвастается, а ещё бережёт его, даже специальной салфеткой протирает, всё-таки не каждый день будущие тести такой подарок преподносят. — Давай я оплачу! — порывается Чимин, вытаскивая из заднего кармана шуршащие купюры. — Отставить! — приказывает Юнги. — Я мужик или хуем вжик? Сам оплачу. — Я тоже мужик, — обижается Чимин, но более не сопротивляется, ему приятно, что его будущий муж проявляет такую заботу и сам желает расплатиться, да ещё и в таком интересном месте. — Так, десять тысяч вон, — озвучивает стоимость Юнги и копается в своём кошельке, побрякивая монетками. — Девять девятьсот пятьдесят. Дай полтинник? Чимин цокает, закатывает глаза и вальяжно достаёт необходимую купюру. — С зарплаты отдам, — Юнги чмокает своего парня в щёку. — А это уже завтра, как ты помнишь. — Помню, помню, — улыбается Чимин, — ты меня ещё с зарплаты обещал в ресторан сводить. — Да! — важно кивает Мин. — В Макдональдс, в твой любимый! Всё для тебя, мой снежный принц! — Почему снежный? — не понимает Чимин, забирая из рук будущего мужа купюры и вставляя их в автомат. — Потому что покрасился вон опять, — поясняет Мин. — Блондиночка ты моя смазливая! Чимин хихикает, поправляя волосы, он их вчера осветлил в очередной раз после неудачного окрашивания в сиреневый. Цвет, мягко говоря, не удался, потому что Чимин, прикола ради, решил поэкспериментировать дома, а красил его лучший друг — Тэхён, вот и вышло что вышло… Чимин чуть не потерял половину волос, а те что остались — окрасились в странный серый, лишь отдалённо напоминающий сиреневый. Юнги его тогда долго подкалывал, называл блядской сиреной, видимо думая, что слово «сирена» от слова «сиреневый». Чимин не противился, ему весьма нравилось быть для любимого эдакой русалкой, они даже игрища в одну ночь тематические устроили, но это уже совсем другая история… В конечном итоге Чиму надоело, и он покрасился в привычный белый, только уже не дома, а в проверенном салоне. — Так, что у нас тут, — Чимин всё внимание обращает к виртуальному загсу, в виде автомата. — Введите своё имя, а затем имя будущей супруги, — парень начинает хохотать. — Ты — моя будущая супруга, Ю! — Ага, я тебе чё, жопа обезьянья? — выкрикивает Мин, не понимая шутки. — Я тебе что ли пиздоскал табуном ёбаный? Или может махоня какая шелудивая? Ты чего удумал, Чимин? Чимин тем временем прыскает со смеху и остановиться не может. Его, как и в первый день знакомства, сильно смешат фразочки Юнги, а самое удивительное, что они никогда не повторяются! Чим перестаёт смеяться, когда ловит строгий взгляд своего парня, не означающий ничего хорошего. — А кто такая махоня? — любопытничает Чимин, понимая, что Юнги и сам не знает ответа, ведь у него все эти ругательства как из рога изобилия льются, и парень не особо задумывается над тем, что ляпает. Потому и складывается стойкое ощущение, что Мин попросту генерирует эти слова, крутя на языке буквы и составляя их во всё более и более изощрённые ругательства. Чимину это нравится, а это самое главное. — Махоня и махоня, — пожимает плечами Мин, лишь подтверждая догадки Чима. — Хуйня какая-то. Но супругой я не буду так и знай, я ведь не какой-то там пиздарь бурдагонный. — Да шучу я, шучу, — успокаивает парня Чимин. — Я тоже супругой не буду, хотя к слову о супругах… Невеста дяди Хосока весьма горяча, согласись. — Я тебе дам, блять, горяча! — нервничает Юнги. — Ты эту жопу блохатую забудь! А то я за себя не отвечаю, Чимин, точно тебе говорю, я за себя не отвечаю! — Да чего ты кипятишься, — прыскает со смеху Чим. — Хорошая девушка, ему под стать. — Да хоть под стать, хоть под мать — мне поебать! — тут же рифмует недовольный Мин. — Чтобы в нашей семье о всяких вошках китайгородских ни слова! «Вошка китайгородская» — нынешняя девушка Хосока, с которой он встречается уже несколько месяцев, а недавно сделал предложение, и пара начала подготовку к свадьбе. Девушка — китаянка, приехавшая в Южную Корею по работе. Хосок познакомился с ней на одной из вечеринок, которую закатил в собственном доме, она пришла туда со своей коллегой — знакомой Хосока. Мужчина с первого взгляда обомлел, растаял и влюбился, а в порыве нежности тут же подарил новой знакомой одного из медведей из своей плюшевой коллекции. Девушка так сильно обрадовалась подарку, будто это была не мягкая игрушка, а кольцо с бриллиантом или даже машина. Хосок повторно растаял, обомлел и уже окончательно влюбился, ведь новая знакомая оказалась настоящей любительницей плюшевых друзей, имеющей свою собственную коллекцию! Мужчина понял, что это судьба, у пары началось стремительное развитие отношений, а теперь и свадьба, которую Хосок ждёт больше всего на свете, не за горами. Эти двое по-настоящему счастливы и заряжают своим светом всех окружающих, что, с лёгкостью, может отметить каждый, кто с ними хоть немного пообщается. — Понял я, понял, — закатывает глаза Чимин. — Никаких супруг, никаких горячих девушек дяди Хосока… Но что же нам делать с этим автоматом? — Смотри, тут ещё какие-то розовые и голубые кнопки имеются, — замечает Юнги. Не зря же он инкассатор, в самом деле, он в любых автоматах разбираться должен. — Точно! Розовый для девушек, голубой для нас! Вот же технологии, вот же мать твою поперёк жопы! — Да уж, не спорю, — соглашается Чимин с крайней фразой. — Мать у меня та ещё, но зато вон теперь и отец, и отчим, и почти муж имеются… Прекрасное такое мужское общество, мне нравится! — Давай тыкай на