Хрупкие запястья

      Прошло ровно две недели с того момента, как Юнги предложил встречаться Хосоку. В тот вечер он не дал конкретного ответа. Сказал лишь то, что ему нужно время, чтобы всё обдумать. Юнги его дает.       Прошло ровно две недели с того момента, как Юнги в последний раз видел Хосока. Он начинает скучать.       Прошло ровно две недели с того момента, как Хосок в последний раз появлялся в школе. Юнги начинает волноваться.       Ровно две недели Юнги ждал. Ждал ответа от Хосока, ждал его самого. Ждал и скучал.       Истинность играет с ним в злую шутку, потому что ждать уже нет ни сил, ни терпения, ни желания. Юнги хочет обнять своего Хосока. Хочет прижать его к себе крепко-крепко и не выпускать из своих объятий. Хочет целовать его так долго, пока воздух в легких не закончится, и они не начнут гореть от его нехватки. Юнги хочет держаться за ручки, переплетая между собой пальцы, как в тех фильмах про любовь. А ещё Юнги до головокружения хочет вдохнуть его запах, впитать его в себя, чтобы никогда не забыть, и в ответ пропитать своим.       Хочет так, что ровно на вторую неделю срывается и идет к нему домой.

***

      Хосок действительно обдумывает всё тщательно. Решил, что нужно распланировать дальнейшие действия. Он планировал это сделать максимум за три дня, но вот прошло уже две недели, а он всё ещё думает. Это оказалось сложнее, чем он предполагал.       Вечер среды встречает теплым ветром и звездным небом, что очень удивительно, ведь в городе звёзд почти не видно. Хосок сидит на подоконнике с кружкой травяного чая, закутавшись в плед. Он смотрит в окно на проезжающие мимо машины, на прохожих, на небо. В голове белый шум, думать уже не получается. Из мира пустоты его вырывает неожиданный стук в дверь, из-за чего он дергается и проливает на себя ещё горячий чай. Омега встает с подоконника, отбрасывает плед и бредет к входной двери. Он шипит, оттягивая футболку от покрасневшей кожи, и поворачивает ключ в двери, даже не посмотрев в дверной глазок.       Дверь распахивают с другой стороны, что пугает омегу. На него смотрит Юнги горящими дикими глазами, что ещё больше пугает. Хосок сжимается сильнее, пряча шею в поднятых плечах. Юнги подлетает к нему и тянет на себя, заключая в объятия. Ему становится так спокойно, что он даже не замечает, как Хосок пытается вырваться из его объятий. Сердце, наконец, затихает, по телу растекается удовольствие, будто карамельная нуга.       —Отпусти, — слышится сдавленный голос младшего, который не оставляет попыток высвободиться. Мокрая, от разлитого чая футболка неприятно липнет к обожжённой коже, которая больно щиплет, а крепкие руки, обвивающие его, сдавливают настолько сильно, что сложно дышать. — Юнги… мне больно!       Альфа слегка ослабляет хватку, целует в макушку и шумно тянет носом воздух, в котором витает уже такой любимый аромат ванильного печенья. Ему хорошо, спокойно. Хосок пытается протиснуть между ним руки, что у него с трудом, но получается, а затем отпихивает его от себя и опять оттягивает футболку, громко вдыхая воздух.       —Ты чего? — хрипит низким голосом Мин.       —Это ты чего? Врываешься ко мне домой, набрасываешься на меня, а теперь ещё и спрашиваешь, чего я? Мин Юнги, да что с тобой не так? — по-доброму возмущается Хосок, параллельно стягивая с себя футболку. Он подходит к зеркалу, чтобы посмотреть, есть ли ожог.— Чёрт, — ругается он, когда видит покрасневшую кожу на груди.       —Что это? — взволнованно спрашивает Юнги, подходя ближе.       —Облился горячим чаем. — поворачивается обратно, встречаясь лицом к лицу с Юнги. — Ты меня напугал.       —Прости. — улыбается Юнги. — Моя очередь тебя лечить. — по-хозяйски идёт на кухню и достает аптечку из шкафчика, пока Хосок не спеша топает за ним.       Юнги усаживает омегу перед собой и ставит аптечку на стол, начиная там рыться в поисках мази от ожогов. Всё как две недели назад, только они местами поменялись. Наконец, найдя нужный тюбик, Мин поворачивается обратно к Хосоку, присаживается перед ним на корточки. Открутив крышку, он выдавливает небольшое количество мази себе на пальцы, а затем, осторожно дотронувшись до покрасневшей кожи груди, втирает лекарство. Он касается его кожи так бережно и аккуратно, будто это самая хрупкая вещь на планете. У Хосока дыхание сбивается от этого. Сердце начинает биться быстрее, а в ушах тишина звенит так громко, что, кажется, вот-вот мозг расплавится. Юнги будто чувствует это и первый нарушает её.       —Прости за это, — начинает он, — Тебя не было в школе и… вообще пропал куда-то, — он нехотя отрывает пальцы от его кожи и заглядывает в глаза.— Я волновался и скучал, поэтому ждать уже не мог, — Юнги берёт его ладошку в свою и нежно поглаживает тыльную сторону большим пальцем.— Так каково твоё решение?       Хосок теряется, когда смотрит в глаза полные надежды. Он, конечно, уже знает что ответить, ещё в тот вечер знал, но он ещё не свыкся с мыслью о том, что теперь не один.       Хосок тянет уголки губ вверх и слегка сжимает руку альфы.       —Да, я подумал…— специально тянет время, играет. Но надолго не хватает его самого, поэтому он тут же наклоняется к Юнги и целует. Голова идёт кругом у обоих. Альфа берет инициативу в свои руки. Он мягко сминает губы Хосока своими, а затем нехотя отстраняется.       Мин поднимается на ноги и подхватывает с собой омегу, сажая того на стол. Разведя его ноги в стороны, он пристраивается между ними, притягивает его ближе к себе за талию и вновь припадает к его губам. В этот момент всё замирает. Вселенная будто остановилась, боясь пошевелиться и нарушить такой момент воссоединения. На этот раз поцелуй выходит более мокрым и страстным.       Юнги давит большим пальцем на подбородок омеги, чтобы тот открыл рот шире, и врывается в него своим языком, сплетаясь воедино. Хосок запутывает пальцы в волосах, тянет ближе и, неожиданно для самого себя, стонет в поцелуй, когда Мин мягко надавливает на его поясницу рукой, заставляя выгнуться. Это заводит альфу, а масла в огонь подливает сплетающийся аромат ванильного печенья с пачули. В этот момент старший понимает, что если сейчас не остановиться, то он разложит его прямо здесь. Он протестующе мычит в поцелуй, когда Хосок обвивает его талию своими ногами и тянет к себе. Омега ослабляет хватку и Юнги отстраняется от его губ, утыкаясь своим лбом в его. Ниточка смешавшейся слюны тянется между ними, заставляя голову кружится от понимания того, что сейчас произошло.       —Если мы сейчас не остановимся, — тяжёлый вдох.— То я не сдержусь. — шепчет он, ловя такое же шумное и сбившееся дыхание губами.       Хосок ничего не отвечает, лишь обнимает его крепко-крепко, тычется носом в шею, а затем осторожно целует сонную артерию, вызывая мурашки по всему телу.       Так уютно. Так спокойно