Партия в Армагеддон

Но оно не заканчивалось. Сырая осень медленно катилась к промозглой зиме, но Воландеморт откладывал момент взятия Министерства. По какой-то одному ему известной причине сначала должен был умереть Дамблдор. Она злилась. Все ниточки были в её руках, план атаки, гарантировавший смену власти, был прописан до мелочей, все фигуры ждали на своих местах, даже предназначенный на роль будущего Министра Магии «болванчик» был подготовлен. Она ждала, когда Тёмный Лорд наконец наиграется в свои личные интриги и даст отмашку к началу переворота. Она умела ждать, терпеливости ей было не занимать. Но сырой климат, унылые серые ландшафты, вынужденное безделье и приступы демонстративной мизантропии Воландеморта вытягивали из неё больше сил, чем самые активные действия. Поначалу она пыталась форсировать события, но теперь она оставила попытки повлиять на происходящее и просто ждала. В октябре Драко сделал первую попытку покушения на Дамблдора. Естественно, неудачную. Выслушав гневную тираду Воландеморта на эту тему, Сирин пообещала поговорить с мальчиком, для чего ей пришлось поехать в Хогсмид. Ей самой хотелось взглянуть на легендарную школу, поэтому повод оказался очень кстати. Сирин выяснила, что школьникам разрешено в выходные дни посещать Хогсмид и многие из них наведываются в таверну «Три метлы». Именно там она и решила встретиться с Драко. Когда мальчик вошёл в таверну в сопровождении двоих приспешников, Сирин отметила, что Драко является практически копией своего отца в его высокомерной манере держаться. Он увидел её и, сделав своим «телохранителям» жест не следовать за ним, нарочито вальяжно направился к столику в углу, который занимала Сирин. Сел на свободный стул напротив. – Драко. – Добрый день. – Он сказал это с вызовом, за которым скрывалась нервозность. Сирин рассматривала его, одновременно прощупывая ментальную защиту. Мальчика явно обучали окклюменции, причём неплохо. Но всё же он был всего лишь подростком. – До нас дошли новости о твоей неудаче. Драко упрямо выпятил подбородок и холодно бросил: – Это была всего лишь первая попытка. У меня есть ещё несколько вариантов. – Расскажи мне, – она откинулась на спинку стула. С плохо скрываемым страхом Драко ответил: – Это задание дал мне Тёмный Лорд лично, и я буду отчитываться только перед ним лично. Она быстро наклонилась к нему, так что он вздрогнул и отпрянул. Она заговорила чётко и холодно: – Да, теперь ты принадлежишь ему, а значит, ты принадлежишь и мне. У тебя была возможность остаться в стороне, но ты сделал свой выбор и это его последствия. Ты будешь выполнять мои приказы, нравится это тебе или нет. Пока Сирин говорила, она грубо сломала его барьеры от легилименции, не скрываясь, давая ему в полной мере ощутить её присутствие в его разуме. Она ясно видела его страх, но даже не собираясь успокоить подростка, вдобавок обездвижила его, не заклинанием, а блокировав доступ его сознания к двигательным функциям тела. – Вижу, что ты меня понял. Драко в ответ слабо кивнул, скорее даже нервно дёрнул головой. На лбу подростка выступила испарина. – Итак, расскажи мне, что ты намерен делать? Драко рассказал о сломанном Исчезательном Шкафу в Хогвартсе, близнец которого находился в магазине «Горбин и Бэркс». Этим путём юный Пожиратель намеревался привести в школу людей Воландеморта. Но починка шкафа затянулась. Сирин видела мелькавшие в его памяти отрывки разговоров, мальчик не врал. Хотя в этот момент он и не смог бы соврать. Сирин задумалась. Она намеревалась вернуться домой к Рождеству, однако теперь к срокам нужно было прибавить ещё несколько месяцев. Ещё несколько месяцев на этом промозглом острове. Придётся поддерживать в постоянной готовности людей и связи всё это время. И это