голубую, общество, — передразнивает парня Мин. — Бля, а хули всё на английском? — Не боись, я ж соображаю, — Чимин хорошо знает английский, отцовская заслуга. — Так, имя фамилия, значит, ага… Парень набирает на появившейся клавиатуре «Чон Чимин», проставляет свою дату и место рождения, а ещё гражданство. В соседней строке он указывает «Мин Юнги» и заполняет остальные данные. Автомат мигает яркими огнями и запускает печать свидетельства о браке. Чимин нервно подпрыгивает на месте, замечая показавшийся кончик голубого листка, а Юнги спокойно наблюдает за процессом. — Юнгуся!!! — вопит Чим, выхватив из лап автомата свеженькое свидетельство, не имеющее никакой юридической силы, но так приятно греющее душу. — Мужья!!! Мы теперь мужья!!! — парень от радости и волнения, находится чуть ли не в предобморочном состоянии, и Юнги едва успевает подхватить того за талию, когда он уже собирается шлёпнуться на пол. — Что ж ты, муж, на ногах не стоишь, словно рухлядь титькою прибитая, — подшучивает Юнги. — А как супружеские обязанности исполнять собираешься? — Ой, это я могу, — воодушевляется Чимин, прижимая желанную бумажку к сердцу. — Проверить готов? — Всегда готов! — чеканит «муж». — Я Мин Юнги, а не клоп недомерок четырёхпроблядский. Понимаешь? — Понимаю, Ю, — кивает Чимин и снова ластится к парню. — Давно понимаю. Парочка спешит покинуть торговый центр, чтобы отправиться поскорее домой, где они ещё долго будут проверять «готовность» Юнги и «понимание» Чимина. И вся эта проверка — лишь начальный этап, тренировочный. Настоящая начнётся через несколько дней в Париже, куда они отправятся совсем скоро, чтобы заключить уже официальный брак.🔥
Аэропорт Шарль-де-Голль, несколько дней спустя.
Тёплый, весенний ветерок встречает компанию туристов, что только что вышли из самолёта, приземлившегося в аэропорту Парижа. Вокруг уже вовсю всё цветёт, а город любви и романтики очень преобразился после затяжной и холодной зимы. — Надо же, красиво, — оценивающе рассматривает город Чонгук, когда они вчетвером вместе с Тэхёном, Чимином и Юнги едут в такси в свой отель. — Я бывал здесь раньше по работе, но это было холодное время года. Не зря говорят, что в столицу Франции лучше всего приезжать весной. — Когда это ты бывал? — не может припомнить Тэхён. — Не слышал никогда об этой истории. — Ты тогда ещё под стол пешком ходил, — усмехается Чон. — И тебе, и Чимину было лет по 10-11. — Я был достаточно взрослым для своих лет и в 10-11 уже вовсю смущал соседских мальчишек, — фыркает Ким. — И уж точно давно не ходил под стол. — Не сомневаюсь в тебе, — Чонгук ласково глядит на любимого. — Ой, оставьте эти проебанские нежности при себе, прошу, молю, — высказывается Юнги, что всё это время молчал и наблюдал со стороны. — Юнгулечка, ну ты чего ворчишь, — заступается за отца и друга Чимин. — Мы же в городе любви, забыл? Где, если не здесь, говорить о разных мило-романтических вещах? — Не забыл, — буркает Мин, он весь перелёт был каким-то нервным, и состояние не покидает парня до сих пор. — Поебать, всё. Чонгук, Чимин и Тэхён перебрасываются взглядами, а Чон младший лишь плечами пожимает, мол «не знаю какая его муха укусила и заразила токсичным настроем». — Я, кажется, понял, — вставляет Тэхён, поглядывая на Юнги, что сидит на переднем сидении. — Это, должно быть, нервное. Не каждый день ведь во Францию прилетаешь, чтобы заключить брак. — Точно, — подхватывает Чонгук. — Точно нервное. Только я думал, что больше всех будет нервничать Чимин, а оно вон как всё повернулось. — Тоже так думал, — соглашается Ким, посмеиваясь. — Я просто успокоительного бахнул, — признаётся Чимин и улыбается, а все остальные только сейчас понимают, что Чим и правда подозрительно спокойный и весёлый даже, хотя перед выездом истерил нехило. — Заебись, спасибо, — Юнги оборачивается и прожигает взглядом будущего муженька. — А мне успокоительного налить? — Почему налить? — округляет глаза Чимин. — Я таблетки выпил! Травяные! — Тьфу, нахуй, — машет рукой Юнги. — Ладно, найду сам себе успокоительное. Чонгук и Тэхён посмеиваются, а Чимин поглаживает Юнги по плечам, обхватывая через сидение — успокаивает. Такси быстро добирается до отеля, в котором у парочек забронированы номера, все высыпают на улицу, а затем проходят регистрацию и расходятся. — Встретимся вечером что ли? — спрашивает Чимин у отца и Тэхёна, пока Юнги тащит его за руку в противоположную сторону. — Нет уж! — отрезает Чонгук. — Вы сами по себе, мы сами по себе. Встретимся на свадьбе, оревуар! Чимин подмигивает Тэхёну и спешит следом за Юнги, а Тэхён уже тащит Чонгука в их номер. Номер, стоит отметить, выбирали Чонгук с Тэхёном вместе. Вернее, Чон выбрал отель, а Тэхён сами «хоромы», как назвал интерьер Чон. Хоромы здесь весьма и весьма эффектные, всё выполнено в светлых оттенках: бежевые стены и напольное покрытие, молочного цвета мебель, а именно — большая кровать с мягкой спинкой, диван с пушистыми подушками, меховая банкетка и две тумбочки по бокам кровати. Это номер люкс, потому здесь даже имеется вторая «комната» — для отдыха, там всё в таких же цветах, комната больше похожа на что-то домашнее, уютное, безумно милое: плазменный телевизор на стене, полочки с книгами и разными сувенирными вещицами, да здесь даже цветы в горшочках расставлены, а помимо всего великолепия, в комнате много свечей для проведения романтических вечеров. — Что это ты так с сыном? — Тэхён отбрасывает свой