Испытание свободой

Три недели – время, за которое многое может случиться. Если уж смотреть на вещи серьезно и трезво, многое может случиться за час, а за три недели – тем более. Могущественным магам достаточно дней чтобы уничтожать города и ставить на колени целые страны, Архидемон за три недели мог бы стереть с лица земли полконтинента, наверное. Демон из Тени за это время мог добраться до Верховной Владычицы Церкви и убить ее, повергнув мир в хаос. Но прошло три недели и ничего все еще не происходило. Андерс словно сквозь землю провалился. Фенрис не сильно удивился, когда не нашел его в день их ссоры в Клоаке. Наверняка Андерс подозревал, что Фенрис станет искать его, поэтому не пошел домой. Его также не удивило, когда на следующий день клиника была закрыта, а Андерс не отвечал. Но дни шли, а Андерса все не было и не было, и единственным доказательством, что он в принципе не был плодом воображения Фенриса, была клиника, возле которой иногда отирались беженцы, эльфы и попрошайки. Все они так или иначе находили путь в небезызвестную лавку под названием «Товары Ферелдена Лирен», где милосердная женщина за прилавком раздавала припарки и мази, что явно были работой Андерса. Это только подтверждало, что Андерс не просто так пропал, а осознанно покинул город, оставив своим пациентам средства для лечения на время своего отсутствия. Вот только время шло, и Фенрис был все более не уверен в том, что Андерс собирался вернуться вообще. Выглядело так, словно этого никогда не случится, словно после их последний встречи Андерс решил, что ему больше нечего делать в Киркволле. Идея была глупой но не до конца бессмысленной. Фенрис помнил, насколько расстроенным выглядел Андерс в их последнюю встречу, словно был разочарован, что Фенрис не понял или не принял его демона. Фенрис же напротив считал себя здравомыслящим в этой ситуации, ведь он не лгал себе, не пытался убедить других в истинности своих иллюзий и не принимал на веру слова существа из Тени, о котором ровным счетом не знал ничего. Дни Фенриса проходили настолько похоже друг на друга, что он начал считать, чтобы не потерять ход времени. Обычно он завтракал в одной из таверн в Нижнем городе, жители Верхнего его не жаловали, к тому же в особняке Данариуса он поселился в общем-то незаконно. Странно еще, что до сих пор не выселили, но то ли имперцев в Киркволле сильно не любили, то ли какие-то другие силы вмешались. Он мог еще поверить в то, что у стражи и наместника было полно других проблем, особенно – кунари, но аристократия не стала бы просто так терпеть соседство эльфа. Иногда после завтрака он искал работу. Ему было абсолютно все равно, имел ли он дело с контрабандой, наемниками или подбирал задание у проповедницы возле церкви. У него было два правила: не браться ни за что, связанное с лириумом и не помогать беглым магам и отступникам спрятаться от Круга. Начало четвертой недели отсутствия Андерса Фенрис встретил в "Висельника". С надеждой на хоть какую-то работу он устроился за столом в углу комнаты и заказал эль. Обычно он предпочитал дорогие вина из коллекции погребов особняка Данариуса, но в "Висельнике" вино было исключительно отвратный. Эль хотя бы имел подобие вкуса. Он не успел допить кружку, как за стол напротив него скользнула женщина со слишком глубоким декольте и слишком короткой юбкой. Она показалась ему смутно знакомой, но он решил не мучать себя попытками вспомнить. Фенрис подумал спросить, зачем утруждать себя одеждой, если она практически ничего не прикрывает, но промолчал. – Такой красивый хрупкий эльф с таким огромным мечом, – проворковала женщина, окидывая его заинтересованным взглядом. – Не заинтересован, – отрезал Фенрис. Он правда не был. Ему не нужна была сейчас доступная женщина, он искал работу. – Только не говори, что при таком огромном оружии ты не умеешь им пользоваться, – женщина подмигнула ему. Фенрис почувствовал подступающее раздражение. – А я надеялась, что ты сможешь прикрыть мой тыл. После того, как Хоук с Варриком убрались на свои Глубинные Тропы… Память моментально встала на место. Он видел ее в Казематах в день ссоры с Андерсом. И судя по тому, с какими людьми ошивался этот Хоук, она могла действительно предлагать ему заработать, а не намекать