***
Выйдя в центр помещения, девушка полностью сконцентрировалась на своих ощущениях. Позволила мыслям покинуть черепную коробку, а расслабленности овладеть телом, будто подчиняя. Мимолётно вздрогнув, белокурая раскрыла глаза, позволяя себе увидеть рядом стоящего мужчину. Размеренно дыша, он сцепил их ладони воедино, когда вселенское спокойствие разлилось приятной истомой по напряженному телу. Ее веки вновь опустились, но на этот раз совершенно самостоятельно, на плечи легли крепкие ладони, нажимающие на лопатки. Знакомая свежесть полевых цветов полностью вступила в свои права в организме наставника, растворившись в терпких нотах янтарного Бурбона. Сделав несколько размеренных вдохов, девушка отбросила лишние помыслы, концентрируясь исключительно на нынешних чувствах и касаниях, которые в данный момент остановились где-то на венах, словно молния, пробивая пути. — Представь себя некой птицей, чьи крылья обдуваются моросящей стихией. Тебе нужно протестовать ей, иначе всё закончится плохо. Твоё тело охлаждается до температуры ветра, разгоняя кровь, а глаза самозабвенно закрываются, погружаясь в силу соперника. Виктория сделала всё то, что он сказал. Мужские руки крепко держали миниатюрные запястья, а ладони начали стремительно охлаждаться, передавая злополучную стихию на ученицу. Казалось, что вот-вот конечности заледенеют, если бы не ладонь на лопатках, добавляющая тепла в замерзшее тело. Пропустив воздух сквозь зубы, она почувствовала приближающийся поток ветра, который отдавал приятную волну на кожу, а грудная клетка поднялась, пытаясь вобрать в себя как можно больше свежести. — Отлично. Теперь определись, с какой стороны идёт напор, чтобы противостоять потоку. Светловолосая мимолётные поёжилась, почувствовав уверенный напор ветра в сторону своего лица, но, вовремя махнув головой, встала смирно, позволяя рукам вытянуться вперёд. Конечности будто приобрели идентичную температуру, что и дуновение ветра, позволяя той проскочить мимо, совершенно не принося урона. Вики удивлённо раскрыла глаза, не почувствовав какой-либо опасности, а детская радость уже окатила ее с головой. Люцифер одобрительно кивнул, убирая свои ладони с рядом стоящей фигуры, когда девушка, не совладав с эмоциями, прыгнула на него с раскрытыми руками. Шатен секундно замешкался, однако позже позволил рукам обвить шею, а себе лишь ближе прижаться к ученице. Непризнанная радостно взвизгнула возле его уха, а сама тут же отстранилась, кидая взгляд на замёрзшую стену. — Подожди, ты хочешь сказать, что если бы не ты, то мое тело сейчас бы превратилось в большой кусок льдины? — с замершим сердцем спросила она, прикоснувшись к таявшему льду. Нежные подушечки пальцев буквально сразу же приобрели синеватый оттенок, а она поспешила возвратить ладонь. — Лишь отчасти, - возразил тот абсолютно самоуверенно, но Уокер видела долю лжи в его глазах, поэтому стало очевидно, что бо́льший залог успеха этой тренировки принадлежит ему. — Не принимай на свой счёт, Непризнанная, — он отвернулся, но ученица только рассмеялась, оставляя лёгкий поцелуй на искусственно смущённом лице. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, девушка поторопилась на выход из зала, оттягивая элемент одежды, который буквально лип к ней из-за душноты в спертом пространстве. Денница приложил ладонь к пылающей щеке, которая всё ещё помнила касания Непризнанной, а сам вовремя опомнился, пока Уокер окончательно не ушла из виду. — Завтра в семнадцать часов чтобы была готова. Меня не волнует, что тебе, возможно, не нужно это поощрение, — Виктория хмыкнула и продолжила путь, но на это раз с глупой улыбкой.***