уже не просто досадная заминка. Она решила, что нужно будет пересмотреть некоторые пункты её контракта с Воландемортом. Она ещё немного поворошила память мальчика, а затем отпустила Драко. Юный Пожиратель заметно обмяк, его плечи поникли. Сирин посоветовала ему: – Поднапрягись, Драко. Отец ведь наверняка тебя чему-то научил. Придумай что-то поинтереснее, чем просто сидеть и ждать, когда за тебя сделают всю работу. – Она снова откинулась на стуле: – Если тебе понадобится помощь, любая, или совет, обратись ко мне или к мистеру Снейпу. Это приказ. Можешь идти. Пока он поднимался на ноги, она добавила: – Передай профессору Снейпу, что я буду ждать его здесь, за этим столиком, завтра ровно в полдень. Драко кивнул и поспешил уйти. Сирин продолжила наслаждаться сливочным пивом. На следующий день ровно в полдень Северус Снейп вошёл в таверну «Три метлы». Он знал, что его ждут за столиком в углу, но ни самого столика, ни Сирин он не увидел. Направившись в сторону предполагаемого места встречи, он пересёк границу защитного заклинания за пару шагов до стола. Сирин была там. Смотрела на него, слегка улыбаясь. Северус сел напротив. – Северус, – сказала она с улыбкой. – Добрый день, – ответил он, сдерживаясь, чтобы не выглядеть слишком довольным. Хотя разговор, очевидно, предстоял не слишком позитивный, он всё же шёл на встречу с приятным предвкушением. – Я говорила вчера с Драко. Кажется, он не справляется со своей задачей. Как минимум, это займёт ещё несколько недель. Или месяцев. Северус уловил в её тоне раздражение. Поэтому аккуратно вставил: – Я уже предлагал ему свою помощь, но он отказался. Сирин поморщилась: – Я знаю. И вам пока придётся принять его отказ. Северус хотел было возразить, но Сирин холодно отрезала: – Это приказ. – Смягчившись, она устало добавила: – Извините, мистер Снейп. Мне самой это всё очень не нравится. Но иного выбора нет. Он кивнул. Рассматривая лицо волшебницы, он видел залёгшие вокруг её глаз тени, признаки усталости. Она снова улыбнулась. – Я хочу посмотреть на замок поближе. Северус встревожился и попытался переубедить её: – Это слишком опасно. В этом году защита замка усилена многократно. И в школе постоянно дежурят Авроры. – Северус, я не собираюсь вламываться в кабинет директора, – сказала она с иронией, – я всего лишь хочу осмотреть окрестности. Я не Тёмный Лорд, я не буду топать ногой и говорить, что такова моя воля и вы должны её исполнить. Вы можете не участвовать. Я всё равно попробую подобраться к замку. Быстро приняв решение, он согласился: – Я провожу вас. Они вышли из таверны, она – под прикрытием заклинания невидимости. Выйдя на пустую дорогу за пределами Хогсмида, Северус убедился, что за ними никто не наблюдает и негромко сказал: – В радиусе километра вокруг замка начинается зона действия заклинания, блокирующего трансгрессию. Когда мы пройдём ворота, вернуться назад можно будет только пешком. Ещё метров через сто сработают сигнальные чары. Авроры появятся почти сразу, на них запрет на трансгрессию не распространяется. Он почувствовал прикосновение к своей руке, что означало, что Сирин его услышала. Они шли по пустой дороге, огибавшей озеро. Иногда в просветах между деревьями было видно затянутую тонким тёмным льдом поверхность воды. Замок серой грудой нависал над дальним берегом, главенствуя над всей территорией. Было довольно холодно, но, к счастью, безветренно. Северус чувствовал рядом с собой присутствие волшебницы и пытался понять цель этой прогулки. Он надеялся, что обойдётся без стычки с Аврорами, но не был до конца уверен, что это не было частью плана. Эта неопределённость заставляла его нервничать. Когда они прошли за ворота, Снейп внутренне подобрался. Почувствовав рядом с собой движение воздуха