И потом она внезапно изменилась. Вернулась совершенно другим человеком, с новым мышлением, новой внешностью, новой душой. Девушка, которая слишком заботилась обо всех и обо всём, больше не заботилась вообще.
Аудитория, казалось, была наполнена до отвала, постепенно теряя свободное место, что с каждым пришедшим заканчивалось стремительнее, чем нехватка воды в Африке. Девушка уже смирилась со своим обвинительным приговором, предвещая, как молодой человек включит свой нарциссический нрав, соврав, что сам выполнил задание, а «Никудышная Непризнанная» стала для него только мешающим балластом, так уверенно тянущим на дно. Из помещения по очереди выходили провинившиеся студенты, опустив голову в пол, когда куратор рассказывал преподавателю про их бездарность. Они были подобно настоящим белым воронам, ведь до того, как ученик определится со своей стороной, он ходит в каких-то непримечательных вещах, не относящихся ни к одной, ни к другой стороне. Именно так выглядел один из зашуганных пареньков, который пытался незаметно пройти через толпу зевак, накинув на себя привычный серый капюшон. Только вот от глаз Виктории этот жест не прошёл мимо, поэтому ей удалось узнать в скромняге того парня, столкнувшегося с ней в коридоре.***
Молодой человек шёл по людному коридору, перебирая какие-то необходимые бумажки для последующего занятия, совершенно не взирая на столпившуюся публику. Вот они, «золотые» ученики школьного заведения, привыкшие травить каждого только-только поступившего. Юноша подкинул свои ключи в воздухе, намереваясь тут же поднять, пока связка ключей не упала в чьи-то аккуратные руки, нарочито загромыхав. Вжав голову в плечи, он осмелился поднять свой взгляд наверх, пытаясь сдержать подступивший страх, который все вот-вот заметят из-за дрожащего голоса. Непризнанный потянулся к ключам, когда женская ладонь поднималась всё выше и выше, играя ярким маникюром. Демоница довольно рассмеялась, довольствуясь своим приоритетом перед низкорослым парнем, в чем ей, конечно же, помогли внушительные каблуки. Мимо проходящая Виктория буквально пробежала мимо компании, уставившись в циферблат часов, что с каждым мгновением указывал на большее опоздание. Девушка так бы и побежала дальше на очередную нудную для неё лекцию, если бы за спиной не послышался сиплый, ранее незнакомый голос. Она развернулась на все сто восемьдесят градусов, с прищуром глядя на иродов, которые пафосно насмехались над беззащитным парнишей. Сцепив кулаки, блондинка направилась в сторону учеников, ободряюще похлопав юношу по плечу. Он дёрнулся от неожиданного порыва, пока не увидел дружелюбную улыбку на лице незнакомки, постепенно расслабляясь. — Достаточно поржали? Может, стоит выбирать жертву более подходящую по собственным параметрам, а не нападать на слабых, которые никогда вам не ответят взаимным нападением? — Уокер шикнула в сторону Ости, всё ещё держащую ключи в своей руке, глазами ища поддержку у рядом стоящих. Закоренелая традиция изначально не понравилась Уокер, учитывая, что то же самое могло произойти с ней в первый же день. Именно день знакомства с новой обстановкой является одним из самых трепетных, запоминающихся и волнительных, а тут он начинается с откровенной травли. Конечно, ей не понравилось то, как на неповинного молодого человека спустили всех собак, когда тот ещё не успел обосноваться на новом месте. Словно сорвавшись с цепи, она выплеснула всю ту демоническую натуру, скрывающуюся за скромным видом милосердной леди. Девушка наклонилась к шее обидчицы, нарочито вдавив ее тело в бетонную стену, которая начала покрываться паутиной трещин, окрашивая некогда симпатичное платье белёсыми пятнами штукатурного материала. Ее запястье так умело ухватилось за гортань, надавливая на судорожно двигающийся бугорок в районе трахеи, вновь и вновь вспоминая, как именно это делал Джон. Острые ногти впились в побледневшую кожу, оставляя за собой глубокие борозды, схожие на нечто более плохое. Молодые люди, стоящие поодаль, даже не оторвались от созерцания перепалки, и вовсе не обращая