Exhausted

      Юнги лежит и делает вид, что это не он очнулся несколько минут назад. Он внимательно вслушивается в каждый шорох больше по привычке, чем по какой-то другой причине. Он слышит тихие мужские голоса, но не может разобрать ни слова. Ему кажется, что он помещён в какой-то шар, через который нормально не проходят ни звуки, ни свет, ни запахи.       В голове сразу всплывают картинки из его ужасного сна, после которого он ни в коем случае не пойдёт на работу. Он будет просто не в состоянии сосредоточиться и элементарно перевести пятёрку в двоичную систему счисления. Он позвонит Чонгуку и скажет, что ему стало хуже, что у него снова галлюцинации и жуткая головная боль. Чон поймёт и, возможно, даже придёт к нему с едой из ближайшей кафешки и с бумажным стаканчиком кофе.       Парень всё же решается открыть глаза, чтобы хотя бы найти телефон; он абсолютно забыл, что оставил его на работе. Левую часть его тела частично парализует, а потом паралич сменяется нестерпимой болью.       Юнги вскрикивает и резко садится на кровати, совершенно игнорируя неприятные ощущения из-за многочисленных гематом и ушибов, которыми покрыт буквально с головы до ног. Он успевает нащупать бинты на своей груди.       К нему тут же подскакивает какой-то незнакомый парень с красными волосами и начинает тараторить о том, что ему лучше не двигаться, что нужно лечь обратно.       — Какого хрена? — Юнги отталкивает его от себя. Судя по всему, перед ним врач; он держит его за здоровую руку, которой Юнги от него отбивался, и смотрит прямо в глаза.       Это явно не галлюцинации, потому что за многолетний опыт хакер уже научился определять, что очередная насмешка его мозга над ним, а что реальность. Незнакомец снова предпринимает попытку уложить Мина, но ему прилетает удар в челюсть.       Блондин соскакивает с кровати и рвётся к двери. Скорее всего, она закрыта, но лучше попробовать, чем просто сидеть без дела. Он бы не удивился, если бы, повернувшись, встретился не с растерянным взглядом, а с дулом пистолета, например. Но нет. Врач смотрит на него совершенно спокойно и молча указывает на кровать.       — Если ты будешь так скакать, то швы разойдутся. Так что, пожалуйста, сядь уже и не рыпайся лишний раз.       Юнги медлит, но решает подчиниться и быть потише, если это поможет сохранить ему жизнь. Он не сводит взгляда с парня, который сел в кресло недалеко от кровати.       — Я начну с самого начала, — говорит незнакомец. — Меня зовут Чон Хосок, я буду твоим психотерапевтом и лечащим врачом. Как ты себя чувствуешь? Головокружение, головная боль, тошнота?       Мин кивает, отвечая сразу на все вопросы, и усаживается поудобнее. Взглядом обводит комнату, уже в предвкушении, какую лапшу на уши ему повесят. Он игнорирует, что Хосок будет его психотерапевтом, хотя ему не нравится мысль о том, что парень, очевидно, знает о том, что с психикой у него далеко не всё в порядке. Он обещает себе разобраться позже — сейчас у него нет на это сил.       Он совсем не удивится новости о том, что за ним вели слежку всё это время, рыли на него информацию, слили её кому-то, следили за его контактами. Вопрос в том, как давно это продолжается, и с какой целью?       Сколько бы Юнги ни пытался избегать чужого взгляда, всё равно натыкается на него и сдаётся. От Хосока не исходит никакой враждебной энергетики, он расслаблен, но внимателен. У него красивый разрез глаз, и те смотрят на него цепко, с чисто исследовательской хваткой.       Юнги отдаёт себе отчёт в том, что его не удерживают. Хосок не притрагивается к нему, не связывает и не угрожает, не пытается навредить. Он рационально заявляет: “Будешь дёргаться — навредишь себе сам”. Юнги понимает. Как понимает и то, что, может, не всё в этой ситуации настолько ужасно.       