do you trust me? (do you know what's worth fighting for? Bonus scenes)

      Возвращение Дэрила на следующий день вызвало множество вопросов. По крайней мере, у Лоры. Дэрил слышал, как другие посмеивались, говоря о том, что уже было подумали, будто он струсил и сбежал. Он держался из последних сил, лишь бы не разукрасить кому-нибудь физиономию, и сосредоточился на делах. В его отсутствие вся работа словно прекратилась. Дэрил не представлял, чем они занимались сутки, пока его не было – скорее всего, дрочили, забившись по углам, иначе отсутствие всякого прогресса было не объяснить, - но без чуткого надзора никто не был способен что-либо сделать. Точнее, никто не хотел. Дэрил прекрасно это понимал. Большинство Спасителей остались в Святилище не по собственному желанию. Лишь потому, что не были уверенны в своей способности выжить в одиночку снаружи, а тут у них была крыша над головой и какое-никакое пропитание. Но им больше не позволяли развлекаться, как раньше, и поэтому часть головорезов, оставшихся в четырех стенах, перенаправила свою энергию на мелкие детские пакости.       Первые пару дней Дэрил фактически занимался тем, что налаживал все то, что упустил за день отсутствия. К концу одного из дней, он, наконец, решил забрать вещи из сумки, прикрепленной к байку, вспомнив, что оставил в ней рацию, по которой связывался с Полом. Помимо рации, внутри обнаружились шоколадные батончики. Пряча их в карман жилетки, Дэрил не мог не улыбаться. Со стороны он, наверняка, выглядел, как идиот, потому что в этом месте поводов для искренней улыбки ни у кого не находилось, но ему было приятно, что Пол, несмотря на его отказ взять хоть что-то из найденных им припасов, все равно отыскал способ его немного порадовать.       Из-за постоянной усталости, Дэрил отключался практически сразу, как только доползал до постели. Он не был уверен в том, можно ли назвать его пребывание в беспамятстве сном. На этот раз ему казалось, словно в комнате есть кто-то еще. Он ощущал прикосновения, чувствовал дыхание на губах, то, как чужой язык скользит по коже, а пальцы поглаживают ребра, опускаясь вниз. Дэрил знал, кто это мог быть. Он фактически видел довольную улыбку Пола, походящего на Чеширского кота. Неужели соскучился? Все-таки пробрался в Святилище, вопреки его запретам? Дэрил распахнул глаза, почувствовав, как горячая ладонь накрывает его член, и недовольно застонал.       Проснувшись в поту, чувствуя неудовлетворенное желание и болезненное возбуждение, Дэрил как никогда жалел о том, что Пол решил пока быть послушным мальчиком и не нарушать обещаний. Он чертыхался, думая, что тебе, Диксон, черт возьми, сорок – кажется, - но просыпаешься ты во влажном белье, как четырнадцатилетний. И все, что остается, это раздосадовано передернуть, представляя, что сон был вовсе не сном, и вернуться к реальности, в которой через десять минут было бы неплохо вновь выйти из комнаты и продолжить бессмысленную попытку привести жизнь окружающих людей в порядок.       К сожалению, его попытки так ни к чему и не приводили. Из раза в раз. К тому же, следя за тем, как быстро расходятся припасы, Дэрилу начала закрадываться мысль о том, что кто-то отыскал доступ на склад и бессовестно тащит продукты, предназначенные для всех. Вопреки своему нежеланию признавать промахи и ошибки, он понимал, что не в состоянии справиться самостоятельно. Впервые за долгое время он решил выйти на связь с Риком и попросить помощи. Им нужны припасы, пища, продовольствие. А ему хоть какие-то советы и методы борьбы со всем этим глобальным пиздецом. ***       Пол возвращался в Хиллтоп с довольной улыбкой – он и припасами обзавелся, и подстроил встречу с Дэрилом. Теперь ему оставалось с нетерпением ждать следующей и продумывать дальнейшие ходы. Он ведь не выдержит, сорвется к Дэрилу, чтобы увидеть, как тот ломается между радостью и необходимостью отчитать его за безрассудство. Пол уверен, что тот просто не захочет признавать свою неправоту – в Святилище больше нет ничего опасного, тем более – если никто не увидит незваного гостя, то и беспокоиться бессмысленно.       Иисус был крайне доволен собой, когда люди подошли помочь ему разгрузиться и радостно обсуждали находки. Мэгги, держа на руках Хершелла, похвалила его, хлопая по плечу. Он помог разобраться на складе, подсчитав содержимое всех привезенных коробок, раздал пару небольших личных заказов, которые смог отыскать, и к вечеру отправился в свой трейлер, чтобы наконец-то растянуться на постели и отдохнуть за книгой. Будь Дэрил сейчас здесь, он бы обнял его со спины, спросив, что он читает и не почитает ли вслух. Пол еще больше заскучал по нему.       На следующий день, когда Иисус начал собирался на очередную вылазку, Мэгги попросила его не спешить и задержаться – ей нужна была помощь с малышом, да и сам Иисус не был против получше познакомиться и присмотреть за ним. А еще она рассказала, что Грегори предложил провести выборы лидера общины. Несмотря на все, что он сделал, он все еще оставался человеком. А люди ошибаются. Мэгги согласилась на это, потому что выглядело действительно справедливо – пусть народ выскажет свою точку зрения. Иисус знал, что это все потому, что Грегори не может смириться с потерей лидерского кресла и у него будто оставалась еще какая-то надежда. Но Мэгги ожидаемо выиграла. И теперь она официально и на полных правах стала лидером, а значит – у Грегори не осталось права заявлять, что его обманом сместили с должности.       Так вышло, что Иисус начал учить детей самообороне. Эта хорошая идея родилась из желания одного мальчика выходить за стены, а мама ему объясняла, что он не умеет сражаться. Мэгги согласилась, что начать готовить детей нужно с раннего возраста, учить жить в этом новом мире, выживать. К занятиям с интересом подключились и взрослые, некоторые не только смотрели, но и принимали активное участие. Кэрол, заехавшая в Хиллтоп с обменом припасов, тоже решила подключиться и научиться новым приемам.       Иисус не оставался внутри стен надолго. Жизнь, пусть и вошла в спокойное русло, на месте не стояла. Было видно, насколько легче стало жить, не ощущая опасности, зависшей над спиной и готовой в любой момент ворваться в поселение. Но Мэгги была недовольна. В связи с тем, что Святилище восстанавливалось, а люди там пытались работать и добывать пропитание, Хиллтопу по-прежнему приходилось помогать. Они с нетерпением ждали момента, когда смогут разорвать отношения окончательно, и Дэрил делал все, чтобы тоже приблизить его. Но, видимо, пока не получалось. Он прекрасно понимал, что однажды у Мэгги закончится терпение, а ее щедрость достигнет предела.       