внимания на подрагивающие конечности демонессы, вдоволь наслаждаясь ее страданиями за то, что так давно стоило сделать им же. Ости начала хрипеть от нехватки воздуха, пытаясь уцепиться за волосы своей мученицы, когда в коридоре показался шатен, с недовольством глядя на очередную потасовку. — Очередные издевательства, — лениво протянул тот. — Вам ещё не надоел такой род занятий? Может, стоит заняться чем-то более увлекательным? — сын Сатаны растолкал толпу, обращая внимание на хрупкое тело, придавливающее в этот момент яростную бестию. Она коснулась ее руки, выхватив связку, пока не вернула та законному владельцу, не торопясь ослаблять хватку. — Только посмотри, что творит Непризнания! — хвастливо произнёс рыжеволосый, горящими глазами смотря на двух девушек. Только сейчас Люцифер соизволил обратить своё внимание на Уокер, которая закипала от подступающей ненависти, еле сдерживая переполняющее ее чувство. В буквальном смысле он почувствовал всю ту ярость, скопившуюся где-то внутри. Девушка точно ментально посылала ему весь этот жар, испытываемый данным моментом. Наклонившись к Джонс, она схватилась за ее лодыжку, которая пыталась пробраться за ее спину, выводя из забытья. Шикнув, блондинка лишь победно рассмеялась, снимая те самые шпильки, поднося длинный каблук всё ближе и ближе к ее лицу. Денница сорвался с места, намереваясь оттаскивать девушку, чтобы Непризнанная не нажила себе проблем, но та вознесла руку вверх, воткнув металлический атрибут в сантиметре от макушки. Подняв глаза вверх, Ости пропустила расслабленный выдох, который дал ей шатен, оттащивший разъяренную ученицу. Начиная двигать ногами и руками, голубоглазая пыталась ударить его и выбраться из захвата, но почувствовав знакомый аромат, поддалась. — Опусти меня на ноги! — вторила блондинка вплоть до того, пока они не скрылись от толпы. Ученики удивлённо оборачивались на разбушевавшуюся пару, недоумевая от того, как сопротивляется девушка, отчеканивая каждое сказанное слово. Он совершенно не обращал внимание на возмущения, лившиеся непрекращаемым потоком. Не чувствовал даже того, как она довольно-таки сильно била его по груди, вновь и вновь ударяя кулачками по крепкому телу. Не чувствовал ничего, кроме разливающегося по телу тепла, исходящего от разъярённой девицы, будто та передавала ему все свои переживания и эмоции через одно касание ладони к плечам. Люцифер торопился уволочь ее как можно дальше, только не учёл того факта, что преподаватели узнают о произошедшем намного раньше, чем мужчина успеет рассказать об этом сам. — Виктория Уокер, мигом в аудиторию! — прокричал ангел, изощренно насмехаясь над виновницей драки. Его улыбка исказилась в нечто отталкивающее, а желание врезать ему только поднялось ещё выше. — Что этот злой старикашка хочет от меня? — прошептала голубоглазая, уткнувшись носом в крепкую шею. Руки легли на плечи, а глаза стыдливо спрятались в широкую спину, чтобы не встретиться со взглядом преподавателя. Сзади послышались очередные шаги, а из поворота начали виднеться очередные белые крылья вкупе со строгим взором. — А это ещё кто? — Твоя погибель, — вторили друг другу мужчины, ненавистно скрипя зубами.***
— Люцифер, — строго произвёл Фенцио, подзывая молодого человека выйти из толпы. Хмыкнув, шатен сделал шаг вперёд, предвещая, как в очередной раз будет спорить с этим несносным преподавателем считающим себя произведением гениальности. — Как справилась мисс Уокер? — поинтересовался преподаватель, когда его желваки заиграли при упоминании знакомой фамилии. Виктория повела плечами, пытаясь запечатлеть свою ту неприязнь, которая исходила от пренебрежительного произношения. — Всё сделала сама. Если появились какие-то проблемы после ее выходки, то, извольте, не имею к этому никакого отношения. Блондинка усмехнулась. Вот, вроде, и заступился за неё, признав самостоятельность, но Люцифер не был бы самим собой, не произнеся какую-то гадость. Кроули, как успел прозвать его демон, стоял поодаль всех, играя роль наблюдающего. Именно на эту пару опаздывала Непризнанная, которую