Испытание свободой

Ливень застал его внезапно. Унылый скалистый пейзаж, мозоливший глаза уже который день подряд, казалось, не мог стать еще более угнетающим, но в этом Фенрис определенно ошибся. Дождь превратил местность в однообразную серо-бурую картинку, которую изредка разбавляла ощипанная и выглядящая откровенно жалко зелень. Ничего интересного в этом не было, но Фенрис бродил этими местами не с целью утолить любопытство. Ему хотелось сбить со следа охотников, прямо наступающих ему на пятки, на подходах к городу, в котором он собирался передохнуть некоторое время. Конечно, можно было попытаться скрыться в долийском лагере, который он видел неподалеку, но во-первых, Фенрису не хотелось наводить охотников за рабами на легкую добычу, а во-вторых, он не чувствовал никакой общности с долийцами, а значит – не было никакой причины у них прятаться. Прогулка под ливнем не вдохновляла. Ощущение сырости, неприятно липнущей к телу одежды и лезущих в глаза мокрых волос заставляло задуматься об укрытии. В роли такового вполне могла выступить пещера, которых на берегу было полно. Решив, что в принципе подойдет любая, Фенрис нырнул в первый увиденный вход и перевел дыхание. За спиной зашумело еще сильнее, он улыбнулся сам себе и едва не подскочил от звучного, отбившегося от стен пещеры: – О! Не он один решил тут укрыться. В пещере находился по меньшей мере еще один человек. И одна кошка, устроившаяся на руках человека и настороженно глядя на него. Фенрис ответил таким же взглядом ее хозяину. Тот был высоким и худощавым, светлые влажные волосы когда-то были убраны в хвост, а сейчас представляли собой настоящее воронье гнездо. По светлой коже и ухоженным рукам можно было предположить, что это – один из представителей местной аристократии, но судя по поношенной одежде, первое впечатление оказалось неверным. – Проходи, чего встал? – неожиданно отозвался человек. – Такое льет, что разгуливать по улице будут либо отчаявшиеся, либо ненормальные. А мы с Принцессой охотно поделимся и теплом, и ужином. Тебя как зовут? Светловолосый человек тараторил и тараторил, поглаживая огромную кошку. Фенрис заметил огонь, совсем рядом с которым была раскинута тряпка – должно быть, верхняя одежда человека. Чувство самосохранения, внезапно пробудившееся после побега от Данариуса, настойчиво напоминало, что оставаться может быть опасно, сам этот человек может быть опасен. – Прости, я столько говорю, а ты, наверное, меня не понимаешь. Но я совсем не говорю по-эльфийски. Идиот, вынес мысленный вердикт Фенрис, поворачиваясь к выходу. Сделал уверенный шаг и зашипел от боли: странно, и как он только не заметил, что у него в ноге камень? – Стой! – приказным тоном сказал человек. Фенрис скривился. – У тебя ранена нога? Нужно осмотреть. Я лекарь, могу помочь. Наверное, ему стоило тогда развернуться и уйти, не обращая внимания на боль и уверенные слова человека. Но вот тот отпустил на землю кошку, которая с чувством собственного достоинства устроилась на куче тряпья и сухих листьев, взял Фенриса за руку и повел к ветхой лежанке. – Не прикасайся ко мне, человек, – буркнул Фенрис, осознав, что позволяет незнакомому мужчине помыкать собой. – Надо же, ты разговариваешь, – язвительно откликнулся тот. – Впрочем, лучше бы молчал. Между тем Фенрис обнаружил себя сидящем на лежанке, пока незнакомец ощупывал его стопу. Застрявший в ней камень выглядел плохо, кожа вокруг краев раны воспалилась, тонкие полоски запекшейся крови переплетались с лириумным узором, а самого камня почти не было видно. Может, следовало позволить этому лекарю помочь, но Фенрис все еще не мог позволить себе довериться ему. И оказался прав, потому что стоило мужчине вытащить камень с помощью разогретого над огнем ножика, как его руки окутало голубоватое свечение и поток силы хлынул к раненой ноге Фенриса. От шока и злости Фенрис оттолкнул руки, прерывая заклинание, попытался встать, но раненая нога слишком болела и он со стоном упал обратно. – Проклятый маг! – Ты что, идиот?! Прерывать вот так заклинание! Я же мог навредить тебе, порвать ткани еще больше вместо того, чтобы срастить их, разорвать сосуды или раздробить кости! Ненормальный! – Я разве просил о помощи? – тоже повысил голос Фенрис. Ему не нравилось, что первый встречный полез вот так к нему со своей магией. Он хотел было добавить еще о своем отношении