Азартный игрок

      Кровавым мраком укуталось всё. Вещи, мебель, люди и даже само желание продолжать игру. Всё как будто покрылось липкой корочкой страха вперемешку с диким возбуждением. Душа замирает от такой смеси, а сердце колотится реже, чем когда-либо. Ощущения изумительные. Ничто не сравнится с этим моментом. Он, как острая игла, прокалывает тело, забирая жизнь, вот только вместо жизни он утаскивает все сомнения, которые могли бы помешать. Восхитительно. И нужно быть только сумасшедшим, чтобы сопротивляться такому искушению почувствовать азарт в полной мере. Никто от такого не отказывается, и Феликс тоже не может. Он, как мазохист, будет терпеть хоть всю боль на сей земле, только бы получить это нескончаемое удовольствие. Феликс безусловно безумен. Безумно его желание играть. В одно и то же время оно как проклятие и дар с небес. Оно определённо дурманит голову, веля играть, а в самый неподходящий момент пропадая, не оставляя и крупицы от себя. Оно искушает, заманивает и притягивает, в конце бесследно исчезая. И после него ты уже не ощущаешь истинные краски жизни. Всё в тумане, да так, что увидеть ничего, кроме своих диких желаний, невозможно. И под этим большим напором люди забывают, кто они на самом деле. Они готовы пожертвовать всем, только бы ещё раз почувствовать это безумие. И даже не важно, чем они будут жертвовать — всё равно уже не получат того, чего хотят.       Дилер медленно потянулся правой рукой, на которой была чёрная перчатка, к своей маске. Он обхватил её длинными пальцами и лениво отодвинул от лица, показывая свою дьявольскую ухмылку. Ещё секунда, и он заливается безумно ярким и в какой-то степени истерическим смехом. Юноша откинул свою маску на пол и посмотрел Феликсу в глаза:       — Ты раскусил меня, Ли Феликс, — ещё никто за всю жизнь не смог разгадать хотя бы маленький аспект его плана. Не смог, до сегодняшнего вечера. Оказывается, в этом жалком мире всё же есть человек, который сможет сравниться с ним. Неимоверно.       Время как будто остановилось. Оно больше не идёт вперед, люди не двигаются, и лишь только внутри всё ёкает, заставляя кровь бурлить, а сердце застывать. На лицах всех застыл страх. Они как будто увидели исчадие ада, которое вот-вот и сожрёт их грешные душонки. Люди так беспомощны перед ним. Хотя на всё казино имеется один, который не боится, а лишь в ответ ухмыляется. Он точно такой же. Сам демоном является, вот и не боится. Будь их воля, весь мир, а то и вся вселенная принадлежали бы им. В мире настало бы время править злу. И это зло сокрушило бы всё на своем пути, лишь бы получить желаемое. А желают они многого.       — Ты сам себя выдал, Хван Хёнджин, — Феликс пожал плечами и откинул свои остальные карты подальше. Не так уж и сложно было догадаться, что что-то в этой игре нечисто. Уж больно много вещей указывало на то, что дилер явно что-то задумал. Да и просто интуиция у Феликса неплохая.       Хёнджин лишь хмыкнул и своей рукой пододвинул фишки, которые выиграл Феликс, к нему. Не оставлять же приз вот так просто, тем более игру нужно продолжать.       — Намекаешь на мошенничество? Как бы то ни было, доказать ты ничего не сможешь.       Из его уст это прозвучало как самая настоящая угроза. Аж до мурашек пробирает, вот только Феликсу не страшно. У него напрочь отсутствует инстинкт самосохранения. Наверное, это и есть одна из причин, почему ему не страшно проиграть в азартных играх. Или всё просто потому, что он азартный игрок?       — Я и не собирался, — Феликс закусил нижнюю губу. — Мне ведь всё-таки хочется сыграть с тобой.       