Exhausted

      “Если ты это слушаешь, то, наверное, я уже мёртв. Я расскажу тебе кое-что, пообещай, что выслушаешь? Тебе необязательно знать моё имя, просто внимательно слушай, не пропусти ничего. Это важно.       Не пойми неправильно, я никогда не был плохим человеком. Но и хорошим тоже. Я, как и все, учился и работал всю жизнь, хоть и пожил недолго.       Зачем я всё это рассказываю? Чтобы ты понял, что никто не застрахован. И кто угодно, даже ты, может стать следующим.       Я занимался программированием с детства, закончил школу и универ с отличием, пошёл работать в успешную компанию. Периодически занимался продажей чего-то незаконного, но каждый зарабатывает и налаживает связи как хочет и может. Всё, что я делал, не должно было привести к тому, что произошло.       Знаешь, все боялись встречи с ним, он был словно городская страшилка. Но я видел его своими глазами, общался с ним, узнал его настоящего. Думаю, сочувствие умерло ещё несколько веков назад, иначе я не могу объяснить то, почему люди осуждали его, даже не пытаясь понять. Им было так удобно свалить всё на него. Но он не был виноват в том, что произошло.       Чёрт, я так ненавижу несправедливость. Уже плевать, да?       В общем, он не был виноват в том, что стал таким, что стал жестоким. Пожалуйста, не вини его ни в чём, он не такой, каким кажется. Ах да, ты же не знаешь о ком я… Это не важно.       Вот дерьмо, у меня осталось так мало времени… В общем, я предупрежу тебя, ведь я — единственный, кто может это сделать. Больше никого не осталось. Я скажу один раз, просто запомни. Беги прочь, не обращай внимания ни на что, не смей вестись на его уловки. Его имя…”       Юнги лежит на кровати, смотря в потолок. Из тонких губ тянется струйка дыма, а комната выглядит так, будто по ней прошёлся ураган. Здесь нет никого, он абсолютно один. Парень кидает бычок в стакан, в котором когда-то был дешёвый кофе из автомата, и садится, вглядываясь в дверной проём.       За ним пришли.

***

      Юнги идёт по коридорам, пока все расступаются перед ним, освобождая путь. Его высветленные волосы, потрёпанная куртка, разорванные на коленях светлые джинсы и кеды с грязными шнурками вызывают у работающих здесь людей лишь взгляды, полные презрения, и перешёптывания.       Его здесь знает каждый, ведь далеко не все могут стать фаворитами самого Чон Чонгука, который возглавляет филиал одной из самых мощных компаний по кибербезопасности в нескольких ведущих странах. Все, начиная с секретарей и заканчивая программистами, ходят в строгих костюмах, с убранными волосами и с папками в руках, а Мин в это пространство просто не вписывается.       Всё в нём кричит о том, что он идёт против системы и устоявшихся стереотипов. В тёмных глазах горит тот самый огонь, которого так боятся все безличные тени, проживающие свою жизнь “как надо”, несмотря на бесконечные недовольства и страхи, о которых они предпочтут молчать до самого конца, но ни за что не выскажутся. Не принято же.       Чонгук сразу заприметил талантливого парня. Придя в их компанию на стажировку, он решал даже самые сложные задачи, которые перед ним ставились, за кратчайшее время. Он ярким пятном выделялся среди уже опытных программистов, которые до этого работали на отца Чона и заслужили в этом месте хорошую репутацию.       Юнги плевать хотел на косые взгляды и недовольства. Он занимается любимым делом, а это никого волновать не должно. В принципе, Гук всегда согласен с ним и считается с его мнением: когда младший окончательно доказал ему, что такого тот больше не встретит, он повысил его до своего главного помощника, несмотря на то, что Чон-старший был категорически против этого.       