чемодан в сторону и подходит вплотную к Чонгуку, он уже соскучился за время перелёта и хочет побыть наедине. — Как именно? — Чон изгибает бровь и притягивает к себе Тэхёна за тонкую талию. — Дал ему карт-бланш, — Тэхён смотрит с прищуром, чуть склонив голову набок. — А дома постоянная опека: никуда не выпускаешь, всё время под присмотром. — Думаю, мальчику пора повзрослеть, — Чонгук рукой, словно тисками, сжимает Тэхёнов подбородок. — А ты так не считаешь? — Считаю, — ухмыляется Тэхён, не в силах даже головой пошевелить, Чон держит крепко. — Давно хотел не сдерживаться. — Не сдерживаться в чём? — Чонгук, будто на пробу, ведёт широким мазком языка по острой скуле парня. — В своих ночных стонах, разумеется, — Тэхён прикрывает глаза от удовольствия и горячей близости. — Дома приходится всё время себя контролировать, а теперь мы лишь одни. — Скоро тебе не придётся себя сдерживать, — Чонгук наступает, а Тэхён идёт задним ходом. — А пока мы можем потренироваться. Здесь хорошая звукоизоляция, я узнавал. — Что если я буду слишком громким, — жарко шепчет Ким прямо в губы. — Можно? — Можно, — Чон опускается рукой с подбородка на шею и чуть придавливает. — Но не забудь заранее хорошенько об этом попросить. Тэхён ухмыляется по-кошачьи и не успевает ничего ответить, потому что Чонгук целует. Целует как тогда, более восьми месяцев назад, в их самый первый раз — на кухне. Также горячо, также тянуче, также долго и также страстно. Тэхён рушится внутри себя на миллионы атомов каждый раз, когда Чонгук к нему прикасается, каждый раз, когда шепчет грязные пошлости или же наоборот — самые прекрасные слова о любви. Тэхён крошится, раскалывается напополам, он превращается в дрожащую пыль, а Чонгук является его лекарем, его спасением и его прибежищем. Чонгук сплетает их языки, а Ким тяжело дышит, пылает щеками и уже чувствует каменное напряжение в паху. Им обоим сейчас необходима разрядка, им обоим сейчас никто не может в этом помешать. — В душ? — Тэхён отрывается и смотрит опьянённым взглядом. — Есть идея получше. Чонгук тянет Тэхёна за собой, но только не в душевую, а в совсем другую часть ванной комнаты — в джакузи. Ведь, учитывая категорию данного номера, здесь не просто крошечная ванная, а практически целый банный комплекс. Не разрывая поцелуй, Чонгук открывает кран, не глядя, добавляет пену, и, пока набирается тёплая вода, мужчина вовсю исследует тело Тэхёна, не пропуская ни единого миллиметра. Одежда стремительно летит прочь: Чонгук стаскивает с Тэхёна кожаную куртку, бросает прямо на пол, берётся за лонгслив, что был под ней, не церемонится — стягивает резким движением и ведёт пальцами по бархатной коже, сжимая в особо интересных местах и вызывая у Кима тяжёлое дыхание. — Мой мальчик так быстро возбудился, — прямо в губы проговаривает Чонгук. — Неужели так не терпится? — Посмотрите на себя, господин Чон, — усмехается Тэхён, укладывая руку на пах мужчины. — Уже готовенький. — Поменьше пустой болтовни, Ким Тэхён. — Чонгук руками опускается к джинсам парня, нащупывает молнию и тянет собачку вниз. — Мы займём твой сладкий ротик кое-чем поинтереснее. Джинсы вместе с бельём летят к остальной одежде, а Тэхён спешит сделать с мужчиной то же самое и нервно тянет рубашку в разные стороны, с корнем вырывает пуговицы, что сыплются на пол и укатываются громкой россыпью. — Зря, — у Чона во взгляде тьма непроглядная, а на скулах желваки играют. — Господин… — Закрой рот, — Чонгук не шутит, а Тэхён знает и слушается. Короткими ноготками слегка царапая кожу, Ким избавляет Чона от нижней части одежды, сам наклоняется изящно, а мужчина перешагивает через собственные брюки, немного отпинывая их в сторону. Тэхён руками ведёт по ногам Чонгука от самых кончиков пальцев, ладонями поднимается на щиколотки, скользит по голеням, тянется всё выше, а сам постепенно выпрямляется, ведёт по крепким бёдрам, но самого заветного не касается — ему ещё не позволили этого. Чонгук любит играть, а Тэхён с удовольствием принимает правила. — Кажется, вода набралась, — Тэхён кивает в сторону джакузи. — Потереть Вам спинку? — Ким делает паузу. — Или что-то другое? — Непременно. Чонгук сегодня немногословен. Он первым погружается в воду, укладывается на спину, располагаясь во весь рост — джакузи позволяет это сделать. Мужчина тянет Тэхёна за руку, и тот неспешно, словно рысь или кто-то иной из изящных хищников, забирается в водные апартаменты, он закусывает губу и смотрит хитро, а Чонгук уже не выдерживает этого взгляда. Кровь превращается в густую чёрную смолу, что раскаляется до всех трёхсот по Фаренгейту, а разум плавится, расплываясь сизым туманом похоти. — Ты ещё ответишь за рубашку, но пока у меня на тебя другие планы, — Чонгук притягивает Тэхёна к себе, и парень укладывается прямо поверх, прижимаясь своей спиной к груди мужчины. — Правда? — Тэхён строит из себя невинность и делает вид, что ничего не понимает. — О чём это Вы, господин? — Об этом. Чонгук одной рукой обхватывает Тэхёна за талию, а второй скользит ниже, одновременно с этим прикусывая кожу в районе шеи. Ким шипит сдавленно, но скоро расслабляется, полностью растворяясь в объятиях мужчины и с комфортом, укладывая руки на бортиках джакузи. Тёплая вода, с ароматной пеной, приятно ласкает тело, а Чонгук ладонью ныряет под воду, ведёт по тазобедренным косточкам, вырисовывает узоры — дразнит. — Может я сам? — язвит Тэхён, не выдерживая и желая ощутить Чонгуковы