и лёгкое покалывание в кончиках пальцев, он понял, что рядом с ним Сирин молча творила какие-то заклинания. Они прошли сто метров. Двести. И только примерно на трёхстах сигнализация всё же сработала. Северуса практически оглушил противный звук, будто ввинчивавшийся прямиком в мозг. Избавиться от него было невозможно никакими заклинаниями. Он знал, что Сирин тоже это слышит, хотя и не мог видеть её. Повернувшись туда, где должна была находиться волшебница, Снейп сказал: – В «Трёх мётлах». И снова почувствовал прикосновение к своей руке. А затем он остался один. Снейп просто стоял и ждал появления Авроров. В кабинете директора как всегда стоял шум от многочисленных странных приборов, звякающих, булькающих, постукивающих и издающих порой весьма странные звуки. Вдобавок к этому у Снейпа до сих пор звенело в ушах после сигнализации. Директор расхаживал по кабинету. – И какова была цель этого визита? – Я не знаю, – Снейп ответил вполне честно. Дамблдор остановился и внимательно рассматривал Северуса поверх очков. С нажимом сказал: – Она слишком опасна, Северус. Её необходимо убить. Спокойным тоном Снейп ответил: – Я помню об этом, директор. Но пока не было удобного случая. Она крайне осторожна. Северус не мог сказать, поверил ли ему директор, но тему развивать тот не стал. Кивнул и направился к своему креслу. – Что вы будете делать дальше? На это ответ у Снейпа был: – Я обещал вернуться в Хогсмид. Сегодня. – В таком случае, думаю, вам пора идти. Снейп поднялся и пошёл к выходу. Дамблдор окликнул его: – Северус. Будьте осторожны. Снейп повернулся: – Всегда. Короткий световой день уже заканчивался, когда Снейп снова вошёл в таверну. Посетителей было мало. К нему тут же подошла хозяйка, мадам Розмерта. С отсутствующим выражением на лице она сообщила ему, что его ждут в четвёртом номере. После этого Розмерта сразу же развернулась и ушла. Скорее всего она тут же забыла и о разговоре, и о Снейпе. Северус поднялся на второй этаж, нашёл дверь с номером «четыре» и коротко постучал. Почти моментально дверь приоткрылась, а затем открылась достаточно, чтобы он вошёл. Опечатав дверь, Сирин без приветствий спросила: – Как прошло? – Мне удалось убедить Авроров, что я был один и сигнализация среагировала на мою Метку из-за её недавней активности. – А Дамблдора? – небольшое упущение не скрылось от внимания Сирин. Снейп пожал плечами: – Мне пришлось ему сказать, что я был не один. Он бы мне не поверил. Сирин усмехнулась. – Вы всегда говорите о нём с таким пиететом. – Дамблдор – величайший волшебник нашего времени. Отрицать это глупо. Она понимающе кивнула. Затем сказала: – Вы можете возвращаться в Хогвартс. – А чем займётесь вы? – уточнил на всякий случай Снейп. Сирин задумчиво посмотрела на сгущающиеся за окном сумерки. – Поброжу ещё по окрестностям. Может найду что-то интересное. Ночь длинна и скучна. У Снейпа внезапно вырвалось: – А если я останусь? Глаза Сирин заблестели от сдерживаемого смеха: – Решили пожертвовать собой, профессор? – Я не думал об этом так. Скорее предположил, что это было бы приятно для нас обоих, – сказал он медленно. Странным образом он не чувствовал ни смущения, ни страха. Будто он перестал быть собой и некто другой, способный спокойно предлагать женщине подобные вещи, занял его место. И этот некто не боялся отказа. Будто он перестал избегать чего-то. Эта внутренняя уверенность была приятным новым ощущением. – В таком случае, надеюсь, ты голоден. Я заказала ужин. Она рассматривала Северуса с любопытством. В нём что-то изменилось за последнее время. Что-то неуловимое, но достаточно значительное. Он даже выглядел немного иначе, не таким взъерошенным, как обычно, а более аккуратным и спокойным. Когда на столе появилась посуда, Сирин напомнила