Партия в Армагеддон

С начала учебного года он приступил к работе на должности директора Хогвартса. Министерство утвердило его официально и потому никто из преподавателей не мог возразить. Да и сложно возражать, когда за спиной новоявленного директора маячат убийцы в чёрных плащах. Зато должность директора и тотальная занятость делами школы позволяли ему устраниться от дел Пожирателей. Отчётов Тёмному Лорду больше практически не было. И в те редкие теперь моменты, когда он бывал в особняке, с каждым разом он видел всё более страшную картину. Ничем не сдерживаемая ярость Тёмного Лорда превратилась в чистый садизм. Он и прежде не особенно трепетно относился к чужим жизням, теперь же совершаемые им убийства стали хаотичными и особенно жестокими. И под руку Воландеморта нередко попадали его же последователи. За каждой новостью о деятельности Поттера, вломившегося в Министерство под оборотным зельем или в очередной раз ускользнувшем от Пожирателей, следовали жестокие расправы над своими. Теперь некому было защищать и выгораживать их. Защищать других. Всё же Снейп, как ни старался, не смог избежать навязанной Дамблдором роли. Издать запрет для магглорождённых появляться в школе, исключить всех «нежелательных» ещё до начала учебного года. Выглядело это как поддержка идей Воландеморта о том, что только чистокровные волшебники достойны уважения и обучения, полукровки в лучшем случае терпимы. На самом деле Снейп прекрасно понимал, что школа больше не была безопасным местом, что, окажись в школе «грязнокровки», расправ над ними было бы не избежать. Не чувствуя себя в праве занимать директорскую должность, он тем не менее нёс ответственность за жизни учеников и преподавателей. Северус с удовольствием отказался бы от помощи Пожирателей в управлении школой. Но Тёмный Лорд хотел, чтобы сиблинги Кэрроу преподавали в Хогвартсе. Настаивал. Учителя бойкотировали Снейпа, подчиняясь, но лишь формально. Младшие ученики смотрели на него с ужасом, старшие со смесью страха и плохо скрываемого презрения. Он же, как мог, ограждал детей от Пожирателей, хоть и не мог совсем запретить им наказывать школьников. И постарался сделать так, чтобы все забыли о существовании профессора Трелони, для которой изгнание из школы было равносильно смертному приговору. Прорицательница, произнёсшая то самое пророчество, тихо отсиживалась в своей башне. В шкафу его лежала чёрная свёрнутая мантия Пожирателя смерти, не подходившая ему по размеру. Иногда он касался пальцами ткани, словно мимоходом, когда утром доставал из шкафа свою рабочую директорскую мантию. Осенью под предлогом защиты от попыток школьников украсть меч Гриффиндора Снейп отправил в хранилища Гриннготса подделку, а настоящий меч, бывший частью плана Дамблдора, спрятал. И только в конце декабря меч удалось передать Поттеру. Свой тридцать восьмой день рождения Северус встретил всё ещё в должности директора. Учитывая обстоятельства, было удивительно, что никто не попытался его отравить или зарезать в тёмных коридорах замка. Снейп ждал. Больше ничего он сделать не мог. Он не особенно верил, что Поттеру, этому не закончившему школу мальчику, удастся обставить Тёмного Лорда в такой сложной игре. Даже будь у него поддержка в виде мощной магии или хотя бы армии союзников, у него не хватало сил и знаний, не было нужных инструментов. И он был катастрофически молод. Видимо именно из-за глупости и оптимизма, свойственных молодости, Поттер продолжал борьбу вместо того, чтобы сбежать подальше и прожить свою жизнь как-нибудь иначе. Но нельзя было не признать, что мальчику феерически везло. Весной он умудрился выбраться из особняка Малфоев живым и даже прихватить с собой нескольких пленников из подвалов. О том, как расплатились за этот промах Пожиратели и егеря, Кэрроу говорили практически шёпотом, а Северус старался не вникать в омерзительные подробности. Вскоре после крайне наглого и поразительно результативного нападения на гоблинский банк, Поттер появился в Хогвартсе. Объединившиеся