или на крайний случай свои пальцы на собственном члене. — И не мечтай, — прямо в ухо, горячо и пошло. — Я сделаю всё самостоятельно. Из груди Тэхёна вырывается стон, когда Чонгук сжимает полувозбуждённый член у основания, пальцами скручивает соски, а языком мажет по длинной шее и до самого подбородка. Мужчина сильнее сжимает орган, что подёргивается от напряжения, и часто-часто водит по нему своей крепкой ладонью, не забывая использовать вторую руку, что так правильно гуляет по телу Тэхёна. Ким откидывает голову назад, располагаясь на плече Чона, и шумно дышит, искусав губы в кровь и прикрыв глаза. Его пальцы крепко вцепились в бортики джакузи, а сам он, создавая волны, толкается в руку Чона, желая поскорее получить долгожданное удовольствие. — Что? — Чонгук на секунду замирает, замечая слишком ярую активность Тэхёна. — Малыш хочет кончить? — Пожалуйста, — Тэхён инстинктивно двигается, пока Чон ослабляет кулак. — Очень хочу. — Ты знаешь, что для этого необходимо. — Чонгук совсем убирает руку, лишь второй за талию придерживает, а Ким распахивает глаза. — Блять, — шипит парень, откровенно негодуя. — Почему так сложно, на самом интересном месте! — Ты всё знаешь. — Господин, — Тэхён слегка разворачивается корпусом и сталкивается с Чонгуком лицом. — Пожалуйста, — лёгкий поцелуй в щёку. — Позвольте же, — очередной поцелуй в шею. — Позвольте мне сделать это, — Тэхён смелеет и ухватывает мужчину за подбородок, разворачивая лицо в нужном направлении, припадает губами, кусает жадно, оттягивает нижнюю. — Молю. — Сделать что? — у Чонгука железное терпение, а страсть к пошлым словечкам и мольбам так никуда и не делась. — Говори открыто, Ким Тэхён. Я тебя не понимаю. — Кончить, — из глубины души вырывается у Тэхёна, и Чонгук сам едва не кончает от этого тяжёлого, глубокого, бархатного тембра. — Позвольте мне кончить. Умоляю, господин Чон. Хмыкнув и улыбнувшись краешками губ, мужчина возвращается к своему прежнему занятию. Растирая между пальцами возбуждённые соски парня, выкручивая и доставляя одним этим действием сумасшедшее возбуждение, Чонгук быстрее и активнее надрачивает чужой член, покусывает мочку уха, что так удобно расположилось у его губ, а когда Тэхён кончает, извиваясь над мужчиной, и крепко держась за бортики, Чонгук вспоминает о ещё одном желании парня. — Тише, мой мальчик, — Чон специально дразнит и издевается. — Тссс… — Вы же говорили, — Тэхён ещё подёргивается, двигаясь в такт с рукой Чонгука. — Что можно теперь не сдерживаться… — Я не позволил тебе быть таким громким, — Чонгук замедляет движения, а Тэхён обмякает телом, всё-таки дойдя до точки наслаждения. — Пока не позволил. — Зато я знаю, что́ Вы точно мне позволите, — Тэхён своими ягодицами чувствует сильное возбуждение мужчины. — Вы не сможете мне в этом отказать. — Любопытно, — теперь время Чонгука делать вид, что он ничего не понимает. — И о чём же ты? — Поменьше пустой болтовни, господин Чон, — передразнивает мужчину Тэхён и предпочитает действовать. Тэхён приподнимается в джакузи, усаживаясь практически в позу лотоса, он тянет за собой Чонгука и жестом указывает на бортик. Мужчина присаживается на край, оставляя ноги в воде, а Тэхён немедленно приступает к демонстрации своих самых лучших талантов. Проворный язычок обводит вокруг головки, а Чонгук уже тянет свои руки, удобно располагая их на голове Тэхёна, путая пальцы в волосах и нетерпеливо надавливая, желая получить большее. — Возьми его полностью, — отдаёт приказ Чонгук, сильнее притягивая Тэхёна к себе и умело управляя ритмом. — Как скажете, — только успевает ответить Ким, потому что его тут же насаживают с новой силой. Тэхён и раньше был умелым, а за эти месяцы набрался опыта, став абсолютным гуру минета — так его однажды назвал Чон, когда они, расслабленные, лежали в обнимку после секса. Тэхён этот момент хорошо запомнил, а потому, дабы оправдывать столь гордое звание, парень активнее работает языком, ведёт по выступающим венкам, мажет во всю длину, отрывается, с пошлым звуком, а потом вновь в себя орган вбирает. Чонгуку хорошо. Ему уже настолько хорошо, что пора заканчивать… — Остановись, — Чонгук отрывает Тэхёна от его занятия, а затем молча выходит из джакузи, избавляется от лишней влаги полотенцем и его же Тэхёну кидает. Ким повторяет действия мужчины, а когда заканчивает, Чонгук подхватывает его за ягодицы и целенаправленно вышагивает в сторону кровати, что уже ждёт их в номере. — Вы такой резкий, господин Чон, — шепчет Тэхён прямо в губы, сминая их в поцелуе. Он руками обхватывает за шею, а Чонгук, отрываясь от поцелуя, но всё ещё удерживая Кима на руках, приподнимает его чуть выше и обводит языком соски, зная, что это достаточно чувствительная зона у парня. — Вовсе нет, — мужчина опускает Тэхёна на белоснежную кровать, и тот утопает в мягкости одеял и подушек. — Однако… — Однако? — Ким облизывается непроизвольно и жаждет ответа. — Однако я планирую тебя оттрахать. Жёстко. — Чонгук изгибает одну бровь. — Не ты ли когда-то давно говорил, что ты моя Анастейша? Тэхён расплывается в улыбке, ему очень нравится такой настрой Чонгука: когда он жёсткий, серьёзный, когда у него горят глаза, а дыхание буквально обжигает, когда он, прямо как сейчас, вдавливает его в кровать, крепко окольцевав своей рукой на изящной шее, когда он тяжело дышит и испепеляет одним только своим присутствием… Мужчина разворачивает Кима спиной к себе и сгибает ноги в коленях, Тэхён