на постель. Затем его сознание вцепилось за другую часть ее фразы. Хоук отправился на Глубинные Тропы, а значит – именно там вероятно и был Андерс. Фенрис был немного разочарован, что они не отправились туда вместе, ему, признаться, было любопытно, но по крайней мере он теперь знал наверняка. Андерс не был поглощен своим демоном, вероятнее всего, и не отправился начинать революцию во имя свободы всех магов Тедаса. Нет, он пошел на Глубинные Тропы, как и надлежит Серому Стражу, просто оставил Фенриса позади. Значит, все было практически в порядке кроме того факта, что Фенрис на самом деле хотел присоединиться к поискам древнего порождения тьмы, которое скорее всего было древним магистром. Фенрис реально получал удовольствие от убийства работорговцев, магов крови и тевинтерцев. Он не видел в этом ничего ненормального. – Что за работа? – нетерпеливо прервал он рассуждения женщины о том, что мужчины в ее жизни были слишком ненадежными. – О, у одного моего знакомого проблемы с грузом, – небрежно бросила она. – В порту Киркволла работают не самые дружелюбные люди. – Я не собираюсь помогать с контрабандой лириума. Женщина довольно ухмыльнулась и потянулась, открывая еще больше вид на свое глубокое декольте. – Вот и отлично, дорогуша, я могу гарантировать, что там не лириум. Фенрис заметил, что она не попыталась уверить его в законности груза, но ему, честно говоря, было плевать. За контрабанду платили неплохо, будь то антиквариат, вина или дорогие ткани. Он не собирался лишаться возможности заработать деньги из-за чужих представлений о морали и законе. В конце концов по имперским законам он действительно был собственностью Данариуса. Иногда закон защищал вовсе не тех, кто в его защите нуждался. Конечно, Изабелла – его новая знакомая представилась капитаном Изабеллой, и Фенрис сразу понял, какие корабли имелись в виду, – забыла упомянуть, что груз ее знакомого был ядом, самым реальным смертоносным ядом. Кто-нибудь точно умрет из-за него, возможно даже кто-то невинный и не заслуживающий смерти. Но все равно Фенрис не отказался бы от работы только из-за того, что ввоз товара был запрещен по хорошим причинам. Люди всегда найдут способ убить других людей, если они действительно заинтересованы в этом. Он не считал, что становился соучастником преступления, помогая доставить яд в город. Они с Изабеллой неплохо работали вместе. Фенрис собирал вокруг себя большинство противников, ошеломляя их атаками двуручного меча, а Изабелла выныривала из теней и добивала тех, кто и так уже едва стоял на ногах. Она словно плясала с парными клинками, от лезвий которых отбивался свет факелов, оказывалась то тут, то там. Впервые за три недели ему кто-то прикрывал спину, и пусть Фенрис пока не готов был полностью довериться Изабелле, она казалась ему слишком болтливой, будто пряталась за маской дружелюбной, открытой натуры, мастерства ей было не занимать. Наверное, с Андерсом было бы еще легче. Даже за те несколько раз, когда они сражались вместе, Фенрис успел привыкнуть к магической поддержке. Он предпочитал, чтобы магия не касалась его, кроме критических случаев, когда он рисковал потерять свои внутренности посреди боя или по пути домой. Тогда сцепив зубы он позволял лечебной магии окутать себя голубым сиянием. Все остальное было под строжайшим запретом. Но все равно когда враги попадались в хитро расставленные ловушки-руны и покрывались толстым слоем льда, превращаясь в статуи, или отлетали на несколько шагов, отброшенные духовным ударом, их было значительно легче убить. Только ему не стоило думать о таких глупостях сейчас. Они без особых проблем расправились со всеми охранниками в порту. Фенрис забрал два ящика, на которые указала Изабелла, отмечая про себя, что они совершенно не были тяжелыми. Хотя, возможно, здесь было достаточно, чтобы отправить половину Киркволла. Такое количество и стоить должно было соответствующе, возможно он мог попросить значительно больше за безобидный на вид груз. Всю дорогу до "Висельника" Изабелла болтала о своих знакомых и непростых ситуациях, в которых она успела побывать. Если ее послушать, она была просто магнитом для неприятностей, из которых выходила с блестящим успехом, пусть часто и с помощью других