Ещё раз

Ничего не бывает просто так. Даже, как оказалось, придирки Берта имели под собой основание, только вот тогда Адам просто не понимал это, считая, что Тернер ненавидит его, когда он сам мучается от глупой влюбленности. Их ещё в детстве познакомили родители, и если вначале они дружили, и Адам считал брюнета самым близким человеком на свете, то в подростковом возрасте Берт резко изменился. Он стал грубо общаться с ним, постоянно обзывал и, когда Адам пытался поговорить с ним, просто уходил, взрываясь колкостями и матом. Зато сейчас, когда Адаму нужна поддержка, Берт рядом с ним, помогает ему, успокаивает после взрывов магии. Всё, что помнит Адам, – это крепкие руки вокруг талии и шепот на ухо: «Держись, я рядом» . И только сейчас Адам узнал, что их отношения испортились лишь потому, что Берт не мог понять свои возникшие к нему чувства и пытался хоть как-то справиться с этим. Он знал это, поэтому, когда увидел незнакомое лицо в стенах академии, понял, что что-то грядёт. Они с Джереми привычно перебрасывались саркастичными колкостями, когда услышали счастливый крик Ника «Эдди!» и увидели, как с разбега прыгнул незнакомец в объятья боевого мага. Ник покружил его, крепко вцепившись в талию шатена. Даже на другом конце коридора они услышали смех того самого Эдди, который спрятал лицо в шее своего знакомого. Наконец, они разлепились и начали с улыбкой разговаривать о чём-то своём. И если Адам смотрел на это с приятным удивлением, то по лицу Джереми змеилась ухмылка, и его глаза блестели, когда он смотрел на пару... Друзей, да. – У разноглазого, оказывается, есть слабости? – пробормотал себе под нос Джереми. Адам тут же всполошился: – Даже не думай об этом! – воскликнул он. – Мне хватило истории с Джойсом и теми проклятыми бутылками. Спасибо, – категорично заявил Адам, пытаясь стереть ухмылку с лица его друга. – Даже. Не. Думай. – ещё раз для убедительности повторил он. И, естественно, потуги Адама оказались напрасными – ухмылка Джереми стала только шире и более пугающей. Голос, который до этого момента был тихим шепотом, начал кричать в голове Адама о надвигающей опасности. Со стороны его друга. – Ну что ты, Адам, – сейчас Джереми был похож на змею, – я ничего не буду делать. Обещаю, – «ничего слишком противозаконного», – читалось по глазам. Адаму внезапно захотелось побиться головой о стену, чтобы забыть о существовании Джереми. – Даже то, что ты терпеть не можешь Ника, не означает, что ты можешь издеваться над человеком, который просто знаком с ним! – в сердцах добавил Адам и тут же пожалел об этом, когда улыбка стала откровенно дьявольской. Ох, глубины Таруса, и кто тянул его за язык? – Свидимся, – только кинул Джереми и ушёл восвояси, оставляя Адама с сожалением смотреть на приятно разговаривающих парней. Ему было немного грустно смотреть на них, потому что этот незнакомый парень будет испытывать на себе все «прелести» пикапа Джереми. Он, конечно, его лучший друг и всё такое, но даже Адам признавал, что все девушки шли к нему только из-за его внешности, но никак не из-за его коммуникативных способностей. И Адаму искренне было жаль этого парня. Серьёзно. Такой концентрации пикапа он не пожелал бы даже Льётольву, а это о чём-то говорит. И на самом деле Адам пытался игнорировать то, как ему хотелось подпрыгивать в предвкушении от предстоящего цирка. Когда тем же вечером к нему подошла миссис Огден с просьбой зайти в преподавательскую, Адам почувствовал неладное. Он уже успел перебрать всевозможные промахи, но не мог ничего найти. Он был уже в паре метров от кабинета, как неожиданно на руку опустилась тяжёлая рука крепкой хваткой. Адам вздрогнул от испуга, но потом только закатил глаза на Ника, который с улыбкой спросил: – Куда направляешься? – Флетчер шикнул на него и попытался скинуть руку, но его только крепче обняли за плечи. Напускная весёлость тут же улетучилась. – Отвечай. Я не собираюсь терпеть грубость от ребёнка. Не вытерпев, Адам вспылил: – Отвали уже, а? Ник театрально вздохнул и отошёл на шаг от Адама, придерживая широкой ладонью на плечо: – А теперь серьёзно. Комендантский час начнётся через двадцать минут, а этот коридор ведёт только в два места: выход из корпуса и кабинет ректора. Насколько я знаю, к ректору тебе