себе, что нужно будет стереть память местному домовому эльфу. За ужином они разговаривали. Ей было интересно больше узнать о школе. Снейп рассказал в общем как устроена система обучения в Хогвартсе. По поводу Распределяющей шляпы Сирин заявила, что это «чертовски странно» – «то есть ты хочешь сказать, что это говорящая шляпа, буквально говорящая шляпа, говорит ученикам их факультет?». Затем она заинтересовалась Слизерином. – Если я правильно понимаю, практически все последователи Тёмного Лорда, как и он сам, учились на Слизерине. Идеи о чистоте крови всегда были распространены среди учеников факультета? – Нет. – Северус отрицательно покачал головой: – Насколько мне известно, сам основатель, Салазар, был склонен к подобным идеям. Но до Первой войны магов только некоторые ученики были подвержены им. Сейчас же таких на факультете большинство. – А ты? Тоже учился на Слизерине? Северус кивнул. Она видела, что ему трудно давалась эта тема. Но ей действительно было интересно. – А если бы тебя отправили на другой факультет? Он взял паузу, но затем всё же ответил: – Моя мать училась на Слизерине. Мне казалось, что это единственный вариант для меня. Сирин поразмыслила. В голову ей пришла идея и она решила уточнить. – То есть при распределении учитываются пожелания ученика? – Именно. Это было интересно. По какой-то причине основателям было необходимо создать видимость внешнего воздействия, своего рода судьбы, определяющей по сути весь дальнейший путь мага. Четыре хорошо сбалансированных по характеристикам части общества: лидеры, политики, учёные и работяги. Получив школьную форму определённого цвета, маг обретал навязанный путь. Или только знание о своих склонностях? Так или иначе, можно было легко понять многое о собеседнике, просто спросив его на, каком факультете он учился. Удобно. Сковывающе. Стереотипно. Надёжно. Затем разговор свернул на Сирин. Она решила, что будет честно, если она расскажет Северусу. Никто, кроме Воландеморта, практически ничего не знал о ней. Их это и не касалось. Для Пожирателей было необходимо только понимание её способности управлять ими, ведя по определённому пути. Её прошлое, её личность как таковая никому из них не была интересна. И её это устраивало. Она видела, что Северуса беспокоит и интересует та часть её прошлого, которая привела её к десятилетнему приговору. Но он явно не знал, как подойти к этой теме. Поэтому Сирин сама привела к ней и позволила ему задать вопрос. Она рассказывала о системе образования в своей стране: – Сначала общая местная школа лет с семи и до четырнадцати, затем несколько лет в одном из университетов. Там уже дают специализацию. – И в ваших университетах учат так сражаться? Она покручивала в пальцах опустевший стакан. – Нет. Для этого я вступила в ряды революционеров. – Сирин улыбнулась Снейпу: – Молодость и глупость. И рядом не оказалось того, кто мог бы дать мне хороший совет не делать этого. Наш лидер, хоть и он не был настоящим Тёмным волшебником, был достаточно амбициозен и чрезмерно харизматичен. И опытен в политических интригах, чему отлично обучил и нас. Мы были практически военизированной организацией, созданной, чтобы привести его к власти. – Когда это было? Она нахмурилась, припоминая. – С начала восьмидесятых. Судили нас весной восемьдесят шестого. Северус слушал её внимательно, никак не показывая своего отношения к сказанному. – Ты вроде говорила, что вы победили. – Да, в некотором роде. – протянула Сирин. – Мы устроили переворот, сняли правительство. Он получил своё кресло Министра. А потом ему понадобилось кого-то публично наказать за пролитую кровь. Мы прекрасно подошли на эту роль. К тому же это было для него удобно, он явно боялся тех, кого сам вырастил. Северус был