Словно читая его мысли, Хосок едва заметно кивает. Хотя, может, просто видит, что пленник успокоился.       — К делу, — он выпрямляется. — Ты помнишь, что произошло вчера?       Юнги задумывается и понимает, что помнит, на самом деле, мало чего. Всё смазано и вспоминается обрывками. И, судя по всему, парень, который лишь понимающе кивает и мягко улыбается, пока что единственный, кто может рассказать ему о том, что произошло и зачем он нужен здесь.       Хосок смотрит так, будто и без того всё знает. В его лице есть что-то, говорящее о мудрости и понимании, о том, что он прекрасно всё понимает. Поэтому Юнги признаётся:       — Смутно.       Хосок кивает и немного склоняет голову, отчего длинная серьга в его ухе начинает покачиваться, словно маятник. Мин цепляется за эту деталь, потому что ему просто необходимо на чём-то сконцентрироваться сейчас.       — Тебя похитили, завезли на заброшенную заправку и, как сказал мне Намджун, выбивали информацию, — размеренно, спокойно произносит Хосок, словно раскладывает информацию у Юнги в голове. Он сплетает пальцы на колене и подаётся чуть вперёд, поясняя: — Тебя хотели убить. Но нам ты нужнее, поэтому ты сейчас здесь.       Юнги на его слова хмурится. У него появляется куча вопросов, которые он уже собирается озвучить, когда Чон поднимает руку, продолжая улыбаться. От него не исходит ни капли агрессии или угрозы, поэтому Мин, уставший и запутавшийся, позволяет себе хотя бы немного расслабиться, пусть даже в его присутствии, о чём вполне реально может пожалеть потом. Если у него есть информация о помехах в психике Юнги, вполне возможно, он знает гораздо больше, чем озвучивает.       — Мы маленькая самозанятая организация. У каждого из нас есть свои обязанности. И ты теперь один из нас. В должности хакера, конечно же. — Хосок улыбается, и в этой улыбке до странного дико чувствуется теплота. — Тебе лучше не пытаться сбежать от нас, потому что, позволь предупредить, это бесполезная трата времени.       Хосок отвлекается на сообщение, вздыхает и снова поднимает взгляд на немного потерянного Юнги, у которого вопросов становится только больше.       — В общем, моя миссия на этом кончается. Скоро увидимся.       Мин сжимает одеяло пальцами здоровой руки и борется со жгучим желанием кинуться на Хосока сзади и сбежать отсюда ко всем чертям, игнорируя здравый смысл. Он молча провожает врача взглядом и осматривается.       Необжитая комната, большое занавешенное окно, минимум мебели, никакой техники. Всё в светло-серых тонах. Юнги не знает, есть ли здесь камеры, следят ли за ним, но больше чем уверен, что да.       Он поднимается на ноги и идёт в ванную, которую в однокомнатной квартире ему не составляет труда отыскать. В отражении зеркала он видит избитого молодого человека со спутанными волосами. Щека немного опухла, губы разбиты, на нижней заметный кровоподтёк и небольшой шов, под носом коркой высохла кровь. Грудь и плечо обмотаны плотным слоем бинта, чтобы зафиксировать рёбра.       Юнги тяжело вздыхает и решает хотя бы умыться холодной водой, чтобы привести беспорядочные мысли в норму.       Он поднимает голову и смотрит в отражение, не обращая внимание на стекающую в глаза воду, и вздрагивает, когда видит помимо себя ещё и высокого мужчину, сложившего руки на груди и облокотившегося на косяк. Он смотрит на хакера, и его негромкий, но властный голос разрезает воздух, словно хлыст:       — Собирайся. Я отвезу тебя на работу. Хосок сказал, что тебе лучше не напрягаться, но нам некогда ждать.       Мин даже не моргает, лишь отворачивается от зеркала. С трудом, но всё же выдерживает этот тяжёлый взгляд и кивает. Они вместе выходят из ванной, и Юнги замечает чистую одежду на кровати.       — Я жду тебя за дверью. Окна здесь заблокированы, разбиться не получится.       Мужчина выходит, оставляя блондина в одиночестве, и тот задумывается, пока переодевает грязные джинсы с уже высохшей кровью, сколько таких, как он, было здесь, если они, уже наученные опытом, пресекают любые попытки к тому, чтобы он покончил жизнь самоубийством?       Юнги успевает мысленно поставить галочку для себя, что в этой квартире нет абсолютно ничего, кроме зеркала в ванной, чем можно было бы, например, использовать вместо оружия, чтобы вскрыть врагу глотку.       Намджун осматривает парня с ног до головы и кивает, чтобы тот вышел из квартиры и спускался первым. Мину этот мужчина кажется слишком знакомым, но он никак не может вспомнить, кого именно он ему напоминает.       До тех пор, пока не замечает у него кобуру на поясе. Юнги резко отшатывается от убийцы, больно ударяясь и так отбитыми лопатками о стену, смотрит загнанно на него. Прямо перед ним стоит тот самый человек, который в одиночку смог убить двух похитителей, хотя те намного превосходили его по габаритам. Если он способен на такое, то что он сделает с самим хакером, и что он вообще собирается делать?       — Ты долго ещё будешь пялиться на меня? Иди, нас уже ждут.       Юнги так и стоит, будто приклеенный к стене, пока Намджун силой не оттаскивает его и толкает вперёд. На улице Мин уже сам садится в машину на переднее сиденье и тяжело сглатывает, стараясь никак не выдавать то, насколько сильно он напуган и сбит с толку. Мужчина рядом с ним больше не обращает на него никакого внимания, спокойно заводит мотор и отъезжает.       Куда его везут? Кто их ждёт? Что с ним собираются делать?       Парень чувствует, как ему физически становится плохо: дышать нечем, а пространство сужается до маленькой точки. Он знает это состояние, поэтому просто изо всех сил старается успокоиться и здраво оценивать ситуацию. Если бы его хотели убить в ближайшее время, то стали бы они так о нём заботиться? Давать чистую одежду, обрабатывать раны, рассказывать что-то о себе? Прятать от него всё, чем он мог бы навредить себе?       Юнги кажется, что он попал в какой-то дешёвый сериал, где главный герой, ничем непримечательный и больной на голову, становится ядром преступной организации. Потом его посадят в тюрьму, предоставят, а может, и нет, психолога вместо квалифицированного психотерапевта, будут кормить объедками, и он так и загнётся в приступе очередного бреда, который всё же заставит его наложить на себя руки, сдаться.       Боже, Мин Юнги, ты настолько болен?       — Приехали. Выходи.       Хакер медленно открывает глаза, так же медленно моргает и делает то, что ему сказали, даже не думая о побеге сейчас. Потому что у Намджуна, у грёбанного, мать его, Намджуна, который только что вёз его, чёртов пистолет. И он непременно его застрелит при малейшем неповиновении. Юнги старается держаться от мужчины подальше, а тот даже не обращает на него внимания, лишь изредка посматривает, проверяет, чтобы не сбегал.       Они заходят внутрь какого-то, на первый взгляд, не работающего помещения. Юнги осматривается по сторонам, по привычке засунув руки в карманы большой ему куртки. Намджун идёт рядом. Оба молчат: один в своих мыслях, другой напряжённо, в постоянном ожидании чего-то.       Они поднимаются на третий этаж, и мужчина останавливается у самой обыкновенной офисной двери. Он стучит в определённой последовательности, и Мин снова хмурится. Либо все вокруг него всё преувеличивают в геометрической прогрессии, либо всё действительно очень серьёзно. Хотя, куда серьёзнее, если рядом с ним стоит убийца?       