в его руках становится послушным, реагирующим на каждое прикосновение, на каждый лёгкий поцелуй в поясницу, на каждый укус. Чонгук сам разрабатывает Тэхёна, в этом деле он предпочитает не спешить, а потому начинает с малого… — Как тебе это удаётся? — шепчет Чонгук куда-то в изгибающуюся спину Тэхёна. — Как тебе удаётся всегда оставаться таким охуенно узким, Ким Тэхён? — Этот секрет я Вам никогда не раскрою, — Тэхён привыкает и ему становится мало одного пальца, скользящего внутри, он тянется своей рукой к руке Чона, давая понять, что пришло время добавить жару. — Блядский Ким Тэхён, — щедро сыпет ругательствами Чон, добавляя ещё один палец. — Признайся же, малыш, как тебе это удаётся? — Не называйте меня малышом, когда Ваши пальцы в моей заднице, — выпаливает Ким, сам насаживаясь и извиваясь. — Не по-христиански как-то, знаете. Чонгук понимает, что вернулся тот самый Ким Тэхён, что когда-то, ещё до начала их отношений, жёстко подкалывал мужчину при каждой встрече в доме, отпускал свои двусмысленные шуточки, ловил момент и всегда, абсолютно каждый раз старался намекнуть, зацепить, сделать что-то выходящее из рамок… Чонгуку нравится такой Тэхён, но ему не нравится, когда тот слишком много болтает. — Ты будешь молчать, — Чонгук уже готов заменить свои пальцы членом. — Будешь молчать, пока я не разрешу тебе разговаривать. Ты не издашь ни звука, Ким Тэхён. Понял? — вот только Тэхён молчит, не отвечает. — Умный мальчик. Войти сразу и двигаться — привычное дело, а потому Чонгук, разнообразия ради, не спешит, он похлопывает своим членом по разработанной дырочке, сдерживаясь, желая немного помучать болтливого парня, а тот уже изнемогает, пытается сам насадиться, но мужчина лишь дразнит, обводит блестящий от смазки анус по кругу. Терпение не безгранично. Чонгук входит, а Тэхён сжимает зубы, чтобы хоть как-то сдержаться от громких стонов и всех матов, вертящихся на языке. Чувство наполненности обволакивает, распаляет, и Ким активно двигается, попадая в один темп с Чонгуком и с каждым разом лишь его увеличивая. — Не хочешь ничего сказать? — Чон сжимает пальцами упругие ягодицы и отдаёт по одной из них громкий шлепок. — Ах, да… Я ведь ещё не позволил тебе. Тэхён хочет выговориться, он ой как хочет выговориться, но ещё больше он хочет получить наслаждение, которое ему не видать, если он нарушит приказ, а потому приходится искусывать губы в кровь и сжимать пальцами смятые простыни. Чонгук надавливает на позвоночник, заставляя Кима прогнуться и утонуть лицом в пушистых подушках, что щекочут нежную, разгорячённую кожу. — Чувствуешь это? — Чонгук продолжает издеваться, но оба в этой паре знают, что всё это происходит по доброму согласию обеих сторон. — Чувствуешь, как я глубоко? Если бы сейчас можно было выбрать: получить золотую карту с неограниченным количеством денежных средств или же ответить своему господину, с возможностью стонать в полную силу, совершенно себя не сдерживая… Тэхён определённо выбрал бы второе. Он, не задумываясь, выбрал бы второе. — Хороший мальчик, послушный, — неожиданная похвала, которую Тэхён каждый раз ждёт безумно, обдаёт новой волной возбуждения, и Ким понимает, что если он услышит ещё хоть одно подобное выражение в свой адрес, то тут же кончит, даже не прикоснувшись к себе. Но Чонгук считает, что этого достаточно… Распалить, а потом замолчать — его личная, выработанная тактика. Потому мужчина не продолжает разговор, а лишь активнее вдалбливается, повышая и без того зашкаливающий градус температуры и напряжения. Ещё несколько резких движений, оба понимают, что всё скоро закончится вполне логичным финалом, потому что воздух в помещении окончательно плавится, размазывается и лишает кислорода, сводит с ума от нехватки и кружит голову… — Попроси, — сбивчиво выдыхает Чонгук. — Попроси хорошенько. — Блять, — вырывается у Тэхёна, за что он получает звонкий шлепок по ягодице и несколько резких движений, что как раз задевают простату. — Прошу, пожалуйста, господин, — Ким уже давно тяжело дышит, и ему сложно собрать буквы в полноценные слова. — Позвольте мне вести себя громче. — Хуёво, Ким Тэхён. Мне не нравится. — Умоляю, господин Чон, — полушёпотом, задыхаясь. — Прошу, позвольте мне быть громким, позвольте ради всего свят… — Ради всего святого? — усмехается мужчина, сильнее сжимая мягкие половинки. — В нашем занятии точно нет ничего святого. — Господин Чон… — Работай активнее задницей, — Чонгук медлит несколько секунд. — И да, можешь расслабиться и вести себя, как хотел все эти месяцы. Чонгук переоценивает свои возможности. С гортанным стоном Тэхёна, густым и забивающимся в самую глубину подсознания, Чонгук кончает. Он матерится, снова отдаёт звучный шлепок, а Тэхёну этого достаточно, он кончает следом, даже ни разу не прикоснувшись к себе. Перевернув Кима к себе лицом, Чонгук целует жадно, слизывает с губ металлический привкус и наконец вдыхает полной грудью. — Скажи, кому ты принадлежишь? — Чонгук удерживает Тэхёна за подбородок. — Кому? — Только Вам, господин, — ухмыляется Ким. — Я только Ваш мальчик… А ещё Ваш мальчик хочет похвалу, он ведь хороший, верно? — Неплохой, — кивает Чон. — Господин… — Мой чудесный мальчик, — Чон расплывается в улыбке, становится нежным и тянет Тэхёна за собой, укладываясь на кровати по диагонали. — Мой золотой, чудный ребёнок. — Не путай меня с Чимином, — Тэхён вновь переходит на «ты» и толкает Чонгука локтем в бок. — Я уж точно не ребёнок. — Конечно, зато ты ворчлив, как дед, — Чонгук целует Кима в висок. — Но я люблю тебя. Люблю именно таким. — Я тоже люблю Вас, господин Чон, — Тэхён перекидывает ногу через корпус мужчины. — Я тоже тебя очень люблю. Чонгук улыбается, а Тэхён утыкается ему в шею. Эти двое счастливы, они определённо самая счастливая пара Парижа, несмотря на то, что это город романтики и любви и здесь влюблённые пары буквально на каждом углу. Однако… Поискать счастливее сложно, посоревноваться с ними могут лишь те, кто сейчас находится в другом крыле коридора в отеле, те, у кого уже завтра свадьба.🔥