Иисус вместе с Аароном зачищали территорию от ходячих, отбившихся от огромного стада. Команда переправила его в сторону от поселений и продолжала контролировать движение. По рации Тара сообщила о том, что Дэрил сделал запрос на вылазку.       - Принято, - ответил Аарон, не представляя, как в этот момент бодрился Иисус. - Поучишь меня как-нибудь? – спросил он, наблюдая, как тот легким ударом ноги отправляет ходячих на землю.       - Я провожу занятия для детей, присоединяйся. Кэрол тоже заглядывает, когда бывает в Хиллтопе, - радушно ответил Иисус. Когда-то давно он не подозревал, что занятия боевыми искусствами однажды пригодятся ему, а затем и что он будет кого-то обучать. От просьбы Аарона он как никогда почувствовал себя нужным.       На всеобщую вылазку решили отправиться в национальный музей американской истории, чтобы забрать экспонаты, которые пригодятся для жизни, откатывающейся назад к истокам – плуги, инструменты, чтобы обрабатывать поля, повозки. Мэгги тоже решила отправиться с ними, оставив Хершелла с няней, тем более что вылазка не планировалась больше, чем на день.       Вылазка стала не просто возможностью протянуть еще немного. Для Дэрила она стала глотком свежего воздуха, позволив выбраться за ненавистные стены дольше, чем на пару часов. Дэрил начал всерьез жалеть о том, что Пол все еще не нарушил свое обещание держаться от Святилища подальше, потому что разум Дэрила грозился вот-вот покинуть голову от постоянного стресса и напряжения.       Но ему выдался шанс увидеть его среди остальных. Пусть к нему нельзя было прикоснуться, крепко обнять, поцеловать на глазах у остальных… впрочем, можно было, но Пол сам создал этот запрет, предпочтя сохранить их отношения втайне от других.       Пол улыбнулся, увидев Дэрила, когда они пересеклись с ним взглядами. Ему самому хотелось сделать, как некоторым – слезть с лошади и обнять в приветствии. Но он заметил легкую улыбку на губах Дэрила, и этого было достаточно. Достаточно, чтобы думать об упущенной возможности, глядя в его спину с крылатым жилетом, маячащую впереди весь путь до музея. Никто ведь не придаст этому значения, не так ли? Они ведь друзья. Которые какое-то время жили в одном трейлере. Но Пол боялся, что не удержится – прижмет Дэрила к себе крепче, чем положено, что-то скажет. И еще сильнее боялся, что этим спровоцирует самого Дэрила открыто проявить чувства. Слишком смелый, он не задумывался о мнении окружающих, поэтому Пол будет думать за них двоих, а именно – стараться не торопить события.       Находясь вдали от Дэрила, Пол осознал, насколько сильно влюбился. Все его мысли в свободное время были сконцентрированы на одном человеке. Он хотел его объятий, хотел касаний – от ненавязчивых до самых теплых, хотел всех физических проявлений и доказательств небезразличия. Он осознавал, насколько безумно то, что с ними происходит. И каждой встречей это безумие усиливалось. Он уже не представлял, как сможет жить без Дэрила, без стиснутых запястий, искусанных губ, времени без единой мысли в голове, когда они поглощены нежностью, и обоюдного оргазма. Да, в такие моменты они забывали, какая опасность их окружает, и это было прекрасно. Они не думали о том, что их отношения – это странно, неправильно, близость стирала и подобные мысли и дарила упоительное забвение. Кайф. Возможность отдохнуть, как бывало лишь в прежнем, уже не существующем, мире. Честно говоря, Полу и не хотелось думать ни о чем другом, кроме Дэрила.       Он опомнился, когда Тара, кажется, во второй раз позвала его. Они остались снаружи музея, чтобы охранять лошадей и повозки, в то время как почти вся остальная группа, состоящая из людей Хиллтопа, Королевства, Александрии, Святилища и даже Оушенсайда, отправилась внутрь.       - Я думаю о том, чтобы уехать из Александрии, - призналась Тара, трепля лошадь по загривку, - нет, там хорошо. Там прекрасно. Но все вокруг мне напоминает о Дениз. О том, что… я не смогла ничего сделать. Не думала, что ее просто… - Тара не смогла договорить, но это и не нужно. Пол помнил, как, когда они еще практически не были знакомы, он говорил, что Тара знает, за что она сражается. За потерянную любовь.       - Я думаю, что она знала, что ты чувствуешь, - ответил Иисус. А он в тот момент не знал, за что сражается. За призрачную надежду на светлое будущее, за людей, которые любят друг друга. Пересекаясь в коридоре аванпоста Спасителей с Дэрилом, он выдохнул. Он тогда чудом успел спасти Гленна и Хита, на которых поднял пистолет недобитый Спаситель. Кто бы смог прикрыть спину Дэрилу, если что? Пол не осознавал, почему полез в гущу событий вслед за мужчинами. Он пошел на риск быть увиденным и узнанным кем-то из врагов, если те выживут и доложат обо всем Нигану, и тогда Хиллтопу бы серьезно отомстили. Он спрятал лицо за платком и пообещал растерянной Таре, что его никто не увидит. И они одержали маленькую победу, ставшей первой в этой войне. Потому что у них не было иного выбора.       - В Хиллтопе тебе будут рады, Мэгги бы не отказалась от помощи, - с улыбкой предложил Иисус. Если Таре нужно сменить обстановку, то он ее всецело поддержит. Никто из них не давал согласие постоянно быть на одном месте. И Иисус ее прекрасно понимал. У него для того, чтобы развеяться, были вылазки.       Эта вылазка походила на те, которые они предпринимали еще до войны. Дэрил отвык от того, что Кэрол и Мэгги рядом, что Мишонн прикрывает их, и даже Рик маячит поблизости, а не занимается разглагольствованиями и политикой. Дэрил так скучал по чувству общности и взаимной поддержки, но едва ли стал бы говорить об этом вслух. Они собрались для общего дела, которое принесет пользу всем общинам – не более того, - а затем они разъедутся, что теперь вошло в у них в понятие нормы, и не увидятся еще несколько недель, если не месяцев. У каждого есть свои дела, и никому нет дела до того, что раньше они были одной семьей. Ну, может, только Дэрилу.       Он не питал ложных надежд на то, что семена, найденные в музее, помогут Святилищу как-то пережить голод. На этих проклятых землях ничего не росло. Пусть Дэрилу и не хотелось признавать этого, но он начал понимать, почему Ниган делал то, что делал. Иначе выжить было нельзя. Но теперь зачем им цепляться за эту иссушенную химикатами землю? Люди могли найти другое место, могли рассредоточиться по общинам, выбрать другой путь, в конце концов. Но нет, Святилище было тюрьмой, за которой следовало присматривать, и намного проще делать это, когда заключенные собраны в одном месте.       