людей. Например, у ее знакомого Мартина уже были похожие проблемы, и в тот раз именно Хоук помог ей разобраться с ними. Выглядело так, словно этот Хоук появился из ниоткуда и вдруг начал решать проблемы всех в городе от городского судьи, сплетнями о котором поделилась Изабелла, и церковных сестер до беженцев и, куда же без них, сбежавших из Круга магов. Последнее Фенрису не казалось особым достижением: отступник помогает магам сбежать из места, в котором за ними могут присмотреть, не позволить, чтобы они навредили себе и другим. Но он предпочел пока держать свои мысли при себе. Как только они отдали груз и получили свои деньги, которые Изабелла сразу же разделила поровну, Фенрис собрался возвращаться домой. Уже было довольно поздно – хороший шанс натолкнуться на соседей, которые обычно одаривали Фенриса презрительными взглядами. Не желая сегодня быть объектом комментариев пьяных аристократов, он посмотрел в сторону своего стола в углу. – Партию в "Порочную добродетель"? – игриво спросила Изабелла. – Не играю, – мгновенно отказался Фенрис, понимая, что стоит согласиться, все заработанные деньги перекочуют в ее кошелек. – Но я не откажусь выпить за знакомство. – Если угощаешь. Конечно, он мог сказать, что они только что получили абсолютно одинаковые суммы денег, а значит – у Изабеллы было за что купить себе выпить, но он мог позволить себе лишнюю кружку-другую эля. Его совершенно не удивило, что Изабелла напропалую флиртовала с Норой, заказывая эль и какое-то сомнительного происхождения тушеное мясо. Стоило ему это услышать, он приподнял бровь и заметил: – Я согласился заплатить за выпивку. – Не переживай, дорогой. Я угощаю, – Изабелла подмигнула ему, и Фенрис просто кивнул. Какой смысл отказываться от бесплатной еды? Тем более у него не было чего есть. Иногда на рынке Верхнего города его принимали за слугу, но обычно торговцы смотрели на него с плохо скрываемым подозрением. Его это не особо волновало, за исключением тех случаев, когда они отказывались продавать ему еду. Последнее просто раздражало, пусть Фенрис и покупал продукты достаточно редко, предпочитая есть в тавернах. У него не оказалось скрытого таланта к готовке, а во время жизни у Данариуса этому, естественно, его не учили. Помимо абсолютного минимума – освежевать и запечь пойманную дичь, Фенрис не умел практически ничего. Принесенное мясо выглядело подозрительно, но Изабелла заверила его, что это всего лишь ферелденский рецепт. Фенрис никогда не был в Ферелдене, но Андерс несколько раз готовил для них, и никогда еда не выглядела так странно. Впрочем, на вкус мясо было вполне съедобным, пусть в нем и было слишком много специй. – За знакомство, – отсалютовала ему кружкой Изабелла. Фенрис кивнул и поднял свою кружку в ответ. – Я всегда говорю, что полезное знакомство может быть лучше полного кошелька денег. – Думаю, я могу понять и даже согласиться, – признал Фенрис. Он пока не был уверен, можно ли назвать таковым знакомство с Андерсом. С одной стороны, Андерс помог ему дважды, возможно даже спас его от тех охотников, что пришли с Аурелиусом. Они могли схватить или убить его, если бы не Андерс, но, он также мог убить их всех сам. Сейчас поздно было строить догадки. Так или иначе, все это не имело значения, он был в Киркволле и относительно свободен, пока, конечно, Данариус не отправит за ним очередную шайку. Андерс, судя по всему, был на Глубинных Тропах с навязчивым отступником по имени Хоук и его спутниками. Фенрису стоило забыть обо всем и просто наслаждаться спокойной жизнью, но он все равно постоянно ждал, что ужасное все же случится. Сейчас его мысли свернули в другую сторону. Андерс отправился на Глубинные Тропы, где водятся порождения тьмы, всякие твари и еще одному Создателю известно что. Возможно, Тропы не были столь опасны для Стражей, как для обычных людей, но, с другой стороны, Андерс отправился на поиски не обычного порождения тьмы, а древнего магистра, одного из тех, что вошли в Золотой Город Создателя. Фенрис не очень часто ходил в Церковь, но искренне верил в историю о происхождении скверны в мире. Ее принесли магистры как наказание за их высокомерие и желание сравняться с богом. И именной одного из этих древних магистров, первых порождений тьмы, пошел