А что Хёнджину? Ему до чертиков нравятся такие слова. Нравится то, как люди стремятся быть похожими на него, вот только никто, никогда и ни за какую цену, даже на маленькую частицу не будет похож на него. Он один такой, и это неоспоримый факт. Он единственный во всём мире, которому подобных нет. Как говорят люди, хоть раз игравшие с ним, во всей вселенной может быть только один дьявол, кем Хван Хёнджин и является. Он — создание ада, пришедшее на эту землю, дабы превратить всё живое и неживое в хаос. Он, подобно Люциферу, искушает людей и мотивирует грешить, вот только Хёнджин не падший ангел, в отличие от Люцифера. Он уже изначально был таким — испорченным. Хван Хёнджин с самого рождения был скверным. И так будет всегда — этого не изменить.       — В любом случае сейчас идёт игра, в которой тебе стоит победить, — и тут уже не понятно, кому он это говорит. — В первом раунде победил Ли Феликс, — он говорит в свой микрофон, обращая на себя внимание ничего не понимающей публики. Как это сам Хван Хёнджин оказался дилером? Разве такое вообще возможно? Видать, возможно, раз уж он стоит на сцене рядом с игроками и ведёт игру.       — Феликс, неужели всё это было так очевидно? — Сынмин впервые подал голос. В основном он смотрел на младшего, только изредка бросая короткие взгляды на остолбеневшего Минхо, который явно не врубился в эту запутанную ситуацию.       — Будь твоим соперником кто-то другой, такая авантюра сработала бы отлично, вот только ты забываешь, что твой противник я, — Феликс ехидно улыбнулся. Что-то в нём изменилось. Засверкало совсем другими красками, показывая полностью другую его сторону. Азартную. — Не стоит забывать, что ты играешь против настоящего азартного игрока.       Сынмин хочет залиться смехом, но не делает этого. Уже и не сосчитать, сколько раз ему доводилось слышать такие громкие, но до жути лживые слова. Единственный азартный игрок, который действительно имеет права называться таковым это Хван Хёнджин. Спорить с этим даже нет смысла. Феликс оказался ещё одним из простых выскочек, который только и трепаться может, но всё же его внимательность достойна похвалы. Хотя этого не достаточно. А Хёнджин и не знает, что сказать. Он просто выдает заинтересованный свист в сторону Феликса и очередную пошлую ухмылку.       — А ты чего свистишь? Тебе заняться нечем? — Минхо наконец-то проснулся, а вместе с ним проснулось и его желание врезать кому-то. Тем более сейчас оно намного больше, чем днём. — А ну быстро убрал свои гусиные глаза от моего друга!       — Воу, воу, полегче, — Хёнджин немного посмеялся, жестикулируя. — Почему бы тебе не повеселиться. Вон, смотри какая толпа девушек готова тебе глазки строить, а ты тут стоишь. Иди расслабься! — он указал рукой на зал, не переставая ухмыляться.       — Катись к чёрту!       — Тогда не мешай, — юноша сменил свой шутливый тон на полный серьезности. Видимо, ему надоело играть в эту скучную и никому не нужную игру.       — Замолчите оба! — Сынмин повысил голос. Надоело. Надоел весь этот балаган, который они устроили. На них же люди смотрят. Как-никак, стоит вести себя подобающе. — У нас тут вообще-то игра в самом разгаре, а вы цирк шапито развели!       Нет, Сынмин не злится, но он уже на грани. Ему хочется побыстрее закончить игру и убраться отсюда в свою теплую и уютную кроватку. Хочется как можно скорее уйти, ведь это место кишит азартом, которого ему никогда не понять. Он не создан для такого. Не его это. Сынмин не такой как остальные.       Хёнджин удивленно посмотрел на младшего, ведь никогда раньше тот так не говорил. Никогда не указывал ему. Никогда не затыкал. Наверное, всему когда-то приходит конец. Всему живому и неживому, вот только одно неизменно — добро и зло. Оно существовало во всех временах и эпохах и ещё будет существовать. По этому принципу наш мир и устроен. Всё делится на добро и зло. Вещи, поступки, качества, чувства и даже сами люди. Интересно, азарт является добром или злом? В нём ведь нет ничего плохого. Он радует людей, делая их счастливыми. Но сказать на все сто, что азарт — это добро, тоже нельзя, ведь он искушает людей подобно змее, выпуская свой яд в кровь. Так чем на самом деле является азарт?       Юноша сначала прокашлялся, а после согласился:       — Ты прав. Нам стоит продолжить.       