ретровейв

Дело понемногу близилось к вечеру. Впереди всех ожидала последняя на сегодня экскурсия — в один из красивейших парков города. Но не у всех на этот вечер были одинаковые планы. Точно не у Дазая и Фёдора, точно не у Норы. — Кто пойдет отпрашиваться за тебя? — тихо спросил Осаму, когда втроем они встретились в коридоре отеля, — С какой стати двух лидеров должны отпустить с экскурсии? — Я тебе говорю, у меня все под контролем, — уверенно ответила девушка, — Тебя же отпустили? — У меня с классным руководителем немного другие отношения, — Дазай отвёл взгляд на долю секунды, а потом посмотрел на экран телефона, где уже светилось новое сообщение. «Такара-сан, умоляю, купите нам выпивки!» «Дазай, какой же из меня учитель тогда?» «Просто лучший». Со стороны выхода из коридора послышались шаги. Кто-то будто бы не шел, а прыгал по лестнице со ступеньки на ступеньку. Все трое уставились на дверь, выжидая того, кто приближался. Секунда, и в дверном проеме появился радостный парень, осматривая каждого присутствующего детским заинтересованным взглядом. — Серьезно? — разочаровано завыл Фёдор, — Да кто его позвал? Парень, будто бы не услышал оскорбительного обращения Достоевского, заулыбался ещё шире, и двинулся навстречу троим. — Дос-кун? — он чуть склонил голову в бок, — Не знал, что ты тоже тут будешь! — Да, и я тоже не намеревался тебя здесь встретить, — чуть поникшим голосом отвечает Фёдор, за что мгновенно получает слабый толчок в плечо от Норы. Девушка сделала шаг вперед навстречу однокласснику. Он в свою очередь принял серьезный вид, готовый слушать указания, за которыми Нора позвала его. — Давай так, — начала она, — Сейчас ты идешь к нашему классному руководителю, и отпрашиваешь меня с экскурсии. Можешь придумать что угодно, например, у меня ужасная мигрень. Скажи, что в голову придет, главное, чтобы меня отпустили. — Конечно, — Коля поднял большие пальцы рук вверх, вновь улыбаясь, — А я… Могу пойти с вами? Как награда за помощь? Нора поспешила согласиться, когда её перебили. — А он откуда знает, что у нас планы? — возмутился Фёдор, явно не довольный присутствием своего чрезмерно жизнерадостного соседа в своих планах на вечер. — Ведешь себя некультурно, — шепотом кинул Дазай; Достоевский вздохнул, прокашлялся, и выпрямился, натягивая равнодушное выражение лица. — Откуда ты знаешь, что у нас коллективная цель? — исправился он, глядя на белобрысого парня. — Нора рассказала мне, когда позвонила, и попросила прийти сюда, — Гоголь чуть неуверенно смотрел на девушку, замявшись, будто бы не был уверен в том, можно ли было рассказывать эту информацию. Нора пожала плечами, спокойно реагируя на то, что высказал парень. Достоевский тихо фыркнул, сложил руки на груди и отвернулся к окну. — Беги к классному руководителю, все уйдут через пять минут, — протараторила девушка, и Коля, послушно кивая, ретировался как можно быстрее, обещая вернуться скоро. Нора оперлась на стену под строгим взглядом Фёдора. Сложно было вспомнить точный момент, когда её будто бы «приняли» в компанию. Хотя по сути никакой компании не существовало, просто Дазай и Фёдор, не подпускающие к себе никого, а тут вдруг обходятся с девушкой, словно с давним другом. Девушка таким же строгим взглядом окинула парня. Вот кто, возможно, был бы идеальной половинкой для него — точно такой же леденящий взгляд, сдержанность и высокомерность. Едва только Нора была готова ему потакать. Ещё чего — две самоуверенные и независимые личности, не идеальная ли пара? — Отпросил! — в коридоре снова появляется белобрысый мальчишка, кажется, вечно радостный, и счастливо