В музее не все прошло гладко – конечно, там обнаружились мертвецы, но никто не погиб. Они обзавелись повозкой, распределили найденное и загрузили в нее груз, отправившись в обратный путь. Чем ближе становилось окончание их вылазки, тем больше беспокойства Дэрил испытывал.       А беспокоиться было о чем. Буря и стадо ходячих разрушили мост, в несколько раз усложняя обратный путь, будто до этого когда-то было легко. Рик объявил поиски объездного пути, но он займет гораздо больше времени. Они приняли решение вскоре разделиться – половина поедет в самую ближайшую точку – Хиллтоп, те, кто не везут тяжелый груз – успеют добраться в Александрию до темноты, а люди из Королевства заночуют в Святилище, прежде чем смогут продолжить путь домой.       Дэрилу думал о том, как легко будет свернуть куда-нибудь в лес, заглушить байк и скрыться среди деревьев, сделав вид, будто он стал жертвой тех самых мертвецов, отделившихся от толпы. Ему не хотелось возвращаться в Святилище. Единственное, что еще удерживало его на месте, это маячившая рядом фигура Пола, заставляющая думать о том, что лучшим решением стало бы забрать и его с собой. Не сказать, что так всем было бы лучше, но им с ним точно.       Круг заставил всех изрядно утомиться, к тому же, они не просчитали, что на дороге, которой они почти не пользовались, из-за прошедшего недавно дождя образуется грязь, в которой так легко застрянет груженая тяжелыми плугами повозка. Вариант бросить припасы и забрать через день Рик сразу отмел, аргументировав все тем, что нельзя рисковать. Тогда лошадей отвели в поле отдохнуть и поесть, а люди начали вытягивать повозку вручную. День, который начался хорошо, резко пошел под откос, когда из леса на шум выбрались ходячие. Пол и Дэрил выхватили ножи, устремившись вместе с другими бойцами на защиту.       За спиной звучала возня, лошадиное ржание и крики, но отвлекаться было нельзя. Когда с ходячими было покончено, они обернулись, увидев, как вокруг парнишки – Кена, собрались люди. Мэгги, Сиддик, Энид, отчаянно пытавшиеся ему помочь, теперь не могли сдержать слезы. И сколько бы раз это ни происходило, каждый – болезненный. Кена укусил ходячий, когда парень пытался освободить лошадь из повозки, а затем она ударила его копытами от испуга. После такого не выживают.       Дэрил матерился сквозь зубы, думая о том, что это никогда не закончится. Они всегда будут терять людей. Вот таких – добрых и наивных, сочувствующих, - пока в конце не останутся одни ублюдки. Пол сделал несколько шагов вперед, так как находился дальше всех, и не удержался, провел ладонью по спине Дэрила, и тот обернулся на него на пару секунд.       Последние случившиеся смерти были от рук Спасителей, тем ужаснее было произошедшее сейчас. Для Мэгги же это событие стало трагическим, как и для человека, так и для лидера общины, который не справился со своими обязанностями и не сделал все, чтобы защитить людей.       В определенной точке группы разделились, отправившись по общинам, и Пол все-таки не удержался и обнял Дэрила, а затем Кэрол, пожал руку Иезекиилю и Рику.       Вечером состоялись похороны. Жители Хиллтопа слушали, как Олден поет грустную песню, а родители Кена – Эрл и Тэмми Роуз ничего не слышали за своими рыданиями. Иисус стоял рядом, сжимая стаканчик с пятьюдесятью граммами самогона, который раздали каждому, чтобы помянуть умершего. Мэгги, покачивая и прижимая к себе Хершелла, наблюдала за всем с балкона дома. Никто, наверное, не ожидал, что Грегори выступит с речью, а тем более скажет правильные слова, которые затронут за живое, и с которыми все согласятся. Да, на таких простых парнях, как Кен, и держится вся община.       - Грегори, - тихо позвал Иисус, когда тот собрался уходить, - прекрасная речь.       Тот обернулся и грустно произнес:       - Заставляет задуматься о том, что у тебя есть и что ты потерял. А я просто благодарен… за то, что имею.       Иисус проводил его спину взглядом, и начал думать, что люди все-таки способны меняться. Они осознают ошибки, они стараются поступать правильно и помогать, даже если начинают с простых слов. Иисус опрокинул в себя самогон, поморщив нос от крепости, и подошел к гробу, чтобы помочь другим мужчинам закрыть его и забить в крышку гвозди. Бледное лицо парня каалось в лунном свете фарфоровым. Только сегодня утром он смеялся и рассказывал друзьям, что его отец может обучить их подковывать лошадей, а к вечеру перестал существовать. Остался лишь в памяти человеком, который пытался помочь, но с которым произошла несправедливость. Справедливости сейчас, наверное, и не найти. Они закопали гроб под пристальным наблюдением Эрла и Тэмми Роуз и их все еще не прекращающимся плачем. Иисус, не раз копавший на кладбище Хиллтопа могилы, задавался вопросом – сколько мертвецов еще будет здесь похоронено, прежде чем придется расширять стены? Рано или поздно все умрут. И он умрет. Но ему не хотелось быть запертым в деревянный ящик, хотя в тот момент ему, объективно, будет все равно. Но своя смерть казалось не такой уж и важной. Да и нереальной. Но никто сейчас не мог предсказать, умрет ли от укуса ходячего или стрелы, пущенной врагом из твоего же оружия. Пол отдал лопату мужчинам, чтобы ее унесли в амбар, и вернулся в свой пустой трейлер.       Сегодняшние события неизбежно заставили поймать себя на горькой мысли. Он не знает, что с ним будет в конечном итоге, если Дэрил погибнет, но понимает – ему будет очень и очень больно. Каждая смерть, происходящая рядом, оставляет отпечаток, который со временем сотрется. Но смерть близкого в буквальном смысле пробьет дыру, которую невозможно будет забросать землей и сделать вид, что ничего не было. А еще Пол знает, что совершенно точно не хочет об этом думать. ****       - В ваше отсутствие все было ровно, - Дэрил со своей группой и группой Рика не успевают переступить порог Святилища, а его уже окружают отчетами, делами и невыносимым шумом. Юджин тычет пальцем в какую-то бумажку, продолжая говорить о косящихся на него Спасителях и о списке, который он составил. Лора следует за ними, непривычно радостная, трогает его за плечо, привлекая внимание.       - Я проверила припасы. Добыча неплохая, надо сообщить.       Дэрил едва не спотыкается на ровном месте, оборачивается к девушке, отшатнувшейся под его взглядом.       - Я не полезу на сцену с пафосными речами, как он, - он не собирается превращаться в Нигана, нести какую-то вдохновляющую чушь с балкона, пока остальные стоят внизу, разинув рты. Но ему и не нужно, потому что вместо Нигана люди здесь нашли себе другое божество.       