Дверь открывает какой-то очередной незнакомец, который просто кивает в знак приветствия и пропускает их внутрь. Юнги указывают на небольшой светлый кожаный диван, на котором уже сидит Хосок, что-то быстро печатающий в телефоне. Мин обращает всё своё внимание, когда занимает позицию подальше от Чона, на рабочий стол, на котором стоят несколько мониторов. За ними, почти полностью скрывшись, сидит ещё кто-то, кого он пока не видит.       Джун стоит с тем незнакомым парнем около двери и о чём-то еле слышно переговаривается. Блондин мысленно удивляется тому, что он в состоянии говорить больше двух слов за раз.       Когда Юнги отвлекается от рассматривания светлого просторного кабинета на наличие камер и возможных мест для прослушек, напротив него с Хосоком уже стоит ещё один незнакомец, может, чуть старше самого Мина.       — Привет, Юнги-я. Как себя чувствуешь?       Парень замирает, в шоке рассматривая молодого человека со светлыми волосами, сквозь которые выбиваются розовые прядки. Он одет строго, и этим выделяется на фоне всех остальных находящихся здесь людей.       Что-то внутри Юнги трескается — скорее всего, его терпение, — потому что никто даже не собирается объяснять ему, в чём дело, и почему он здесь. Весь его страх и нерешительность перекрывает вспышка злости, которую он не в состоянии контролировать. Ему уже без разницы, пристрелят его или будут пытать. Он просто хочет уже побыстрее убраться отсюда, и никогда об этом не вспоминать.       — Что вам от меня надо? Кто вы вообще, и что я тут забыл? — Юнги старается говорить как можно спокойнее, но он не в силах скрыть свою нервозность. Стресс прошлой ночи, осознание, что он находится в одном кабинете, как минимум, с одним убийцей, просто уничтожают его и не дают сконцентрироваться.       Светловолосый незнакомец в строгом костюме едва заметно улыбается, но улыбка не касается его глаз.       — Давай по порядку. Я всё объясню, а ты выслушаешь и потом задашь вопросы, хорошо?       Судя по всему, он лидер этой организации. Юнги поджимает губы и едва заметно кивает, сдаваясь. Тогда незнакомец продолжает:       — Меня зовут Пак Чимин, я владелец этой организации. Парень рядом с тобой — Чон Хосок, он врач, с ним ты уже знаком. — Он кивает в сторону стоящего у дверей убийцы, смотрящего на Юнги с плотным равнодушием. — С Ким Намджуном вы тоже знакомы, он оберегает нас от опасности вместе с Ким Сокджином. Сокджин стоит рядом.       Юнги быстро скользит взглядом по второму мужчине, высокому, широкоплечему, с невообразимо красивым лицом. С серьёзным выражением на нём он выглядит до ужаса пугающим, что заставляет считаться с ним, брать его в расчёт. Каким бы безвредным он ни казался, Юнги чувствует, что Сокджин тоже совсем не так прост. Это есть в развороте его плеч, в том, как он держит спину и голову, как смотрит сверху, но прямо в глаза, подавляя.       Сразу после этого он снова смотрит на Чимина, который ждёт, пока они познакомятся. Как мило с его стороны.       — Вероятно, Хосок уже рассказал тебе, кто мы такие, — Чимин делает небольшую паузу, скрещивая пальцы в замок за спиной. — Наша цель довольно проста. Нам всего лишь нужно разработать вирус, который перехватит все данные из компании J.I. Как тебе известно, эта компания славится своими подвигами в сфере кибербезопасности.       По всему телу Юнги проходится табун мурашек. Он не хочет работать против Чонгука. Он готов сделать всё, что угодно, но только не быть врагом единственного человека, который не отвернулся от него в самые сложные периоды его жизни.       Парень перед ним улыбается и, наверное, отсутствие таблеток всё же сказывается на Мине, потому что ему начинает казаться, что вокруг Чимина сгущается тьма, и что в светлом кабинете тоже становится холоднее, пространство словно сужается.       — Я всё знаю, Юнги. Но перед тобой стоит выбор. Ты или умрёшь, или будешь работать с нами.       — Не надо убивать Чонгука… — блондин не договаривает, сам себя резко обрывает. Интуиция кричит о том, что лучше бы ему заткнуться прямо сейчас.       Пак подбирается, и Юнги боковым зрением видит, как немного напрягается Хосок, но тут же расслабляется. Лидер стряхивает несуществующие пылинки с идеально сидящего на его аккуратной фигуре чёрного пиджака, даже не смотря в их сторону. На его лице нет никаких эмоций.       — Никто не собирается убивать Чонгука, Юнги-я. Мы никогда не нападаем первыми. Если мы кого-то и убиваем, то это вынужденные меры, — смотрит на него Чимин. — Так ты с нами, или мне попросить Намджуна и Сокджина избавиться от тебя и не отнимать наше время?       — У меня нет выхода, скотина, — Юнги из напуганного и смиренного парня на глазах превращается в агрессивного и готового разорвать всех находящихся здесь на мелкие кусочки.       Чимин на несколько секунд кладёт холодную ладонь ему на здоровое плечо, но этого хватает, чтобы у хакера прошла дрожь по телу. Что-то именно в этом парне ему не нравится, но пока рано говорить, что конкретно. Пак ставит ему на колени сумку с ноутбуком и возвращается за своё рабочее место, полностью игнорируя всех остальных, будто не он только что нагнал такую жуткую атмосферу.       — Ты хочешь остаться здесь или вернуться в квартиру?       Даже не заметивший, что почти перестал дышать, Юнги наконец отмирает и переводит взгляд на Хосока, который смотрит на него обеспокоенно и совсем без агрессии. Мин одними губами говорит: “В квартиру”, — и Чон понимающе кивает и встаёт. Хакер встаёт следом, поудобнее берёт ноутбук и уходит прочь.       Он может вдохнуть полной грудью только на улице, когда они немного отходят от здания. Терапевт протягивает ему сигареты и зажигалку. Юнги отказывается, потому что мало ли чем они наполнены? Может, там наркотики, и его хотят просто свести с ума, а потом прикрыться им?       Хосок пожимает плечами и закуривает, всё же нарушая тишину:       — Мы действительно не собираемся убивать Чонгука или кого-нибудь ещё специально. Пойми, если нападают на нас, то мы не будем сидеть сложа руки.       — Что вам сделала J.I.? — вместо всего, что вертится на языке, спрашивает Юнги. Он наблюдает за тем, как парень курит.       — Может, позже узнаешь. Если не получишь пулю в лоб. Блин, ты есть хочешь? Я голоден, как псина.       Юнги даже ничего не отвечает. Он просто кивает и идёт рядом с Чоном, который говорит о какой-то ерунде, чтобы они не шли в тишине. Из этого монолога Мин подмечает для себя, что врач работает в этой организации с самого её основания, примерно полгода; что они все не такие уж плохие парни, как может показаться на первый взгляд, и особенно это касается Намджуна.       Хосок предлагает купить ему бургер или пиццу, но Мин отказывается, останавливая свой выбор на салате. Его проще разложить на ингредиенты и сложнее добавить какую-нибудь отраву.       Они какими-то окольными путями доходят до нужного им дома, и Хосок не перестаёт шутить (а может, и нет), что Намджун убьёт их, когда узнает, что они не дождались, когда он закончит, чтобы подвезти их.       Юнги кладёт ноутбук на кровать, достаёт из пакета свой салат, одноразовую вилку и садится прямо на пол. Чон достаёт свою еду и тоже садится напротив парня, сохраняя дистанцию и оставляя ему его личное пространство.       Мин с подозрением смотрит на протянутую ему карманную прозрачную аптечку, но только сильнее напрягается и сразу вспоминает, что Хосок теперь якобы его лечащий врач, когда тот перечисляет ему начальную дозировку и название лекарств, чтобы у хакера не возникло мыслей о том, что это отрава или наркотики.       