ко всем магам и конкретно этому наглому субъекту, но поперхнулся воздухом от неожиданности, потому что его ногу бесцеремонно схватили и сжали в грубой хватке. – Дыхание Архидемона, а это что?! Лириум? Ты больной на голову ублюдок, раз сделал с собой такое, – зашипел маг, постепенно отдавая свою силу на восстановление ноги Фенриса. Надо было признать, он оказался действительно хорошим целителем. Боль ушла практически моментально, рана стремительно затягивалась, кровотечение прекратилось. Осталось только легкое послевкусие, жжение в том месте, из которого пять минут назад торчал осколок. Фенрис опасливо покосился на мага, но тот словно забыл о его существовании: как только от раны осталось тонкое пятно более светлой кожи, он опустился на пол, уронив голову на грудь. – Эй, маг, ты умер? – Меня зовут Андерс, – глухо ответил тот. – И нет, не дождешься. Фенрис не спросил, с какого это счастья он вдруг должен ждать смерти мага. Пусть он и осознавал, что был грубияном и его недоброжелательность по отношению к магам не заметил бы разве что наивный ребенок или идиот, но неблагодарность никогда не была одной из черт его характера. Этот Андерс был тем еще психом. – Что теперь? – сдавленно пробормотал Андерс. – Сдашь меня храмовникам? – В Круге ты был бы безопасен для окружающих и для себя, – повторил множество раз услышанную истину Фенрис. Он не ожидал, что простая фраза способна вызвать такую ярость Андерса. Тот резко поднял голову, в светло-карих глазах Фенрису почудились голубые блики. В тусклом освещении слабо горящего костра выражение лица Андерса было непередаваемо жестоким и разочарованным. – Что ты знаешь о Круге? – выплюнул он. – О том, как быть полностью зависимым от чужой воли? Знать, что тебя могут побить за один неуважительный взгляд, могут наказать, оставив без еды и воды, за то, что стащил с ужина булку для сидящего в карцере товарища? Или что такое в тринадцать-четырнадцать лет осознать, что тебя могут вытащить ночью из кровати, запереть в ближайшей кладовой и воплотить с твоей помощью все свои грязные желания? – Я… – ошарашенно выдавил из себя Фенрис. Он и сам не понимал, что хочет сказать. Что он понимает, или что не предполагал, что в Кругах такое творится? Или что маги заслужили такое отношение? Скорее всего, последнее, но в этом Фенрис уже не был уверен. В конце концов, какой ребенок заслужил быть изнасилованным тем, кто должен был его охранять? Впервые в жизни Круг показался ему жутким местом. Внезапные странные мысли исчезли так же быстро, как появились. Кто сказал, что этот маг говорит правду? Может, это просто хорошо разыгранная сцена, чтобы Фенрис не передавал его храмовникам. Андерс ведь был отступником, а значит – вполне мог воспользоваться любым способом, чтобы избежать возвращения в Круг. Только вот стал бы злобный отступник так распинаться перед ним, вместо того, чтобы шарахнуть каким-нибудь заклинанием и оттащить труп подальше в ближайшие кусты? Фенрис уже вконец запутался. В коварный отступнический план верилось все с большим трудом, гневный прожигающий взгляд Андерса сковывал и отбивал желание сказать что-то гадкое и беспричинно-злое. Стоило извиниться. И поблагодарить: отступник или нет, но он вылечил фенрисову ногу, хотя мог бы просто позволить уйти. Фенрис уже открыл рот, как от входа в их не слишком уютное убежище послышался новый голос: – Попался. Этого он и опасался: посланных за ним охотников не сбил со следа дождь, как он надеялся. Неприятная физиономия Аурелиуса – небритого тевинтерца, одного из учеников Данариуса – была не самым приятным, что можно было увидеть сейчас. Да и вообще хоть когда-либо. – Ты оставил нам весьма примечательный след, – ухмыльнулся тот, демонстрируя несколько мелких камешков, покрытых кровью. – Магия крови, – с отвращением отозвался Андерс. Признаться, Фенрис о нем даже забыл. Слишком сосредоточился на пришедших по его душу тевинтерцах, что не подумал, что он в этой пещере не один. Но самым забавным ему показалось то, как вытянулись от удивления рожи охотников, стоило Андерсу сказать хоть слово. – Рядом с вами потерянная собственность магистра Данариуса, – выдавила наконец высоченная крепкая женщина, судя по всему – предводительница бравых наемников. – Отойдите, и мы оставим вас в живых. – Собственность? – скептически поднял бровь Андерс. Фенрис счел необходимым объяснить: – Это