Новый год — это всегда надежда на что-то хорошее. Это мечты о счастье. Это трепетное ожидание, что наступающий год непременно будет лучше предыдущего, а все беды, разочарования и горести останутся в прошлом. Именно в канун Нового года, как никогда хочется верить, что все самые сокровенные и безумные желания обязательно сбудутся.
Каждый год ему так и говорили. Каждый Новый год он ждал, как никто другой, верил в чудеса, верил в счастье, верил в людей и доброту, но с годами тот понимал, что чудес не существует, счастье — это редкое чувство, которое тот ощущал, а люди — это то, во что он перестал верить с четырнадцати лет. Нелюбовь к Новому году у него появилась тогда, когда он осознал, что это самый бессмысленный праздник. Новый год для него — это просто праздник, просто повод, дабы нажраться, а потом неделю валяться и ничерта не делать. Казалось бы, такой, обычно улыбающийся человек, как Ойкава Тоору любит всё и всех. Родители обесценивали его всю его жизнь, никакой поддержки от них он не наблюдал, всегда ссорился с ними. Но всё же он любил их. Да, они принесли ему много стресса, слёз, грусти и повлияли на формирования его характера в не самую лучшую сторону, ну, по мнению большинства, что «Ойкава, у тебя ужасный характер», но он просто может постоять за себя и ответить на обидное. Он любил родителей и делал всё что угодно, чтобы те гордились им. Тоору был отличником, тренировался в волейбольном клубе больше всех, перепрягался, делал большее, но ему постоянно говорили «Ты можешь больше!», «Никчёмный!», «Ничего не умеешь!». Ойкава ненавидит взрослых и никогда не хотел стать таким, как эти самые «типичные» взрослые, которые беспокоятся разве, только о оценках своего дитя, о его поведении не беспокоясь о его эмоциональном состоянии, о его любви к чему-то или кому-то, о его хобби или о его личном мнении о чём-либо. Он не имел настоящих друзей, с которыми смог бы поделиться своими переживаниями, мыслями, о том, что у него случается в жизни. По крайне мере, именно так он думал до своих тринадцати, а после он нашёл лучшего друга, сокомандника, АСа. Первый год Ойкава не сильно доверял Ивайзуми, но после, больше общаясь с ним, тот смог довериться ему. Единственный человек, которому Ойкава доверял больше, чем кому-либо. Он рассказывал Ивайзуми всё, о чем мог думать и что происходило. Сам же Иваизуми слушал его и пытался подбодрить. Ойкава ненавидел родственников и общество, хотя сам являлся общительным и популярным в школе. Это та самая «маска», о которой имеют представление люди. Никто, кроме Хаджиме не узнает о том, что после каждого дня в школе тот, приходя домой, запирался у себя в комнате и мог часами прореветь в подушку. Он писал отрывистые сообщения лучшему другу. Из-за слёз видел тот размыто, тогда Хаджиме и понимал, что Тоору плачет, и всегда спрашивал у него о том, «что же у него случилось», «сможет ли он помочь чем-то» и всегда писал, что выслушает.Люди часто замечают только плохое, а когда делаешь им что-то хорошее, то принимают это, как должное.
Больше всего в жизни Ойкава ждал своё совершеннолетие. Сразу, как этот день наступил, он собрал свои вещи и съехал из дома. Его родители были на работе, поэтому, по приходу домой, подумали, что сын просто гуляет. Осознали то, что сын сбежал, только тогда, когда он не появлялся в доме второй день, на звонки не отвечал, а вещи и документы были собраны. Конечно же, он поехал к Хаджиме, потому что тот уже жил месяц самостоятельно, а против компании в виде Ойкавы был совершенно не против. После переезда, Ойкава сразу же устроился на работу в местное кафе. Единственный друг, который всегда мог поддержать, найти нужные слова, выдерживал его характер, поднимал настроение, веселил и по-настоящему дарил счастье — так описал Тоору своего лучшего друга. Единственный человек, которого тот боялся потерять, единственный, кто с ним уже на протяжении шести лет. Сам же Ойкава так же мог поддержать его. У Ойкавы большой эмоциональный опыт, он всегда понимал то, как нужно вести себя при определённом моменте, он понимал, как может чувствовать себя человек в той или иной ситуации.Они не являлись «прекрасными», но являлись людьми.