Аккуратный, свойственный лишь Англии домик, предстал перед горящими глазами, а ноющая боль всё больше зарождалась внутри. Некогда белоснежный фасад пожелтел от солнечного воздействия, слишком стремительно ослепляя неустойчивый к ультрафиолетовым лучам материал. Потрёпанная временем калитка приятно заскрипела своими металлическими шарнирами, когда сам забор выглядел совершенно презентабельно. Маленькие досочки были выстроены в ряд с небольшими пробелами, позволяя разглядеть просторный участок с высаженным яблоневым садом и вишнёвыми плодами. Ярко-окрашенная ягода удачно упала в рот, когда, потрусив сучья дерева, девушка встала под ветку, готовясь к трапезе. Кисловатый сок скатился по губе, заметно окрасив ту темно-малиновым цветом, а на лице появилась улыбка. Сорвав ещё несколько, она протянула ладонь вперёд, предлагая демону попробовать необычный плод. — Ну же, клубнику ты любишь, а тут вишенка, — заскулила она, вызвав у шатена удивлённую эмоцию. — Откуда… — не успел он и договорить, как взгляд зацепился за розоватое платье девушки, на которое тот частенько метал взгляды. Нежный шлейф сопровождался не только легкой сеткой, но и контрастными ягодами, которые были прошиты по всему периметру подола. — Впрочем, не важно. Денница забрал ягоды из рук девушки и сразу же попробовал те, удивлённо подмечая приятный вкус. Небольшая кислинка покоряла привередливые рецепторы демона, а рука уже потянулась к карману, пытаясь найти в штанах потерявшиеся ключи. Одобрительно присвистнув, блондинка покорно последовала следом, когда дверь в дом открылась, а мурашки захватили ее тело. Тут всё казалось неизменным и нетронутым, лишь потемневшая табличка о продаже участка выдавала, что настоящие жильцы давно не посещали свою обитель. Палец соскользнул по полкам, где сейчас было не так много пыли из-за риэлторов, что заботились о чистоте дома, а взгляд остановился на брошенной фотографии. На стекле давно расползлась паутина, когда древесная рамка из последних сил держалась на единственной ножке. Большой палец остановился на нетронутом участке, где стеклянная пыль всё-таки присутствовала, позволяя бордовой крови окрасить стекло. Горячие слёзы сами стекали по лицу неконтролируемым потоком, когда мокрый взгляд вспоминал события, при которых было сделано фото. Лучезарная выпускница старших классов стояла по обе руки от своих родителей, горделиво держа аттестат о среднем образовании. Блондинистая женщина радостно сжимала взмокшие ладони на плечах дочери, еле сдерживая слёзы, а отец придерживал выпускницу за талию, улыбаясь в объектив камеры. Чья-то ладонь заставила ее обернуться и забрать протянутый бокал, чтобы сделать крупный глоток. По гортани разливалось характерное тепло от крепости вина, а фотография перешла в руки демона, чьи глаза настороженно бегали по лицам людей. — Это тот, о ком я сейчас думаю? — осторожно спросил он, вернув фотографию на законное место. — Да, — сглотнув тяжелый комок в горле, поспешила ответить блондинка, устраиваясь на высоком стуле, — Тот, кто и разрешил мне жизнь. Весь вечер проходил в душащих воспоминаниях, буквально поглощающих мысли, а алкоголь с каждым часом всё уменьшался, вознося на передний план опьянение. Небосвод затянулся густыми тучами, забирая всё желание возвращаться обратно, мозг уже порядком захмелел из-за отвыкания к земному спирту. С детской радостью и заинтересованностью мужчина заметил висящую на стене гитару, заботливо оставленную хозяйкой комнаты. Бережно проведя по струнам пальцами, он удивился ее превосходному звучанию, а пальцы начали по памяти перебирать натянутую проволоку. Приятное эхо отражалось от стен девичьей комнаты, сквозь слёзы голос всё-таки прорезался, как и забытое желание игры на музыкальном инструменте. Демон уступил ее девушке, которая, полностью сосредоточившись на воспоминаниях, притронулась к струнам.Встретимся, и за секунду проносится ночь, Но вечностью черной разлука обрушится вновь. Так почему же мы всё разбегаемся впрочь? Зная, в каком направлении наша любовь.
Ее голос, хоть и подрагивающий, но такой совершенный, полностью окутал помещение, а грудь сперло от знакомой мелодии. Мужчина ещё долго наблюдал за тем, как она расслабленно перебирает струны, пытаясь совладать с потоком слёз, а дрожащие пальцы еле зажимали подходящие лады. Зачаровано убрав волосы на плечо, он помог девушке больше видеть инструмент перед собой, а сам отважился на подпевку.Мы друг для друга давно стали как зеркала. Видеть тебя и всё чаще себя узнавать, Нитью незримой нас намертво сшила игла, Так больно, когда города нас хотят разорвать.