шагает навстречу троим приятелям. Поговаривают, противоположности притягиваются. — Спасибо огромное, — Нора сдержанно улыбается. — Так я могу присоединиться? Девушка оборачивается на Фёдора, чуть выгибая бровь, как бы спрашивая его мнение. Достоевский невозмутимо пожимает плечами, снова отводя взгляд за окно. Толпа школьников как раз покинула здание отеля, продвигаясь на очередную скучную экскурсию. Самое интересное Дазай посоветовал оставить на второй день. — К чему ты там присоединяться собрался? — эхом раздается звонкий знакомый голос, отталкиваясь от стен коридора. Все четверо обращают взгляды к двери на выходе. Чуя бесстрастно вертит прядь рыжих волос вокруг пальца, опираясь плечом на дверной проем. Можно наблюдать, как его глаза переходят от одного к другому из четырех стоящих человек, задерживая взгляд на ком-то дольше, на ком-то меньше, — Чего уставились, первый раз меня видите? — А вот это уже по моей части, — Дазай делает небольшой шаг вперед, собираясь начать разговор. — Нет, с тобой я разговаривать не буду. — Почему? — манипулирующим маневром, Осаму строит парню глазки, но тот только отворачивается. — Вот вернешь мне мои рубашки, тогда и поговорим. Все непонимающе уставились на Дазая, а парень беспристрастно смотрел на Чую, едва удивленно. Накахара заговорил, обращая внимание на себя. — А что? Забрал все мои рубашки, сказал ходить в футболках. Мне так, видите ли, лучше. Осаму одним кадром в голове вспомнил, как днем спрятал все вещи Накахары так, чтобы тот не нашел. — Да чего уж там, — протягивает шатен, — Надо было сразу всю верхнюю одежду прятать: голым тебе ещё лучше. Чуя раздраженно цокнул языком. — А ты тут что вообще забыл? — спрашивает Фёдор, понимая, что шатен не дойдет до этого вопроса со своей зависимостью. — Телефон, — спокойно отвечает рыжик, — Вернулся за ним в номер. — Все уже ушли, — Дазай кивает головой в сторону окна, — Это так, между делом, — Накахара тут же бросился к подоконнику, чтобы убедиться в том, что Осаму не пытается пошутить над ним. — Как ушли? — растерянным голосом выдает рыжик. — Да-да, тебе остается только затусить с нами, — ухмыляясь, произносит Осаму. — Я вызову такси, — как можно резче отрезает Чуя. — И все ты пытаешься решить через свои деньги, а потом меня ещё упрекаешь в подобном поведении, — обижено выдает Осаму, — Идём-идём, вечер обещает быть веселым, — Дазай обнимает парня за плечи, стараясь подтолкнуть к их номеру, но рыжик раздраженно отбрасывает его руку, и самостоятельно заходит в комнату. Под недовольное завывание Накахары все впятером завалились внутрь, рассаживаясь, кто на пол, кто на кровать, кто за стол. Только-только все расположились под тихий гул, в дверь раздался стук. «Спалились, что ли?», подумал каждый. Мгновенно они спрятали Нору, у которой, по сути, должна была быть жуткая мигрень, а Коля с Фёдором приняли вид культурной беседы на балконе. Чуя плюхнулся на свою кровать, открывая книгу, взятую с прикроватного столика Дазая. Осаму нерешительно открыл дверь, практически не демонстрируя своего волнения. За дверью оказался классный руководитель с небольшим пакетиком. — А я говорил, что вы лучший, — шатен улыбается, и протягивает руку для получения пакета. — Я не уверен, что это норма для учителя литературы и классного руководителя, — замялся учитель. — Позвольте нам один единственный выходной, Такара-сан, — Дазай лучезарно улыбается, и протягивает пару купюр из кармана учителю, — Завтра мы организуем невероятные экскурсии. Классный руководитель вздохнул, кинул взгляд на полученные деньги, сказал еще пару слов своему подопечному и отправился