Размер:
3 страницы, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено только в виде ссылки
Награды от читателей:
133 Нравится 8 Отзывы 20 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
«Всё самое интересное начинается с фразы «да я, в принципе, умею…» © Август Вишневский, 2017 год н.э. Кем бы ни был этот Август, Нурлан полностью согласен и жалеет, что не нашёл эту фразу раньше. Баннер с цитатой дразняще закрывает сайт, на котором парень собирается прочитать, как вылечить человека от простуды за вечер так, чтобы затратить минимум сил. Он ещё раз тщетно пытается нажать на крестик, но сдаётся и откладывает телефон, вздыхая и переводя взгляд на Лёшу. Кто бы мог подумать, что в таком сильном теле такой слабый иммунитет. Кто бы мог подумать, что после рокового «да я, в принципе, умею…» Щербаков феерически улетит мимо курса на парашюте прямо в реку. Кто бы мог подумать, что его, замёрзшего и мокрого, потом придётся ещё и лечить в собственном отпуске. Да, это событие они планировали ещё давно: съездить куда-нибудь вместе, оторваться и расслабиться, насладиться компанией друг друга без вечных проблем на работе и «я устал, в душ и спать». И выбрались, только так получилось, что к концу осени, а там и реки ледяные, и ветер сильный, а инструктор предупреждал, что лучше дождаться лета, но нет — раз уж хотели, то полетели. И долетели. Нурлан задумывается, останавливая взгляд на умиротворённом Лёшином лице: щёки чуть покраснели, видимо, температура, губы приоткрыты и ресницы едва подрагивают. Лёша красив, но на данный момент бесполезен своей красотой, зато красивый Рустам, напротив, очень даже полезен. Он вызвался сходить в аптеку и купить всего, что может помочь поставить их парня на ноги к завтрашнему дню, ведь именно завтра им улетать, а провести часа два в аэропорту, а потом ещё в два раза больше в самолёте с лихорадящим Щербаковым затея не очень. Только вот даже Руст минут тридцать не поднимает телефон, а на дворе уже восемь, темно, и Нурлан сомневается, что аптеки работают хотя бы до семи. В общем и целом, он делает вывод о том, что партнёров выбирает не тщательно, и надо бы задуматься об этом, когда бросит этих двоих и найдёт новых. Но что-то в сердце ехидно откликается «не бросишь, любишь». *** — Ты где был? — с порога спрашивает самым строгим голосом Сабуров, оглядывая Рустама с ног до головы и обратно. Он тушуется, но не отводит ответный взгляд. Достаёт из рюкзака пакетик с травой, упаковку с куриным филе и овощи, сразу направляясь на кухню. Ошарашенный, Нур просто проходит за ним и пару раз моргает, прежде чем продолжить. — Что происходит? — Мы будем готовить суп. — собравшись с мыслями, на выдохе обречённо выдаёт Рептилоид, и в словах его слышится боль. О, да, из них троих готовить умеет только Лёша. — Оу. — только вылетает изо рта Нурлана, и он мысленно желает себе огромных терпения и удачи. Вечер обещает быть долгим. Через двадцать минут они общими усилиями нарезают все овощи, пока в кастрюле варится курица, и вроде бы всё идёт даже неплохо, но это и вызывает подозрения. Как Нур предполагал, аптеки оказались закрытыми, но находчивый Рустам откопал где-то мощные травы, и казах очень надеется, что это не что-то запрещённое. Не потому что он против наркотиков, а потому что Лёша против наркотиков, но Рептилоид уверяет: «Это бабка мне продала. Сказала, что завтра будет как новенький. Бабушки же не продают наркотики, да?». И ведь на самом деле — какая бабушка продаст органику в Израиле? Значит, просто смесь каких-то местных ромашек да липовых листочков. Ещё через полчаса на слабом огоньке еле-еле бурлит «суп», который на вкус вроде как на самом деле суп, но всё ещё не верится, что настоящий и правильный. Гугл рецепты говорят, что варить его нужно около двадцати минут, и парни, уставшие, заваливаются на диван, всё равно тревожно поглядывая в сторону плиты. Это позволяет делать дизайнерское