***
Заплаканная женщина, потрепанного вида мужчина и пятилетний ребёнок бежали по коридору седьмого этажа. Женщина не переставала всхлипывать — Изуку! Сыночек! — твердила она. Как только они дошли до отделения интенсивной терапии, Айзава окликнул медперсонал и Инко Мидория спешно натянула халат и маску. Она увидела своего сына. Измученное бледное лицо, на которые был наложен респиратор, пересекал широкий шрам. Рана на шее словно светилась тонкимими синими прожилками. К руке была подключена капельница. Посекудно стучал кардиограф. Инко упала на стул рядом с койкой и взяла руку подростка. — Изуку! Почему так произошло? Я так хотела, чтобы ты был подальше от этих опасностей. Что я сделала не так? Где я ошиблась? Сынок, — она плакала без утешения, — возвращайся! Ты меня слышишь, Изуку? Ты должен! Ты должен помочь Атсуши. Знаешь, мы уже начали изучать с ним физику? Изу, вернись, прошу тебя. Ты нужен мне… За стеклом стояли Атсуши и Айзава. — Братик! — захныкал малыш, глядя на него глазами, из которых вот-вот потечёт ручей соленой воды, — Дядя, с ним все будет хорошо? — Да, — коротко ответил он, даже не пытаясь успокоить Атсуши. Он сжимал в руке тетрадь с записями Мидории. Как он мог сказать что-либо ребёнку, когда сам не мог хоть капельку поверить в то, что теперь когда-либо у Изуку все будет хорошо.***
Шёл уже второй день, после того как трое студентов из Юэй оказались в «Токийской Больнице Номер Пять». Бакуго и Тодороки отправили обратно в школу. Они сначала отказывались покидать своего друга, но учителя убедили из вернуться в академию. За Изуку должны были мониторить полицейские, но Всемогущий попросил их не вмешиваться и сам вызвался на эту роль. К прочему, он ещё и присматривать за Инко и Атсуши. Инко просто не уходила далеко от своего сына. В эти дни она совсем ослабла. Медсестры согласились присматривать за Атсуши, и он игрался в комнате отдыха педиатрического отделения, там были другие дети и игрушки. Айзаве пришлось сдать блокнот записей Мидории детективу Тсукаучи на экспертизу, но он попросил сделать для него копию. После уроков Айзава сел в свою машину и отправился в больницу. Где-то к восьми вечера, он оказался там и увидел Инко и Тошинори, сидящих в коридоре. Он принёс им кофе и булочки. А для мальчика взял пакетики сока, и какие-то шоколадки. — Айзава-кун! Ты, ты что здесь делаешь? — Здравствуй, Тошинори. Здравствуйте, Мидория-сан. Я тут подумал, — он кивнул Инко в знак приветствия, и поманил рукой Всемогущего, чтобы отойти и немного поговорить, — Может ты отвезёшь их обратно домой? Вам нужно освежиться. Мидория-сан сильно переживает, да и Атсуши наверное уже надоело сидеть у педиатров. К тому же вы уже вторые сутки едите из буфета, и спите на креслах. — Но что если малыш Мидория очнётся, или если… — Я пригляжу, — ответил Айзава, не дав договорить ему то, что сам не хотел слышать. Они вернулись к Инко. — Мидория-сан, поезжайте домой, Всемогущий вас подвезет. — Я не могу оставить Изуку, — сонно ответила она, почесав красные заплаканные глаза. — Я остаюсь тут и присмотрю за всем, — заверил он и ее. Инко не хотела соглашаться, и ничего пока не ответила. — Думаю, Атсуши тоже очень устал и проголодался. Вниз по улице я видел неплохую кофейню, поужинайте сначала там, — начал уговарить ее Айзава. — Атсу-чан… Тогда я схожу за ним в комнату отдыха, и можем ехать, — кивнула она и с тихим уставшим вздохом встала из кресла. Айзава селл на один из стульев и смотрел на слабо освещённую палату Изуку Мидории через стекло. Он достал копию блокнота и снова принялся его перелистывать. Эту тетрадку он носил с собой по всюду и уже перечитал ее до дыр. Каждое слово, неаккуратно выведенное чёрной ручкой. Каждая исписанная страница с исчирканными по краям каракулями. Он уже наизусть знал то немногое, что написал Изуку. К тому же на случайных страницах появлялись странные цифры. Семнадцать, двадцать три, тридцать, сорок один, сорок пять, пятьдесят четыре, шестьдесят, шестьдесят девять и семьдесят три. Числа были раскиданы по всему блокноту и Айзава не мог понять их значение. У Тсукаучи тоже не было догадок. Девять вечера. Мимо Айзавы прошла медсестра и зашла к Изуку. Наверное плановый обход. Она обсмотрела аппараты, сменила капельницу, и подошла вплотную к Мидории. Наклонившись над его головой и она, кажется налила ему в рот сироп из какого-то странного пузырька, который она достала из кармана. Поспешно пихнув, пузырёк обратно в халат, она быстрым шагом вышла из палаты, и унеслась прочь по коридору. Странно, что это было за лекарство? И почему же она так быстро ушла? Айзава встал и подошёл ближе к стеклу. На таком расстоянии было легко расслышать пикание кардиографа. Он внимательно осмотрел Изуку, а тот с прошлого визита даже не шевельнулся. Вдруг пикание начало учащаться. Взгляд метнулся на кардиограф. Сердце Изуку начло биться быстрее. Айзава