Мин садится за свой компьютер, к которому без его личного контроля не может прикоснуться даже Чонгук, и начинает работать. Юнги затыкает уши наушниками, максимально абстрагируясь от всего того, что происходит снаружи. Его это не волнует совершенно. Значение имеет только недописанный код, который к концу обеда будет доработан до превосходного состояния. Он мог бы работать и дома, полностью оградив себя от мира, но желание как-никак становиться лучше и пытаться хотя бы немного вписаться в обычную жизнь, которой живёт большинство, не отпускает.       Чонгук кивает в знак приветствия, садясь за своё рабочее место. Мин не обращает на него никакого внимания, быстро набирает строчки кода. Его никто не торопит, до представления проекта ещё месяц, но они не были бы лучшими на рынке, если бы не обгоняли своих конкурентов по всем параметрам.       Он скидывает код Чону чуть раньше, чем планировал, и встаёт из-за стола, разминая спину и шею. Так же молча выходит из кабинета, пониже натягивая кепку. Блондин непременно сломался бы под давлением всесторонних обсуждений и сплетен, если бы жизнь не научила ограждать себя прочной бронёй.       В последние годы жизнь Юнги напоминает ему цикл, в котором не выполняется главное условие, что делает его бесконечным. И Мин с радостью бы всё поменял, но, учитывая его паранойю, постоянные курсы лекарств и социопатию, то, что он нашёл настолько хорошую работу, которая его полностью устраивает, уже чудо. Поэтому он не особо заинтересован в том, чтобы пытаться что-то изменить.       Он просыпается рано утром, завтракает, пьёт таблетки, принимает душ, одевается и идёт на работу, возвращается с неё, снова пьёт таблетки и заваливается в кровать. По ощущениям, ему кажется, будто все лекарства высасывают из него жизненную энергию. Он давно перестал поддерживать общение с друзьями и родителями, которые были только рады тому, что их “странный” младший сын наконец избавил их от своего присутствия, сконцентрировавшись исключительно на работе.       Юнги уже привык, что его постоянно преследуют одни и те же люди, которые исчезают только после мощной дозировки лекарств в перемешку с наркотиками. Наверное, единственная причина, почему он ещё не умер в приступе очередного бреда или передозировки, это Чонгук, который для него не только босс, но и единственный друг. Они познакомились совершенно случайно несколько лет назад. Тогда Мин только переехал в Сеул, и Чон помог ему обустроиться в незнакомом городе.       Юнги думает обо всём этом, пока более-менее свободный от химии мозг позволяет это делать, что бывает не часто. Блондин достаёт пачку сигарет, зажигалку и закуривает.       Он очень редко гуляет, потому что не знает, когда у него начнётся приступ. Сигареты успокаивают, и тревожность, обычно находящаяся в зоне “повышенная”, как говорит его психотерапевт, переходит в зону “лучше выпить лекарства”. Но Мин упорно игнорирует это, потому что таблетки ему ни черта не помогают, лишь делают из него овоща. В таком состоянии не то, что работать, но и существовать нереально.       В особо сложные периоды он не выходит из дома, завернувшись в мягкий плед с головой, вслушивается в каждый шорох и ждёт, когда всё это наконец закончится. Но сейчас у него период ремиссии, поэтому три бычка под ногами не идут ни в какое сравнение с переполненной пепельницей у него на подоконнике в кухне.       Парень гуляет до вечера, мысленно радуясь, что оставил ноутбук и телефон у Чонгука, потому что иначе он бы просто не лёг спать. Он бы бесконечно возвращался в свой же код в попытках усовершенствовать его, найти баг, которого там нет и быть не может.       Все его дни абсолютно одинаковые, повторяют друг друга, и Юнги от этого уже выворачивает. Это хуже ломки. Он хочет совершенствоваться и идти дальше, быть лучшим из лучших, стать легендой, но кто он такой перед своей же поломанной психикой?       Он курит в укромном местечке за углом, где редко бывают люди. Тут он никому не мешает, никто не трогает его — что-то приближённое к зоне комфорта, извращённая версия. Редкие звуки доносятся с оживлённой улицы, создавая ему тут некое подобие на жизнь, к которой он так стремится, частью которой так отчаянно рвётся быть. Он не концентрируется на звуках.       