незачем, а на улицу ты точно не пойдёшь, – и остановился, заставив Адама встать. – Так что? И Адам понимал, что он начинал закипать, как послышался тихий мелодичный голос: – Николас? Мистер Флетчер? Что здесь происходит? – и цепкий взгляд карих глаз на обоих, что Адам подрастерял весь пыл, а Ник, похоже, смутился, если судить по покрасневшим кончикам ушей. Незнакомый парень так был похож на их ректора, что Адам внутренне содрогнулся, смотря на одетого в явно сшитый по заказу костюм-тройку шатена, который даже стоял в той же позе, что и Рос. Адам начал надеяться, что глубины Таруса помилуют его, и ему не придётся знакомиться с детьми Роса. Если один член этого рода наводил столько страха, то становилось страшно представить, что будет, если их станет несколько. Прошло, наверное, около минуты муторных переглядываний, и незнакомец наконец-то решил окончить эту пытку: – Добрый вечер, мистер Флетчер, Ник, – вежливая улыбка и кивок каждому. Адам уже хотел ответить, как незнакомец продолжил: – Идите за мной, мистер Флетчер. Мы вас уже заждались, – и развернулся к ним спиной, игнорируя вздох облегчения Ника и его ещё более смущённый вид. Шатен пошёл лёгкой, довольно воздушной походкой, слегка подпрыгивая время от времени. Он вошёл в кабинет, одарив приветственным кивком поднявшего голову ректора и сел за стол, рукой указывая на одно из свободных мест. Адам сел на тот стул, поздоровался с ректором, который закопался в бумаги и только кивнул на голос рыжего. Николас же встал у стены, скрываясь в тени шкафа. – Итак, мистер Флетчер. Меня зовут Адриан Рос, но вы можете звать меня Адрианом. Наша разница в возрасте незначительна. Адам только кивнул, зная, что его имя уже известно, как мысль зацепилась за нечто знакомое. Адриан Рос. Погодите-ка. Рос? Адам в недоумении посмотрел на парня, который только усмехнулся: – Да, мы родственники. Не думаю, что это то, на что вы должны обращать внимание, – и мягкая, понимающая улыбка. Адриан отмахнулся и вцепился взглядом в глаза младшего, что у того по коже прошёлся холодок и он отвёл взгляд на ректора, который заметно расстроился словами младшего Роса, хоть и скрывал это. Адам и сам не знал, почему понял чужие эмоции и вновь посмотрел на Адриана, который, казалось, не шелохнулся, продолжая смотреть в глаза Адама. Флетчер зарекся влезать в возможный конфликт этих двоих, надеясь, что это не выйдет само по себе. Внезапно Адриан резко отстранился, и только тогда Флетчер понял, что вот уже некоторое время не мог нормально дышать из-за тяжёлой, интенсивной магии, наполнившей воздух. – Что ж, это многое объясняет, – пробормотал себе под нос парень и, невербально вызвав блокнот и карандаш, начал что-то писать, рисовать или чертить. Адам смущённо посмотрел на ректора в поисках объяснений. Мужчина только вздохнул, отложил бумаги и приглушённым голосом объяснил: – Мистер Рос – артефактор. Один из лучших на данный момент в гильдии, за исключением Варгариена Рэя, который является её основателем. – мужчина экономичными движениями подошёл к столу и выдвинул стул, чтобы сесть неподалёку от студента. Он продолжил: – Через некоторое время после всей этой неудачной истории я заподозрил, что возможно, вам был нанесён какой-то ущерб артефактом ворона. Поэтому, обдумав эту идею, я написал гильдии артефакторов с просьбой о помощи вам. – Но о каком ущербе речь? – невольно возмутился Адам, кидая косой взгляд на сосредоточенную мину парня. – Эмоции, – неожиданно вставил своё слово Ник, о котором Адам уже успел позабыть: настолько тот иногда умел быть незаметным. Флетчер вздрогнул от испуга и уже с лёгким налётом злости от непонимания спросил: – Что ты имеешь в виду? – Именно то, что сейчас происходит, Адам, – цокнул ректор, откинувшись на спинку стула. – Ваши эмоции сейчас нестабильны. Соответственно, под их влиянием ваш контроль над магией становится шатким. И с учётом вашего потенциала довольно опасно не предпринимать каких-то мер по обеспечению безопасности не только людей, окружающих вас, но и вас самих. – Это что же, – процедил сквозь зубы Адам, начиная всерьёз злиться, – решили-таки ограничить мою магию? Пока Ник изумленно молчал, вновь скрываясь в тени шкафа, чтобы не отвечать на вопрос, ответа которого он не знал, Адам