Тем не менее, это никак не делает его лучше в его глазах, потому что тот, кто контактирует с убийцей, автоматически становится врагом. И кто знает, сколько времени у него было, чтобы подготовиться и вызубрить это всё? Они же как-то спланировали это всё? Есть ли пробоина в их системе?       Юнги кладёт несколько таблеток в рот, незаметно перемещая их за щёку, имитирует глотание. Они едят молча. Мин в тысячный раз исследует комнату на наличие того, чем можно хорошенько заехать Чону по лицу и сбежать, а врач примерно прикидывает, как скоро у младшего случится приступ, потому что факт того, что тот не стал глотать таблетки, слишком очевиден для него.       Всё же, несмотря на его юный, как для психотерапевта, возраст, он имеет огромный опыт и самую сложную практику за плечами. Однако он понимает, что ему придётся приложить уйму усилий и ещё не раз потерпеть поражение в битве за психику хакера, ведь тот ни в какую не пойдёт на уступки. Он не начнёт просто так доверять, а тем более им — незнакомым людям, которые привезли его сюда и держат тут без возможности даже выйти на улицу в одиночестве и пройтись лишний раз. Потребуется много сил и терпения, но Чон уверен, что справится, поэтому просто ждёт, когда Юнги хотя бы немного освоится, чтобы попытаться назначить ему первую сессию.       Мин медленно жуёт свой салат, совершенно не чувствуя вкуса, и наблюдает за тем, как Хосок, уже доев свой бургер, идёт мыть руки. Хакер быстро выплёвывает таблетки в ладонь и прячет всё под подушку, возвращаясь в прежнее положение, поглядывая, как врач снова присоединяется к нему и достаёт из своего рюкзака профессиональную аптечку.       — Мне надо обработать тебе раны. Ты нам ещё нужен живым и здоровым.       Чон ободряюще улыбается, и Юнги чувствует только возрастающее недоумение. Он без жалоб и нытья терпит все перевязки и обработки, сжав зубы. Без энтузиазма и монотонно отвечает на вопросы Хосока о том, как он себя чувствует, какие у него планы до конца дня, и что ему снилось в последний раз. Вся эта болтовня отвлекает от боли и позволяет блондину чувствовать себя не таким чужим и лишним во всей этой установке. Врач не перегибает палку в расспросах, не переходит грань и не нарушает хрупкое личное пространство, за что хакер неизмеримо ему благодарен, несмотря на всё.       Как раз к тому времени, когда Хосок заканчивает перевязку, приходит Намджун. Если бы парень был котом, то шерсть у него тут же бы встала дыбом. Юнги вспоминает все шуточки Чона, и сейчас, когда он смотрит на хмурое лицо мужчины, ему больше не кажется, что это имеет что-то общее с юмором.       Но заразительный смех Хосока и усталое Джуново “идите вы оба на хрен” как-то окончательно разбавляют обстановку для них, и хакер теряется.       Как эти двое могут просто смеяться, шутить и строить планы о проведении вечера, если они пару дней назад закопали два тела в каком-нибудь лесу? Пускай, по сути, они и спасли его, и его самого чуть не закопали под какой-то гниющей елью, это всё равно не укладывается в голове. Юнги на какое-то время теряет бдительность и самоконтроль, не замечая, как начинает пялиться на них исподлобья.       Намджун делает шаг к нему, и этого хватает, чтобы воспалённый мозг начал бить тревогу. Мин подскакивает на ноги, обходя кровать, чтобы между ними была какая-никакая преграда.       Хосок остаётся стоять на месте, делая вид, что анализирует, потому что хакер до сих пор больше чем уверен, что никакой он не психотерапевт, а такой же наглый и бесчувственный ублюдок. Нет, Юнги не жалко тех похитителей, но он никогда не был за убийства, предпочитая более гуманные способы.       