я. Я – собственность Данариуса. – Повторяю в последний раз, – скомандовала охотница, – отойдите от беглого раба или… Договорить ей не дали. Андерс вскинул руку, и на ее месте осталась только аккуратная шипастая ледяная глыба. Фенрису опять почудились голубые отблески в его глазах. – Здесь нет рабов! – рявкнул он. Его голос отбился от сводов пещеры, словно усиленный в десятки раз. А потом началась бойня. Фенрису не было времени восхищаться мастерством, с которым Андерс укладывал наглых охотников, награждая их молниями, огнем и льдом. Впервые со времени его побега маг дрался на его стороне, а не против него. Ужасно матерился и бросал десятками разных заклятий в таких же магов, как он. Очевидно, не таких же, усмехнулся про себя Фенрис, глядя, как второй маг, имени которого он не знал, сначала превращается в ледяную статую, а всего миг спустя разлетается на тысячи мелких льдинок от силового удара. Оставшийся в живых – пока что, заверил себя Фенрис – Аурелиус вынырнул за спиной Андерса и попытался призвать призраков-уродцев из Тени. Фенрис не успел броситься туда, как Андерс уложил их всех мощной пламенной вспышкой. Сам того не понимая, Аурелиус загнал себя в угол и теперь пятился к стене, на ходу отыскивая в складках мантии нож. В один миг Фенрис оказался рядом, вспыхнули голубым светом лириумные татуировки, рука легко вошла сквозь грудную клетку и сжалась в кулак вокруг сердца. – Где Данариус? – гаркнул Фенрис в перекошенное от страха лицо. Аурелиус коротко хохотнул. – Можешь убить меня, раб, но я тебе ничего не скажу. Должно быть, Данариус пообещал ему что-то страшнее смерти в случае непослушания. В это было легко поверить. Нет так нет, подумалось Фенрису, он хотел было рвануть руку наружу, но вздрогнул от прозвучавшего прямо за спиной голоса Андерса: – Постой. Не убивай его, эльф. – Проснулось чувство общности и солидарности, маг? – язвительно поинтересовался Фенрис. Андерс появился в поле зрения, насмешливо приподнял бровь и фыркнул. – Не доверяешь мне? С одной стороны, хотелось честно сказать, что нет, не доверяет, но с другой, Андерс казался не столь отвратительным, как он поначалу подумал. Уж точно лучше его тевинтерских сотоварищей-магов. Хотя это и был весьма сомнительный комплимент. Андерс ждал ответа, смотрел очень красноречиво и заинтересованно. – Предпочитаю доверять только себе, – буркнул он наконец. Андерс коротко рассмеялся. – Понимаю. Наблюдать за Андерсом было любопытно. И все же Фенриса напрягло, когда тот достал короткий нож. Магия крови, подумал он. И все же все маги одинаковые. Чуть что – хватаются за нож и призывают демонов, чтобы решить свои проблемы. Стараясь не упускать из внимания висящего на его руке Аурелиуса, Фенрис одним глазом отслеживал действия Андерса. Тот полоснул себя ножом по ладони, но вместо того, чтобы попытаться произнести заклинание, которое Фенрис конечно же немедленно прервал бы одним ударом эфеса меча по голове, сцедил немного крови в пустую колбу. – Зажми ему нос, – коротко распорядился Андерс. – Ч-что вы собираетесь делать? – заикаясь от испуга пробормотал Аурелиус. Фенрис разрывался между любопытством и отвращением. – Давай же, эльф. Ты же хочешь узнать, где этот магистр Данариус. – Меня зовут Фенрис. Время для знакомства было не слишком удачным, но безликое “эльф” порядком раздражало. Как будто он до сих пор был рабом, отбросом общества, который даже имени собственного не достоин, только такого вот пренебрежительного обращения. Люди в городах, куда он иногда захаживал, найти работенку на день-второй, затеряться между безликой массы, смотрели на него, как на ничтожество, и называли именно эльфом. Тогда Фенрису было все равно. Сейчас – хотелось, чтобы к нему относились, как к равному. – Очень приятно, Фенрис. А теперь зажми этому нос. И ради Создателя, вытащи уже руку у него из груди, а то сдохнет раньше времени. Любопытство взяло верх, и Фенрис послушался. Андерс удовлетворенно кивнул и одним уверенным движением влил свою кровь в рот Аурелиуса. Сильно сжал челюсти, заставляя проглотить. Мерзость, отстраненно подумал Фенрис. По правде говоря, ему было все равно, что будет с этим тевинтерским ублюдком, даже хорошо, если он будет мучиться. Только бы не магия крови. Андерс отошел на полшага, пробормотал заклинание. Фенрис ожидал чего угодно, но единственным эффектом от него была затягивающаяся