Все в его окружении думали о том, что тот после старшей школы станет профессиональным волейболистом, но тот по течению своей жизни направился в литературу и написание рассказов, брав для их написания свои жизненные позиции и мысли. Он любил писать, любил мечтать и чувствовать, но со временем чувство «мечты» пропадало и только в своих рассказах он мог посвятить боль всем читателям. Спустя четыре месяца проживания вместе с лучшим другом, Ойкава испугался своих чувств. Испугался того, что, если он признается лучшему другу в любви, то их дружба будет окончена, а Хаджиме будет смотреть на него с отвращением. Тогда уже у Ойкавы никого не будет, не будет того, к кому он всегда приходил и всегда рассказывал о чувствах. Он стал более скрытный, постоянно теперь закрывался в комнате, слушал музыку, не желая слушать голос того, кого любит. Так он думал, что скроется от него, что чувства утихнут, а сердце при взгляде на него не будет стучать с такой скоростью, как самолёт «NASA X-43 A», а щёки не будут краснеть. — Ойкава, с тобой всё хорошо? — Кончено же, такое поведение не осталось без внимания. Ойкава уже пятый час сидит в комнате и не выходит. — Ойкава, чёрт возьми! — Хаджиме стучится в дверь и кажется, если надо будет, то выломает её, потому что волнуется за друга. — Прости Ива-чан, в наушниках сижу. — ответил наконец парень. — Со мной всё нормально. Не беспокойся. Такие моменты были не в первый раз, они происходили достаточно часто, но чаще всего Ивайзуми просто думал, что ему лучше не мешать, потому что тот мог придумывать новые идеи для рассказа, который сейчас пишет. Такими темпами прошло полтора месяца и был уже канун Нового года. Ойкава, как всегда не ждал его, потому что не видел в нём смысл и не ждал чуда. А вот Ивайзуми притащил ёлку. — Дуракава, пошли наряжать ёлку. — Ива-чан, ты же знаешь, что я не люблю Новый год. — Тоору не хотел портить настроение лучшему другу своим настроением, но он хотел бы знать, что Хаджиме принимал факт того, что Ойкаве не нравится Новый год. — Я прекрасно понимаю то, что ты не любишь этот праздник, но ты же можешь мне помочь? — Ну ладно. — Ойкава вышел из комнаты. Он был в длинной голубой футболке, шортах, чёлку по приколу сделал в хвостик, чтобы та не лезла в глаза. Они с весельем наряжали ёлку, на фоне играли уже, кажется, всеми забытые песни. Тоору, хоть и не любил Новый год, но никак не мог не сделать подарок своему другу. Поэтому, за последние семь часов до праздника, он вышел из квартиры и пошёл на поиски подарка. — Ива-чан, если ты зайдёшь на кухню в течение примерно часа, то я на тебя обижусь и во время начала самого праздника буду сидеть в комнате, не обращая на тебя внимание. — Ойкава подошёл к читающему книгу Ивайзуми в кухонном фартуке с совами и цветочками. — Это ты меня так шантажируешь? — Да, именно, я так тебя шантажирую. — подтвердил он слова друга. — Ну хорошо. Только дай мне мандаринки, чтобы я не ходил за ними на кухню. — Вот и отлично. До Нового года ровно час. Ойкава решил приготовить в подарок другу его любимое Агедаши Тофу. Чтобы запах не донёсся до Ивайзуми, Ойкава закрыл друга в своей комнате с открытым окном, включенным вентилятором и даже попросил его каждые десять минуть пшикать ароматизатором воздуха с запахом апельсина. «На всякий случай» — сказал Ойкава. Благо, в комнате Ойкавы было много одеял, а на самом Хаджиме надета толстовка. 00:00. Первое января. — С новым годом, Ива-чан! Я хоть и не особо люблю этот праздник, но не смог оставить тебя без подарка. Теперь, пошли на кухню! — Он взял друга за руку и потащил на кухню. Придя на кухню, Ивайзуми был очень рад, увидев любимое блюдо. — Ты запомнил? — глупый вопрос. — Как видишь. Я не такой уж и тупой и готовить я умею. — Ну, с первым заявлением ещё поспорить надо. — Эй! Я тебе тут подарок приготовил, а он еще и обзывается. — Прости. Знаешь, у меня тоже есть подарок для тебя. — он практически уже взял за руку Ойкаву, дабы потащить его до зала, чтобы показать подарок, но тот его остановил. — Подожди, Ива-чан. Сначала, давай съедим Агэ-тофу, иначе остынет. — Хорошо. Мальчики уселись за кухонный стол. Агэ-тофу было неимоверно вкусным — так подумал Ивайзуми. Он сильно любил эту закуску, но редко бывало, когда ее готовил, а тут ему приготовили. После маленького празднества в виде поедания подарка Ойкавы, они пошли в зал, чтобы включить фильм на ночь и, конечно же, чтобы Ивайзуми отдал подарок. Хаджиме подошёл к шкафу, открыл его и достал из него пакетик. — Держи, с новым годом. — Он протянул руку с пакетом. — Спасибо, Ива-чан! — В подарке лежала плюшевая игрушка в виде котика и альбом с фотографиями, которые берут начало из детства, до сегодняшнего дня. — Я хочу, чтобы этот альбом каждый раз пополнялся фотографиями и эмоциями. Ойкава, ты будешь со мной встречаться? — Иваизуми был решителен, но в то же время чувство, что Ойкава может отказать, кололо сердце. — Ты серьёзно? — Голос Ойкавы дрожал. — Ивайзуми, это не шутка? — Я на полном серьёзе. — Конечно же я согласен! «Новогодняя ночь — действительно волшебная» — в этот раз именно так подумал Ойкава, но от этого любить Новый год не стал. Но стал любить первое января — начало отношений между Ивайзуми и Ойкавой. Каждый год они рассматривали тот самый подаренный альбом. Там были как новые, так и старые фотографии и все они были пропитаны теми самыми чувствами. Последняя фотография была сделана дома, около наряженной ёлки. На ней были изображены Тоору, Хаджиме и их шестилетняя дочка Акэйн, которую они взяли в детском доме и ростят её, словно родную.Твой дом там, где о тебе думают.