Его мужественный голос, словно аккомпанемент, сопровождал забытую песню, а ладонь поддерживающе остановилась на запястье. Девичий взгляд восхищённо зацепился на едва сомкнутых глазах и приоткрытых губах. Затуманенные фонари осветили нелюдимые улочки, где сейчас было ни души, а птицы смиренно затихли, будто боясь потревожить идиллию.Дайте мне белые крылья, — я утопаю в омуте, Через тернии, провода, — в небо, только б не мучаться. Тучкой маленькой обернусь и над твоим крохотным домиком Разрыдаюсь косым дождем; знаешь, я так соскучился!
Словно подытожив успешное окончание песни, слеза упала на лакированное полотно гитары, а глаза мужчины открылись, бегая по раскрасневшемуся лицу, чьи щеки поблёскивали в свете ночи из-за накопленной жидкости. Большой палец плавно соскользнул по лицу, смахнув накапливающиеся капли на дрожащих ресницах, а глаза встретились друг с другом, с замиранием сердца ожидая следующих действий. Девушка боязливо приблизилась первая, соприкасаясь губами с щетинистой щекой демона. Повернув голову, он начал поцелуй с губ, слегка истязая солоноватую кожу. Утробный стон послышался, как только пальцы начали соскальзывать по бархатным плечам, высвобождая те от шифоновых лямок. Кожа отозвалась мурашками, когда застёжка от бюстгальтера торопливо расстегнулась, позволив ему проникнуть к оголенной груди. Откинув голову назад, девушка зашипела, только почувствовав язык на возбужденных сосках, которые стали болезненно отзываться на спонтанное прикусывание бусин. Люцифер буквально истязал ее, неторопливо стягивая одежду, когда Виктория совершенно не торопилась, лишь пытаясь прикрыть свою фигуру. Его руки задержали женские ладони, которые сейчас пытались сокрыть грудь, а пальцы начали очерчивать иссиня-чёрный контуры рисунка. Смирившись со своим бездействующим положением, подловив момент, девушка вырвалась из его рук, буквально завалив мужчину на лопатки. Бёдра опустились на таз, нарочито ёрзая на одном и том же месте, наслаждаясь его беспомощностью, когда руки потянулись к воротнику, начиная по каждой пуговке расстегивать рубашку. Этот медлительный процесс не приносил удовольствия, впрочем не только ей, поэтому, тихо шикнув, блондинка потянула ткань в противоположные края. Хруст хлопка разошёлся по всей комнате, отдаваясь характерными мурашками в предвкушении долгожданной близости, а руки начали подниматься вверх, к могучему рисунку. Хоть ранее она не видела его полностью, но сейчас даже не было сомнения, что эта татуировка, пожалуй, самая внушительная. Абсолютно чёрные чернила обводили края какого-то мифического существа, расположенного прямо на груди, а устрашающие рога доходили буквально до плеч. Уловив восторг в блестящих глазах, он по-лисьи растянулся в обворожительной улыбке, подтягивая Непризнанную ближе к себе. Не успела она даже возмутиться, как его ладонь, большая и увесистая, накрыла миниатюрную, проводя какие-то узоры по своему же телу. Длинные ногти очерчивали маленькие тропинки от пульсирующей венке на шее, которая сейчас виднелась ещё сильнее, до алеющих глаз рисунка, которые становились таковыми из-за невесомых прикосновений. Широко раскрыв глаза, она ребячески рассмеялась, позволяя насладиться шатену своей улыбкой, когда в голове появился вопрос о подобном волшебстве. — Этот рисунок был набит ещё в шестнадцатилетнем возрасте, как дань уважения правителю Ада, — прошетал он, боясь нарушить тишину, а женские пальцы начали поглаживать плечи, вновь и вновь сжимая те. — Я так же, как и ты, ничуть не жалею о совершенном решении. Кивнув какими-то своим мыслям, она потянулась к штанам, пытаясь справиться с непростым из-за темноты механицизмом. Пальчики ловко поддевали язычок, а сжатая ладонь потянула за кожаную ленту, позволяя той высвободиться. Металлическая пряжка звонко отозвалась эхом в полупустующем помещении, а ладонь нетерпеливо пыталась пробраться дальше. Лицезрея ее дрожащие от нетерпения