Страшно прекрасное

Когда ко мне вернулось сознание, сразу и не вспомнил, в какой заднице нахожусь. В голове было совсем пусто, и ни одна мысль не хотела заскочить в гости и по-дружески так напомнить про мой недавний побег. Сейчас же лежу с открытыми глазами и обращённым на Рейхугольника взглядом, который сидит тут ещё с самого моего пробуждения и, я уверен, был тут и до этого. Он молчит, голова его повёрнута вбок, так что могу видеть лицо, но на меня он не смотрит. Даже пискнуть страшно, не то что пошевелиться. Вот это дел, чёрт возьми, натворил… План под названием «вести себя как паинька» перечёркнут раз десять уже давно и во второй раз не сработает, что бы я не делал. Но кто ж знал, что после того, как вдохну свежего воздуха и ощущу сладкий вкус свободы, меня вернут обратно? Это ну никак в мои планы не входило. Как и смерть от его рук, которая, кажется, всё-таки настигнет меня. Если не сейчас, то потом точно. Ру заметил хоть, что я проснулся и которую минуту смотрю на него? Или он ушёл настолько глубоко в свои мысли, что позабыл обо мне? Не знаю, хорошо это или плохо. Сбежать и так не удастся: такое он не проморгает, а просто так лежать тоже не вариант, тем более без понятия, как долго это ещё будет продолжаться. — Ты, — начинает говорить Рейх, что меня слегка пугает, — разочаровал меня. — Это он меня пристыдить пытается или что? — Но я и сам виноват в том, что случилось. — Он вздыхает и поворачивает голову ко мне. По телу пробегается неприятный холодок. Не хочу, чтобы он на меня смотрел. — Очевидно было, что ты не хочешь на самом деле оставаться здесь, несмотря на то, что сказал, что согласен. Мне следовало спрятать ключ сразу, а не держать у двери, надеясь на то, что ты не станешь брать его, а решишь довериться или поймёшь, что зла я тебе никак не желаю. — То есть это была в каком-то роде проверка на доверие? Испытание, которое я с громким треском провалил. Он слишком уж сильно на меня надеялся, раз правда подумал, что я не воспользуюсь шансом на побег. — Похоже, мне теперь придётся убрать его подальше. Жаль, ведь мне самому бывает срочно нужен доступ к выходу. — Он отвернулся от меня и встал с кровати. — При себе тоже не буду его носить. Вдруг ты снова попытаешься обыскать мои карманы при удобном случае. — Вот на этих словах моё сердце пропустило удар. Так, так стоп, это он не о том ли моменте говорит, когда он спал. Или лучше взять последнее слово в кавычки? Не говорите мне, что он проснулся, но притворялся спящим, потому всё слышал и чувствовал… Господи, позорище какое! Он смеётся надо мной? И тогда потешался и сейчас? Поджимаю губы и отвожу взгляд в другую сторону, не в силах более смотреть даже на его спину. Рейх тем временем уходит к двери и открывает её, покидая «мою» комнату. — Отдыхай, — говорит он и собирается закрыть дверь обратно, но в последний момент я подскакиваю, принимая сидячее положение, о чём жалею из-за головной боли, но не показываю этого. — Стой! — воскликаю, и он правда останавливается, вопросительно смотря на меня. Долго зрительный контакт держать не выходит, и опускаю глаза ниже, на его рубашку. — В какой момент ты проснулся? — Убедиться-то как-никак должен. — Когда ты меня позвал первый раз, — дал ответ Рейхугольник и закрыл комнату, напоследок сказав: — Зови, если что-то понадобится. Это что же получается?.. Он реально не спал ни тогда, когда я шарился у него в кладовой, ни тогда, когда обыскивал его самого? От осознания этого всего мои щёки порозовели. Чёртов… Так почему он не стал «просыпаться», раз и так это сделал? Зачем заставил меня думать, что он не видит и не слышит всего, что делаю? И как я мог так легко поверить в то, что эта дохера, как оказывается, умная и чуткая громадина, не проснётся даже после сильного хлопка дверью?! Думал, что тупой тут он, а получилось, что только я. Надо же было так облажаться. Стыд и позор мне! Ложусь обратно и притягиваю к груди ноги, обнимая их под коленями. Уняться никак не получается, в голове по-новой прокручиваются те моменты. И когда вёл обыск, и когда он закинул на меня руку. Что это было, чёрт возьми, а главное, для чего? От мыслей меня отвлечь сумело только созерцание моей перебинтованной руки. Сажусь на кровати, только в этот раз более плавно, и вытягиваю её, рассматривая. Белая ткань покрывает всё предплечье и плечо. Не хило