за детьми в музей. Шатен закрыл за ним дверь и появился в комнате, победно улыбаясь. Он приподнял пакет вверх, отчего на лицах всех присутствующих заиграло удовольствие. Один только Чуя никак не изменился в лице, а заприметив очертания бутылок в пакете, недовольно пробубнил что-то себе под нос. — Может, я лучше пойду? — интересуется рыжик; на деле ему было очень интересно, почему на прикроватной тумбочке Дазая лежала книга о ста способах удачного самоубийства, — Я ещё успею догнать вашего классного руководителя. — Ну, Чуечка, у нас как раз пять стаканов, — слащаво протягивает Осаму. — Я не пью, — отрезает Накахара, — Еще раз меня так назовешь — я тебе челюсть выбью. Дазай скривился, и принялся разливать бренди по четырем стаканам. — Предлагаю сыграть в лесенку! — радостно произносит Коля, он все больше и больше походил на ребенка в глазах всех присутствующих, так что Осаму даже задумался, стоит ли ему наливать. — О, нет, — Достоевский крутит головой, — У нас просто спокойные посиделки взрослых людей без глупых дошкольных игр, — парень отпил немного из стакана, сохраняя благородный вид. — Да брось, и можно и расслабиться чуток, — отвечает шатен, — Что за лесенка? — Правда или действие, только с выпивкой, — коротко объясняет Гоголь. — И зачем новое название выдумывать? — недовольно бубнит Фёдор под нос, и заметно собирается встать и покинуть круг анонимных алкоголиков, когда Нора дергает его за рукав, заставляя сидеть на месте. — Заколебал ныть, — девушка слегка стукнула парня по плечу, когда они оказались на одном уровне. — Играем! — воскликнул Дазай, прекращая все посторонние разговоры одним словом. — Я понаблюдаю со стороны, — Чуя и вовсе сделал вид, что его там не было, спрятавшись за книгой, — Я все равно не пью. Никто не стал возражать, вероятно, потому, что никому уже и дела не было. Все внимательно слушали правила игры в лесенку. Сразу было понятно — игра русская. Что ни ответ — пей. — Все просто, отказываешься говорить правду или выполнять действие — пьешь, — объяснил Коля. — Да мы так за час сопьемся, — сказал Фёдор, оказываясь абсолютно не правым. Спились все за десять минут. Комната пропиталась запахом алкоголя, атмосфера была расслабленная и веселая. Даже Накахара отбросил книгу о самоубийстве, и, развалившись на своей кровати, внимательно наблюдал за ходом игры. Непонятно было, откуда каждый берет такие развратные вопросы и пошлые задания, когда игра протекала без телефона. «Как можно выдумать что-то такое?», — задавался вопросом Чуя, и в эту же секунду затыкал себя, не желая казаться невинным мальчиком в такой компании. Не то чтобы он хотел казаться крутым и потакать тем, с кем в данный момент он находится в одном помещении, просто атмосфера была такой, пьянящей? Да и сам рыжик соврал насчет того, что он не пьет. — Нора! — воскликнул Дазай, чуть опьяненным голосом; девушка выбирала в основном только правду, поэтому действия ей даже не загадывали, — У тебя есть какие-то фетиши? Присутствующие завыли, а Чуя чуть усмехнулся, сжимая стакан в руках. Девушка закатила глаза, очевидно, не впервые отказываясь от правды, и сделала несколько глотков бренди со дна стакана. — Хотите, чтобы я к концу вечера вообще говорить не смогла? — растянуто произнесла девушка, и, не дав времени на ответ, обратилась к Дазаю, игра постепенно превратилась в правду без действия, — Осаму! Что может тебя возбудить, и возбужден ли ты сейчас? — Конечно, возбужден, солнце, я пожизненно возбужден! — шатен рассмеялся, шатая стаканом и проливая немного жидкости на ковер. — И что же тебя возбудило? — спрашивает Нора. — Это