Всё происходит быстро и как-то само собой.       Цикл нарушается, программа выдаёт ошибку и вылетает вместе со скрипом шин, заполнившим переулок. Мин даже не успевает среагировать, когда его рот и нос накрывает широкая ладонь в кожаной перчатке.       Он впивается в чужую руку обкусанными ногтями, пытаясь убрать её, но из-за удара электрошокером отпускает и ничего не может сделать. Его закидывают в кабину грузовика с номером, замазанным грязью. Рот заклеивают скотчем, на всякий случай продевают между челюстями, чтобы точно молчал; руки обматывают клейкой лентой тоже, полностью обездвиживая.       Юнги рычит и пытается хотя бы убрать скотч, чтобы позвать на помощь, но один из похитителей, что покрупнее и повыше, с размаху бьёт его по лицу, из-за чего парень заваливается на бок и ударяется головой о железный пол салона. Новая волна паники накатывает, когда грузовик начинает двигаться, но Мин способен лишь поджать колени поближе к груди, пытаясь хоть как-то защитить свои органы от возможных повреждений. В голове миллион вопросов, но сильнее всех внутри черепной коробки стучит: “Что происходит?”.       Юнги рвано дышит, забившись в угол, и не рискует даже открыть глаза и оглядеться. Удары прекращаются, а похититель, которого оставили с ним, затихает. Парень судорожно пытается понять, кто это и что им нужно. Неужели его заказали? У Чонгука много врагов и конкурентов, так, может, это они решили избавиться от молодого гения, который так не вовремя появился в компании Чона? Или это просто очередное рандомное похищение, и потом его тело найдут на какой-нибудь свалке?       Юнги страшно даже дышать, и он уже начинает привыкать к тишине и тряске. Ему остаётся лишь сохранять спокойствие и считать повороты и остановки, чтобы хотя бы примерно понимать, куда его везут. Он всё выжидает, когда начнутся расспросы о чём-нибудь, или когда похитители сделают хоть что-то, но они так и едут, пока грузовик не останавливается.       Глаза блондина широко раскрываются, когда его хватают за волосы и буквально вышвыривают из грузовика. Мин сразу чувствует, как стирается его кожа на щеке и коленях об острую каменную крошку, перемешанную со стеклом и грязью. Он не может подняться, а на голову ставят ногу в тяжёлом ботинке, надавливая, чтобы парень не вертелся.       Юнги стискивает зубы, чувствуя, как тёплая кровь с отвратительным привкусом заполняет рот — сам не заметил, как прокусил щёку. Перед ним садится тот, что поменьше ростом и уступает в габаритах другому, он же занимал место водителя. Гадко ухмыльнувшись, он ведёт по щеке Мина коротким перочинным ножом, разрезая кожу. Парень не может дёргаться, полностью обездвиженный и прижатый к земле. Он способен лишь поднять взгляд, в котором нет ни капли смирения с ситуацией. Да, он напуган и совершенно не понимает, что происходит, кто эти люди и что им нужно от него, но не собирается так просто сдаваться и ползать перед ними, умоляя о пощаде.       Водитель разрезает скотч на лице, задевая нижнюю губу. И сразу же закрывает ему рот широкой ладонью, пахнущей кожей, потом и чем-то острым, что он ел на обед, и склоняется к Юнги.       — Где твой ноутбук?       Мин даже не моргает, пытаясь угомонить бешено стучащее где-то в районе глотки сердце. Сложно осознать — по всему выходит так, что его всё же заказали. Он боялся этого больше всего в последнее время, потому что конкуренция на рынке выросла, а бизнес кибербезопасности далеко не самый лучший вариант, если хочешь держаться подальше от преступности в любом её проявлении. Блондин делал всё, чтобы его не выследили по сети, не перехватили его данные, но он совсем не подумал о себе как о физической оболочке, полностью оставляя себя в киберпространстве.       