деканы факультетов атаковали Северуса и, не желая с ними сражаться, он покинул школу. Оставалось только одно важное дело – Северус должен был каким-то образом рассказать мальчику очень неприятную и горькую правду. Столкнувшиеся с Поттером Кэрроу успели отправить сигнал Тёмному Лорду. К тому моменту, как армия последователей Воландеморта подтянулась к школе, над замком уже раскинулся переливающийся купол защитных заклинаний. Глядя с холма на замок, похожий на игрушку в рождественском шаре, Снейп чувствовал отчаяние. Несмотря на все усилия, это всё равно произошло. План провалился. Пока это происходило так медленно, что было почти незаметно, но скоро двор замка будет усеян телами учителей и студентов, а стены самого замка превратятся в руины. Под натиском атакующих чар купол быстро сгорал и осыпался хлопьями, ярко светившимися в темноте. – Северус. Он ждёт тебя. В хижине. Снейп повернул голову в сторону говорившего. Люциус. Прежде аристократичный и холёный, теперь Малфой выглядел постаревшим и напуганным. Его движения потеряли прежнюю гладкость и вальяжность, стали резкими и нервными. Под многодневной белой щетиной были заметны залегшие возле рта глубокие складки. Снейп ничего не ответил. Молча направился к Воландеморту. В Визжащей Хижине было тихо. Старое здание тихонько постанывало и поскрипывало. После шума армии Тёмного Лорда это было даже приятно. Одного взгляда на Воландеморта хватило Северусу, чтобы понять, что тот принял какое-то кардинальное решение. И Снейпу оно не понравится. Снейп пытался выиграть ещё немного времени, приятной ложью и увещеваниями, обещаниями найти и привести Поттера. Всё было тщетно. Воландеморт был уверен, что между ним и полным могуществом стоит именно Снейп. И Северус ни в коем случае не мог позволить ему осознать эту ошибку. – Ты умный человек, Северус. Ты был преданным слугой и мне действительно жаль. Время стало тягучим. Снейп не мог придумать выхода. Бежать? Напасть на Воландеморта? Бесполезно. Едва шевеля пересохшими губами, он попытался снова: – Мой Лорд… Воландеморт его не слушал. – Палочка не подчиняется мне, потому что не я её истинный владелец. Палочка принадлежит волшебнику, который убил её последнего владельца. Ты убил Альбуса. Пока ты живешь, Северус, Старшая Палочка не может быть моей. Это единственный путь, – сказал Воландеморт холодно, – Нагайна, убей. Когда змея ударила, было больно. Но, к счастью, у Нагайны был очень сильный яд и вскоре боль сменилась онемением. Лежа на пыльном полу опустевшей Хижины, Северус с некоторым даже любопытством наблюдал за своими ощущениями. Действие змеиного яда было ему знакомо. И хотя он предпочёл бы более быструю смерть, доставшийся вариант был не самым плохим. Тёмный Лорд мог бы придумать массу иных, более занимательных способов. К счастью, он торопился. И, скорее всего, предполагал, что попытка применить палочку против того, кого считал её настоящим владельцем, может оказаться неэффективной. По крайней мере Северус сделал всё, что мог. Кроме одного. Он не успел передать Поттеру то важное, что меняло расстановку сил. Внезапно этот самый Поттер вплыл в его поле зрения. Чтобы убедиться, что это не галлюцинация, вызванная ядом, Снейп попытался схватить мальчишку. Получилось. Проныра и тут успел вовремя. Подтянув Поттера поближе, Северус с трудом прошептал: – Возьми... это... Силы превратить воспоминания в субстанцию для Омута Памяти ещё были. Пока Поттер возился с флаконом, Снейп рассматривал его, с досадой думая, что это не то, что он хотел бы видеть последним. Впрочем, выход был. Мутнеющее зрение давало простор для фантазии. Лили. Чувствуя онемение и холод в конечностях, он прошептал: – Посмотри... на... меня... Зелёные глаза нашли чёрные, через секунду, что-то в тёмных глубинах глаз, казалось, исчезло, оставляя их застывшими и пустыми. Рука, державшая Гарри, упала на пол. Снейп больше не двигался. Тревога нарастала очень быстро. Чужое напряжение билось где-то в виске. Вскоре от чужого страха стали