так мне досталось. Ну да, пасть у того Волчары просто огроменная. Удивлён, что он мне всю руку тогда не оттяпал. Не представляю, как пришлось бы жить дальше, если бы это случилось. По телу проходится дрожь. Да уж, лучше не думать о таком. Главное, что сейчас она на месте и… Только сейчас понимаю, что почти не чувствую её. В лёгкой панике начинаю ощупывать кисть и перебинтованные места, но прикосновения действительно ощущаются слабо. Не показалось… Надеюсь, что это не он мне её так забинтовал, и что она сейчас к чертям не отвалится. Это же не навсегда, да? Скажите мне кто-нибудь, что временно! Ногтём прохожусь по ладони. Боли нет. Придётся отныне быть осторожнее с рукой, иначе порежу её и не замечу, а она будет себе спокойно кровью истекать. Ещё и инфекцию какую-нибудь занесу. Тьфу-тьфу-тьфу. Глубоко вздыхаю и смотрю в окно. Пасмурно. Собственно, как и с самого начала. А ведь, помнится, когда мы с ребятами пошли в лес, на небе сияло солнце и не было ни облачка. Когда небо успели заволочь тучи? И как скоро наступит ночь? Кстати, об этом. Сколько времени я тут провалялся в отключке? Пару часов или, может быть, день? Знать бы, который час, но часов пока не наблюдал в доме. Не исключаю того, что мог их попросту не заметить. Что ж, исходя из слов Рейха, который сказал, что я буду здесь находиться до тех пор, пока не вылечусь, могу сделать вывод: уйду не скоро. К голове добавилась рука, так что лечить больше и, судя по тому, что конечность не чувствую, дольше. Мало ли, когда это пройдёт. Эх, лучше бы он говорил правду, и я бы вернулся домой, поправившись. Но откуда мне знать, врёт он или нет. Что мешает ему лгать? И… Что ждёт меня дальше в пребывании тут? Нет больше шанса сбежать. Он был такой один. Один единственный, который я упустил из-за нападения. Этот волк… Рейхугольник и он — не одно и то же, в этом я смог убедиться. Однако вопросы не решены: кто такой Рейх; зачем гнался за мной по лесу; почему не может просто взять и отпустить домой; как узнал мои адрес и имя? Больше всего он смахивает на маньяка, чем на спасителя, которым хочет казаться. Такого рода заботливая мамочка, ну или папочка, с мясницким тесаком за спиной и нежно-маниакальной улыбочкой да испачканным в чужой крови одеянием получается. А что насчёт волка? Помню, как он его со всей ужасающей силы оттолкнул от меня до того, как пострадало что-то ещё, кроме руки. Слабо в памяти всплывает остальное, но тут особое внимание всё же надо обратить именно на его силу и избавление от волка. Он мог его убить? Или сделать это после того, как я отключился. Наверняка же он должен был сделать с ним что-то, если они не заодно, насчёт чего закрадываются сомнения, потому что тогда бы он не стал меня спасать. Волк для него скорее выступает соперником, от которого надо избавиться. Да, соперник тут подходит. Они как два голодных зверя, борющихся за добычу, в лице которой я. И раз Волк покусился на меня, то должен был отплатить за это сполна: нечего глаз на чужое мясо класть и портить его. Звучит логично, но от этого не лучше. Меня не может обрадовать роль еды. Я не мазохист до гроба и не сумасшедший, чтобы такая участь прям возбуждала. К слову, о зверях. То-то на территорию дома он не залезал, а стоило мне выбраться, так сразу напал. Здесь территория Рейхугольника, куда доступ этому Волку, оказавшемуся слабым, по сравнению с ним, закрыт. Буду от всей души надеяться, что в своих суждениях ошибся. А именно в той части, где сказал, что являюсь добычей. Иначе точно пропал. Окна закрыты, дверь теперь тоже, Рейх не спит даже когда спит, а других вариантов ноль, кроме ожидания внешней помощи, что не торопится меня спасать. Только вот, если я корм, то зачем меня лечить? Больной скот не подходит для него или целью также является для начала откормить меня? Всё, не хочу больше думать ни о чём. С каждым разом мысли становятся всё мрачнее, а оправдания придумывать ему не собираюсь. Похоже, теперь остаётся рассчитывать на внешнюю помощь, мой единственный лучик. Скоро, совсем скоро за мной придут. Осталось подождать не так много. И всё будет хорошо. Ложусь, накрываясь краем одеяла. Нет желания выходить из комнаты, так как шанс встретить РУ снаружи больше, чем здесь. Нахожу себе занятие в виде рассматривания комнаты, на которую и без этого насмотреться успел, и лежу, почти не шевелясь.