Юнги знал, но не был готов к тому, что рано или поздно его всё же вот так вот запихнут в грязный вонючий грузовик, изобьют и заставят харкать кровью. Никогда нельзя быть готовым к тому, что скоро тебя убьют, особенно если не имеешь дела со смертью напрямую. Как вот они двое.       От его лица убирают руку, испачканную в крови, но Юнги молчит, игнорируя заданный ему вопрос. Звать на помощь сейчас не вариант и, в принципе, бесполезно, — место, куда его привезли, похоже на какую-то заброшенную заправку, где давно не появлялись даже бомжи. Это только разозлит их, а парень ещё хочет побороться за свою жизнь.       Похититель сзади хмыкает, и Мин чувствует, как давление на его голову уменьшается. Сначала тишину пустыря взрывает грохот выстрела, а в следующую секунду всё тело Юнги пронзает дикая боль. Из простреленного левого плеча густо льётся кровь. Блондин бы закричал во всё горло, но ему снова закрывают рот, яростно шепча прямо в ухо тот же самый вопрос.       К сожалению, Юнги по-прежнему остаётся обыкновенным человеком из плоти и крови — хотя сейчас больше всего на свете мечтает стать тем самым роботом без эмоций и чувств, с которым его постоянно сравнивают. Сил ему хватает лишь на то, чтобы выдавить из себя слабое, хриплое “дома”.       Он больше чем уверен, что эти двое в курсе, где он живёт, но ни за что не смогут отследить его ноутбук и понять, что их жертва в данный момент обманывает их. Мозгов не хватит, а блондин совершенно никак себя не выдаёт, лишь корчится от боли. И сейчас не стоит вопрос, убьют ли Юнги или будут пытать, пока он не скажет, как выйти на Чонгука, потому что Мин лучше превратится в пыль, чем выдаст своего единственного друга.       Он не знает, сколько это продолжается, но чувствует, как медленно теряет сознание, почти не ощущая боли. Похитители не оставляют его одного ни разу, полностью лишая возможности даже попытаться не то, что сбежать, но лишний раз пошевелить пальцами. И также его лишают возможности потерять сознание, раз за разом возвращают в этот чёртов мир и заставляют давиться новыми порциями невыносимой боли. Крики рвут глотку, пока голос не превращается в хрип.       Футболка неприятно липнет к коже, насквозь пропитанная кровью, а тело начинает нестерпимо ломить из-за долгого нахождения в неподвижном состоянии. Его явно не собираются отпускать, но и дальше они ничего не предпринимают, переговариваясь между собой, вроде как, на испанском. Изредка один из них подносит к уху телефон и с кем-то собачится, что-то пытается выяснить, о чём-то договориться. Второй в эти моменты находится рядом с Юнги: тычет в бок носком ботинка, бормочет что-то под нос, курит.       Блондин ни черта не понимает. Он старается, пока есть возможность, хотя бы запомнить их лица, насколько это возможно в таком минимальном освещении. Он подмечает детали в виде шрамов и татуировок, которые они, конечно же, не скрыли, — так же, как и лица. Зачем, если они полностью уверены в том, что парень, скорее всего, даже не доживёт до утра? Это означает лишь то, что они и не планируют его отпускать.       Они здраво оценивают обстановку: то, что Мин далеко не качок, а худой молодой человек с телосложением подростка, который не сможет дать отпор, тем более с простреленным плечом; что, скорее всего, его никто не кинется искать, а даже если это случится, будет бесполезно. У них всё продумано, и он — явно не их первая жертва.       Но Юнги не такой. Он привык сражаться, в первую очередь, за себя, поэтому понимает, что ему нужно выиграть совсем немного времени. Прямо перед его лицом лежит крупный осколок стекла, а руки почти свободны. Нужно больше трения, чтобы снять скотч. Парень понимает, насколько сильно он рискует, но адреналин разливается по крови как раз вовремя, чтобы у него появились на это силы.       