Хрупкие запястья

       У Хосока есть небольшая особенность: его запястья очень нежные и хрупкие. Любое неверное движение — острая боль с растяжением обеспечена. Врачи ничего толком по этому поводу не говорят, а лишь отмахиваются мол, само пройдет, ничего серьезного. Но проблему это не решает от слова совсем.       Утро пятницы начинается, на удивление, хорошо. Майское солнце греет своими лучами, которые проскальзывают сквозь шторы, висящие в спальне. Птицы за окном создают прекрасную мелодию вместе с порывами ветра и шелестом листвы.       Хосок просыпается от мелодии будильника, морщится от лучика света, проникшего сквозь шторы, из-за чего улыбка трогает его губы. Он вылезает из-под теплого одеяла и плетется в ванную комнату, где делает все необходимые процедуры. На кухне он заваривает себе чай без сахара, попутно листая ленту инстаграма.       Обычно он не завтракает и сегодня не исключение, поэтому, допив чай, Хосок бредёт одеваться в школу. Форма сидит идеально. Он вешает рюкзак на плечо, обувается и выбегает из квартиры.       Улица встречает слегка прохладным ветром и солнцем, которое не дает замерзнуть, поэтому он идёт не спеша.       Уроки проходят достаточно спокойно, а время тянется медленно. Приходит время долгожданной большой перемены, на которой все спешат в столовую, чтобы поесть. Вот только Хосок спешит в совершенно другое место, укромное, чтобы его никто не учуял.       Буквально за две минуты до конца урока он почувствовал что-то неладное. Его живот неожиданно пронзила режущая боль, а запах стал усиливаться. Течка началась на неделю раньше, что очень удивительно, ведь раньше такого никогда не было. Альфы стали оборачиваться на него, сжигая своими полными похоти и желания глазами.       Омега бежит по пустым школьным коридорам, не оборачиваясь и ничего не замечая вокруг. Чья-то рука хватает его за запястье и, с силой сжимая, останавливает, заставляя прошипеть от очередной порции боли. Напуганный до чёртиков Хосок оборачивается, пытаясь вырвать из цепкой хватки, что приносит больше дискомфорта. Хрусталики слёз проступают на оленьих глазках, которые поднимаются с мольбой в зрачках, полных боли и страха.       Перед ним стоит блондинистый альфа, который со злостью и непониманием смотрит ему в глаза. Он сжимает руку в ладони ещё сильнее, вызывая жалобный скулеж.       —Какого чёрта ты здесь делаешь во время течки? Хочешь, чтобы тебя прямо здесь разложили? Так я могу устроить. — Злобно шипит альфа.       Хосок смотрит на незнакомого альфу с опаской, но отвлекается на спазмы, вновь пронзающие тело насквозь. Возникает желание избавиться от них любыми способами. Остатки затуманенного возбуждением разума кричат об опасности, красными буквами мигает «warning». Омега не оставляет попыток вырвать руку из чужой хватки, доставляя самому себе боль, из-за чего перед глазами все расплывается.       —Отпусти, — еле слышно просит Хосок.— Мне больно... — Первая слезинка срывается.       Альфа видит перед собой беззащитного, сжавшегося омегу. Мысль о том, что ему сейчас плохо и страшно, заставляет что-то внутри него сжаться. Запах ванильного печенья усиливается, заползает в каждый уголок этого злосчастного коридора. Альфа не понимает, почему запах именно этого омеги такой сильный и яркий, кружащий голову и сбивающий с ног.       Он убирает свою руку с чужого запястья, берет за маленькую тоненькую ладонь и тянет за собой.       —Я помогу. — Говорит блондин, спускаясь по ступенькам с еле плетущимся омегой. Они выходят за пределы школы и альфа, не оборачиваясь, спрашивает: — Куда идти? — В ответ он получает тишину, переплетающуюся с легким шелестом листьев на деревьях. Это начинает действовать на нервы. Он останавливается, повернувшись назад, и видит заплаканное лицо перед собой.— Где ты живёшь? Я проведу тебя. — Альфа пытается говорить как можно мягче, чтобы не пугать и без того истерящего омегу.       —В паре кварталов отсюда, возле кофейни. — Шепчет Хосок и опускает глаза вниз.       Они идут молча, не решаясь нарушить эту невыносимо давящую тишину.       —Как тебя зовут? — Альфа решает отвлечься от манящего запаха.       — Хосок… Чон Хосок. — Всё также тихо произносит он, а следом вылетает сдавленный болезненный стон, который он не успел подавить, тем самым привлекая к себе внимание.       —Я Мин Юнги. Сильно больно? — Спрашивает он, в ответ получая еле заметный кивок. Юнги подходит вплотную и подхватывает сжавшегося в комок омегу на руки.       Плохая идея. Очень плохая. Запах течного омеги становится слишком явным, что сдерживать себя нет сил. Сам Хосок делает только хуже, зарываясь носом в шею альфы, от которого пахнет пачули* с еловыми нотками, и тихонько поскуливает, пуская по телу вибрации.       Дойдя до нужного дома, Юнги мысленно молиться, чтобы омега жил на первом этаже, ну или хоть бы на третьем, а не на тридцатом, потому что есть вероятность того, что он потеряет контроль над собой.       —Какой этаж? — Кратко спрашивает он, когда ставит Хосока на пол и вызывает лифт.       —Двадцатый. — Хрипит омега, облокачиваясь на стену. Юнги тихо ругается, надеясь на то, что они доедут очень быстро и без происшествий.       Пара заходит в лифт, давая команду ехать на двадцатый этаж. Юнги поддерживает Хосока за талию, чтобы тот не упал, и облокачивается спиной о стену.       Кажется, что ванильное печенье повсюду. Этот запах дурманит, голова идет кругом и Мин закрывает глаза, громко сглатывая слюну. Пальцы на талии сжимаются сильнее, незаметно для него самого. С уст Хосока срывается стон. Он прижимается ближе к альфе, тяжело дыша ему в ухо. Сил сдерживать себя уже нет, все тормоза слетают, Юнги срывается.       Он прижимает обладателя этого запаха, который будет преследовать ещё очень долго, к стене и остервенело налетает на блестящие от частых облизываний губы.       Поцелуй получается мокрым, жадным и дурманящим. Руки блуждают по телам друг друга, а этажи, как назло, сменяются очень медленно. Время будто останавливается, всё вокруг замедляется.       Возбуждение накатывает с новой силой, но звонок, оповещающий, что лифт прибыл на нужный этаж, не даёт зайти дальше. Юнги прикладывает большое усилие для того чтобы оторваться от столь желанных уст. Прислонившись своим лбом к чужому, он рвано выдыхает в приоткрытые, красные от поцелуя губы. Ухватившись за запястье Хосока, он выводит его из лифта.       —Блять, — тихо ругается омега и пытается вырвать руку из чужой хватки, на что получает непонимающий взгляд.       —Что? — Спрашивает Юнги, вскинув бровь и выпуская руку из своей хватки.       —Мои запястья…— Непонимающий взгляд всё ещё прикован к Хосоку. —Давай я потом расскажу. Думаю, сейчас не самое удачное время для разговоров. — Выдыхает он и направляется к своей квартире, попутно доставая ключи.       Он оборачивается возле своей двери, кидает мимолетное «спасибо» с теплой улыбкой на губах и скрывается в своей обители.       Юнги стоит ещё несколько долгих секунд, потупив взгляд на закрывшуюся перед ним дверь, в непонимании.       На лице появляется дурацкая улыбка, внутри него становится так тепло и уютно, будто так и должно быть…