продолжал закипать, а ректор все не мог найти правильных слов. В этот момент Адриан как раз отвлёкся от своих записей, чтобы подробно объяснить студенту его проблему и пути её решения. За серьёзностью младший Рос пытался скрыть лёгкое злорадство над маленькой неудачей других мужчин, будто пытался не потешаться над ними за это. – Совсем не так, мистер Флетчер, – спокойным голосом отозвался Адриан, привлекая внимание Адама. Он протянул ему блокнот с эскизами и небрежными заметками парню. – Артефакт ворона сдерживал вашу магию, глушил её, когда правильным её назначением было являться проводником вашей магии в пространство. На удивлённый взгляд артефактор только вздохнул. – Это значит, что пока вы не научились бы контролировать свою магию, излишки выходили бы в пустое пространство, чтобы не наносить ущерб вашему ядру и потенциалу. Артефакт ворона должен был служить для вас неким маяком, когда вы могли потерять контроль над магией. Или над эмоциями. Как вы уже должны знать, именно эмоции по большей части контролируют нашу магию, соответственно, при потере контроля над ними вы потеряете контроль и над магией. И тогда только Судьба может знать, что случиться с этим миром. Напускная весёлость мигом спала, обнажая всю серьёзность проблемы. Адам почувствовал де жа вю, смотря, как меняются эмоции на лице Адриана. – Но так как артефакт был сделан неправильно, – недовольный взгляд на ректора, – то он вместо пользы принёс только ущерб. В какой-то степени, вместо того, чтобы просто подавлять вспышки магии, артефакт начал забирать у вас магию, присваивая её себе. Оставшаяся ваша часть магии, понимая, какая грозить опасность её носителю, пыталась восполнить недостаток, возбуждая вас на агрессию, гнев, злость, чтобы восполнить резерв из окружающей среды. Всё это оставило бреши на вашей ауре. Как и на вашем эмоциональном состоянии. К сожалению, именно психология сложна для целителей, настолько тонка эта наука, что её сделали отдельной от остальных отраслей магии. Большая часть знаний пала на артефакторов, поэтому нам легче заметить неладное по поведению и... – К чему все это? – не вытерпел Адам, впрочем, Адриан отреагировал только продолжением своей лекции, даже не подняв бровь от грубости младшего парня: – Я сделаю вам набор артефактов, мистер Флетчер, которые помогут вам зашить бреши в магии, уничтожить урон вашему эмоциональному состоянию и поможет в контроле над вашей силой. – шатен ткнул карандашом на первый эскиз в виде кулона, по форме напоминавший змею. – Этот будет помогать вам сглаживать вашу ауру, беря магию из атмосферы. Первое время вы будете чувствовать усталость и сонливость. И это будет нормально в вашем случае, так как лечение магии изнуряет. Вам придётся экономить силы и не встревать в дуэли, даже на тренировках. – на губах зазмеилась улыбка, и Адам почувствовал себя неуютно под цепким взглядом. Этот парень сейчас так был похож на ректора, что мурашки шли по коже. – Я наслышан о ваших подвигах, мистер Флетчер, поэтому настоятельно прошу не совершать их хотя бы на протяжении трёх недель. Это будет самое неприятное время вашего лечения. Так же вы должны будете каждый вечер посещать Патрицию, чтобы она вместе со мной следила за вашим прогрессом и, в случае опасности, помогла вам. Второй артефакт, – Адриан указал на эскиз серьги, – будет воздействовать на ваш разум. Не сдерживать ваши эмоции, а временно подавлять их, перенаправлять в другое русло, так что первое время вам будет казаться, что вы не можете чувствовать, но на самом деле ваша магия начнёт привыкать к умеренным эмоциям. Адриан вздохнул и откинулся на спинку стула, вдруг начав выглядеть сильно уставшим, будто вся эта ситуация так вымотала его, что ему было бы легче избавиться от дела, нежели работать над ним. – По моим расчётам и мыслям Патриции, на лечение уйдёт около трёх месяцев. Дальше, именно когда вы избавитесь от ущерба артефакта, вам придётся пропить курс некоторых зелий, но это вы уже будете обсуждать с нашим целителем. – парень поднял на него взгляд с записей и спросил: – Вам всё ясно? Адам попытался подавить внезапно вспыхнувшую злость, но не смог: – И на кой чёрт я должен доверять вам? Вместо ожидаемой отповеди Адам услышал только звонкий смех, который каким-то