— Господи Боженька милостивый, — бормочет Чимин, входя в зал регистрации на трясущихся ногах. — Ой, дурно мне, ребята. Ребята, а именно: отец Чима, жених Чима и лучший друг Чима — сейчас плетутся рядом, у всех, кроме Тэхёна, ноги ватные, а язык не слушается. Не каждый день сына замуж отдаёшь и не каждый день в брак вступаешь. — Ладно, не ссыкуй, олешка, — Тэхён хлопает друга по плечу, подбадривает. — Никто ещё незамужним из этого зала не выходил! А ещё никто не помирал от замужества. — Почему олешка? — нервно реагирует Чимин. — Потому что, — Тэхён посматривает на Юнги. — Потому что если ты сейчас очканёшь, твой поэт тебе не простит, рогов понаставит и будет таков. А ты будешь олешкой грустным в замке своём сидеть, да у нас под ногами путаться. А мне такого не хотелось бы, знаешь. — Верно говорит, — поддерживает Кима Юнги, обращаясь к своему будущему мужу. — Только попробуй соскочить, снежный принц. Уебу в ебучие дали, не прощу. — Спасибо за поддержку! — психует Чимин. — Пап, хоть ты им скажи, а? — Я всё скажу после регистрации, — кратко бросает Чонгук, ему самому сейчас несколько дурновато и главное — пережить сам процесс, а там уж выдохнуть можно. — Всё потом, сын. — Спасибо! — в очередной раз злится Чимин, а потом роется по карманам в поисках успокоительного. — Юнги, сука, это ты всё выжрал??? — Я, — спокойно кивает Мин, и тут до всех доходит, что Юнги действительно слишком спокойный. — Не знал, сколько там травы твоей пиздашить, потому долбанул всю упаковку. Ничё такие, сладкие, приятные. — Да ты долбанулся? — восклицает Чимин. — Справедливо, — соглашается Чонгук. — Юнги, ну несерьёзно как-то, а если б правда того… — Ладно, хорош, — заступается за спокойного жениха Тэхён. — Живой, здоровый, даже матерится вон меньше. Чего вам всем надо ещё? Женщина, что должна регистрировать брак, называет имена женихов, и все проходят в святую святых — в то место, откуда парочка уже выйдет официальными мужьями. Юнги смело берёт Чимина за руку и вышагивает к регистратору. Чонгук с Тэхёном стоят в сторонке, и Киму приходится немного придерживать Чона, потому что тот несколько расклеился и разнервничался. — Ладно тебе, успокойся, — шепчет Тэхён, — подумаешь, сын замуж выходит. — Это даже звучит странно! — пытается вставить Чонгук. — Да что ты??? — Ладно, ладно… — Всё, тихо давай, а то выгонят, как школьников с урока ОБЖ. Чонгук кивает и подбирается, а женщина-регистратор уже спрашивает у молодых о согласии взять друг друга в законные мужья. Разговор идёт на английском, Чимин чувствует себя, как рыба в воде, а вот Юнги тушуется и вслушивается в незнакомый язык, даже пропуская главный вопрос. Он реагирует только после болючего толчка в бок от Чимина и выпаливает заученное «есс, оф кос!!!». Женщина предлагает обменяться кольцами и объявляет пару законными мужьями. — Чё она там пиздит? — уточняет Юнги у Чимина, когда женщина захлопывает свою книжку и улыбается, сверкая отбеленными зубами. — Чё зырит-то чувырла? — Предлагает нам поцеловаться! — выпаливает радостный Чимин. — А, ну так бы и сказала, ебать-копать! — хмыкает Юнги. — Она так и сказала, любимый! — Чимин увлекает Юнги в недолгий, но полный нежности поцелуй. — Поздравляю тебя, МУЖ!!! — И я тебя, МУЖ!!! — Юнги смеётся и лезет обниматься, а Чимин хихикает и светится от счастья. Всё его волнение, как рукой сняло, а когда женщина удаляется, парень и вовсе чувствует себя расслабленным. — Поздравляю!!! — подбегает к молодой паре Тэхён. — Желаю, чтобы жизнь замужняя била ключом, чтобы жили вы счастливо и долго, чтобы не ругались по пустякам и никогда не превратились в оленей рогатых! — Лучшее поздравление! — смеётся Чимин, обнимая Кима. — Согласен, особенно про оленей, — вторит Юнги, пожимая Тэхёну руку. — Я рогатых не люблю, а если что, — Мин смотрит на новоиспечённого мужа. — Если что, все рога да ноги переломаю. — Не будем о грустном, — время поздравлений от Чонгука. — Буду краток. Любви вам, ребята. Настоящей любви. А ещё у нас для вас подарок… — Чонгук вытаскивает из кармана связку блестящих ключей. — Как бы ни было прискорбно, но пора нам, ребята, разъезжаться. Чимин пищит и лезет обниматься, долго виснет на отце, а потом чуть ли не скачет на месте, радуясь такому подарку. Юнги тоже благодарит, но не так эмоционально, хотя и рад безусловно, но действие травяных таблеток оно такое, он сейчас спокоен, как удав, а вот позже, когда его отпустит, парень обязательно напишет стих, который посвятит своему, теперь уже официальному тестю. Матерный, разумеется, а как без этого. — Думаю, нам уже пора, — спохватывается Тэхён. — У нас поезд через 30 минут. — Точно! — поддерживает Чонгук. — Всё! Болтовню потом, сейчас дела есть, куда важнее! — Тебе лишь бы всем рот закрыть, — шепчет на ушко Чону Тэхён. — Смотри какой! Командир! — А как иначе? — искренне