руки и бегающие глаза, Денница опустил руки на округлые бёдра и, подмяв девушку под себя, взял все под полный контроль. Самодовольно хмыкнув, он поддел кромку кружевного белья — последнего элемента одежды, скрывающего нагое тело. Стиснув зубы, чтобы не сорваться раньше времени, белокурая лишь откинула голову, пытаясь не думать о том, где сейчас находится пульсирующая мышца. Руки крепко поддерживали ягодицы, пока в один момент не начали опускаться, позволяя ногам раздвинуться и приобрести позу лотоса, в какой было невыносимо лежать, не проронив и звука. Его лицо приближалось к главной точке, обдувая нежную кожу горячим потоком дыхания и нарочито царапая ту ухоженной щетиной. Складочки сами поддались его командованию из-за разведённых конечностей, позволяя темноволосому перейти сразу к самому сокровенному. Влажный язык проходился по половым губам, когда малые губы с особым трепетом принимали мужские ласки, отдавая приятную волну по телу, как только язык проник ещё глубже. Схватившись за простынь двумя руками, Уокер щурилась, пытаясь абстрагироваться от всей ситуации, но попытки были тщетны, когда она видела его горящие глаза и дьявольскую усмешку. Оставалось только прикрыть глаза и держаться, чтобы не сдаться раньше времени, поддавшись такому искушению. Его палец опустился на пульсирующий клитор, начиная стимулировать тот круговыми движениями, время от времени надавливая, когда мышца очерчивала возбужденный бугорок, не брезгуя слизывать все соки. Его уши ласкали громкие выкрики и стоны, как только демон начал вбирать в себя клитор, посасывая пылающую точку во рту, пока дрожащие колени и опущенные ресницы не вынудили его отстраниться. Дьявольская усмешка самодовольным тоном дошла и до неё, когда, привстав на локтях, белокурая потянула партнёра к себе. Сквозь наполовину зашторенное окно пробивался свет от фонарей, немного подсвечивая багровые щеки, не выделявшиеся среди темноты, а внушительная тень продолжала нависать над хрупким телом. Губы снова сцепились воедино, совершенно не совладав с нахлынувшими эмоциями, когда Виктория довольно простонала, почувствовав, как демон пристраивается к истекающему соками лону. Буквально прошло мгновение, когда одно движение бёдрами позволило стать одним целым. Они жадно терзали друг друга, будто семейная пара, которой не хватает одного одеяла в холодный вечер, ведь губы то и дело натягивались в каком-то направлении, вплоть до капелек крови. Уста голубоглазой периодически раскрывались от нестерпимого наслаждения, а руки цеплялись за плечи, оставляя там характерные лунки от ногтей. Колени упирались в торс из-за разведённых ног, а по пояснице соскальзывала капелька пота от размеренных соприкосновений тел. Мужественное тело поблёскивало в темноте, когда горячий язык подхватил спадающую капельку между грудей, не отрываясь от настроенных действий. Его руки крепко сжимали аккуратные полушария, периодически впиваясь губами в порозовевшие соски, так настойчиво смотрящие вперёд. Голубые глаза с полным доверием смотрели в красную радужку, воссоединяясь в новом и более нежном поцелуе. Язык проходился по ровному ряду зубов, в то время как внизу в очередной раз ослабевал напряжённый узел, когда шатен высовывал налитый орган, чтобы войти под новым углом и с более уверенным ритмом. На груди красовалась целая россыпь багровых засосов, которые начали просвечиваться от единственного источника освещения на улице, а женская лодыжка скользила по спине, пытаясь забраться всё выше. Их дыхание было сбивчивым, ноги давно не держали тело, а затуманенный взгляд не мог сосредоточиться на чем-то одном, ведь было слишком хорошо и безмятежно. Запустив ладонь в растрёпанные пряди волос, она наклонилась ближе к его лицу, выпустив сладостный стон рядом с ушной раковиной. Сердца бились настолько шумно, что в умиротворённой тишине слышался только одновременный ритм мышц и то, как демон обессилено падает на кровать.