уже второй вопрос, девушка, — Дазай улыбается ей, и незаметно подмигивает Чуе. Накахара от удивления закатывает глаза, и отворачивается как можно быстрее, заливаясь ярким румянцем. Игру прервала череда звонков от родителей. Будто бы все они были в сговоре, по очереди стали звонить своим детям. Тут-то и началась самая смешная сцена. Достоевский, хоть и выглядел самым пьяным, только услышал голос матери в телефонной трубке, словно протрезвел, и заговорил ровным голосом, почти, что своим холодным, каким говорит обычно. Он же ответил на телефонный звонок от матери Коли, потому как тот с трудом мог связать два слова. Фёдор равномерно отпарировал ей всю нужную информацию: кто с ней говорит, как себя чувствует Коля, как прошел день, и почему он не мог ответить на вызов. Достоевский представился его соседом по комнате, что в целом, было правдой, а после сказал, что её сын уже спит, и обязательно свяжется с ней завтра. Проблема возникла только с Норой. Пока Фёдор общался со своей матерью и матерью Гоголя, девушка вместе с Дазаем вышла на балкон. Кроме проблемы, которая поджидала её в комнате, Нора так же разбила стакан, уронив его с третьего этажа отеля. Какое счастье, стаканы привез Осаму, и были они пластиковые. Разбилась емкость только от высоты падения. Оба вернулись в комнату. — Вам не звонили родители? — спросил Фёдор. — Моего отца моя личная жизнь не интересует, — столь печальное предложение, Дазай, видимо, под действием алкоголя, выдал чересчур радостно и самодовольно, Чуя уставился на него, только услышал голос. — Выложу телефон, — Нора зашагала к своей сумке, с которой пришла в номер парней, и вытащила оттуда мобильник, — Вот черт. На экране светилось несколько пропущенных вызовов от матери. Девушка несколько раз вдохнула и выдохнула, перенабирая номер. На вызов тут же ответили. — Нора? Почему ты не взяла трубку? — затараторила женщина из динамика. — Мам, я мыла голову, — девушка нервно закусила губу, осматривая каждого присутствующего в комнате, Коля поднял указательные пальцы вверх. — Почему за весь день ни одного звонка? — Я тебе говорила, что меня поставят за главную. Я не успела тебе позвонить. То переклички проводи, то ключи от номера выдавай. А потом мы ушли на экскурсии. — И что же, сейчас вы тоже на экскурсии? — спросила женщина. Нора замолчала, занимая все те три свободные секунды мыслями. Если она позвонит классному руководителю, то он скажет, что весь класс на экскурсии, а девушка уже сказала, что только что мыла голову. Выходов особо не было. — Нет, мам, мы недавно вернулись, и я сразу пошла в душ. Я же сказала тебе, я мыла голову. — Отправь мне своё фото, сейчас же. — Когда ты начнешь мне доверять? — возмутилась девушка. — Когда заслужишь мое доверие. — Семнадцати лет тебе не хватило, чтобы начать мне доверять? — Фотография, Нора, — и женщина окончила вызов. Секунда обменов взглядами, и Дазай с Чуей затолкали девушку в ванную, активно заливая её волосы водой. — Идиоты, на мне еще, вообще-то, макияж! — визжала девушка. — Так смывай, ты же в душ пошла после экскурсии! — ответил Чуя. Времени на то, чтобы смотаться в свой номер не было, поэтому девушке пришлось смывать макияж мылом и водой. Меньше чем через три минуты девушка уже была в самом домашнем виде, который только мог быть. Намотав полотенце на голову, она постаралась, чтобы было видно мокрые волосы, и накинула белоснежный халат из номера Дазая и Чуи, усаживаясь на кровать Осаму. Шатен активно налил воды в стакан и кинул туда дольку лимона, протягивая напиток Норе. — Это по утрам пьют, — девушка выгнула бровь, но быстро замотала