серьёзен и даже мрачен. Сирин не понимала точно, какую из сторон конфликта он осуждает. И осуждает ли. – А что потом? – спросил Снейп. – Без нас он не просидел в Министерстве и года. Всё потерял. Потом сбежал. Девять лет никто не знал, где он. – Она налила себе воды. Оставалось только рассказать финал истории: – А потом меня освободили. Через неделю после этого я нашла его. И убила. Снейп молчал. В какой-то момент Сирин даже показалось, что он сейчас встанет и уйдёт. Это было бы понятно. С его неприязнью к пустому насилию эта часть её истории могла отвратить Северуса. Тогда придётся поменять планы на вечер. И принять факт потери единственного хорошего собеседника. Но он спросил, будто совета: – Это помогло? Она ответила честно. – Да. Это меня освободило во второй раз. С тех пор чувствую себя намного лучше, – она усмехнулась. Он это принял. Достаточно спокойно. Задумчиво. Для Сирин же это была история из прошлого, которое завершилось и больше не несло в себе ярких эмоций. Гораздо больше сейчас её занимал вид расстёгнутого воротника рубашки Северуса. Увидеть его не застёгнутым на все пуговицы под самый подбородок было практически невозможно. Вероятно, из-за этого при виде ямки между ключицами Северуса ей очень хотелось лизнуть его в шею. – А как ты попала к Тёмному Лорду? – он отвлёк её вопросом, вероятно приняв задумчивый взгляд за печальный. Сирин отвела взгляд от шеи Северуса. Ответила, вспоминая: – Ко мне пришёл Люциус. Сказал, что со мной хотят поговорить. Я не спрашивала, как они меня нашли. Хотя я и не пряталась. Решив свернуть разговор в менее мрачные темы, Сирин достала купленную утром карту окрестностей Хогсмида. Положила на стол и попросила Снейпа подробнее рассказать о территории вокруг школы. После всего рассказанного волшебница не была уверена, что Северус всё ещё настроен к ней романтически, и была готова принять любой расклад. Однако, когда она встала рядом с его стулом, Снейп притянул Сирин к себе на колени. Секс был другим. Не такой яркой вспышкой, как тогда, на лугу. В этот раз всё было неторопливо, даже вдумчиво. Это был процесс, способ общения на ином уровне. И растянутое во времени удовольствие, показывавшее ему то, чего он не знал о себе. Например, он обнаружил, что после небольшого отдыха способен на продолжение. На третий раз он, правда, сдался. Сирин отреагировала на это смехом и словами «ну, наконец-то». Он был обидчив, а она порой была резка, но по какой-то причине её слова никогда его не задевали. Возможно, из-за его уверенности в том, что у неё не было стремления его оскорбить. Она умела намеренно задеть за живое, унизить и вывести из равновесия одной меткой фразой, но никогда не поступала так с ним. Она могла отпустить шпильку даже в лицо Воландеморту, но никогда в сторону Снейпа. В этом он чувствовал, что её отношение к нему было иным. Но в этом никогда не было и тени снисходительной бережности. Лёжа в разворошённой постели, прижимая к себе тёплое обнажённое тело, он думал о том, что это не-одиночество могло бы быть его привычным состоянием. Если, конечно, кто-то захотел бы быть с ним. Как правило, такие мысли его расстраивали. Но сейчас, из возвращённой точки равновесия, это не выглядело мучительным, скорее некоторой задачей, которую можно решить. – Почему ты со мной? – звук его собственного голоса показался ему чужим. Она подняла голову, с удивлением посмотрела ему в глаза. Затем глубоко вдохнула, потянулась, одновременно скользнув рукой вверх по его груди и за голову. Запустила пальцы в его волосы и глядя в глаза сказала: – Запомни на будущее, если в постели с тобой лежит голая женщина, значит ты для неё достаточно хорош. И такие вопросы кого-нибудь могут смутить. Он с удивлением спросил: – Ты думаешь, что будет