решили пойти поискать, но наткнулись далеко не на самое лицеприятное представление. Она не подавала виду, что пару минут отделяли ее от очередного трупа за первый же семестр, но расширенные глаза, покрывшиеся красной пеленой, говорили сами за себя. Уокер долго сверлила взглядом демоницу, отчего даже не заметила резкое опустошение помещения, оставаясь наедине с самыми сильнейшими существами. — Ости, можешь быть свободна, — холодно произнёс ангел, открыв дверцу перед девушкой. — Но, — попыталась возразить та, надеясь остаться и посмотреть на наказание ее обидчицы. — Вышла отсюда! — довольно громкий тон заставил вздрогнуть каждого. Она обернулась назад, видя за своей спиной Сатану в классическом костюме, чьи глаза всё больше и больше наполнялись яростью, поэтому оставалось лишь желать, что она была обращена не к ней. На душе зародился необъятный страх, связанный, вероятно, с повышенным тоном, который буквально выволакивал ее в прошлое. По телу пробежались мимолётные мурашки, скрывающиеся за закрытым фасоном одежды, а руки впервые сжались с силой, оставив за собой глубокие лунки. Ости выбежала настолько стремительно, что от неё не осталось и следа, лишь омерзительный шлейф нарциссизма. Сглотнув подступивший комок в горле, Виктория обратила внимание на мужчин, с которыми осталась наедине. Обстановка душила буквально изнутри, если бы не относительно положительно настроенный Люцифер и его непреклонный отец. Развернувшись, девушка хотела последовать за сбежавшей, чтобы та тоже ответила за свои слова, но рука Фенцио буквально заставила застыть ее на месте, развернув к собеседнику. — Попрошу остаться, — строго произнёс ангел, обращая особое внимание на пришедших людей. — Что за цирк? — прошипел сквозь зубы Сатана. Его и без того красная радужка окрасилась пуще прежнего, буквально зияя некогда сокрытой эмоцией. Дьявол подошёл вплотную к двум ангелам, один из которых казался вовсе непричастным, лишь крепче сжимая посох в своих руках. Седовласый поднял ладонь ввысь, буквально рассекая воздух неприятной волной. Собеседники оглянулись на источник неприятного звука, будто спрашивая взглядом: «Что не так?». Решение хоть и было необдуманным, но спасло стены школы от очередной перепалки сильнейших личностей, что, конечно же, не довело бы до добра. — Зачем Вы задержали Викторию? — с толком и расстановкой поинтересовался дьявол, отряхивая свой пиджак от прикосновений светлого существа. — Поверьте, я хочу знать это сам, Уважаемый, — пояснил наблюдатель школы, будто задавая тем самым вопрос нарушителю его продуктивной деятельности. — Вы же понимаете, что она опасна для общества и всех учеников школы? — спросил пожилой мужчина, переводя неприязненный взгляд на блондинку, которая в это время оторвалась от созерцания яркого маникюра, исподлобья смотря на него. — Да, именно ты. Не провела и месяца в школе Ангелов и Демонов, как уже заручилась поддержкой Люцифера, устроила несколько смертей ни в чем неповинных людишек и, как вишенка на тортике, спонтанное нападение на ученицу. Признайся, сколько пришлось ночей провести в мужском крыле, чтобы вести себя, как своя мать? Глаза ангела в данный момент светили далеко не светлым огоньком, озаряющим людей, чтобы направить на верный путь. Отнюдь, в них разгорался нешуточный пожар, до краев наполненный яростью, будто те эмоции сдерживались слишком долго, выпустившись именно на неё. Не успела она и моргнуть, как по пустующему помещению послышался оглушительный хлопок и уничтожительный взгляд дьявола. Блондинка подняла голову ввысь, едва сдерживая слёзы, а учитель приложил ладонь к месту ожога, пытаясь не вознести свою агрессию в ответном ударе по отношению к ученику. Нет, не здравый смысл, скорее, осмысление собственных сил и чувство самосохранения. Чья-то крупная ладонь прижала ее к себе, поддерживающие сжимая запястье. Не было и сомнения в том, что ладонь принадлежала Люциферу. — Фенцио, мы пришли сюда не отношения между учениками выяснять, а то, что действительно может навредить остальным! — опомнившись, встрял мужчина. — А