Дэрил слышит шепотки вокруг, слова благодарности, которыми осыпают Рика. «Этот человек закончил войну» и «Господи, это же он», - словно Граймс какой-то Мессия, спустившийся со своим откровением к простым смертным. Дэрилу хочется вставить несколько слов от себя. Что этому человеку на всех вас плевать. Вы – символ того, что он победил. И плевать на несметное количество трупов с одной и другой стороны, которыми был выложен путь к победе, хотя было достаточно и одного. Но Дэрил молчит, отвлекаясь на Мишонн, которая указывает на стену.       Да, надписи на стенах появляются не в первый раз. «Спасители, спасите нас. Мы все еще Ниган». Гибель урожая сделала свое дело, а людям, привыкшим жить, не задумываясь о том, где достать припасы и как выжить, намного больше подходил жестокий тиран, чем добрый лидер – и Дэрил говорил вовсе не о себе, - заставляющий их прилагать усилия и работать. И что бы было ясно, как часто им приходилось избавляться от этого дерьма, у них даже краска закончилась.       Когда благодарные самаритяне расступаются, позволяя им с Риком отойти в сторону и поговорить, Дэрил честно признается ему, что больше не хочет здесь находиться. Несмотря на свои мысли о побеге, он понимает, что не сможет так просто уйти и подвести всех. Пусть Граймс и спрашивает, что произошло, хочет узнать причину, но Дэрил заведомо знает, что ему не позволят так просто оставить пост. Еще когда Рик отправлял его сюда, ему было плевать на то, какие эмоции будут давить на него в этих стенах. Он закрыл глаза на то, что Дэрилу пришлось пережить здесь, будучи заключенным, и действовал в «интересах всех нас», не придавая значения интересам своего друга.       - Ты не дал этому месту развалиться. Научил людей работать. Мы не можем упустить Святилище после всего, что было, - убеждает его Рик. Но Дэрил возвращается к тому, что Святилище – это символ. Конечно, они не могут позволить себе его упустить. Но иного варианта нет.       - Мы все равно его упустим. Здесь ничего не растет – это чертов завод, - Дэрил фыркает, сжимая металлический поручень. Словно Рику были не понятны элементарные вещи. - Слушай, когда Ниган был здесь, он забирал урожай у других. Ничего не изменилось, - Святилище продолжает делать остальных беднее. Хиллтоп и Королевство были способны существовать, даже отдавая половину своих припасов, но Святилище не в состоянии выжить. И Рик это понимает. Но он не отступится.       Говорит, будто все изменилось, хотя это не так. И что бы ни говорил Дэрил, в сознании Граймса будет существовать счастливый мир, подернутый розовой поволокой, а не суровая реальность. Он не в состоянии доказать Рику обратное, когда тот продолжает гнуть свою линию, утверждая, что «мы» сможем все исправить. Нет, они не смогут.       - Нет больше никакого «мы», - Дэрил ловит удивление на лице Рика. Да, дружище, твои воздушные замки стремительно разваливаются. – Просто кучка народу, а не сплоченная группа, как было вначале. Мы были способны на все, а сейчас… - нет никакой группы, нет никакой семьи. Они даже больше не держатся вместе – каждого раскидало по разным сторонам живого света.       - Значит, хочешь вернуться в Александрию?       - Нет, я вернусь в Хиллтоп. Проведаю Мэгги и ребенка, - и Пола. В Александрии он никогда не чувствовал себя, как дома. Потому что она и не была домом, а сейчас его там и вовсе вряд ли ждут. Ну, может, малышка Джудит будет рада его увидеть, не более того. А вот Пол будет счастлив, если он останется. За все недели, проведенные в Святилище, Дэрил понял, что не было времени лучше того, которое они провели вместе. Он скучал, хотел быть рядом, и чтобы их общие рассветы и закаты не заканчивались. Чтобы не приходилось уходить.       - Тогда кто-то должен занять твое место. Розита и Юджин поедут дальше в Оушенсайд. Мэгги отправляет еду, но не людей, а Королевство должно восстановиться после потери солдат. Если Александрия пришлет другого человека, то ты нужен мне дома. Мы разделились не потому, что все изменилось…       Ну, а на какой еще ответ Дэрил рассчитывал? В самом начале разговора все уже было ясно. Дэрил больше не друг и не брат – он разменная единица, которая не лучше и не хуже всех прочих. Интересно, отправил бы Рик куда-то Мишонн? Ни в коем случае. А если бы он знал о них с Полом, то позволил бы Дэрилу остаться в Хиллтопе еще тогда? Едва ли.       - Все изменилось твоими стараниями, Рик. Но я понял, - он уходит, потому что ему больше нечего сказать. И нет смысла продолжать этот разговор.       Всю ночь Дэрил не можт сомкнуть глаз. Он думает о том, что не сможет выбраться из Святилища, как бы ему этого ни хотелось. Он не сможет провести с Полом столько времени, сколько захочет, и их максимумом станут разговоры по рации. Дэрил так быстро привязался к нему, как, наверное, ни к кому раньше не привязывался. Отчасти его пугало то, насколько сильно он нуждался в присутствии другого человека рядом. Отчасти злило, что он не может себе этого позволить. Все остальные могут, а он – нет. Это несправедливо.       - Эта дрянь тебя убьет.       Дэрил дергается, едва не роняя сигарету, слыша голос Кэрол за спиной. Он предлагает ей пачку, и она, вопреки своему комментарию, тоже берет сигарету и садится рядом с ним.       - Почему ты не спишь? – они говорят впервые за долгое время, и Дэрил жалеет о том, что и с ней у него не было возможности толком поговорить после войны. Кэрол осталась в Королевстве со своим Королем. Он не мог не радоваться за нее, ведь кто, как не она, заслуживала, наконец, получить настоящую любовь после всего, что ей пришлось пережить. А Иезекииль, несмотря на все свои странности, любил ее по-настоящему, и это было заметно.       - А ты почему? Мы не можем уснуть, а вот Иезекииль сопит, как младенец. Это раздражает, - но в ее голосе слышится нежность, и Дэрил улыбается уголком рта. Он знает, что ее его сопение или даже храп не стал бы раздражать, но какие-то мысли не позволяют Кэрол спокойно уснуть рядом со своим мужчиной.       - Сопит он тоже причудливо?       Кэрол фыркает и толкает его в бок, призывая прекратить.       - Он славный. Немного того, но… - но все не так плохо. У него такой образ. И люди в него верят. Дэрил знает Короля недостаточно хорошо, но он прожил в его общине некоторое время и видел, как там все обустроено. Сумасшедший не смог бы сделать все, что сделал он для своих людей.       - Рада, что ты одобряешь. После того, что я наслушалась про Эда, «немного того», - меня вполне устраивает.       - Нет, я рад за тебя. Ты заслуживаешь счастья. Жаль, что мы редко видимся, - он жует фильтр сигареты. Они солидарно молчат, поглощенные даже не мыслями, а зияющей пустотой безысходности. Каждый своей. Каждый в своем нерешенном вопросе. Пока вдруг Кэрол не нарушает молчание:       - Дэрил, я хочу остаться здесь за главную вместо тебя. И не спорь, - Кэрол крепче сжимает его ладонь и упрямо смотрит в глаза, когда он вскидывает голову, чтобы возразить.       - Ты заберешь Генри и Короля с собой? – конечно, не заберет, ведь Королю положено находиться в Королевстве.       - Я с ним еще не говорила. Он сделал мне предложение, - Дэрил удивленно моргает, не в силах выдавить из себя ничего, кроме бессвязного: «чего?». - Ага. Часть меня сразу же хотела ответить «да».       - Почему не ответила? – Дэрил видит, что ей приятно оттого, что Король решился на такой шаг. Пусть в новом мире ни кольцо, ни клятва ничего не значили юридически, но для людей брак все еще оставался ценностью. Тем не менее, она нервничала и переживала. Дэрил знал то, каким был ее покойный муж, знал, как он с ней обращался, и понимал, что она попросту боится. Кэрол ведь однажды согласилась выйти за Эда, едва ли предполагая, что тот окажется жестоким тираном, а теперь на горизонте маячил новый супруг, и кто знает, где заканчиваются, а где начинаются его странности.       - Я не знаю. Но я хочу помочь здесь и никуда не торопиться, - она хотела сбежать на время. Осознать, реальны ли ее чувства, будет ли она так же скучать, как Дэрил скучает по Полу.       Дэрил несколько секунд тщетно старается подавить в себе желание поделиться с ней своими переживаниями. Но Пол ведь разрешил. И Кэрол молчит, пристально глядя на него, словно ожидая, что он продолжит.       – Я хочу тебе кое-что рассказать, - Дэрил вновь замолкает, вспоминая причину, из-за которой Пол предпочитал держать их отношения в секрете. А что если Кэрол не поддержит его? Не поймет и скажет, что он совершил очередную глупость? Но если он не попробует с ней поделиться, то и не узнает. – Мы с Полом… вместе. Это началось еще до войны, - Дэрил не решается поднять взгляд на подругу, концентрируя внимание на сжатом в кулаке окурке. Он не уверен, что сможет подобрать слова, чтобы объяснить, что означает это «вместе», и надеется, что Кэрол не станет задавать вопросов.       - С Иисусом? – она удивляется, но не кажется, будто злится или разочарована. – У вас все в порядке? – Дэрил моргает, не ожидая, что она спросит именно об этом. Кэрол протягивает руку и сжимает его ладонь. Все оказывается не так страшно, как казалось. Как рассказывал Пол. Но все, наверное, зависит от людей. Кэрол могла принять и понять его, а смогут ли остальные спокойно отреагировать на их отношения? Остальным и не нужно знать. Пока.       - Я запретил ему приближаться к Святилищу. Не хочу, чтобы он был здесь. Но мы не могли видеться, и я… скучаю. И беспокоюсь, - Дэрил прикусывает язык, ловя себя на том, как легко ему далось откровение. Он беспокоится, что с Полом может случиться что-то, а его не будет рядом, чтобы помочь. Он даже не узнает о произошедшем, пока не доберется до Хиллтопа после того, как Пол перестанет выходить на связь по рации. Это пугает. Особенно после сегодняшнего дня, когда им вновь пришлось столкнуться со смертью. Он ведь даже не в курсе, нормально ли они добрались до Хиллтопа, и это сводит его с ума.       - Рик знает? – ему кажется, или в голосе Кэрол звучит злость? Направленная не на него. Дэрил отрицательно качает головой. Будто, если бы он знал, что-то изменилось бы.       - Хочешь, чтобы я остался с тобой? – пусть это и эгоистично, но Дэрил надеется, что Кэрол ответит отрицательно. И она говорит свое: «нет», - давая ему шанс. Дав его еще до того, как узнала обо всех причинах нежелания Дэрила находиться в Святилище. Она всегда понимала его без слов. ***       Когда Иисус слышит, что они из-за неразберихи забыли между общинами разделить семена, добытые в музее, он сразу вызывается отвезти необходимую часть в Александрию.       - Я не думаю, что после вчерашнего, это хорошая идея, - говорит Мэгги, недовольно сложив руки на груди.       - Думаешь, что послезавтра все ходячие магическим образом исчезнут? – хмыкает Иисус, точно так же складывая руки на груди. Но он полностью понимает, что первое время после несчастного случая каждый будет испытывать напряжение и безосновательно бояться повторения. Кроме него. Иисус не собирался упускать ни единой возможности выбраться за стены, то есть своего главного способа не сойти с ума. Только там он чувствовал себя нужным. В Хиллтопе он словно отбирал у другого человека его дело и одновременно ощущал себя бесполезным. Иисус не мог объяснить это, да и не старался – ему важно было не сидеть на месте. – Мэгги, я умею постоять за себя. И, клянусь, я не буду рисковать своей жизнью, если лошади будет угрожать опасность, - уверяет Иисус, и девушка быстро соглашается. Он столько раз бывал за стенами, вооруженный лишь ножами и правилом «когда число ходячих становится двухзначным – надо валить», что сомневаться в его умениях стыдно.       Когда-то следует начинать одиночные поездки. Иисус не планирует пускать лошадь галопом, чтобы случайно не выпасть из седла, хотя Гарри – по убеждению Мэгги, конь очень спокойный. Перемещение верхом займет меньше времени, чем пешком, поэтому Иисус обещает вернуться к вечеру. Только туда и обратно. Не теряя времени, он собирает рюкзак, решив захватить для Тары пару банок газировки «Crush», чтобы поднять ей настроение, которые нашел на последней вылазке и забыл взять с собой на общую вылазку в музей. Он помнит, как тогда еще угрюмый незнакомец в крылатом жилете швырял в него такую банку, а затем жаловался Дениз и Таре, что именно из-за Иисуса с доставкой газировки не вышло. Как странно, что один предмет может обрести стойкую ассоциацию с каким-либо событием или человеком. На лице Пола появляется легкая улыбка, и он задумывается, не швырнуть ли однажды такую банку в Дэрила.       Вылазка – это отличный повод не думать об охотнике каждую свободную минуту, а сосредоточиться на деле. Не то чтобы ему не приносило удовольствие думать о нем, Пол просто старался держаться, зная, что если будет циклиться на Дэриле, то прямо сейчас сорвется и отправится в Святилище. А он все-таки давал слово, даже если соблазн побесить Дэрила превалирует над чувством собственной безопасности. ***       Дэрил выдвигается из Святилища тем же утром, хотя ему следовало бы хоть немного поспать. Но он поспит потом, когда будет в Хиллтопе. Когда окажется дома, и Пол будет спать рядом с ним. Мэгги удивляется его появлению, уточняет, все ли в порядке, но больше не задает никаких вопросов. Она говорит, что Пол вернется к вечеру, и позволяет подержать на руках Хершелла. Дэрил так много пропустил, пока был в Святилище, и не может нарадоваться тому, что ему не нужно уезжать обратно через несколько часов или даже на следующий день.       