головой, — Без разницы, нет времени! Надобности в этом не было, но все вмиг замолчали, и девушка сделала пару селфи, отправляя их матери. Когда пришел ответ, содержащий в себе слова «увидела, доброй ночи», все облегченно выдохнули, и так же синхронно вздрогнули от звука нового сообщения. Это уже было на телефон Дазая, так что расслабленная атмосфера вновь растеклась по комнате. Каждый медленно потягивал бренди, вино, или еще что-то — у кого, что осталось в стакане. Время близилось к началу двенадцатого ночи. — Не знаю, как вам эта новость, но мне только что написал наш классный руководитель, и сказал, что идет к нам с проверкой, — констатировал Дазай. — Вот черт, это моя мать позвонила и попросила зайти к нам, двух мнений нет, — разочаровано выдала Нора. Все пятеро оглянулись, чтобы посмотреть на белоснежный ковер, залитый вином или бренди. — Нам пизда, народ, — натягивая улыбку, произносит Осаму, и тут же получает по лицу белоснежным полотенцем, — Это еще что? — Делать нечего! — воскликнул Накахара, — Оттирай ковры! — Белоснежным полотенцем? — Меньше слов — больше дела! Какими бы пьяными все ни были, каждый принял участие в операции по спасению своей задницы. Фёдор вынес мусор, и установил новый пакет, Коля спрятал остатки алкоголя в шкаф, Дазай вместе с Чуей оттирали пятна с ковра, Нора максимально приводила комнату в порядок. Через несколько минут раздался стук в дверь. — Пора. Дазай решительно направился к двери. Все вели себя, к слову, так, будто бы их ожидала встреча с президентом, с какой-то важной шишкой, с кем угодно, но не с двумя классными руководителями. Огромное спасибо за то, что они хотя бы предупредили о проверке, а не заявились просто так. Такара-сан медленно расхаживал по комнате, рассматривая каждую мелочь, только делая вид строгого учителя. Классный руководитель другого класса ходил следом за ним, еле сдерживая смех, кажется, эта ситуация очень забавляла его. — Мори-сан, что же тут смешного? — спросил преподаватель, — Хотя бы сделайте вид, что принимаете участие в проверке. В конце концов, об этом просила мать вашей подопечной. Дазай кинул короткий взгляд на Нору, и девушка пожала плечами, мол, я же говорила. Мори-сан поднял руки, изображая позицию «я сдаюсь». Возвращая внимание обратно к учителям, Осаму заметил краем глаза пепельницу на балконе. Не то чтобы она была полная, за весь вечер там оказалось четыре-пять бычков, но разве это не вещественное доказательство? Чуть потерянным взглядом шатен прошелся по всем присутствующим, и встретил глазами Чую, который, кажется, заприметил причину его паники. Они еле заметно кивнули друг другу головой. — Извините, я отлучусь, — сказал Дазай, направляясь к двери в туалет. Чуя, демонстрируя все свое непонимание плана Осаму, тотчас ринулся на балкон, пока учителя отвернулись на шатена. Успешно убрав пепельницу, Накахара незаметно покинул балкон, усаживаясь на подоконник, и наблюдая за ходом проверки, как ни в чем не бывало. Вскоре таковая закончилась, и синхронно с её финалом Осаму вновь появился в комнате. Классный руководитель столкнулся с ним на выходе из комнаты, и остановился, оценивая его взглядом. Учитель класса Чуи молча наблюдал за происходящим. — Дазай, ты в говно, — честно выдает Такара-сан, вздыхает, и покидает комнату; второй учитель следует за ним. Несколько секунд в комнате висела тишина, после Дазай обратился ко всем. — Всем спасибо, все свободны, — еле выговорил он. Все продолжали смотреть на него. — Чего уставились? Расходимся, завтра ранний подъем, — Осаму шагнул вперед, начиная всех подгонять, — Давайте, давайте, всем сладких снов!