кожа на месте до сих пор кровоточащего пореза. Никаких изменений в состоянии Аурелиуса не наблюдалось, все было даже немного скучно. Не то чтобы Фенрис ждал, что враг немедленно начнет корчиться в припадке, но все выглядело так, словно мажеская кровь никак на него не повлияла. Андерс тем временем прошелся между свежими трупами и извлек из их карманов и сумок цепи, кандалы, даже веревки. Восхищенно присвистнул и, бряцая всем этим добром, направился к ним. Вдвоем они добротно скрутили пытающегося сопротивляться Аурелиуса. Андерс сразу же устроился рядом и как бы между прочим спросил: – Фенрис, а ты знаешь как становятся Серыми Стражами? Вопрос поставил Фенриса в тупик. Несколько секунд он колебался между язвительным ответом и нейтральным, но потом все же решил ограничиться емким: – Нет. – Отвратительный ритуал, – охотно поделился Андерс, – который требует выпить кровь порождений тьмы. Полную скверны, прошу заметить. Так вот, если рекрут выживает – добро пожаловать в Орден, если нет – да примет его Создатель. Именно из-за этого ритуала Стражи способны чувствовать порождений тьмы и убить Архидемона. Вот только их собственная кровь становится оскверненной. Кривая усмешка на лице Андерса заставила Фенриса догадаться. Вот что не так было с его кровью. Судя по полному ужаса выражению лица Аурелиуса, до него тоже дошло. Фенрис ощутил прилив мстительного удовлетворения. Он давно хотел увидеть эту мразь в таком состоянии: беспомощном, близком к тому, чтобы умолять. Решив подыграть Андерсу, он поинтересовался: – А что становится с теми, в чье тело скверна попала не путем ритуала? – О, у них есть два варианта. Либо они умирают долгой и мучительной смертью, либо, если организм немного сильнее, превращаются в порождений тьмы. – Любопытно, – продолжил их подобие светского разговора Фенрис. – Только не когда тебе предлагают попробовать. Но, с другой стороны, ты прав – любопытно наблюдать за тем, как вот такая мразь пресмыкается, осознав свой близкий конец. Аурелиус свой близкий конец уже осознал. В тот самый момент, наверное, когда остался один без возможности наложить самое простенькое заклинание. И все же он нашел в себе силы выкрикнуть: – Вы врете. Почему я должен вам верить? Получилось слишком истерично. – Ты и не должен, – безразлично пожал плечами Андерс. – Но все равно поверишь через день-второй, когда скверна заструится по твоим жилам. Поверь, это ощущение ты ни с чем не перепутаешь. А пока будешь ждать, подумай вот о чем: ты не жилец. Но я предлагаю тебе милосердие. Скажи, где Данариус, и я прикончу тебя одним ударом. На этом разговор Андерс счел законченным. Прошелся еще раз между трупами, вытряс из карманов и сумок все, что могло бы быть хоть малость полезным. Фенрис его вполне понимал – глупо было не воспользоваться тем, что мертвецу уже точно не понадобится. Тем более тевинтерскому мертвецу. Все скромные пожитки охотников он сложил рядом с лежанкой. Среди них оказалось несколько баночек с лириумом, два полупустых кошелька и еще несколько серебряных монет мелочью, фляга с чем-то крепким и дурно пахнущим, вяленая говядина и получерствый кусок хлеба, пара защитных амулетов, добротные стрелы и болты, кресало, три пороховых заряда и хорошие кожаные перчатки. Последние Андерс после минутного раздумья натянул на руки и блаженно зажмурился. Странный. Пусть в пещере и было сыро, но Вольная Марка – теплое место. – Чего смотришь, как на ненормального? – буркнул меж тем Андерс. – У нас в Ферелдене всегда либо холодно, либо сыро. А руки – важный инструмент в работе мага. Первым, что отметил Фенрис, была фраза “у нас в Ферелдене”. Даже не взбеленился из-за обычно важных для него замечаниях по поводу магии. В Тевинтере говорили о ферелденцах, как о дикарях, не стоящих внимания и человеческой жизни. Фенрис не особо полагался на мнение рабовладельцев, избавляющих людей жизни ради пустяковой ссоры или демонстрации собственного могущества. Сейчас, встретив ферелденца, он убедился в том, что те куда более цивилизованны, чем тевинтерские рабовладельцы. По крайней мере если все они, как и Андерс, считают, что рабство неестественно. И только потом в голове возник интересный вопрос: что делает ферелденец в Вольной Марке? Мор кончился год назад, беженцы уже возвращались на родину, отстраивать дома и искать потерянных родственников, искателей новой лучшей жизни