недоумевает мужчина. — Только тебе-то я рот закрываю по другой причине и уж точно совершенно другими предметами. — Правда? — невинно хлопает глазками Ким. — А сегодня закроешь? — Не знаю, — пожимает плечами Чонгук. — Всё будет зависеть от твоего поведения. Компания ловит такси и спешит на станцию, чтобы отправиться в место празднования. Чуть меньше двух часов в пути, и, вуаля, все четверо прибывают в самое сердце Франции, как выразился Тэхён, когда пытался убедить всех, что это самое местечко — лучшее, что можно выбрать для дня свадьбы. Это самое местечко — Парижский Диснейленд, куда Тэхён мечтал попасть с самого детства, но как-то не доводилось… Ким подговорил Чимина, а тот идею поддержал активно, ему показалась такая идея весёлой и неординарной, а Чимин, как известно, за любой движ. — Знаешь, что вспомнил, — Тэхён обращается к Чимину, когда они все выходят из поезда. — Чего? — А ты всё-таки встретил своего Нагасаки! — Тэхён смеётся, а Чимин подхватывает. — Вот так прикалдес получился, конечно. — Высшего уровня! — вторит друг, поднимая палец вверх. — Самого высшего! — соглашается Ким. — Смотрите сильно не Хиросимьте там ночью, а то от вашей атомной бомбардировки отель в воздух взлетит. — Минутка чёрного юмора? — присоединяется к разговору Чонгук, от него ничего не утаить, бдит 24 на 7. — А то! — усмехается Тэхён. — У нас с Чимином и не такие шуточки, да истории в запасе имеются. — Поведаете? — пытается втереться в доверие Чон. — Ни за что! — отрицательно качает головой Тэхён, замечая заинтересовавшегося Юнги. — О чём это поведать? — вставляет Мин. — Я не понял, чё за нахуй? Не успели мужьями стать, уже секреты? — Да идите вы! — выкрикивает Ким. — У нас с Чимином своя атмосфера! Юнги хмурится и отводит мужа в сторону для разбора полётов, а Чонгук молчаливо вышагивает рядом. — Ничего не скажешь? — начинает диалог Тэхён. — Обсудим твою с Чимином атмосферу позже, — чеканит мужчина. — В более формальной обстановке. Тэхён улыбается довольный собой, а Чимин, что идёт неподалёку, уже пищит от восторга. Вот она — натуральная реакция на все красоты Диснейленда. Вокруг всё сияет и светится, яркие краски смешиваются с громкой музыкой, а со всех сторон разгуливают персонажи самых популярных сказок. Локации, что сосредоточены вокруг главного сооружения — замка Спящей Красавицы, сменяются и шокируют своей реалистичностью и декорациями. Чимин и Тэхён то и дело пищат от восторга, а Юнги просто ходит с открытым ртом. Он ещё не отошёл от тех Чиминовых таблеток, потому не шибко хорошо может формулировать свои мысли, однако увиденное его определённо удивляет. Даже Чонгук выглядит заинтересованным, ему особенно понравился фуникулёр Питера Пэна, на котором компания полетала над крышами импровизированного Лондона. — Вечно молодой и никогда не становящийся взрослым? — подшучивает над мужчиной Тэхён, ласково обнимая его за плечо. — Именно так, Ким Тэхён. Именно так. Затем все ищут Юнги, что потерялся в лабиринте Алисы и знатно перепугался из-за произошедшего. — Да не, хуйня-муйня, на самом деле, — оправдывается Мин, которого только что отыскали работники аттракциона. — Я просто погулять хотел, от вас отдохнуть! — А ты от нас уже устал? — Чимин, словно рыба-прилипала, виснет на муже. — Даже от меня? — Я не жопа мамонта, я не кусок идиота. Я тебе скажу прямо так — тебя не променяю ни на какого ебанарота. — Юнги, похоже, приходит в себя потихоньку. — И не устану никогда, даже если мимо пройдёт золотая пизда!!! — Юнгусечка!!! — льнёт к Мину Чим. — Я тебя так люблю! — И я тебя люблю, роднуха! — соглашается Юнги, а потом ловит строгий взгляд Чонгука. — И вас люблю, папаша!!! — Тесть. — Да ладно, папаша, чё вы, как не родной-то??? — кричит Юнги и крутит пальцем у виска. — Теперь-то одна семья! — Боже упаси, — бормочет себе под нос Чон. — Тесть. Запомни, для тебя я тесть. Юнги отвлекается на Чимина и не продолжает беседу, а к Чонгуку подходит Тэхён, он шепчет ему на ушко, что хоть он и папа лишь для Чимина, для него он тоже, знаете ли… Чон расплывается в улыбке и уже предвкушает сегодняшний вечер, на который, кстати, запланировано ещё одно мероприятие. Компания ещё долго гуляет по главному парку развлечений, а с наступлением сумерек отправляется на самое потрясающее представление в замке Спящей Красавицы. Водно-феерическое музыкальное шоу в духе мультфильмов Уолта Диснея проецируется на струях воды огромных фонтанов и на замок. Представление поражает своей грандиозностью, красочностью и удивительными световыми эффектами. После такого праздника уже никто из парней не остаётся безразличным. — Мы ведь вернёмся ещё? — задаёт вопрос Тэхён Чону, когда все уже едут обратно. — Могу предложить отметить здесь нашу свадьбу, но не хочется повторяться. — Нашу… Что?! — А ты как думал, Ким Тэхён? — одна бровь Чона ползёт вверх. — Не твои ли родители говорили, что у них на меня серьёзные намерения? Не ты ли соблазнял меня всеми существующими и несуществующими методами? Не ты ли этого всего добился? — Я… — Тогда и не удивляйся, — отрезает Чон. — А ещё… — мужчина делает паузу. — Ещё я бы хотел ребёнка. — Кого??? — Ребёнка. Я хотел бы воспитать её в полноценной семье. — Её? — Всегда мечтал о дочери, — улыбается Чон и треплет Тэхёна по макушке. Времена меняются, это поистине верно. И, похоже, теперь пришло время Тэхёна, время удивительных открытий, осознаний и обязательно принятий происходящего. У него на Чонгука, разумеется, тоже серьёзные намерения. Но семья, дети и остальное… Это уже совсем другая история. А пока…🔥