кто-то ещё? – А ты думаешь, что нет? – Она вопросительно выгнула бровь. Он не мог сказать, что на самом деле эту мысль он игнорировал, поскольку это означало, что в равной степени и у неё может быть какое-то иное будущее в иных отношениях. Это вызывало у него неприятное чувство, что-то между гневом и болью. Кроме того, он не рассматривал других перспектив в принципе. Ему не приходило в голову, что он может начать устраивать свою личную жизнь. Он вообще не планировал дальше месяца-двух, постоянно помня о всех возможных неблагоприятных исходах, могущих наступить в любой момент. – Не уверен, что доживу до конца этой войны. – Он не собирался этого говорить, но сказал. – Я присмотрю за тобой, – она слегка улыбнулась уголком губ. Глядя Сирин в глаза, Северус вдруг понял, что не чувствует её как легилимент. Обычно люди так или иначе создавали ауру из обрывков мыслей и эмоций, которые можно было уловить, даже не проникая в их разум. Даже обученные окклюменции маги фонили, пусть и ложными образами. Но глядя в серые глаза Северус словно смотрел на глухую стену, где не было даже признаков двери. Когда он уходил рано утром, она сказала: – Спасибо, что остался. Ответ дался ему на удивление легко: – Спасибо, что позволила остаться. Он вышел из таверны на пустую улицу. Не желая, чтобы кто-то видел его возвращающимся из Хогсмида в такой час, он воспользовался одним из тайных ходов, ведущих прямо в замок. Весь день, занимаясь обычными делами, он ждал тревоги. Но либо Сирин была очень осторожна, либо она оставила затею приблизиться к замку. Так или иначе, но никаких происшествий не было. Пробираясь по пустому замёрзшему лесу, она размышляла о событиях предыдущего дня. Попутно она нашла несколько потайных ходов, ведших скорее всего на территорию замка. Но все они были под охранными заклинаниями, и она не стала пытаться их взломать, чтобы не поднимать тревогу. Может быть, дело было в его глубоком гортанном голосе, никогда не звучавшем чересчур громко. Может быть, в будоражащем сочетании своего рода невинности и прямолинейной напористости. Может быть, в завораживающей непроницаемости тёмных, практических чёрных глаз. Его предложение было оформлено просто и ясно. Многообещающе. Гораздо более заманчиво, чем перспектива бродить по ночному октябрьскому лесу. Заниматься с ним долгим вдумчивым сексом оказалось приятно и интересно. Он был порывист, одновременно с этим неуклюж и ему очевидно недоставало опыта. Тем не менее он был внимателен и чуток. Было ощущение, будто прежде сжатая пружина разворачивалась в нём. Ей не понадобилось снова создавать раппорт сознаний, они и без этого были неплохо совместимы. Его фраза о том, что он не надеется дожить до конца этой войны, заставила её всерьёз задуматься. Её подозрения, постоянно мелькавшие на периферии мыслей, обрели новую силу. Ждать и избегать этого больше было нельзя. Без понимания сути ситуации Сирин не могла её прогнозировать. Не могла доверять Снейпу. Она знала, что в его прошлом было что-то болезненное, о чём он избегал говорить. По некоторым фразам Воландеморта она поняла, что он убил кого-то, кого Снейп очень ценил. Да и если честно, Северус не очень хорошо вписывался в эту компанию мерзавцев. Сирин прекрасно отдавала себе отчёт, что за людей она вела к власти в стране. Но у каждого из них была довольно простая мотивация. Очевидная. Кто-то искренне верил в превосходство «чистой» крови. Кто-то был честолюбив и жаден до власти. Кто-то просто жесток. Кто-то нуждался в лидере и идеях, за которыми можно было бы следовать. Северус был иным. Самодостаточным. Полукровкой. Слишком умным, чтобы верить в эту пропагандистскую чушь. Ему не нравилось убивать. Если задуматься, то причин быть Пожирателем Смерти у него не было.