Намджун по какой-то причине тоже начинает злиться, и это видно невооружённым глазом, поэтому тревога начинает сменяться паникой. Юнги жмётся ближе к стене, выставляя руки перед собой, когда мужчина хватает его за горло.       — Если ты продолжишь так на нас пялиться, я клянусь, я выколю тебе твои грёбанные глаза! — голос Кима срывается на рык, и Мин действительно пугается этого тона. — Ты ни черта не знаешь, так что даже не смей обвинять нас в том, что мы тогда убили тех людей, при этом вытащив твою прелестную задницу!       Хакер цепляется тонкими пальцами в руку Джуна, чувствуя, как его ладонь только крепче сжимается на горле. Он заставляет себя не закрывать глаза, смотреть на мужчину до последнего. Чувствует, как от давления лопаются капилляры, как прогибается трахея.       — Намджун! — доносится голос Хосока словно сквозь подушку. Так далеко.       — Я не просил вас об этом, — выходит хрипло и даже немного жалко, но Юнги плевать. Он видит только тьму, сгущающуюся по краям его мира, и лицо, склонившееся над ним так близко, что чувствует горячие выдохи кожей, но только сильнее от этого мёрзнет.       — А тебе и не надо было. От тебя ничего не зависит, и своё мнение и желания можешь оставить при себе. Можешь забыть про свою семью, учёбу, работу и всё остальное, потому что в твоей жизни этого больше не будет. — Хватка Намджуна слабеет только из-за Хосока, которому всё же удаётся привести его в чувства. Если он что-то и говорит, блондин уже не слышит, потому что в ушах начинает противно звенеть, а перед глазами плывут круги из-за недостатка кислорода.       Парень еле удерживается на дрожащих ногах, чтобы позорно не упасть перед этими двумя на колени, когда Ким всё же отпускает его.       — Научись думать о себе в первую очередь. Хватит жалеть других. Тебя пожалел хоть кто-нибудь из тех, кто заказал тебя, кто избил, привёз непонятно куда? Им не было жаль тебя ни капли. Они думали только о том, как бы побыстрее срубить бабла, и побольше, чтобы поехать в клуб и хорошенько потрахаться, — рычащий тон мужчины становится спокойнее. — Просто осознай одну простую вещь, Юнги. В этом мире выживают сильнейшие. И, если ты хочешь жить — учись быть эгоистом, брать себе своё, а иначе подохнешь.       Намджун в последний раз окидывает парня тяжёлым взглядом и отворачивается, отталкивая Хосока. Чон смотрит на хакера не виновато или по-щенячьи, как почему-то ожидает младший. Он выглядит серьёзным и собранным.       — Он прав, к сожалению, — врач делает осторожный шаг к нему, но Юнги больше инстинктивно снова прижимается к стене.       — Не подходи ко мне… — хрипло выдыхает он. — Уйди отсюда. Оставь меня в покое.       Хосок поджимает губы, но решает не давить. Ухудшать и так плохие отношения ему хочется в последнюю очередь, поэтому он просто оставляет на тумбочке у кровати пару успокоительных и снотворное, берёт свой рюкзак и уже у выхода говорит:       — Выпей таблетки, если хочешь выспаться наконец. Увидимся.       Резкая тишина оглушает. Юнги считает свои вдохи и выдохи, сползает по стене и закрывает голову руками. Шея неприятно ноет, и, скорее всего, на ней останутся синяки, но это ничто по сравнению с тем, насколько плохо он чувствует себя.       Парень недолго сидит на полу, прежде чем всё же собирается с силами и поднимается на ноги. Он на сухую проглатывает таблетки, и ему уже совершенно плевать, даже если это отрава.       Хакер заваливается на кровать, накрываясь одеялом с головой в надежде, что больше не проснётся. Где-то в отголосках засыпающего разума застывает образ Чонгука, и Юнги очень хочется верить, что его друг ищет его. Даже мысль о том, что в той, другой жизни, которую ему придётся забыть, нет ни одного человека, заинтересованного в его пропаже, становится плохо и слишком тоскливо.       Юнги никогда не хотел быть одиноким.