Он взял в руки коробку, в которой лежали остальные карты, и, немного перемешав их, протянул её Феликсу. Тот в свою очередь сразу проскользнул своей рукой в узкое отверстие коробки и вытащил оттуда три карты. Парень тут же их осмотрел и ухмыльнулся, как будто точно знает, что победа за ним. Но так ли это на самом деле?       Следом за Феликсом свои карты вытянул и Сынмин. Его выражение лица никак не изменилось, даже тогда, когда он увидел камень и пару ножниц, только черти в глазах заиграли. Они тоже хотят повеселиться. Испытать своё удовольствие от игры и от поражения Феликса. Они, как и Сынмин, хотят, чтобы Феликс проиграл, ведь тогда он не сможет сыграть с Хёнджином. Риск, что старший заинтересуется им ещё больше, снизится к минимуму, и беспокоиться насчёт этого больше не придётся.       И всё же. Сынмину стоит приложить все усилия, чтобы победить, ведь Феликс действительно сильный игрок. Он так просто смог разгадать план Хёнджина, в котором, казалось, не было изъянов. Несомненно, Феликс является хорошим противником, вот только он всё ещё не достоин игры с Хёнджином. Не важно, как хорошо ты читаешь руку противника. Не важно, на каком уровне твоё мастерство. Не важно, насколько высока твоя концентрация. Если ты не умеешь рисковать — тебе не выиграть.       — Какова будет ставка на этот раз? — Сынмин указал рукой на гору из игральных фишек, которые, как будто живые, ждут, когда ими наконец воспользуются. А ведь с людьми так же. Они живут, заводят знакомства, находят друзей, влюбляются. И ради чего всё это, если в конце концов ими просто воспользуются, а потом выкинут, как ненужное воспоминание? Ради чего так стараться, если потом всё равно получишь нож в спину от самого, казалось бы, близкого человека? Но люди не отступают. Они продолжают проживать одну и ту же историю в тысячный раз, всё никак не усваивая урок. Мы рождаемся одни и умираем тоже одни. И смысла пытаться нарушать эту идиллию нет. Это попросту невозможно. А тот, кто пытался, в конечном счёте умер, так и не поняв смысла своего существования.       Феликс немного задумался. В его голове крутился всего лишь один вопрос. Насколько большую ставку сделать? Может, хватит двадцати таких фишек? Или поставить всего десять? Хотя какой смысл думать, если можно просто пойти на риск, зная, что шансов выиграть нет? Феликс перестанет быть Феликсом, если не будет рисковать всем в самых опасных ситуациях, поэтому он берёт все свои фишки и двигает их в центр. Ухмыляется и говорит:       — Давай поставим всё?       — Настолько уверен в своей победе? — нет, Сынмин не жалуется. Так даже лучше для него. Просто такая ставка кажется безумной.       — Не лучше ли рискнуть всем ради победы, нежели в страхе трясти коленки перед возможностью проиграть? — Феликс уже знает, что проиграет в этом раунде, ведь как назло ему попались карты с одинаковым символом. Но, не смотря на это, он готов рискнуть своей победой, чтобы доказать, что он достоин игры с Хёнджином. Ведь, как ни взгляни, что Сынмин, что Хёнджин — оба одинакового мнения о нём.       — Ладно, так и быть, только потом не жалуйся на своё поражение, — Сынмин выдвинул все свои фишки в центр их игрального стола под удивленный свист толпы. Они наконец-то тоже ощутили эту колющую атмосферу на сцене, которая пронзила всех, кто находился там.       — Эй, Феликс, ты сказал не вмешиваться, но не стоит так сильно полагаться на свою удачу, — Минхо знает, что друг, скорее всего, проигнорирует его слова, но, как говорится, попытка не пытка. — Она всё-таки не вечна.       Феликс же повернулся лицом к Минхо и, одарив его ослепительной улыбкой, сказал:       — Я выиграю, не бойся. В бой! — Феликс вытянул свой свободный кулак для того, чтобы Минхо смог по нему ударить.       — В бой, — уныло выдохнул парень и с облегчённой улыбкой на лице легонько стукнул своим кулаком по кулачку Феликса.       