должно было поубавиться. Единственным разумным объяснением было то, что Андерс что-то натворил на родине и теперь скрывался. И это предположение хоть как-то соотносилось с вопросом по поводу храмовников. Вернувшаяся подозрительность боролась в нем с благодарностью. Недолго думая, Фенрис решил, что всегда может сдать Андерса в Круг, если заметит за ним что-то опасное. И пусть он был почти уверен, что это непременно случится, помощь незнакомого человека он ценил больше, чем свои убеждения. – Эм, Фенрис, – вырвал его из раздумий голос Андерса. – Думаю, нам стоит оттащить этих парней в ближайшие кусты. Не знаю, как ты, но я не в восторге от ночевки рядом с трупами. – А что, приходилось? – машинально поинтересовался Фенрис, подхватывая подмышки обуглившееся тело одного из охотников. Андерс пожал плечами. – На Глубинных Тропах чего только не случалось. Махнул рукой, и все еще наблюдающий за ними Аурелиус вырубился. – Было бы неловко, если б он сбежал. У меня нет доверия к магам крови. Фенрис согласно кивнул головой и потянул труп к выходу. Не стал даже говорить, что все маги одинаковые. Что все рано или поздно оказываются в ситуации, когда помощь демона кажется лучшей из альтернатив. Быть может, Андерс действительно не такой. А если все же окажется, что Фенрис зря хотел верить в лучшее, всегда можно это исправить. Они устроились на ночь у уютно потрескивающего костра. С уцелевших курток и плащей убитых охотников Фенрис соорудил себе постель прямо на полу, оставив Андерсу его лежанку. Все же, как бы то ни было, сейчас он пользовался чужим гостеприимством, а это значило, что он не мог претендовать на хозяйскую постель, пусть это и было потрепанное нечто в пещере. К вечеру разговорчивость Андерса сошла на нет, и он быстро уснул, иногда что-то тихо бормоча. Фенрис присматривался к нему, хотел понять, не опасно ли будет находиться рядом. Ничего подозрительного Андерс не делал, выглядел вполне мирно, а его положение Серого Стража добавляло очков надежности в глазах Фенриса. Даже будучи рабом он немного слышал об Ордене и знал, что его члены – единственная надежда мира во время Мора. А значит – весь мир уже вручил свою судьбу в руки Андерса и других подобных ему Стражей. Быть одним из многих всегда было легче всего. А учитывая, что даже в Тевинтер доходили истории об отваге и жертвенности Серых Стражей, их свершениях и доблести, Фенрис решил пока присмотреться к Андерсу, не проявляя особой агрессии. Но это не значило, что он был готов довериться. Должно быть, его уставшее от жизни в бегах, постоянных бдений и настороженного состояния тело расслабилось, стоило ему оказаться рядом с кем-то надежным. Как же глупо, что надежным оказался именно маг – один из тех, кого Фенрис был готов убивать голыми руками, считая язвой на теле мира. Проснувшийся Фенрис был зол сам на себя, потому что Андерса не было нигде рядом. Хотя, в пещере остались снятые с вчерашних трупов богатства, в частности лириум, поэтому можно было надеяться, что никуда Андерс не делся. Словно подтверждая его мысли, тот вошел в пещеру, беззаботно улыбаясь и насвистывая какую-то мелодию. Ему навстречу выбежала кошка, потерлась о ноги и счастливо замурлыкала, когда Андерс запустил руку в ее шерсть. Во второй Фенрис обнаружил две жирных куропатки. На их лапах все еще красовались силки, а Андерс выглядел достаточно довольным собой, чтобы Фенрис понял, откуда взялись куропатки. – Доброго утра, мой хмурый друг. О, нет ничего прекраснее, чем солнечное утро на Рваном берегу. Разве что солнечное утро в теплой и мягкой постели. Ты так крепко спал, что я не решился будить тебя. – Ты всегда такой болтливый, маг? – У тебя какие-то проблемы с болтливыми, эльф? Фенрис скривился. Андерс, очевидно, очень легко перестраивался со своей дружелюбной манеры общения на язвительную и начинал принимать в штыки все услышанное. В этом Фенрис его понимал, но предпочел бы, чтобы с ним таким тоном не разговаривали, а значит – придется и самому быть доброжелательнее. – Нет, просто хочу знать, к чему быть готовым. – Быть готовым? – Андерс заинтересованно вскинул бровь. – Ты спас мне жизнь. Не хочу оставаться в долгу. – Да брось. Никаких долгов, никаких обязательств. Как великодушно, подумал Фенрис. Вслух решил не говорить ничего, просто подошел, забрал куропаток и принялся их ощипывать. Он никогда не имел отношения к