***

Открываю глаза, не совсем понимая, когда успел их закрыть, и замечаю, что стало темнее, чем было только что. Или не только что… Я сумел уснуть? Похоже на то. Другого объяснения не найду. Подползаю к краю кровати и свешиваю ноги вниз, касаясь ими пола. Широко зеваю, вытягивая руки вверх, дабы размяться. Уже и забыл про ту, что перебинтована, и что она онемевшая. А теперь время открытий: она к тому же слабая. Держу эту руку перед собой и сжимаю-разжимаю кулак несколько раз. Силы почти что нет. Ну класс. Хоть повезло, что она левая, а ведущая рука — правая. Ещё надо будет бинты поменять, а то эти испачкались кровью. Жаль, самому это не сделать из-за незнания, где аптечка. Точнее, она, по-моему, в комнате Ру, а доступа туда нет. В животе урчит, жирно намекая на нужду поесть. И желательно сейчас, иначе вой не оставит в покое. Похлопав по животу, думаю, как бы раздобыть еды без привлечения внимания и лишней мороки. Прекрасно понимаю, что меня накормят, стоит лишь попросить, но сейчас не хочу мелькать перед Ру. Не знаю, почему, но испытываю стыд. Либо от того, что моя попытка побега оказалась не только провальной, но и болезненной, либо от того, что он был в сознании, когда я чуть ли не лапал его. А вот лежать — лежал. Выбора не было: он сам прижал. Вой внутри повторился. Ладно, хватит думать, нужно действовать. Поднимаюсь и иду к двери. Тихонько приоткрываю её, заглядывая в щель, у убедившись, что путь чист, выхожу. Сразу заметен свет, идущий с первого этажа и говорящий о присутствии Рейхугольника там. А стало значительно так темно. Могу предположить, наступил вечер, однако точное время было бы неплохо уточнить. Спускаюсь на первый этаж и, к моему сожалению, свет горит на кухне и слышна возня. Незамеченным остаться никак не получится. Заглядываю за угол и вижу Ру, который ставит две тарелки, полные макарон, на стол, при этом подпевая под нос что-то. Логично, что вторая тарелка для меня. Не одному ему же есть всё это. Разложив столовые приборы, он вдруг поворачивается и смотрит на меня. — Проходи, — говорит он. Не удивлюсь, если заметил меня ещё до того, как я заглянул сюда. Спорить не стал и молча прошёл, присаживаясь на своё место, где был в прошлый раз. Злым Рейхугольник не выглядит, да и вообще не похоже на то, чтобы что-то у нас происходило. Тихая атмосфера, без капли напряжения. Но мне до сих пор неуютно рядом с ним находиться, а особенно вспоминать события дня. — Будешь тефтели или пустые макароны поешь? — интересуется он, показывая мне кастрюльку с названными. Вдыхаю их вкусный аромат, и живот отзывается голодным урчанием. Кладу на него руку, хотя знаю, что этим его не заглушить, и слегка смущённо отвожу взгляд от тефтелей. Сложно будет дать отказ на такое предложение, так что киваю, и мне в тарелку тут же накладывают их, ещё и соусом макароны поливая. Настолько голодный, будто сто лет не ел, ей-богу. Рейх, добавив тефтельки и в свою тарелку, но заметно меньше, чем мне, убирает кастрюльку и тоже садится за стол. — Приятного аппетита, — желает он, а я, прямо-таки издеваясь над самим собой, не спешу хотя бы и столовый прибор в руку взять. Хочется задать вопрос перед этим. — Теперь я не скоро уйду, так? Ру останавливается, его рука замирает в воздухе, не добравшись до рта, а потом плавно опускается обратно в тарелку. — Посмотрим, — спокойно отвечает он. — Но сейчас тебя точно никуда не отпущу. Из-за укуса ты должен был перестать чувствовать свою руку, — он смотрит на мою перебинтованную конечность, — и можешь себе навредить. Я должен позаботиться о том, чтобы этого не случилось и проследить за твоим состоянием в общем. Вдруг ты снова отключишься, как после получения этого укуса. Или тебе станет дурно. — А, так вот чего я сознание потерял. Ну да, фигушки этот Волк будет самым обычным животным без каких-либо последствий от его нападения. А лгать Рейху о моём состоянии смысла нет, потому что ложь будет очевидна. И не думаю, что он станет мне верить ещё хоть в чём-то. — Ладно. — Пожимаю плечами, будто мне нет дела до этого, и приступаю к еде. Очень вкусной еде. А Рейх, видимо, оставшись довольным окончанием разговора, тоже больше не стремится его продолжить и начинает есть. Кстати, что-то не помню у него рта. Как он питается-то? Поднимаю глаза на него и замечаю немалый разрез на его лице, с острыми клыками и словно бездонный, потому как, кроме черноты, внутри ничего не видно. Это что… Его рот?! Страшная картина, хотя чему мне уже удивляться. А правда ведь, чему? Быстро успокаиваюсь, не найдя причин для продолжительного страха и паники, и продолжаю есть. Чего только в жизни нет.