неметь кончики пальцев. К этому моменту Сирин уже была в пути. Расстояние было слишком большим, пересечь его одним прыжком было бы невозможно. Она торопилась, но всё равно менее шести прыжков не получалось. Наконец почти, пролив между континентом и островом, затем Лондон. Ни на юге, ни в центральной Англии его не было, она это знала. Тянуло намного севернее. Школа. Ещё прыжок. Окраина Хогсмида. В ночном небе над замком разливалось огненное зарево. С той же стороны доносился гул сражения. В самой деревушке было практически безлюдно. Сирин чувствовала направление, это было намного ближе, чем здание школы, где-то совсем рядом. Прикрыв себя заклинанием невидимости и парой щитов, она бегом бросилась в направлении, которое указывало ей чутьё. Старый заброшенный дом. Который, судя по всему, никогда и не был обитаем. Волшебница знала, что из него ведёт подземный ход, туннель, уходящий куда-то под замок. В обычно пустовавшем здании сейчас были шестеро. Сирин отчётливо различала каждого из них. Северус был там. И Воландеморт рядом с ним. Через несколько секунд Тёмный Лорд неторопливо вышел из покосившихся дверей и направился в тёмноту леса. За ним следовала Нагайна. Со Снейпом было что-то не так. Сирин чувствовала, как быстро слабеет эхо его сознания. Выждав несколько секунд, она вбежала в дом. Почти сразу она увидела, что в одной из комнат что-то происходит. Сбросила с себя мешавшее заклятие невидимости, перешла в боевой режим. Когда Сирин вбежала в полуразрушенную пыльную комнату, трое подростков были ещё там, рядом с Северусом. Резким движением она вскинула на них палочку. Подвешенные боевые заклинания дрожали, готовые сорваться в любое мгновение. Рыжий парнишка заорал, вскинув руки и заслоняя собой девочку: – Это не мы! Это не мы! Оценив ситуацию, Сирин опустила палочку и осторожно по дуге обошла отпрянувших от тела детей. Она не выпускала их из поля зрения. Снейпа она больше не слышала. Присев возле распластавшегося на полу Северуса, волшебница на всякий случай проверила его шею на наличие пульса и осмотрела рану. Кровь уже не текла. – Нагайна? Темноволосый мальчик подтвердил. Сирин взглядом указала на флакон в его руке: – Кажется, у вас ещё есть одно дело. Мальчик нервно кивнул, и вся троица поспешила убраться из хижины. Когда их шаги стихли, Сирин приподняла тело Снейпа за плечи и прижала к себе. Нужно было срочно уходить отсюда, а потом уже что-то делать. Она трансгрессировала. Пустая хижина негромко поскрипывала под ветром. Ещё семь прыжков. С одной стороны было проще, надо было просто проделать всё в обратном порядке. А с другой, слишком много трансгрессий за короткое время, да ещё с таким тяжёлым негабаритным багажом. Первые три прыжка она сделала практически без перерывов. После четвёртого, закончившегося посреди поля, покрытого молодыми всходами, ей пришлось распрощаться с содержимым желудка из-за сильного головокружения. Трансгрессировать в таком состоянии дальше было просто опасно. Чтобы поддерживать необходимую концентрацию внимания и добраться до безопасного места целиком, пришлось принять припасённое заранее зелье. Она знала, что расплатой за использование этого резерва будет жестокое похмелье. Сирин легла на спину, чувствуя, как медленно отступает тошнота. Довольно долго она лежала, рассматривая медленно бледнеющее небо. Сирин обдумывала то, что собиралась сделать дальше. Любой из её учителей назвал бы этот план в лучшем случае «идиотским». Если бы она не опоздала, если бы застала Северуса живым… Но она опоздала. Там, где они оказались в конце, уже занимались предрассветные сумерки. Комната не была большой, но лаконичная обстановка оставляла много свободного пространства. Сирин опустила Снейпа на светлый ковёр в центре комнаты. Потянувшись к стоявшему рядом низкому столику, она взяла с него маленькую коробку. В мягком свете лампы лицо Северуса выглядело серым. Его остановившиеся глаза всё ещё были приоткрыты. Сирин открыла коробку, осторожно извлекла из неё предмет, оказавшийся