готовке, но это не значило, что он не способен был самую малость позаботиться о себе. Удивленный Андерс не сказал ни слова. Развернулся и вышел из пещеры. Фенрис хотел было его окликнуть, но не успел, а бежать за ним счел глупостью. Мало ли, в туалет приспичило или еще что-то в этом роде. Ага, вызвать демона или совершить кровавый ритуал, предположил внутренний голос, но Фенрис его быстро заткнул. Подобные подозрения были не к месту, учитывая, как показал себя Андерс за время их знакомства. Через несколько минут Фенрису начало казаться, что он отсутствует слишком долго. Прошло еще немного времени, и он решил отправиться на поиски, но тут Андерс вернулся с целой охапкой сухостоя и несколькими ветками покрупнее. Сгрузил все это на пол, достал из вещей кресало и принялся возиться с огнем. – Зачем ты это делаешь? – поинтересовался Фенрис, наблюдая, как Андерс выскладывает тонкие веточки. – В смысле? Ты что же, хочешь есть сырое мясо? – Нет, но ты же… ты же маг. Можешь ведь запалить огонь одним заклинанием. – Тратить силы на то, что можно сделать руками? Я по твоему дурак? Дураком Андерс определенно не был. Об этом Фенрис ему тут же сообщил вместе с извинениями. Просто Андерс был не таким магом, к каким Фенрис привык. Тевинтерцы упивались своим могуществом, хвастались магией и демонстрировали ее везде, где это было возможно. Андерс был скорее обычным человеком, привыкшим полагаться не только на магию, но и на вполне приземленные умения. И это Фенрису в нем нравилось. Поначалу он думал, что попав в вынужденные компаньоны к магу будет постоянно наблюдать за творящимися заклинаниями, но оказалось, Андерс спокойно справляется и без нее. Через полчаса над потрескивающим костром жарились приправленные какими-то приятно пахнущими травками из сумки Андерса куропатки. Они еще дважды по очереди выходили за дровами, предпочитая не оставлять очнувшегося Аурелиуса на самого себя. Выглядел тот неважно и в основном помалкивал, хоть и попросил после пробуждения пить. Тогда Андерс впервые за день использовал магию – наколдовал в котелке кусок льда и растопил его над огнем. Попутно объясняя, для Фенриса, скорее всего, что они находятся у моря, и найти пресную воду здесь нелегко, если только не желаешь перебиваться грязной дождевой. Фенрис не желал, поэтому с благодарностью принял из рук Андерса щербатую кружку с магически добытой водой. После хорошего завтрака хотелось растянуться, пусть и прямо на холодном каменном полу пещеры и просто ничего не делать. Но такую роскошь Фенрис вряд ли мог себе позволить. Андерс, впрочем, судя по всему был с ним не согласен, он удобно устроился на лежанке и что-то писал в тетради в кожаном переплете, бормоча непонятные слова себе под нос. Его кошка пригрелась у Фенрисовых босых ног, и сгонять животное было как-то неловко. Да и определенно теплее. – Ты ей нравишься, – рассеяно заметил Андерс. Фенрис мугыкнул в ответ и наконец решился спросить: – Что ты пишешь? – Веду дневник. Научился у своего командира. Так легче замечать вещи, над которыми стоит поразмыслить. – Может и так, – пожал плечами Фенрис. Наверное, если бы он умел читать и писать, тоже перенял бы такую удобную привычку. – Что ты планируешь делать дальше, Фенрис? – Не знаю, – Фенрис несколько секунд помедлил и все же добавил: – А ты? – Собираюсь попасть в Киркволл. На этом их разговор угас. Стремление Андерса отправиться в город было Фенрису непонятным. Если он опасается храмовников, не значит ли это, что ему стоит держаться подальше? Или он рассчитывает спрятаться на самом видном месте? Тогда и Фенрис мог бы подождать очередных охотников Данариуса в Киркволле. Все же, что бы Андерс не говорил, за ним был должок, причем немалый. Свою жизнь Фенрис ценил, недавно обретенную свободу – тем более. Самое меньшее, что он мог сделать – присмотреть за Андерсом, и если он окажется опасным для самого себя – спасти его от этого. Проведенный в праздном отдыхе день казался Фенрису потраченным впустую. Было такое впечатление, что он сбежал годы назад, так долго тянулось время, большую часть которого Андерс помалкивал, занимаясь своими делами. Может, близко к сердцу воспринял утренний разговор о болтливости? В любом случае, Фенрис не собирался заботиться о его предполагаемой ранимости и тонкой душевной организации. Только этого не хватало. На второй день преимущественно молчания