решение в виде объединённых гостиной и кухни. Прежде чем сесть тоже, Нур проверяет температуру у Лёши, стараясь не потревожить его сон. Тридцать семь и восемь можно считать стабильным результатом последних двух часов, что он спит, и, подкравшись к расслабленному Русту, парень хватает его сзади за голову, впутываясь руками в мягкие волосы и «расчёсывая» их пальцами. Кабардинец одобрительно мычит, пока Сабуров лёгкими движениями перебирает его чёрные «патлы», как любит их называть Лёха. Время до полного приготовления супа они проводят в уютном молчании, с закрытыми глазами отдыхая на мягких подушках. И болезнь уже не кажется такой катастрофой. *** — Лёш, — сначала тихо, а потом чуть громче зовёт спящего Рустам, аккуратно тормоша его за плечо. Лёша что-то бормочет, отворачивается, но парень не отстаёт и поднимается пальцами выше, нежно проводя ими по шее, цепляя линию челюсти и ушко. — Лёша, ты должен проснуться хотя бы ради того, что я порезал себе три пальца и один раз чуть не продырявил ногу Нурику ножом. — на последнее Нурлан громко фыркает из гостиной-кухни, где заваривает сейчас травы для больного. А сам больной нехотя, но открывает для начала один глаз, а потом и второй, и зевает, потуже укутываясь в одеяло. — Что? — коротко отвечает Щербаков. Получается хрипло, но разборчиво. — Мы приготовили суп. Попробуешь? — улыбается Руст, умиляясь растрёпанному и замёрзшему парню. — Куриный. — добавляет спустя минуту молчания он, чуть поворачивает корпус в сторону двери и тут же встречает взглядом подошедшего Нура. У него в руках глубокая тарелка с ароматным варевом и чашка с, предположительно, травяным чаем от бабули. — Только попробуй не оценить. Про ногу он не пошутил. — кивает казах, отдавая сонному Лёше тарелку, а кружку ставит на прикроватную полку и тоже присаживается рядом, ожидая вердикт повара Щербакова. Лёха сначала нюхает суп, расфокусировано хлопая ресницами, потом мешает ложкой, рассматривая ярко-рыжие колечки морковки, а затем, выдохнув, будто собирается с силами для чего-то грандиозного, пробует бульон, долго после этого думая над чем-то. — Точно сами приготовили? — скептически спрашивает всё-таки, поглядывая то налево, то направо, пытаясь уловить обман. Парни почти синхронно кивают. — Может, тогда, вместо меня и дома готовить будете, а? — задорно улыбается своей фирменной эмоцией Лёша, и морщинка между бровей Нурлана разглаживается. Даже болеющий, полностью продрогший и ослабленный, Лёха умеет поднять настроение своими искорками в глазах, которые не исчезнут, кажется, никогда. И это прекрасно. Сердце снова что-то говорит, напоминает: «не бросишь, никогда не бросишь», и Нурлан соглашается — не бросит. Ни Лёшу, ни Рустама, потому что они — его семья, они — его «в радости и в горе», они — то, что делает мир лучше. И пока в их сердцах, в трёх отчаянно бьющихся сердцах, горит это нежное чувство, пока Руст любя ворчит, когда наводит порядок за всеми, пока Лёша верно едет в клуб за пьяными парнями в два часа ночи, пока сам Нурлан горой стоит за них — ничего во вселенной не сломает их крепкий союз. Их настоящую, искреннюю любовь. Любовь и боль. До конца. /// — Блин, шо-то холодно, дайте мне жаропонижающие, — просит Лёха, кутаясь в одеяло сильнее. — Ага, варили бы мы тебе этот суп несчастный, если бы они были. Аптеки уже закрыты, может в скорую позвонить? Лёша закатывает глаза и, несмотря на нежелание вытаскивать руки из нестабильного тепла под одеялом, хлопает себя по лбу. Руст такой жест расценивает как претензию к аптекам, так что отворачивается и спокойно продолжает листать каналы. — Вы совсем придурки? В чемодане аптечка лежит, там ибуклин. — совсем уж осуждающе щурится парень, пока Нурлан и Рустамом ошарашенно открывают рты. — Ладно-ладно, сделаем вид, что нам его только что подкинули в окошко, тащите уже сюда воду и таблетки, медики мои.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.