образом смог остудить пыл, что он ощутил стыд и к щекам прилила краска. – Прости, – смущённо сказал Адам и опустил взгляд на стол. – Всё в порядке. Вам не за что винить себя, – добродушно сказал Адриан. – Ваши эмоции сейчас скачут как блохи на собаке, вы просто не можете контролировать это. И я принесу вам клятву о не причинении вреда, чтобы вы могли спокойно заняться своим исцелением. По происшествию получаса Адама вежливо выпроводили в коридор с сопровождением в лице Ника, который, казалось, был потерян в своих мыслях так, что даже забыл привычно подколоть Адама на любую тему. Рыжему оставалось только вздохнуть из-за своей тяжёлой судьбы с таким знакомым как Ник, из-за которого никогда не знаешь, чего ожидать в следующую минуту. Оставшись наедине, Адриан повернулся к ректору: – Ты вовремя забил тревогу. Его магию ещё можно спасти. Рос-старший цокнул языком и откинулся на спинку стула, прикрывая глаза ладонью, прижимая пальцы к векам. Он тяжело вздохнул и тихо сказал: – Надеюсь, Эдди. Надеюсь. *** Прошло около недели, когда, наконец, Адаму дали его артефакты, прокололи ухо, и он остался со спокойной душой, получив нужные клятвы и обязательства от Адриана. Берт встретил его на выходе из кабинета целителя с привычной ухмылкой, но Адам заметил, как тот переживал за него, просто пытался скрыть за привычными действиями. Адам обнял своего парня, не сдерживая улыбку, когда его прижали к натренированному телу. – Перескажи слово в слово, что за клятву дал тебе тот шпендик. Адам рассмеялся, услышав нашёптанные на ухо слова. Он отстранился от Берта и с широкой улыбкой сказал: – Уж кто-кто, но Адриан точно не шпендик. Довольно милый парень. – Я должен начать ревновать? – хватка на талии стала крепче. Адам рассмеялся и не стал отвечать, решив пересказать клятву Роса. Берт довольно хмыкнул, одобряя то, что артефактор не оставил себе лазеек, чтобы причинить вред Адаму во время лечения. Берт взял его за руку, и они пошли на привычную прогулку по академии. – Ты в порядке сейчас? – на всякий случай спросил Тернёр, когда они были у дверей академии. – Рос, конечно, не может причинить тебе вред, но мало ли. Это же Рос. Адам закатил глаза, но не смог не улыбнуться на заботу, которая окутывала его тёплым коконом. Он крепче сжал руку Берта и потащил того на улицу, попутно рассказывая всё, что ему уже объяснили. – А я могу встретиться с этим шпендиком? – Да почему шпендиком-то? – не выдержал Адам. Ему не нравилось, что его парень, по сути, оскорблял совершенно незнакомого человека. – Он тебя ниже. Кто ниже тебя – все шпендики, – с серьёзным лицом заявил брюнет и хрипло рассмеялся на выпученные глаза Адама. Ожидаемо, Адам пожалел о том, что согласился на затею Берта. – Реально шпендик, – вынес вердикт его иногда туповатый парень, когда Флетчер познакомил его с Адрианом. Рос не показал виду, но Адам заметил, что на мгновение приятная улыбка артефактора сошла, тут же сменившись на маску и глухую вежливость. – Извинись, – прошипел Адам, толкнув локтём в бок Берта. Тот, наконец, понял, что сморозил и перед кем, и тут же подрастерял всю уверенность и смутился, опустив взгляд на пол. – Э-э-э, я... Прошу прощения. Это случайно. Вышло, – неловко пробормотал тот, но Адриан отмахнулся от извинений и, как ни в чём ни бывало, сказал: – Ничего страшного. Мистер Флетчер предупредил меня, что у вас ко мне были несколько вопросов, мистер Тернер. Я вас слушаю. От такого спокойствия после довольно неприятного оскорбления Берт смутился ещё больше. Ему больше привычнее было, когда ему отвечали чем-то неприятным на его слова, а тут... Этот странный парень просто продолжал улыбаться, молча ожидая, когда Берт соизволит открыть рот и сказать что-то, и у него ничего не получалось. В тот момент он был таким придурком. – Какой... Э, что... – Рос только приподнял бровь, будто подначивая продолжить, а Берт всё не мог выдавить из себя слова. Тернёр сейчас думал только о том, что перед ним стоял настоящий Рос – стоит, мило улыбается, внимательно смотрит, а у Берта сводит колени, будто с него собираются содрать кожу или лишить его магии. И ладно бы только Берт попал под эти своеобразные чары страха Росов, но Адам рядом тоже стоял по стойке смирно, боясь шелохнуться под этим