И всё же Минхо не нравится эта предательски плохая идея. Насколько бы Феликс не был уверен в своей победе, делать такую ставку глупо и даже в какой-то степени смешно, ведь проигрыш в этой битве означает практически всё. Если он проиграет, его честь будет задета, а это не лучше того факта, что он проиграет кучу денег. Хотя нельзя с точностью сказать, что Феликса хоть как-то волнует его поражение. Он играет скорее просто ради забавы. Ради того, чтобы чувствовать, как кровь в его венах вскипает и начинает плавиться подобно магме, которая вытекает из недр вулканов. Ради того, чтобы его желания удовлетворились, иначе всё, что копится в нём, сожрёт его изнутри, не оставив и капли от здравого рассудка, который хоть как-то мог остановить парня от дикого безумия, что кишит в нём.       — Если вы определились, давайте начнём, — Хёнджин встал у центра стола и остановился, поднимая руки для того, чтобы сделать жест, который укажет игрокам, в какой именно момент нужно раскрыть свои карты. Если честно признать, то и сам Хёнджин взволнован не меньше самих игроков, ведь в конце концов ему тоже интересно, кто выиграет.       Все в зале затаили дыхание. Все хотят знать, чем закончится этот раунд. Кто будет победителем? Феликс, которому до победы рукой подать, или же Сынмин, который хорошо обдумывает каждый шаг? Кого же судьба на этот раз помилует?       Вся толпа утихла, покорно ожидая результата, который они узнают последние. Они все на взводе. Все хотят узнать, кто же будет королем этого вечера. Кого можно будет вызвать на дуэль? Кому предложить дружить? А кого унизить? Кто в этот вечер почувствует самое большое отчаяние вперемешку со стыдом? Кем будет этот несчастный, проигравший около пяти миллионов вон?       — Раз…       Минхо молится всем богам, в которых не верит, чтобы Феликс не проиграл. Да, с одной стороны он хочет, чтобы друг был побеждён, ведь тогда ему не придётся связываться с Хёнджином, а сам Минхо сможет не переживать по поводу того, что ему придётся бросить курить, но с другой он хочет, чтобы Феликс выиграл и его вновь не заполнило то чувство безысходности, в котором он пребывал многие годы до того, как встретил Минхо. Тогда Феликс ещё не знал, что в мире существует такое прекрасное понятие, как азартные игры, потому и был опустошённым. В нём как будто не было жизни. Он целыми днями напролёт скитался по коридорам университета, терпя издёвки со стороны однокурсников. И всё это продолжалось ровно до того момента, пока он не встретил Минхо — человека, который собрал его по кусочкам, вдыхая в него жизнь. А потом Феликс отплатил ему. Он помог в трудную минуту, когда все остальные отвернулись от него. С того раза они всегда вместе.       — Два…       Сынмин всё не может понять одного — почему Феликс настолько уверен в своей победе? Почему ему не жалко рискнуть всем? Почему он просто не может сделать нормальную ставку? Почему ему надо быть таким азартным?       «Вот оно что, — как по щелчку пальца пронеслось в голове у Сынмина. — Так ты действительно не врал, когда говорил, что являешься азартным игроком…»       — Три…       На игральный стол падают две карты. Бумага со стороны Феликса и ножницы со стороны Сынмина. И, казалось бы, почему так? С чего вдруг Феликс решил проиграть? Но у него и не было возможности выиграть. Какую карту из трёх ни ставь — исход один. Но в этом есть и свой плюс. Он доказал, что не боится рисковать. Что он не бросает свои слова на ветер.       Хёнджин невольно выдаёт разочарованную ухмылку и говорит:       — Во втором раунде победил Ким Сынмин.       А в толпе начинают появляться недовольные возгласы. Люди тоже не понимают, как так получилось. Они надеялись, что игра достойна их внимания, а на деле-то что? Просто какой-то школьник решил, что азартные игры для детей и что он вполне себе может выиграть. А если нет, то какая разница? Не получилось, не фортануло, да? Вот только малолетка явно не учёл одного — выплачивать должок всё равно придётся. И пофиг, что это школьник. Пофиг, что у него денег нет. Нужно платить по долгам. А каким способом ты будешь это делать — уже решать не тебе.       — Вот так просто взял и проиграл пять миллионов… — кто-то недовольно фыркнул.       — Эй, пацан, тут тебе не детский сад, — раздался громкий смех из толпы, который тут же подхватили остальные.       — Да, да, молокососам тут не место, — выкрикнул кто-то.       — Завались, ублюдок, — встрял Минхо. — А ты, какого блять хуя? — Минхо кулаком стукнул по игральному столу. Он зол, и это чувствует каждый в здании. Каждому в такие моменты становится страшно — даже самому смелому.       — Минхо, успокойся, — Феликс нахмурил брови.       — Нет, я согласен с твоим другом. Какого хуя, Феликс? — Сынмин тоже, мягко говоря, не врубался в ситуацию. Вроде казалось, Феликс смышленый парень. Головой вроде думать умеет. Прекрасно анализирует ситуацию, замечая самые мелкие детали. А тут… проигрывает и даже, кажется, будто специально. К чему всё это?       — Я всё равно не мог выиграть, — он кладёт все свои остальные карты на стол, показывая, что все они одинаковы. — Видите?       Минхо приложил ладонь к своему лбу, тяжело выдыхая. Он, конечно, знает, что у Феликс денег хоть отбавляй, но всё же. Даже если он успел нажить себе целое состояние за несколько лет, это не означает, что стоит проебать всё за раз.       — Если знал, что проиграешь, зачем делал такую ставку? — Сынмин покосился на него так, будто тот стукнулся головой об асфальт, падая с трёхэтажного дома.       — В данной игре каждая карта может как одолеть, так и проиграть. Хотя можно ещё сыграть в ничью. Таким образом, шанс выиграть равняется один к трём, а это не означает, что его вовсе нет. Игроку, желающему выиграть, достаточно и одного процента на победу, чтобы сделать ставку, — Феликс постарался разложить всё по полочкам, дабы окружающие его поняли.       — Но это же абсурд! — Сынмин нахмурился. Как бы он ни хотел, ему не понять этой странной логики. Кто в здравом уме будет так рисковать?!       — Чтобы что-то обрести, нужно чем-то пожертвовать. Спортсмены жертвуют молодостью, занимаясь тренировками. А торговцы берут кредиты и одалживают деньги. Чтобы добиться цели, нужно рисковать. И чем больше цель, тем больше риск.       — Так-то это есть, но делать такую большую ставку, зная, что тебе не выиграть… — Сынмин действительно не понимал, как можно быть настолько опрометчивым.       — Нет, я тоже придерживаюсь позиции Феликса. Если всё так, как он говорит, это оправдывает его действия, — Хёнджин вставил свое слово, прежде чем кто-либо смог возразить. — Но всё же. У тебя не осталось фишек. Как поступишь?       — Я ведь могу просто поставить деньги?       — Не считаешь, что это будет слишком скучно? — юноша наклонился к его уху, обвивая рукой шею Феликса. Он немного приподнял голову парня за подбородок и наклонился совсем близко. — Может, поставишь свою жизнь? — его шёпот был таким сладким. Хёнджин, подобно дьяволу, призывал Феликса согрешить.       — И упустить возможность сыграть с тобой? Никогда в жизни, — а Феликс не отстаёт. Краем глаза смотрит так, будто хочет искусить. Своими внутренними демонами в глазах сверкает, и Хёнджин только сейчас вблизи осознаёт, что они чертовски красивы. Он соврёт, если скажет, что не хочет утонуть в том азарте, который хранят эти тёмные, как сам ад, глазки.       — Феликс, ты меня одновременно и поражаешь, и разочаровываешь, — Хёнджин отстранился от него и, поправив свои чёрные кожаные перчатки, хмыкнул.       — Не моя вина, что желание сыграть с тобой затуманивает мой разум.       