переплетением тонких острых косточек. Вложив амулет в руку Снейпа, Сирин сомкнула его пальцы вокруг артефакта и прочитала несколько строчек, которые были написаны под крышкой коробочки. Закончив произносить заклинание, она с силой сжала руку Снейпа. Амулет хрустнул. В тот же момент кровь тонкими струйками начала возвращаться в его тело. Через минуту на ковре и одежде Северуса не осталось ни одной капли крови, а рана от змеиного укуса затянулась, оставив лишь две бледные точки шрамов. Снейп не дышал и был по-прежнему мёртв. Сирин разогнула его пальцы и неторопливо выбрала из ладони впившиеся в неё окровавленные обломки амулета. Оставалось самое опасное. Она знала, что чем дольше она тянет, тем больше придётся потратить сил, чтобы снова разжечь в нём искру жизни. Но и торопливость в таком деле могла обойтись им обоим слишком дорого. Чтобы ритуал сработал и сработал верно, нужно было сделать всё в правильном состоянии. Аккуратно сложив сломанный амулет обратно в коробочку и вернув её на столик, Сирин наклонилась над Северусом. Почти касаясь его приоткрытых посеревших губ, она негромко шепнула: – Анимам меа дивисус. С её губ в приоткрытый рот Снейпа потекла густым туманом золотистая светящаяся субстанция. Некоторое время ничего не менялось. Рука, на которую опиралась Сирин, начала заметно дрожать. Наконец, Северус судорожно вздохнул. Сирин выпрямилась, запрокидывая голову, словно пытаясь удержать во рту воду. Она сочувственно смотрела, как Снейп хрипел и кашлял комками запёкшейся крови, сворачиваясь на боку в позу эмбриона. Сирин тяжело поднялась и вышла из комнаты. Когда она вернулась, Снейп уже дышал и взгляд его хоть и был всё ещё мутным, но живым. В руке Сирин была обычная стеклянная кружка. Через прозрачное стекло было видно, что в ней плескалось что-то тёмно-красное. Поставив кружку на стол, она помогла Северусу принять вертикальное положение. Взгляд Снейпа сфокусировался на её лице. – Привет, Сев. Он прислонился спиной к стоявшему рядом креслу. С трудом справляясь со срывающимся дыханием он выдавил: – Что… ты… сделала? Сирин устало смотрела на него. Только теперь она увидела, что он ещё больше похудел и осунулся за время, что они не виделись. – Просто воскресила тебя. Ерунда, – сунув Северусу кружку с кровавого цвета содержимым, добавила: – Пей. Гранатовый сок и зелье. Ты потерял много крови. Немного придя в себя Северус спросил: – Сколько прошло времени? Сирин бросила взгляд на наручные часы. – С того момента, как ты умер, около часа. – Надо вернуться… Она неподдельно возмутилась: – Ну нет уж! Я не для того потратила на тебя один крайне редкий артефакт и отдала несколько лет своей жизни! Если так хочешь умереть, могу сама убить тебя прямо сейчас. Правда не могу гарантировать, что не воскрешу тебя снова. Он смотрел на волшебницу с изумлением, медленно в его глазах зажигалось осознание значения произошедшего. Сирин сказала: – Если ты не против, я бы отправилась отдыхать. Это была очень трудная ночь. Похмелье было действительно на редкость жестоким. И если бы ему предшествовало безудержное веселье или хотя бы вечеринка со вкусными коктейлями, было бы не так обидно. Но сейчас это была расплата за выпитые накануне зелья, позволившие взять в кредит ещё немного силы. Проценты же по кредиту выглядели как ослепляющая головная боль и позывы тошноты, сдержать которые было бы невозможно, если бы не пустой желудок. И зелье, способное снять эти симптомы, хранилось на недосягаемом расстоянии в длину коридора и ещё лестницу вниз. Проклиная себя за непредусмотрительность, она наощупь нашла валявшийся на полу рядом с кроватью халат. Двигаясь осторожно, практически ничего не видя из-за переливающейся перед глазами ауры мигрени, она добралась до лестницы, пару секунд постояла на верхней ступеньке, сосредотачиваясь на предстоящем испытании. Упасть и сломать себе что-нибудь из конечностей – перспектива не выглядела заманчивой. Хотя свёрнутая шея определённо помогла бы избавиться от головной боли. По лестнице