искать Андерс. Фенрис даже боялся представить себе, насколько все может пойти не так, если Андерс его найдет. Что если этот древний магистр будет настолько могущественным, что один-единственный Страж не сможет с ним справиться? Или демон внутри него вступит в сговор с этим порождением тьмы и поможет ему выбраться? Или тот же демон просто в самый неподходящий момент перехватит контроль над телом Андерса? Тогда древнее и могущественное порождение тьмы будет угрожать всему миру, из-за него может начаться очередной Мор или еще что-то хуже. Новая континентальная империя Тевинтер, например, еще больше и крепче, чем во времена жизни тех самых магистров. – Если тебе так неприятна моя компания, мог бы сразу так и сказать, – обиженно протянула Изабелла. – Я прошу прощения, – мгновенно отреагировал Фенрис, заставляя себя сосредоточиться на происходящем здесь и сейчас. Что толку от того, чтобы предполагать худшие варианты развития событий? Будет ли он готов к возможному кошмару если выстроит в голове всевозможные сценарии конца света? – Дело вовсе не в компании, а в навязчивых мыслях. – Что ж, если моей компании недостаточно, чтобы избавить тебя от навязчивых мыслей… Фенрис усилием воли сдержался, чтобы не поморщиться. Изабелла была хорошим союзником и сильным бойцом, но он не понимал ее желания флиртовать, когда он явно был не заинтересован. Он пока не доверял ей достаточно, чтобы позволить настолько приблизиться к нему. Конечно, она давно могла напасть на него, но он не исключал варианта, что она просто ждет беспроигрышного момента. Тем более, после того, как она увидела, на что он способен в бою. Он был не удивлен, хоть и почувствовал минутное отвращение, когда оказалось, что больше всего она впечатлена "трюком со светящейся рукой". Способность была полезной, спорить не с чем, но Фенрису хотелось предложить всем восторженным идиотам пережить вживление лириума в тело и пожить с ним хотя бы день-два. Он не сдержался и именно это сказал Изабелле. Судя по ее немного позелешевшему лицу, она предпочла восторгаться возможностью вынуть внутренности противника со стороны и молча. К счастью расспрашивать о прошлом Фенриса она не стала после того, как он довольно резко высказался о жизни в империи. Вместо этого Фенрис до конца вечера слушал многочисленные истории о приключениях Изабеллы, большинство из которых раньше показались бы ему невероятными. Но после знакомства с Андерсом и нескольких рассказов о Дайлене Амелле планка в его представлении поднялась довольно высоко. Вечер был тихим, возможно даже слишком тихим, учитывая, как обычно шумели на улицах Верхнего города богатые молодые люди, переходя из дома в дом или весело переговариваясь по пути в квартал красных фонарей. Фенрис возвращался домой после нескольких кружек эля и тушеного мяса по-ферелденски. Болтовня Изабеллы и горячая еда заставили его на какое-то время забыть о своих волнениях, но сейчас, в тишине позднего вечера, он вновь вспомнил о тех мыслях, которые не давали ему покоя. Что мог Фенрис сделать сейчас, когда на самом деле он понятия не имел, где Андерс и как ему помочь. Или может помогать нужно людям, которые оказались рядом с ним? Может Андерс окончательно сошел с ума, поддался своему демону и теперь опасен для других участников экспедиции. Вариантов было достаточно, но именно сейчас Фенрис понял, что не имеет понятия, что ему следовало сделать, если хоть один из них окажется правдой. Он застыл на повороте к своему дому, ненавидя собственные сомнения. Если раньше он с уверенностью говорил, что от любого одержимого мага необходимо избавиться, Андерс принес в его жизнь неопределенность. Андерс был источником и воплощением противоречий. Вздохнув, Фенрис развернулся и пошел в другую сторону. Он не был уверен, стоит ли приходить так поздно, но мысли в его голове не дали бы ему спокойно уснуть, а напиваться до отключки Фенрис не хотел. Слишком сложно это было с лириумными клеймами, которые кроме дополнительной устойчивости к магии и ядам давали ему еще и огромную выносливость. Наверное, именно это Данариус и имел в виду, когда размышлял о разных способах усовершенствовать людей, эльфов и гномов. Фенрис был экспериментом, причем удачным, а сколько перед этим было неудач? Он яростно