Он шипит, когда чужая нога с головы перемещается на плечо, блокируя его незаметные в темноте попытки избавиться от пут совсем. Может, он и не даст отпор, но и так просто глотать песок не собирается. Он будет бороться за свою никчёмную жизнь.       Юнги резко дёргается, из-за чего мужчина пошатывается, теряя равновесие, но не падает. Блондину этого хватает, чтобы окончательно стянуть скотч и воткнуть осколок ему в бедро, чуть выше колена. Похититель громко ругается, чем привлекает второго, говорящего по телефону, и с размаху бьёт Мина по лицу раз за разом, окончательно разбивая в кровь его губы и нос. Водитель отворачивается, продолжая разговор, как предполагает парень, с заказчиком. Убьют ли его?       Юнги думает, что у него снова начинается бред, потому что он давно не пил лекарства. Но вот мужчина, наносивший ему один удар за другим, резко останавливается и смотрит на него опустевшим взглядом. А потом и вовсе заваливается и придавливает к земле своим телом. Дыхание спирает окончательно, Юнги задыхается под чужой тяжестью.       Мин понимает, но не до конца осознаёт, что его только что убили. Паника подкатывает к горлу, заставляет его осматриваться в поисках чего-нибудь или кого-нибудь, пока взглядом он не натыкается на уже мёртвого водителя, лежащего лицом вниз в луже собственной крови. Видимо, мозг решает абстрагироваться по максимуму, потому что он совсем не слышал выстрелов.       Юнги пытается хоть как-то спихнуть с себя труп, начиная снова паниковать, потому что только что прямо на его глазах кто-то убил двух крупных и подготовленных мужчин. И только теперь он замечает ещё одного.       Неизвестный спокойно обходит Юнги и садится перед ним на корточки, убирая пистолет и показывая ладони, мол, я тебя не трону. Он не спешит убирать мертвеца, который не даёт блондину лишний раз даже вдохнуть нормально из-за своего далеко не маленького веса. Мин хочет расплакаться: всё происходящее сводит его с ума, хотя, казалось бы, он и так уже не в себе. У мужчины, севшего перед ним, платиновые волосы и маска, закрывающая его лицо, что видно только глаза.       — Сейчас я уберу труп, и ты сядешь со мной в машину. Там тебя ждёт врач, он остановит кровотечение и окажет помощь. Ты не будешь задавать вопросы, пытаться сбежать и мешать нам. Понял меня?       Мужчина говорит спокойно и достаточно медленно, чтобы воспалённый мозг Юнги смог всё усвоить. Мин не хочет подчиняться, не хочет уезжать снова, тем более в неизвестном направлении, но его рациональная часть говорит ему, что на данный момент это единственный шанс для него, чтобы выжить. Он непонятно где, уже ночь и холодно, утро наступит нескоро. За то время, пока он находится здесь, не проехало ни одной машины. А если и проедет, то не факт, что его подвезут или вообще хоть как-то помогут. Да и далеко ли он смог бы уйти в таком состоянии?       Парень кивает на слова мужчины, наконец вдыхая, насколько может из-за отбитых рёбер, когда незнакомец пинком скидывает труп и осторожно помогает подняться.       Юнги снова оглядывается, и у него по-прежнему есть мысль о том, чтобы попытаться сбежать. Но покидающие его тело силы и ощутимое головокружение, из-за которого он буквально заваливается в машину в руки другого незнакомца, полностью искореняют даже малейшие намёки на это в его мозгу.       Всю дальнейшую дорогу он проводит в странном состоянии, то просыпаясь, то снова отрубаясь. Последняя адекватная его мысль, это надежда на то, что Чонгук найдёт его и спасёт, потому что, если бы этим людям надо было убить его, они бы это сделали.       Его начинает мутить из-за воспоминаний, но лекарство, вколотое ему умелой рукой столь незаметно, постепенно успокаивает его, отключает в мозгу эти беспорядочные помехи и превращает их в белый шум.       Цикл так и не запускается вновь, а программа продолжает выдавать ошибку, но Юнги теперь даже не пытается это исправить. Вместо этого он просто проваливается в долгожданную пустоту.