она всё же спустилась удачно. Ещё несколько шагов до двери кухни. Ещё пара метров до столешницы, в которую можно вцепиться. И внезапно голос за спиной, спокойный, но с нотками обеспокоенности: – Чем тебе помочь? Она почти забыла, что в доме есть кто-то кроме неё. Сейчас это было очень кстати. Она не глядя ткнула пальцем в сторону шкафчика: – Нижняя полка. Зелёный пузырёк с пипеткой. Пока она нашаривала стакан и наполняла его водой из крана, пузырёк с нужным зельем вплыл в её мутное поле зрения. – Пять капель. Нет, лучше шесть. Выпив залпом воду со спасительным зельем, она повернулась и, откинувшись назад, упёрлась затылком в дверцу кухонного шкафчика. Около минуты она стояла, закрыв глаза и наслаждаясь отступлением мигрени. Затем открыла глаза. Снейп стоял напротив. Некоторое время они молча рассматривали друг друга. Затем она поправила халат и будничным тоном осведомилась: – Голоден? – и не дожидаясь ответа она направилась к холодильнику. – Я не часто готовлю, но кое-что из запасов у меня есть. И минут через десять я очень сильно проголодаюсь. Только когда завтрак был готов и сервирован, а оба волшебника уселись напротив друг друга, Снейп заговорил: – Сирин, нам надо обсудить произошедшее. Она кивнула, и будто между делом заметила: – Это не моё имя. Снейп вопросительно приподнял бровь. – Хельга. Меня зовут Хельга, – она рассматривала Северуса, в ожидании реакции. Он хмыкнул: – Что ж, не могу сказать, что это неожиданно. Значит, псевдоним. – Небольшая профессиональная предосторожность, – она неопределённо махнула в воздухе зажатой в пальцах вилкой. – Хорошо... Хельга… Ты вчера сказала, что отдала мне несколько лет своей жизни. Могу я узнать, сколько конкретно? Она пожала плечами, одновременно увлечённая содержимым своей тарелки: – Пять, или семь, около того, – зацепившись взглядом за напряжённое лицо Снейпа, она быстро добавила: – Нет, это не значит, что ты проживёшь пять лет. Это значит, что столько силы мне понадобилось, чтобы вернуть тебя. А проживёшь ты столько, сколько захочешь. Северус задумчиво и одновременно облегчённо кивнул. После короткой паузы задал второй вопрос, который мучил его всё утро: – Значит ли это, что между нами есть какой-нибудь магический контракт? Хельга поморщилась и отрицательно покачала головой: – Нет, ничего такого. Ты мне ничего не должен. Это был акт добровольной отдачи части личного времени. Иначе бы и не сработало. Так что я просто отдала, ты просто принял. Хотя ты тогда не мог высказать своё мнение, поэтому мне пришлось решить это в одностороннем порядке. Но это ничего не изменило, никакого контракта, никаких долгов, ничего, nada*, зеро, ноль. Она прикончила свой завтрак, встала, отправила тарелку в раковину и, направившись к выходу, сказала: – Я отлучусь по делам. Тебе лучше остаться здесь ещё хотя бы на несколько дней, пока всё не уляжется. Дом защищён, территория вокруг – тоже, в том числе и от поисковых заклинаний, – волшебница остановилась в дверях кухни и с лёгкой улыбкой посмотрела на Снейпа: – Дом полностью в твоём распоряжении. Столько, сколько понадобится. Северус остался один над тарелкой остывающей еды. Он слышал, как Сирин, то есть Хельга, как она передвигалась наверху, и пытался уложить в голове новую информацию. Похоже, ему предстояло решить весьма сложную задачу – придумать план действий на ближайшую жизнь. Наверное, так себя чувствуют выпущенные после отсидки в Азкабане волшебники. Через пару дней к завтраку она принесла номер «Ежедневного Пророка». – Хорошие новости, – Хельга улыбнулась. Северус взял газету. Всю первую полосу занимал заголовок: «Тёмный Лорд повержен». Пока Северус читал сопровождавший статью текст, Хельга спокойно завтракала. – Чем хочешь теперь заняться? Северус поднял глаза от газеты: – А какие есть варианты? Хельга пожала плечами: – Что захочешь. Он задумался. Выбор был велик. Но было нечто, чего он совершенно точно хотел. – Я хочу избавиться от Метки. ------------------------------------------- *Исп. - ничего