помотал головой, пытаясь выбраться из темных закоулков своей памяти. За действия Данариуса нес ответственность только Данариус, и с этим он разберется, когда они наконец встретятся. В том, что рано или поздно Данариус придет за ним сам, Фенрис не сомневался. Он поднялся по ступенькам и проскользнул в приоткрытую дверь. Запах благовоний и воска, легкий дым в воздухе от сотен зажженных свечей и тишина, совсем другая, благоговейная, а не подозрительная, моментально помогли Фенрису привести мысли в порядок. Сомнения все еще остались, но теперь ему не казалось, что они разорвут его на части, словно лошади, пущенные в разные стороны. К счастью, никто никогда не спрашивал, почему он сюда приходит. В конце концов, церковь была для всех, не только для богатых. Фенрис зажег свечу и опустился на ближайшую скамью. В это время дня в церкви практически никого не было, чему он был рад. Даже не смотря на то, что сюда приходили люди из любой части Киркволла, его провожали любопытными взглядами. Он поднял взгляд и посмотрел на вдохновенный лик золотой статуи по центру храма. Андрасте, казалось, смотрела прямо на него, прямо в его душу. Фенрис редко молился, он не знал, чего просить и Создателя и его Невесты, но просто пребывание здесь приносило ясность ума, когда мысли путались и отнимали его спокойствие. Только сейчас один взгляд на чистое от сомнений, умиротворенное лицо не помог. Он успокоился, но мысли остались, сомнения остались, словно утихли на мгновение, чтобы вновь наброситься на него, как только он выйдет отсюда. – Вы часто приходите сюда, друг. О чем вы молитесь? – раздался позади него приятный мужской голос. Фенрис обернулся и увидел молодого мужчину со светлыми каштановыми волосами и привлекательными чертами лица. Он совершенно не ожидал вопроса и не знал, что ответить. – Простите, мне не стоило вмешиваться. – Все в порядке, – пробормотал Фенрис неожиданно для себя. – Я надеялся, что смогу вам помочь. Меня зовут брат Себастьян. Брат Себастьян, повторил про себя Фенрис. Этот человек был служителем Церкви. Он не пытался влезть не в свои дела их праздного любопытства, а пытался помочь, как это предписывали, наверное, церковные правила. Фенрис не был уверен. Он иногда приходил в церковь, и он искренне верил в Создателя, потому что это давало ему надежду. Но он никогда не общался со служителями Церкви, никогда не делился своими проблемами с теми, кто мог дать совет по поводу того, что происходило в его жизни. Возможно, ему стоило попытаться. Что плохого в том, чтобы узнать точку зрения стороннего человека, который пусть и не знает всех тонкостей ситуации, но не воспринимает эмоционально происходящее? Может ли стать хуже, если он, будучи не уверенным в том, как ему стоит действовать, спросит мнения сторонней личности? Но можно ли доверять сторонним в таких вопросах? Брат Себастьян был служителем Церкви, напомнил себе Фенрис. Они присвятили себя помощи другим вне зависимости от расы или социального происхождения. – Если человек с огромными способностями и большими возможностями. У него много влиятельных знакомых. Его действия могут иметь катастрофические последствия, – Фенрис старательно подбирал слова, выдавать подробности ситуации. Андерс был магом, брат Себастьян мог рассказать об этом храмовникам. Конечно, храмовники уже знали об Андерсе, и не просто рядовые, а рыцарь-капитан, но ситуация могла обернуться не в его пользу, а нарушать собственное слово Фенрис не собирался. – Этот человек нарушил закон или поступил несправедливо? Воспользовался своим положением ради собственной выгоды? – подтолкнул брат Себастьян. Фенрис вспомнил беженцев в Клоаке, пытающихся поделиться с Андерсом последним куском хлеба, и покачал головой. – За все время нашего знакомства он ни разу не причинил вред другим, – признал он, опуская факты поодиноких сражений с уличными бандами или работорговцами, посланными за Фенрисом. – Он только помогал по мере своих возможностей. – Тогда что вас пугает, друг? Именно на этот вопрос Фенрис никак не мог найти ответ. Он понимал, что Андерс может оказаться не тем, кого он себе представил, что если Андерс начнет использовать магию крови или не сможет контролировать то существо, что он, по ошибке, должно быть, по ошибке