Естественно, он отказывается от комнаты в доме, убедив Ри в том, что будет отлично чувствовать себя в трейлере Пола, а тот уже в курсе и не будет против. Отчасти Дэрил рад тому, что Пола нет, и его появление станет неким сюрпризом. Он даже добирается до душа, чтобы смыть с себя дорожную пыль, и позволяет себе несколько часов сна, прежде чем выбраться на склад за продуктами. Пол всегда готовил для него, и пусть Дэрил не уверен, что у него выйдет так же вкусно, но он постарается.       Помешивая овощи на сковороде, Дэрил думал лишь о том, как обрадуется Пол, когда вернется. Он прислушивался к каждому шороху у двери, застывал на мгновение, ожидая, что она вот-вот распахнется и Пол покажется на пороге, но пока этого не происходило, так что оставалось лишь ждать и надеяться, что он вернется сегодня, а не завтра или вообще через несколько дней. Так приятно было ни о чем больше не думать. Ни о проблемах в Святилище, ни о делах и обязанностях – только о том, как успеть приготовить ужин и не уснуть раньше времени.       Наверняка, лучше всего сейчас живется тем, кто постоянно находится в пределах стен. Да, эти люди зависят от других, они не способны себя защитить, иначе могли бы выбираться на вылазки и охоту наравне с остальными, но у них есть крыша над головой, есть пища, есть занятие, за которым можно скоротать день, а главное, время, которое можно потратить на семью и близких. Никто не сдергивает их с места среди ночи, не вынуждает ехать туда, где они не хотят быть, и делать то, чем они не хотят заниматься. С одной стороны, Дэрилу хочется быть одним из них, но с другой, едва ли он смог бы протянуть так долго, если бы сразу не нашел крепкую общину, где такие, как он и Пол, делают все для того, чтобы защитить и помочь остальным. ***       Дорога в Александрию занимает ровно столько, сколько Иисус рассчитывал. Тара невероятно радуется неожиданному подарку – она очень любит сладости, и просит, если Иисус однажды найдет лакричные конфеты – сохранить их для нее. Его, конечно же, приглашают переночевать, но Иисус говорит, что должен вернуться домой. Где снова будет искать повода выбраться за стены.       Гарри неспешно и смирно идет по дороге, радуя Иисуса своей послушностью и спокойствием, даже когда по пути встречается ходячий и ему приходится отрубить голову. Мерное постукивание копыт даже начинает умиротворять и вводит в некий транс. Иисусу не нужно никуда спешить, он может насладиться пением птиц и отсутствием окружающих людей. Но тишина прерывается отдаленным ржанием лошади, и даже конь под Иисусом поворачивает голову в сторону, словно понял сказанное на его языке. Иисус сразу вспоминает об идее поймать лошадей для общины, дергает поводья и направляет Гарри в сторону звука. В отдалении он замечает двух пасущихся на поляне животных, белой и чубарой масти. Иисус не владеет навыками поимки лошадей, даже если они не дикие, а домашние. Но спрыгивает на землю и копается в рюкзаке, прикрепленном к седлу, в котором на всякий случай лежит веревка. Не подходить к лошадям сзади – вот, что главное, а попробовать поймать их не будет ошибкой. Он завязывает что-то наподобие уздечки, то и дело поднимая глаза и проверяя, не решили ли они сбежать, испугавшись незнакомца. У него с собой нет кусочков сахара или морковки, но есть лепешка, у которой маловато шансов привлечь лошадь. Привязав Гарри к дереву на всякий случай, Иисус медленно начинает продвигаться в сторону лошадей. Белая, заметив его, недовольно дергает головой и отходит на несколько метров, в то время как чубарая продолжает умиротворено щипать траву. Иисус приближается на несколько шагов, когда белая лошадь решает удрать, чубарая порывается последовать за ней, но Иисус протягивает ей кусок лепешки, и голод с любопытством животного берут верх над страхом.       - Хорошая девочка, - шепчет Иисус, поглаживая морду лошади, которая разрешает надеть на себя уздечку. Значит – домашняя, и объезжать ее будет проще. Но он рано расслабился. За всеми манипуляциями он упустил, как к ним на опасное расстояние приблизился ходячий. Лошадь испуганно встает на дыбы, и Иисус выпускает из рук веревку. Он выдергивает нож, пронзая черепушку мертвеца под ржание чубарой. Конечно же, у него были опасения, что лошадь так и сбежит, но ее удается приманить обратно с помощью еще одного куска лепешки.       - Ну-ну, я же хочу отвести тебя домой, - произносит Иисус, хватаясь за веревку. Чубарая дергает головой, предпринимая слабую попытку гнуть свою линию, но поддается на поглаживания. Она даже пихает Иисуса головой, заставляя засмеяться и напомнить, что он тут вообще-то ее спас.       - И как же тебя назвать, красотка? – Иисусу не пришлось даже привязывать лошадь к седлу Гарри – та решила послушно идти рядом, бок о бок, пока он держал веревку. Он рассматривает пятнистую спину, перебирая себе под нос варианты, но ничего сносного так и не приходит в голову. Он добирается до Хиллтопа уже ближе к сумеркам, поднимая глаза на темнеющее небо и видя первую загоревшуюся звезду.       - Звездочка? О, нет, это слишком просто, - хмыкает Иисус, переводя взгляд на ворота Хиллтопа и видя, как стражник зажигает факел. – Искра. Как тебе? – спрашивает он, а лошадь словно кивает ему в ответ. Да, имя очень хорошее, ей нравится.       За ним закрываются ворота, и два человека подходят, чтобы помочь и отвести лошадей в стоила, хваля Иисуса за такую ценную находку. Он решает рассказать об этом Мэгги завтра – путешествие, длиной в половину суток, вытянуло из него силы, и больше всего ему хочется сейчас отправиться в душ и лечь спать. Он отчетливо чувствует исходящий от себя запах лошади, к которому не успел привыкнуть. Лелея мысль о том, как сразу после душа упадет в постель и сразу отрубится, Пол направляется к своему трейлеру, чтобы скинуть рюкзак и взять чистые вещи.       На подходе Пол замечает горящий внутри помещения свет, думая, что, вероятно, кто-то заглядывал за какой-то вещью и просто забыл потушить. Из-за усталости у него не возникает никакой другой мысли, когда он открывает дверь и делает шаг внутрь.       Когда за дверью послышались шаги, а за ними раздался тихий скрип, Дэрил, улыбнувшись, заведомо откладывает ложку и отходит подальше от плиты с бурлящим на ней варевом, предчувствуя, что радость Пола может принять любую форму.       