— Чимин, Юнги, ровно в полночь выйдите на свой балкон, — просит Чонгук, когда они расходятся по своим номерам в отеле. — Поставьте будильник, ради Бога. Не пропустите. — Мы вообще-то не собирались спать, папаш… Дорогой тесть! — отвечает Юнги. — У нас есть занятия поохуитильнее сна и прочей хуепуталы. — Не сомневаюсь, — морщится Чонгук, он всё ещё не может до конца привыкнуть к жаргону зятя. — Тем более поставьте будильник. — Хорошо, пап! — Чимин посылает отцу и Тэхёну воздушный поцелуй и уносится прочь, таща за собой мужа. — А что будет в полночь? — любопытствует Ким, заходя в номер и плюхаясь на диван перед телевизором. — Чары разрушатся и принц Мин Юнги превратится в баклажан, а отель — в конюшню? — Кто-то пересмотрел сказок, — смеётся Чонгук, замечая, что Тэхён и сейчас включает на телевизоре любимую Золушку. — Почему, кстати, баклажан и конюшня именно? — А фиг его знает, — жмёт плечами парень. — Ну пусть в колбасу салями превратится, он её любит. — Иди-ка сюда, колбаса салями, — Чонгук совершенно против всяческих мультиков, его интересуют только фильмы. Для взрослых, разумеется. Тэхён хихикает, но не сопротивляется, у него на сегодняшний вечер тоже были и есть грандиозные планы. Ровно в полночь в обоих номерах обеих пар звонит будильник, и все выскакивают на свои балконы. Вид здесь, к слову, непередаваемый. Чонгук знает толк в выборе местоположений, что отелей, что домов… Дом-то для Чимина он тоже в хорошем районе приобрёл. В своём. Через один квартал. Ближе просто не было. А отель… Отель он выбрал с видом на самую главную достопримечательность Парижа — на Эйфелеву башню. Тэхён ещё в день приезда оценил, а сейчас, в ночное время суток, башня выглядит просто невообразимо. Она подсвечена миллионами крошечных огней, она вся пестрит, светится, переливается, сверкает и манит, взгляд завораживает, а Ким и смотрит, как завороженный, он даже не замечает, как на несколько секунд отлучается Чонгук, а затем возвращается на балкон, усаживается на один из стульев, предусмотрительно здесь расположенных, и ставит на стол большую, плоскую, квадратную коробку, источающую восхитительный аромат. — Мы, конечно, не в Италии, — отвечает Чонгук на немой вопрос Тэхёна. — Но, говорят, во Франции пицца тоже ничего. — Одна? — обиженно дуется Ким. Он прекрасно уяснил, что Чонгук пиццей не делится. Никогда и ни с кем. — Ну да, — буднично бросает мужчина. — Будешь? Наверняка ты голоден, признайся, голоден ведь. — Немного, — Тэхён не знает, может ли он рассчитывать на вкусно пахнущий кусок, или же Чонгук над ним подшучивает. — Так налетай тогда, чего сидишь? — искренне не понимает Чон. — А можно? — М??? — Помнится мне, ты делал категорические заявления, что не делишься пиццей ни с кем, и ни при каких обстоятельствах. Чонгук смеётся искренне. Он откладывает треугольный кусочек и притягивает Тэхёна к себе, усаживает на колени, берёт тот самый кусок и собственноручно кормит парня. — Тэхён, — ласково зовёт Чонгук, пока парень жуёт и задумчиво смотрит на башню. — Это действительно так. Вот только это не касается моей семьи. Тэхён не успевает ответить, потому что в этот же момент, как по щелчку, прямо над рекой Сеной, над Эйфелевой башней, взмывают сотни ярких, разноцветных капель. Они гармонично вальсируют со звёздами, что мирно рассыпались на тёмном, иссиня-чёрном небосводе, они взрываются и превращаются в миллионы мерцающих струй самых разнообразных цветов. В оранжевые, с белым мерцанием; в зелёные с серебряными искрами; в рубиново-красные; фиолетовые; золотые… Небо над Парижем расходится ослепительными всполохами фейерверка, и заставляет сжиматься сердца, как у случайных зрителей, так и у четырёх влюблённых сердец, что взволнованно наблюдают за происходящим представлением. — Невероятно, — выдыхает Тэхён и обращает внимание на своё колечко с рубином, которое он носит на среднем пальце и никогда не снимает. Все искры отражаются в блеске платины, и Тэхён заворожено смотрит на переливающееся украшение. — Нравится? — спрашивает Чонгук, любующийся уже не каскадом цветных стрел, любующийся Тэхёном на фоне этого фейерверка. — Нравится, — честно отвечает Тэхён и целует. Поцелуй получается сбивчивым, с отвлечениями на яркое представление, но безумно нежным и родным. — Это главное, Ким Тэхён, — шепчет в самое ушко мужчина. — Если тебе всё нравится, если ты счастлив — значит счастлив и я. — Люблю. — И я. Безумно. Фейерверк заканчивается под громкий гул, что доносится практически со всех балконов в отеле, но самый громкий, разумеется принадлежит «Хиросиме и Нагасаки», в этом нет абсолютно никаких сомнений. Эти двое нашли друг друга, несмотря на то, что они абсолютно разные, несмотря на то, что один из них милый сын своего строгого отца, а второй инкассатор, балующийся матерными стишками и безумно любящий своего кота Пудинга. У этих двоих впереди ещё очень много интересного, у них уже началась семейная жизнь, но все самые главные события лишь впереди. А Тэхён и Чонгук… Серьёзный бизнесмен, любящий пиццу в одиночку и эспрессо, а также простой студент — сын владельца раковой фермы, а по совместительству, лучший друг сына того самого серьёзного бизнесмена. Эти двое, словно лёд и пламя, но они не могут, а вернее не хотят. Они больше совсем не хотят быть друг без друга. И у них уж точно ещё всё только начинается.