и наивности, пустил в себя, Фенрис немедленно сдаст его храмовникам. Он ни за что не стал бы защищать мага, использовавшего свою силу во вред. Фенрис почувствовал, что его прошибает холодный пот. Раньше он сказал бы, что ни за что не станет защищать мага. Раньше, после второго побега от Данариуса, он не делал бы различия, не судил бы мага по его делам, а только по факту того, что он – маг. Но Андерс заставил его задуматься о другом: хотел ли каждый маг родиться магом? И можно ли каждого мага считать потенциальным злом? Потенциальной опасностью – да. Тут Фенрис не сомневался. Но некоторые вещи, сказанные Андерсом, наводили на мысль, что маги, особенно дети, сталкивались с ужасающей несправедливостью. Понимание пришло вместе с нежеланием даже думать об этих всех вещах. Возможно, ему стоит отложить это до возвращения Андерса. Если он, конечно, вернется. Но брат Себастьян терпеливо ждал ответ, и Фенрис поддался на убеждения внутреннего голоса, слишком похожего на Андерса. Наконец он признался: – Мне трудно поверить в то, что кто-то может заботиться о других бескорыстно. Что такой человек может приносить пользу, а не причинять вред, – он вздохнул и перевел взгляд на статую Андрасте. Она боролась против несправедливости империи Тевинтер и несла слово Создателя о том, что никто не должен становиться слугой магии. А теперь он в ее храме говорил с ее служителем о том, правильно ли будет помочь одному из тех, с кем она боролась. – Полагаю, я боюсь, что он изменит меня, уже меняет. И после, когда я изменюсь, окажется, что он – такой же, как другие, что он обманул меня или я обманулся сам, питаясь ложными надеждами. Эти слова дались ему нелегко, и Фенрис к собственному удивлению почувствовал смятение и стыд, а не спокойствие, на которое он рассчитывал. Теперь, когда он знал, что чувствовал, ему хотелось никогда больше не видеть Андерса, чтобы не разочароваться в нем и в себе. Наверное, было бы лучше, если бы они никогда не встречались, хотя Фенрис не знал, получилось бы у него справиться с Аурелиусом и его сворой или нет. Понимание на лице брата Себастьяна было ожидаемо, но почему-то все равно казалось неестественным. Фенрису трудно было поверить, что он когда-нибудь оказывался в подобной ситуации. Каждый опыт индивидуален. К тому же Фенрис помнил совет старой ведьмы из Клоаки. Если он хотел быть свободным, ему стоило самому решать, чего он хотел от жизни, как он будет думать и воспринимать окружающий мир. Он не мог ждать, что кто-то решит за него, потому что чем такая свобода отличалась от рабства? – Не существует неважных людей. Каждый человек, – брат Себастьян улыбнулся, глядя на лик Андрасте, – или эльф может принести огромные изменения в мир. Этому учит нас история Андрасте. Но также никто не может знать, будут эти изменения к лучшему или к худшему. Что же поводу того, как ваш знакомый меняет вас – мы все это делаем. Действия ваших близких всегда будут влиять на вас. Но только вы можете выбирать, желаете вы этих изменений или нет. Он сам может выбирать. И если его выбор будет неправильным, ему и нести ответственность за ошибку. Ничего нового Фенрис, пожалуй, не услышал, но подтверждение его мыслей принесло ему неожиданное облегчение. Поднявшись со скамьи, он бросил один последний взгляд на статую Андрасте. Она смотрела вперед все с тем же умиротворением, но теперь Фенрису показалось, что он видел в ее взгляде одобрение. Ему стоило пойти домой и лечь спать, после сегодняшнего дня он заслужил на хороший отдых. – Благодарю, брат Себастьян, – проговорил он, направляясь к выходу. – Я рад, что мои слова оказались полезны, – немедленно ответил брат Себастьян, и хоть Фенрис не видел его лица, но услышал улыбку в его голосе. – Помните, что в Церкви всегда готовы помочь каждому, как завещала Пророчица нашего Создателя. Возможно, этот визит был не лишним и не бесполезным. Уже по дороге к своему особняку, пересекая улицы, наполненные молодыми, богатыми гуляками, спешащими в гости или разного рода заведения, Фенрис решил, что разберется с Андерсом и изменениями, которые тот вызывал в его мировоззрении, когда тот вернется. А пока ему не стоило ограничивать свою свободу бесполезным беспокойством и ожиданиями, которые могут никогда не сбыться.