В нос Пола сразу ударяет запах горячего овощного блюда, который напоминает, что и поужинать перед сном было бы неплохо, о чем он, конечно, забыл задуматься прежде. Пол застывает на пороге, бросая рюкзак, а вернее – роняя чуть в сторону, и растерянность на его лице меняется на широкую улыбку.       - Дэрил, - выдыхает он и, не сдержавшись, устремляется вперед, чтобы запрыгнуть ему на руки, обхватив ногами за талию. Почему-то Дэрил ни секунды не сомневался в том, что Пол окажется в восторге из-за его приезда, и даже не предполагал, что тот может лишь тихо удивиться и спросить, а что, собственно, Дэрил забыл в Хиллтопе.       Пол начинает крепко целовать Дэрила, не в силах остановиться, чтобы перевести дух или задать вопрос. Он не может поверить, что он здесь, все-таки вырвался из Святилища. Это ведь сон, не так ли? Жизнь ведь не делает таких подарков. Не с теми лишениями, которые им только и приходилось, что проживать. Дэрил смеется и чувствует себя по-настоящему счастливым впервые с момента своего отъезда. Та их встреча, которую подстроил Пол, конечно, подняла ему настроение, но все омрачалось необходимостью возвращаться обратно в ненавистные стены. Сейчас такой необходимости не было, и это было прекрасно.       – Ты надолго? – только и удается Полу выдавить из себя, снова впиваясь в его губы и не давая ответить. Если бы Пол знал заранее, он бы прибавил шаг по пути домой, чтобы у них было больше времени вместе. От Дэрила пахнет чистотой и свежестью, а значит, у него было много времени и на себя, и на ужин. – Я так скучал, - очередной глоток воздуха вместе с вопросом. Пол просто не может заставить себя отдалиться, хотя силы, которые он прикладывает, чтобы держаться за Дэрила, начинают его покидать.       Дэрил не может, да и не пытается отвечать на вопросы, которые задает Пол в перерывах между поцелуями. В нем все горит от осознания того, что кто-то его действительно ждал и хотел видеть. Странное, но такое чертовски приятное ощущение, из-за которого ноги становятся ватными, а пальцы подрагивают. Но Дэрил держится, боясь уронить Пола на пол. Хотя, он, наверняка, не расстроился бы и утащил его следом.       – Я сейчас мигом в душ, и мы… - спустя пару минут Пол все-таки решает отпустить арбалетчика, пока сам не свалился или Дэрил его не уронил. - На сколько ты приехал? – и Пол готов умолять его задержаться на один день больше и даже готов был не тратить время на сон, если бы не был так вымотан. – Хотя, если я не вырублюсь в душе, это уже будет счастье.       Дэрил улыбается, прижимается носом к виску Пола, когда его пыл немного утихает. Но никто из них не предпринимает попытки отстраниться или разжать объятия. Пол выглядит уставшим, и ему действительно нужно в душ, но едва ли Дэрила смущает запах дороги и пота. Главное, Полу необходимо поесть и отдохнуть, а на все остальное у них еще будет время, потому что Дэрил прекрасно осознает, какие предложения могут последовать за: «и мы…»       - Я рассчитываю минимум на неделю, - Дэрил не знает точного срока. Кэрол сейчас необходимо побыть вдали от своего жениха – он не сомневается в том, что она вернется к Королю и ответит согласием на его предложение, стоит ей обдумать все «за» и «против», - но едва ли ее пребывание в Святилище продлится долго. Дэрил надеется лишь, что в какой-то момент Рик найдет другого человека на должность надсмотрщика или вовсе бросит надежду сделать что-то путное из этого места и расселит мирных жителей по поселениям.       Пол облегченно вздыхает, узнав, что Дэрил не уезжает с первыми рассветными лучами солнца. Конечно, все может измениться в любой момент, но в словах звучит его истинное желание. Как минимум на неделю, а если ему удастся, то и дольше. И это значит, что они могут не спешить все наверстать за один день.       - Как это произошло? Ты нашел себе замену? – ему нужно все знать. Пол не собирается пытать Дэрила на подробности произошедшего в Святилище, догадываясь, что получит лишь короткие ответы, но ему хочется услышать что-то хорошее, подумать о хороших перспективах.       - Скорее, замена сама меня нашла, - Дэрил пожимает плечами, улыбаясь уголком губ, – Кэрол решила немного отдохнуть от королевского двора, - он не уверен в том, может ли рассказать Полу о предложении, которое ей сделал Иезекииль, ведь она сама поделилась только с ним. Наверное, не стоит, пока Кэрол сама не решит поведать остальным о том, что вскоре займет королевский трон. Даже в мыслях это звучало смешно. Но, что есть, то есть.       Единственное, во что можно было верить в эти времена – это друзья. И Пол теперь понимал, почему Дэрил так дорожит Кэрол. Она понимает его больше других, дает то, что необходимо, заботится. Она и без слов могла понять, каково Дэрилу находиться в месте, которое для него когда-то было тюрьмой. Пол не знает, что именно мотивировало ее остаться в Святилище, но бесконечно благодарен ей за подаренное им с Дэрилом время и однажды придумает, как ей отплатить.       – У них с Королем все в порядке, но, сам понимаешь, там эта сцена и трон, и раньше был тигр, - на самом деле, Шива ему нравилась, и Дэрил сожалел о том, что животное погибло, но пафоса его присутствие рядом с лидером общины прибавляло немалого.       - Ну, это лишь внешняя сторона Иезекииля. Но даже она слегка специфична, и к ней нужно привыкать, - что не отменяет того, что он – один из лучших людей, с которым Пол когда-либо был знаком. Их первая встреча, казалось, словно произошла совершенно недавно. Пол наткнулся на новое поселение, а вернее – стражников, одетых в броню. Несмотря на опасения вначале, его радушно приняли в Королевстве, и он сразу нашел общий язык с Иезекиилем. У мужчины была невероятной широты душа и крайне оптимистичный взгляд, так понравившийся Полу. В новом мире необходимо поддерживать дух людей, и если его методы управления работали, то кто имеет право его осуждать? Они быстро наладили торговый обмен, а затем община и вовсе помогла Хиллтопу в борьбе со Спасителями, навсегда став не просто друзьями, но и семьей.       - Могу провести тебя до ванной и привести обратно, чтобы ты не потерялся по дороге, - Дэрил усмехается, поглаживая Пола по волосам. Тот выглядит так, словно действительно способен отключиться в любую минуту, так что его опасения звучат вполне оправдано. – Поешь и пойдешь отдыхать. Я не планирую исчезнуть с рассветом, так что у нас будет время на все, что захочешь, - если только в его планы никто не вмешается. Но, черт возьми, Дэрил готов послать всех, кто попытается, в далекое эротическое путешествие, которое не принесет этим самоубийцам никакого удовольствия.       - Если отправимся в ванную вместе, боюсь, что мы застрянем там надолго, - они оба помнят, чем закончился последний такой поход и с чего все начиналось. В памяти пробуждаются все моменты, когда они тратили воду практически впустую, больше отвлекаясь друг на друга, чем на мытье.       - Тогда беги. Мы же не хотим оставить весь Хиллтоп без воды, - с учетом того, как давно они не виделись, такая возможность была вполне вероятной.       Пол отправляется в душ, стараясь управиться как можно скорее – горячая вода пусть и избавила его мышцы от усталости, но одновременно разморила, и его сильнее потянуло спать. Но Полу не хочется отключаться так быстро – он еще мало побыл с Дэрилом, пусть и знает, что будет спать, прижавшись к нему.       Дэрил успевает только выключить рагу и расставить тарелки, а Пол уже появляется на пороге, вновь сверкая улыбкой, источая аромат геля для душа и оставляя за собой след из капель, падающих с кончиков влажных волос.       - Я не так хорошо готовлю, как ты, но, надеюсь, это будет съедобно, - ему далеко до приготовления кролика в вине, но, может, Пол когда-то расскажет ему парочку рецептов, чтобы Дэрил мог приготовить для него что-нибудь интересное. Дэрилу все еще так странно осмысливать происходящее. Он ждал кого-то, готовил для кого-то, хотел сделать кому-то приятно. Не бежал, не выискивал пропитание, лишь бы не сдохнуть от голода, не выдергивал из смертельной опасности, как все бывало в последнее время с людьми, которые оказывались рядом с ним. А делал все, как делают нормальные люди. Словно за окном не поселение выживших после апокалипсиса, а загородный район, куда люди предпочитают сбегать от городской суеты.       - Уверен, что это безумно вкусно, - в животе у Пола урчит при взгляде на тарелки и овощное рагу. Не теряя ни минуты, он жадно принимается за еду, полностью погружаясь в ощущение, что теперь-то точно все будет хорошо, теперь они что-нибудь придумают и найдут для Дэрила замену в Святилище, если и когда таковая потребуется.       Он радостно погружается в рассказы обо всех новостях Хиллтопа и своих мыслях на этот счет. Как обычно делают люди, живущие вместе и небезразличные друг другу.       Когда Пол возвращался с вылазок, никто и никогда не ждал его в трейлере – будь все иначе, он бы десять раз думал, прежде чем исчезать на дни, а то и недели за стенами. И тем более никто не готовил ему в Хиллтопе, персонально, лично. Он успел позабыть это чувство, теплящуюся в груди благодарность и счастье. Мимолетно он вспоминает о Леви, встреченном год назад парне, который, за те пару дней, проведенных вместе, озаботился для них вкусными горячими блюдами. Утром, уточняя, точно ли тот решил не идти в Хиллтоп, Пол доедал остатки вчерашнего ужина. Тогда Пол не задумался о том, изменился бы его образ жизни, если бы Леви пришел в Хиллтоп и каждый раз ждал его с вылазок. Но с Дэрилом все было иначе. Они вместе могли и планировали отправляться на вылазки, а затем несколько дней или недель проводить дома.       Дэрил успел проголодаться, но он практически не притрагивается к своей тарелке, поймав какой-то транс от наблюдения за тем, как ест Пол, периодически поглядывая на него. Как он говорит, рассказывая о своей поездке, делится новостью о том, что нашел прекрасную лошадь, которую назвал Искрой, и говорит, что не планирует отдавать ее никому. Это не короткий разговор по рации, когда даже не знаешь, что сказать, потому что есть лишь малый отрезок времени, а на важное не хватает слов. Господи, как сильно он успел соскучиться по этой болтовне. И как мало ему понадобилось времени, чтобы настолько привязаться. Данный факт пугал и завораживал одновременно.       - Только не усни лицом в тарелке.       Пол старался сохранять бодрость до последнего, но было заметно, как он начинал клевать носом и моргать все медленнее, не в силах побороть усталость. Пол слишком устал для подвигов. Даже если он попытается убедить его в обратном – Дэрил видит то, как он едва держался на ногах после своего путешествия. Да и провести вечер за одним столом, после мирно уснув, ничуть не хуже, чем всю ночь ворошить постель.       Дэрил сам чувствует, что скоро его одолеет сонливость, а потому отправляет Пола в кровать, пока сам убирает со стола посуду и гасит свет, оставив только небольшую настольную лампу.       Волосы Пола не успели высохнуть, когда он падает на постель, и первые секунды холодят кожу. Усталость берет верх, и Пол понимает, что до утра не сможет подняться. Он прижимается к Дэрилу, утыкаясь головой ему в теплую грудь, и закрывает глаза. Именно об этом он мечтал долгие недели, словно именно к этому шел несколько сотен миль без отдыха, а теперь, добравшись, получил вознаграждение.       Дэрил устраивается удобнее, пропустив руку под шеей Пола и обняв за плечи. Матрас все такой же узкий и неудобный, но все же лучше любой другой постели. Они обсудят все, что не обсудили, завтра, а вечер так же проведут вместе. Он прикрывает глаза, убаюканный ровным сопением Пола и его теплом. Нет, никакого больше Святилища. Если Дэрил решит остаться здесь, а Кэрол вернуться в Королевство, пусть Рик ищет кого-то другого – он и с места не сдвинется.       - Нет, - внезапно произносит Пол, придя в себя от дремы, когда яркая мысль ударяет его, что он не может не поделиться. Дэрил должен принять это к сведению и смириться. - Если тебе придется вернуться в Святилище, я поеду с тобой. Тут без меня справятся. Я не оставлю тебя там одного. – Он не выдержит больше вести расслабленную жизнь в привычном ритме, зная, что Дэрилу требуется помощь. – Мы даже можем занять разные комнаты, но ты знаешь, что… это неважно… - они смогут скрывать их отношения. И Пол сможет бесшумно пробираться к нему в комнату, чтобы заснуть с ним рядом, вот так, прижавшись и деля тепло под одеялом. Он бормочет какие-то бессвязные предложения-планы, которые вплетаются в сон, формируя мягкую канву.       - Ммм, - Дэрил приоткрывает один глаз. Он не думал, что в сонном сознании Пола еще вертятся какие-то мысли, но, оказывается, одна никак не желает покидать его голову. Дэрил все еще против того, чтобы Пол находился в Святилище, но если он говорил об этом в почти бессознательном состоянии, то переубеждать его – тем более, сейчас, - бессмысленно. – Мы поговорим об этом завтра, - Дэрил убирает упавшие на лицо Пола волосы и целует его в висок, продолжая поглаживать по голове, пока тот окончательно не засыпает.