Хёнджин бросил взгляд на Феликса, одаряя его ухмылкой, наполненной самыми разными чувствами. Начиная с лёгкого интереса и заканчивая неким влечением, ведь он тоже хочет сыграть с ним. Уже изначально Хёнджин заметил то, что никто другой во всём казино, нет, даже во всей Корее вряд ли заметил бы. Что-то в Феликсе определённо отличало его от других. И дело было даже в не его детской наивности. Оно было в его желании. В его желании играть в азартные игры не ради выигрыша или денег, а ради азарта, который стал для него, как наркотик, выжить без которого невозможно. Феликс отличался от всех, кого встречал Хёнджин, ведь именно он переполнен безумием, которое в какой-то степени делало его безбашенным. Оно подогревало интерес к парню. Оно заставляло всех окружающих пытать страсть к нему. И Хёнджин не исключение.       — Не говори так, иначе даже сам дьявол не устоит и влюбится в тебя, — юноша невзначай закусил нижнюю губу.       Феликс лишь хмыкнул в ответ, бросая взгляд на Минхо. Тот вёл себя спокойнее, чем в начале, — больше не нервничал, не махал кулаками и, в конце концов, старался воспринимать ситуацию с позитивной стороны, у которой был лишь один обнадёживающий пункт. Они ещё живы.       — Ладно, хватит валять дурака, — Феликс откинулся на спинку обычного деревянного стула. — Сынмин, сейчас у тебя в фишках примерно десять миллионов. Как насчёт того, чтобы поставить на кон всё? Пусть судьба решит, кому суждено проиграть, а кому — забрать все деньги.       — Напомню, что у тебя нет фишек. Фактически ты уже продул, — Сынмин скептически оглянул парня напротив и, изогнув одну бровь, продолжил: — Кончено, если у тебя нет лишних десяти миллионов, которые ты готов поставить в ответ. Но я сомневаюсь, что ты пойдёшь на такое.       Феликс ухмыльнулся и приблизился к Сынмину, тихо шепча:       — Не бойся, я готов поставить десять миллионов вон, даже если я ещё не знаю какие у меня карты.       — Это безумие! — честно говоря, желание продолжать игру у Сынмина пропало уже после того, как Феликс проиграл все свои фишки, но деваться ему некуда.       — Разве это не интересно? Безумие — суть азартных игр. А деньги в нашем обществе и есть жизнь. Сумасшедший всегда готов поставить на кон свою жизнь. И всё же большинство посещает казино, потому что от этого безумия все ловят кайф. Поэтому чем безумнее азартные игры, тем они интереснее, — в мгновение ока парень изменился. Его как будто захватила тёмная сторона собственного рассудка. И поверьте, она опаснее самого Сатаны. — Ну так как? Сыграем?!       На сцене все остолбенели. Казалось, ещё никто в своей жизни не встречал такого человека, который, кажется, душу продал азартным играм. Ещё никто не видел в одном человеке такого большого скопления азарта. И Феликсу всё равно, что о нём подумают. Он хочет лишь играть.       Проходит одна секунда, и все в казино понимают, вот он — настоящий азартный игрок, готовый жертвовать всем, чтобы повеселиться от души. В этот момент все ожили. Минхо довольно усмехнулся, желание Сынмина загорелось вновь, и он положительно кивнул Феликсу, а Хёнджин разлился в удивленном смехе:       — Феликс, ты действительно нечто.       — Соглашусь, ты буквально за секунду поднял настрой всем. Теперь даже я не смею отказывать тебе, — Сынмин улыбнулся ему так, как ещё никогда этого не делал.       — Тогда, думаю, настало время тянуть карты, — Хёнджин взял коробку в руки и протянул её парням.       Оба игрока вытянули по три карты. Напряжение снова начало нагнетать, даже несмотря на минуту назад воцарившуюся дружескую атмосферу. Что бы ни случилось вне игры, это не отменяет того факта, что они всё ещё противники и что от игры зависит их будущее. И от этого почему-то становится легче. Не важно, что случится в этот вечер. Важна лишь игра, в которую они сейчас играют. И это отнюдь не «камень, ножницы, бумага», а игра с самой судьбой, которую каждый из людей ведёт ежедневно, вне зависимости от того, кто он.       