и бездействий Фенрису захотелось взвыть от такого уклада жизни. Он был предоставлен самому себе, и это, пожалуй, было не так уж и просто, учитывая, что Андерсу, в отличии от него, было чем заняться. Вдобавок вернулось чувство опасности происходящего. Если долго сидеть на одном месте, данаруисовы прихвосни или хотя бы искатели простого заработка быстро найдут его. Он хотел напомнить об этом Андерсу, но, к счастью, не успел, и долгое молчание прервал голос Аурелиуса. – Страж, – позвал он, – подойди сюда. Решив не оставлять Андерса один на один с опасным магом крови, Фенрис тоже подобрался поближе. И застыл на месте. Выглядел Аурелиус неважно. Он побледнел, едва ли не посинел, на обескровленном лице темными пятными выделялись глаза. Под глазами залегли тени, жилы под тонкой кожей рук вздулись и потемнели. Теперь уже Фенрис верил в оскверненную кровь Серых Стражей. Вряд ли что-либо другое могло совершить такое с человеком за два дня. – Дальше будет хуже, – мрачно заметил Андерс. – У меня есть хоть какой-нибудь шанс спастись? – Скажи, где Данариус, и я прикончу тебя быстро и безболезненно. Аурелиус смерил его ненавидящим взглядом и отрывисто бросил: – В Киркволле. – Ты веришь ему? – спросил Андерс. Фенрис пожал плечами. – Похоже на Данариуса. Наверное, хотел оказаться поближе к своему драгоценному эксперименту. – Значит, нам по дороге? – Андерс задумчиво качнул головой и чуть нахмурился. И прежде, чем Фенрис успел сказать хоть слово, одним резким движением добил Аурелиуса. – Если сейчас уберемся отсюда, успеем до сумерек в город. Сборы не заняли много времени. Послеполуденные часы были все еще жаркими, удушливым сухим воздухом было тяжело дышать, в нем не осталось и напоминания позавчерашнего дождя. Фенрис готов был согласиться, что все ему наснилось, но шагающий рядом и насвистывающий веселую мелодию Андерс был явным свидетельством реальности событий последних двух дней. Мысли о том, зачем Андерсу сдалась его компания, не покидали Фенриса. Все это было более чем странным, и все же хотелось верить в альтруизм и желание помочь некоторых магов-отступников. В конце концов, может, у Андерса был способ попасть в город, тогда как ему пришлось бы потратить бесценное время, за которое Данариус мог сбежать. Определенно пока выгоднее было держаться вместе, хоть Фенрис и отгонял с ужасом от себя мысли, что если вдруг им встретяться храмовники, ему придется стать плечом к плечу с Андерсом, чтобы защитить того. До Киркволла они дошли засветла. Впереди показался пост городской стражи, и Фенрис напрягся, заметив среди мужчин и женщин в доспехах храмовника. Только этого им и не хватало. Он бросил быстрый взгляд на Андерса и заметил хитрую улыбку на лице у того. Создатель, во что же он ввязался?! – Кто вы и зачем идете в Киркволл? – спросила крепкая рыжая стражница. Фенрис мысленно прикидывал,сколько понадобится времени, чтобы избавиться от нее. Из всего караула только она и храмовник выглядели реально опасными. – Подожди, – отстранил ее храмовник. Подошел к Андерсу в упор и спросил: – Ты маг? – Ага, – весело подтвердил тот. – Андерс из Андерфельса, Серый Страж Башни Бдения в Амарантайне. Храмовник смерил его недоверчивым взглядом, но оружие доставать не стал. Остальные стали прислушиваться к их разговору. Фенрис же решил пока помолчать, тем более, выглядело так, будто Андерс вовсе не нуждается в его помощи. – И чем ты докажешь, что ты Страж, маг? – Тебе – ничем. Позови старшего, буду с ним говорить. – Паршивое отродье, – храмовник скривился и сплюнул. – Почему я должен из-за тебя беспокоить рыцаря-капитана? С такими, как ты, у нас разговор короткий: ритуал Усмирения – и больше не умничаете. – Ингрэм, – попытался вмешаться один из стражников, – зачем тебе проблемы с Серыми? Спасла ситуацию все та же рыжая женщина. Фенрис заметил, как она отошла, и одним глазом присматривал за дверью, за которой она скрылась. Теперь она возвращалась с мужчиной, очевидно, тем самым рыцарем-капитаном. Заметив его, задира-Ингрэм побледнел и залепетал что-то об отступниках, представляющихся Стражами. Рыцарь-капитан прервал его нетерпеливым жестом, повернулся к ним и замер. – Андерс? – недоверчиво спросил он. – Никогда не думал, что скажу это, но рад тебя видеть, Каллен, – Андерс довольно осклабился и протянул руку для приветствия. – Поздравляю с продвижением по службе. Руку