взглядом. – Может, вы ещё подумаете, о чём желаете спросить меня, и найдёте позднее? – наконец, соизволил прекратить пытку «не-дёргайся-иначе-конец» Адриан Рос, не убирая с лица улыбку. Это было так жутко. Берт мысленно поклялся себе никогда не назвать этого человека шпендиком, даже мысленно. – Или вы можете записать мне вопросы, и я по порядку отвечу на них, – предложил Адриан. – К сожалению, сейчас я должен был встретиться с Валентайном Росом, и я не люблю опаздывать на встречи, которые сам же и назначил, – и снова вежливо-милая улыбка, от которой бегали мурашки по коже. Берту даже захотелось сделать шаг назад, что он и сделал бы, если не держал под руку Адама, защита которого стояла для него выше собственной безопасности. – Да, – поспешно ответил Берт и чуть погодя добавил: – сэр. Адриан вежливо с ними распрощался и ушёл по направлению кабинета ректора. Берт только сейчас смог вдохнуть полной грудью, когда услышал, как Адам пытался скрыть смех, прикрывая рот ладонью и отворачиваясь в сторону. – Что смешного? Он реально жуткий, а сам шпе... А сам так не выглядит! – возмутился Берт. Зато Адам начал смеяться во весь голос, поняв тщетность своих попыток поддержать парня. – Пошли, придурок. В следующий раз думай перед тем, как говорить, – упрекнул Флетчер и потянул другого в свои комнаты, чтобы действительно последовать совету Роса, иначе с такими взаимоотношениями они никогда не смогут разобраться с артефактами Адама, а чувствовать излишек опеки он не хотел. На следующий день они подошли к Адриану и протянули тому записку, что тот даже не успел вежливо поздороваться, только взял листок, который был почти на его лице. Он рассмеялся, увидев написанное, от чего стали видны неглубокие ямочки на щеках, и парни, возможно, даже умилились, если бы не опасались Роса-младшего. – Добрый день, мистер Тернёр, мистер Флетчер, – всё же вставил Рос, когда смог унять смех. Он аккуратно согнул листок пополам и положил в карман своего пиджака. – Пойдёмте за мной. Не думаю, что это хороший вариант – говорить посреди коридора. Адам одёрнул Берта и потащил с собой, пытаясь соответствовать легкой походке Роса, который шёл так быстро, что даже Берт со своими длинными ногами не поспевал за ним. Не то, чтобы это было логично, но Адам посчитал это ещё одной причиной бояться семьи Росов. Он лишь молился, чтобы Адриан не умел читать мысли, иначе ему вновь не избежать того взгляда. Они зашли в преподавательскую, артефактор усадил их за стол и поставил перед ними сервиз с чаем. Если Берт и хотел что-то сказать, то вовремя успел прикусить язык и придержать себя от лишних слов и последующего стыда Адама. Казалось, Адриан это заметил, усмехнулся чему-то своему и налил в кружки чай, усаживаясь напротив них и разворачивая лист с вопросами. Адам только моргнул, а у того уже в руках был карандаш, которым он постепенно вычеркивал вопрос за вопросом. – На артефакты нельзя воздействовать магией. Если они начнут приносить неудобство, то лучше найти Патрицию или меня. Если нас нет, то пойти к ректору или хотя бы миссис Огден, если их нет – то лучше аккуратно снять с него, – и красноречивый взгляд на Тернёра. «Тебе лучше быть рядом, иначе конец» – говорил взгляд, и Берт попытался подавить дрожь. Этот чувак реально был похож на ректора, что страшно становилось. Они просидели около часа. Адриан терпеливо объяснял, рассказывал, что нужно делать, как это будет происходить. Где-то на сороковой минуте бесконечной болтовни, когда Адам пытался не заснуть из-за скучной темы, а Берт слушал, внимая каждому слову и, казалось, запоминая его, в преподавательскую незаметно тихими шагами вошёл Ник, на которого отвлёкся Адам. Впрочем, Ник этого и не заметил, привычно спрятавшись в нише. Он только продолжал смотреть на Адриана, и в этом взгляде было что-то такое, чего Адам не мог понять или увидеть. Ник смотрел так, будто больше никого не было в этой комнате. Таким взглядом иногда смотрел на него Берт, когда они ещё не встречались, и изредка сейчас, когда Берт думает, что Адам не видит его. Так, словно у Ника не было шансов рядом с Адрианом, но отдал бы всё, чтобы получить хотя бы один, который он тут же использовал бы. Адам внутренне содрогнулся при мысли, что он, похоже, снова вляпается в историю.