что, неужто Вы сами не видите, как она влияет на остальных? Когда Люцифер последний раз поднимал руку на преподавателя, чтобы защитить Непризнанную? — зашипел ангел, убирая небольшую струйку крови. Все присутствующие замолчали, не найдя оправдания такому взбалмошному поступку самого непредсказуемого ученика, пока за него не вступился отец. — Я сам поставил его в пару с Викторией, чтобы он понаблюдал за девушкой, — произнёс дьявол, будто заранее извиняясь взглядом перед своим сыном. — Что же, тогда ей отлично подойдут уроки самоконтроля, иначе все мы входим в группу риска. Не так ли, Кроули? — ехидно спросил Фенцио, поворачиваясь к директору. — Возможно, но я не вижу смысла менять куратора. Денница им же и останется. Викторию стояла абсолютно молча, не проронив ни слова, пока очередная порция ненависти ко всему живому зарождалась всё сильнее и сильнее, буквально охватив здравый рассудок. Ее определённо считают за психически больную, поэтому, стукнув ладонью по поверхности стола, она обратила внимание на себя. Ладонь пылала ярким пламенем, а глаза начали загораться всё ярче, приобретая характерный для демонов цвет. — Вольно! Ведёте себя, как ироды, не разобравшиеся в ситуации, — она указала пальцем на двух перепуганных мужчин, а после перевела внимание на демона. — А ты, Люцифер, крайне разочаровал меня. Не думала, что ты тоже являешься тем человеком, который будет подпитывать себя, контролируя неумелых. Как же вы меня все достали! Девушка развернулась на сто восемьдесят градусов, оставив мужчин в оцепенении. Ее каблуки глухим ритмом отбивались по кафельному полу аудитории, а глаза начинали блестеть, наполняясь солоноватой жидкостью. Надежда на человечность пропала окончательно, когда до ушей дошли слова о том, что она оказалась лишь игрушкой, которая, словно зверюшка в клетке, была подопытной для Люцифера. Шатен сразу же вернулся в сознание, только послышался ненавистный скрип петель и грохотание от резкого толчка двери. Не выдержав этого спектакля, мужчина направился вслед за ней, ища глазами разъяренный объект. Его буквально тянуло на балкон, откуда веяло отчаянием и разочарованием, а позже тихим плачем, который слышался всё громче и громче при приближении к цели. Он закрыл дверцу, обращая внимание на себя, когда девушка подняла голову наверх, не обращая внимания на стекающие по шее капли. — Зачем ты ввязал меня в это? — дрожащим голосом взмолвилась блондинка, поворачиваясь к демону. Ее глаза были красными то ли от слёз, то ли от ненависти к нему, когда темноволосый тщетно надеялся на первое. — Ты сама знаешь, что это не так. Шаг. Девушка отступает назад, пока не упирается ягодицами о металлические перила, обращая внимание на довольно-таки большое расстояние от карниза до асфальта. Глаза бегло прошлись по близлежащим предметам, ища в них спасение, а грудная клетка с каждым вздохом поднималась выше. Шаг. Мужчина находится слишком близко. Его взгляд сожалеюще обращается на девушку в попытках взять ту за ладонь и разъяснить всё, как оно есть на самом деле. Виктория неприязненно отворачивается, пока пальцы на подбородке не заставляют ее раскрыть глаза, откуда с новым напором пошли слёзы. Шаг. Крепкая ладонь ложится на шею, вторя ее же действиям, но настолько невесомо, что воздух способен насыщать организм, позволяя Уокер пропустить восхищенных вздох. Неспешно, но уверенно, он приближается к ее губам, проводя влажную дорожку по нижней губе. Блондинка прикрывает глаза, лишь изредка подрагивая ресницами, а сама раскрывает рот пошире, позволяя мышце забрать глубже и дальше. Денница перехватывает ее тело, усадив на подоконник, а рука ложится на коленную чашечку, поднимаясь выше, к внутренней стороне бедра. Согревающие касания контрастируют с дуновением ветра. Кожа отзывается мурашками, а губы соприкасаются воедино, повторяя действия партнёра. Пропустив разочарованный выдох, Непризнанная всё-таки отстраняется, стыдливо пряча глаза, а ноги съезжаются вместе, будто не были разведены минутой ранее для ошеломляющих ласк. — Мы заочно ввязались в эту игру, Уокер.