Каллен проигнорировал. Вместо этого сгреб Андерса в медвежьи объятия на глазах всего караула. Это походило на встречу старых друзей. Фенрис всего на секунду почувствовал себя лишним, но Андерс, выбравшись из крепких храмовничьих рук, обернулся, ища его взглядом, и ободряюще кивнул. – Что ж, поздравляю с обретенной свободой, – ответил Каллен, с любопытством поглядывая на Фенриса. В ответ Фенрис бросил откровенно враждебный взгляд. – Вряд ли так можно назвать сны, полные скверны и ужасов и сумасшествие, которое должно настигнуть меня лет через пятнадцать – двадцать. Каллен понятливо кивнул, соглашаясь. И резко перевел тему. – Что у тебя за дела в Киркволле? – Кое-что, чем Страж-Командор не хотел бы делиться с каждым рядовым храмовником в Тедасе, – язвительно ответил Андерс, махнув добытым из сумки свитком бумаги. – Амелл? – шокировано спросил Каллен и почему-то покраснел. Их тут же проводили в комнатку, из которой он раньше появился. Ингрэм попытался задержать Фенриса, но короткое андерсово “он со мной” разрешило еще не начатый спор. В караулке было уютно. Потрескивал огонь, на столе были разложены бумагу, которые Каллен, впрочем, быстро собрал в аккуратную стопку и отложил в сторону. Андерс отдал ему бумагу и удобно устроился на одном из стульев. За две или три минуты, которые ушли у Каллена на чтение, Фенрис успел оглядеться и сделать выводы на случай, если отсюда придется сбегать. Что было весьма маловероятно, так как между магами-Стражами и магами-отступниками, судя по всему, существовала большая разница. И все же в караульной имелось вполне удобное для побега окно, а дверь для избавления от подкрепления можно было забаррикадировать столом или узкой кроватью, которая стояла под стеной. – Так значит, Амелл решил искать причины возникновения Мора и устранить их? – поинтересовался Каллен, закончив с чтением. – На самом деле все немного сложнее. Ты же знаешь его, Дай хочет разобраться во всем и сразу. Защитить мир от Мора, истребить порождений тьмы, побороть Зов. И это – самое малое из его планов на жизнь, – Андерс перевел дыхание, бросил взгляд на Фенриса и кивнул самому себе. – То, что я расскажу сейчас, не должно выйти за пределы комнаты. Я рассказываю тебе, потому что давно знаю тебя и доверяю. – А он? – спросил Каллен прежде, чем Фенрис успел вставить хоть слово. – Считай, что я полагаюсь на его честь. Для Фенриса это – не пустой звук. – Говоришь, как будто меня знаешь, – фыркнул Фенрис. – Знаю твой тип. Тот самый, который не любит оставаться в долгу. Так вот, в Амарантайне мы натолкнулись на разумное порождение тьмы. Я имею в виду, умеющее разговаривать, наделенное интеллектом и огромным магическим потенциалом. Именно его эксперименты стали причиной прошлого Мора. Дайлен считает, что он был одним из древних, первых порождений тьмы, истинных носителей скверны. – И вы ищете по всему континенту этих древних, чтобы уничтожить. – Да. Поэтому просто поверь, Каллен, тебе хочется, чтобы в этом случае в городе был Страж, способный уничтожить эту мерзость. Спорить Каллен не стал. Предупредил, что в Киркволле строго с магами, пообещал предупредить о присутствии мага в городе – чтобы не пришлось у каждого храмовника перед носом размахивать секретными приказами Стража-Командора, и, попросив передать привет последнему в следующем письме, отпустил. Недовольный Ингрэм проводил их ненавидящим взглядом и что-то буркнул вслед, рыжая стражница кивнула, и Андерс в ответ широко улыбнулся ей и подмигнул. На его поведение Фенрис внимания не обращал – нужно было думать о ночлеге и тарелке теплой еды, а не о нелепых заигрываниях и прочих глупостях. Судя по тому, что они шли не наобум, например, по принципу “постоянно поворачивать только налево”, а по вполне определенному маршруту, Андерс уже успел подумать и об этом. Остановились у непримечательной лавки в Нижнем городе с многообещающим названием “Товары Ферелдена Лирен”. Когда Андерс узнал о ней, Фенрис не подозревал, но то, что их приняли, накормили густой похлебкой и уложили спать в приличном месте с крышей над головой, было целиком и полностью заслугой Андерса. Получалось, он сидел на шее мага. Подумав немного, Фенрис решил, что завтра необходимо выйти в город в поисках работы, потому что он только и делал, что влезал в долги перед Андерсом, не имея даже представления, каким образом будет их отдавать.