Феликс чувствует, как внутри него горит пожар эмоций, которые переполняют его в моменты, когда нужно поднапрячь мозги ради выигрыша. У него в руках три карты. Все разные, что моментально делает шанс его победы выше, но не стоит просто так обнадёживать себя. Поэтому сейчас Феликс вспоминает все моменты из предыдущих игр, анализируя информацию. Он знает, что в коробке есть карты с символом, которого меньше всего. Если вспомнить предыдущие раунды, можно понять, какой именно карты меньше остальных. В первом раунде у Феликса были две бумаги и одни ножницы, а во втором вовсе три бумаги. Тем временем Сынмин в первом раунде ходил бумагой, а во втором ножницами. Если учесть всё это, можно сделать вывод, что в коробке с картами меньше всего камня. А это означает, что шанс победить будет больше, если ходиь камнем. Но учитывая то, что бумаги у Феликса было больше, чем ножниц, можно сделать вывод, что карт с символом бумаги больше всего. А это делает ситуацию только хуже, ведь камень против бумаги бессилен. В таких ситуациях Феликс всегда доверяет интуиции, которая редко подводит его.       А ведь Сынмин тоже не отстаёт. Делает свои выводы, пытаясь одновременно разыграть в голове все сценарии и предугадать, что же в конце концов сделает этот парень, который, по всей видимости, развит не по годам.       — Надеюсь вы уже определились с выбором, потому что пора начинать финальный раунд, — Хёнджин оповестил всю публику, тем самым поджигая в них маленькие огоньки.       — Удачи, Феликс! — Сынмин сам не понял, зачем он сделал это. А ведь Феликс тоже. Он изначально даже подвис, выпучив глаза, но потом всё же улыбнувшись.       — Тебе тоже, Сынмин!       — Итак, дамы и господа, мы начинаем последний раунд, который определит победителя сегодняшнего вечера! — дилер поднял руку вверх, тем самым призывая людей аплодировать.       И кажется, что победа уже не за горами, ведь она так близко, но в то же время мучительно далеко, ведь время, как назло, стало идти медленнее. Посторонний шум уже не доносился до ушей. А кончики пальцев сладко покалывало возбуждение, которое накатило так незаметно, но с большой силой. И от этого так приятно. Кажется, будто горишь в адском пламени нетерпения, но тебе всё равно, ведь ты ловишь такой кайф, какой нигде в мире не отыскать. Даже Сынмин согласится, что это доставляет безумное удовольствие, от которого он теперь вряд ли захочет отказываться.       — Раз…       Феликс тает, как кусочек любимого молочного шоколада под тёплыми лучами солнца. Вот только солнце уже давно не светит. А то, что на самом деле разносит жар по всему телу, это азарт, который проник во все его клетки, не оставив и места для сомнений и сожалений. Их не должно быть в жизни азартного игрока, ведь стоит лишь раз усомниться в чём-то, и всё — ты утонул без шансов выбраться из этой тёмной пучины, которая с каждой секундой тащит тебя всё дальше на дно. А когда покажется, что дальше уже некуда, ты провалишься ещё глубже, забыв, кто ты на самом деле. И с этим даже самый сильный наркотик не сравнится. Даже азарт никогда не погубит человека так, как это сделают все сомнения, живущие в людях. А ведь человек сам навязывает это себе. Сам обрекает на чёрную смерть.       — Два…       Хоть Хёнджин и не играет сейчас, он отлично понимает всё то, что испытывают игроки в этот момент. Он прекрасно осознаёт, что именно эта часть игры одна из самых сложных для всех. В такие моменты определяется всё, а чувства, которые в тебе бушуют, балансируют между удовольствием и отчаянием. А второе — самое худшее из всех. Ведь стоит лишь раз потерять контроль, и пути назад не будет. Не будет ни света в конце туннеля, ни спасения, ни руки помощи. Достаточно жестоко, но вот такова она, реальность, в которой не существует жалости.       — Три…       Если бы можно было с точностью предугадать результат игры, в ней не было бы никакого смысла, ведь пропал бы весь азарт. Но поскольку сейчас никто, даже Минхо, который до последнего был уверен в своих выводах, не ожидал такого результата, можно с уверенностью сказать, что игра была превосходной.       В конце концов выиграл он.