огляделся по сторонам, но коридор был пуст. Тогда он запаниковал и забежал в палату. Экран аппарата, к которому был подключён Мидория загорелся красным. Учитель в медицине не разбирался, однако он заметил, что респиратор был выдернут из системы. Он подключил трубку к аппарату. Экран снова стал зелёным, и начал показывать статистику. Сердцебиение однако не желало замедлиться. — Сенсей… — раздался очень тихий хрипловатый голос. Айзава от удивления вздрогнул и обернулся посмотреть на Мидорию. Тот слабо раскрыл глаза. Его рука потянулась к Айзаве. — Мидория! Ты очнулся! Я вызову медсестру! — Сотриголова собрался побежать звать на помощь, но его рука схватил Изуку. — Нет, — теперь он крепче, насколько возможно в его состоянии, сжал чужую ладонь, — Вы читали блокнот? — Д-да — Снимите эти браслеты, — полузакрытые глаза скользнули на металические обручи вокруг запястья, которые блокировали причуду. — Что? Как Изуку может сейчас думать об этом? Или это был не Изуку? Шигараки? Противоположная личность? Он хочет убежать отсюда? Нельзя снимать браслеты. — Нет-нет-нет, — озвучил он свои мысли. — Буду честен, я не ваш Изуку. Я вторая личность. Но это тело скоро умрет. А вместе с ней и ваш добрячок, кхе-кхе, — он сильно откашлялся, — Но я могу исправить это. У меня есть причуда Кая Чисаки, я смогу восстановить поврежденные органы. Снимите браслеты, — повторил он и снова откашлялся, на этот раз в ладони остались красные следы. Он отхаркнул кровью. — Я вызову доктора… — Не поможет. Если вы не освободите меня, то от вашего ученика останется только бренное тело, — он пальцем показал на статистику на экране, и хоть Айзава был далёк от медицины, было понятно — дела совсем плохи. Большинство показателей подскочили до максимума, а другие стремились к нулю. Наверняка все эти цифры должны оставаться где-нибудь в середине, в балансе. Кардиограф не переставал пищать, нагнетая атмосферу. Айзава все ещё колебался. — Я не убегу! Вы же знаете я не могу телепортироваться, это только остановка времени, поэтому заприте дверь, тогда я не смогу сбежать. Вы можете остановить меня сразу после Восстановления. Я обещаю! — Изуку уже перешёл на крик. Кажется Злая Личность тоже боялась смерти. Айзава подошёл к нему и достав, маленький ключик начал снимать браслеты. В тот же момент, Деку схватился за живот, и закричал. Хоть за все это время он испытал на себе множество изощренных пыток, к такому не привыкнешь. Органы будто кромсали тысячи клинков. Кровь фонтаном струила из огромной дыры в туловище. Сделав глубокий вдох и сжав зубы, он коснулся себя во второй раз и тело восстановилось. Не осталось и следа от ножевого ранения, только кровать осталась в крови. Он запрокинулся назад и тяжело задышал. Айзава быстро заключил его причудоблокирующие браслеты. Но он оставался в шоке после произошедшего. Смотреть на процесс было крайне ужасающе, уже не говоря о том как больно это должно было быть для Изуку. Похоже, чтобы использовать Восстановление, нужно сначала использовать Разрушение. Мидория тихо заскулил и заплакал. — Сенсей… — Мидория? Это ты? — Я не хочу так жить, сенсей… я опасен… — Не говори так! Мы все исправим, Мидория. Ты не опасен! Ты молодец! Ты выдержал это, дальше все будет хорошо… — Семьдесят три… — прошептал Деку, — Семьдесят три… Айзава посмотрел на него, это же числа из блокнота. — Столько людей я убил. Я убил семьдесят три человека. Лишил жизни. Оборвал их голоса. Отнял их из семей. Я убийца, сенсей. Я монстр. Меня нужно запереть. Отградить от общества. Я не могу так жить. Не могу жить, зная, что потеряю контроль. Зная, что убью кого-нибудь. Сотриголова был абсолютно шокирван, сказанным. Изуку убил столько людей. «Убил. Убил. Убил» звенело у него в голове. — Позвоните в полицию. Арестуйте меня. Я должен быть наказан, — голос дрожал, из глаз не переставали литься слёзы. — Нет! Это был не ты! Это не твоя вина! Это все из-за Второй Личности. — Это моя вина. Я не смог его удержать… нет, я не смог удержать самого себя. Я должен был защищать граждан. Я должен был… — Мидория, ты не виноват. Мы должны были тебя спасти, ещё тогда в Джаку… — Да-да верно, — голос Изуку резко изменился, он перестал плакать, шея начала светиться синими прожилками — из-за вас, безответственных взрослых героев, которые спихнули всю ответсвенность на какого-то подростка, мы теперь в таком состоянии. Если бы не отдали нашего добрячка в лапы злодеев, ничего бы и не было. Если бы вы отыскали его, когда над ним нещадно издевались и пытали его. Да если бы хоть немного пытались найти его в течение этих двух месяцев — все не было бы так плохо. Действительно, теперь все, что вы сделаете это запрете нас за решётку? Или в психушку? В любом случае мы с Шигараки сведём его с ума. Он уже немного ку-ку. Это будет очередная ошибка, очередной болт, который вы забьете на него. Кстати я оставил вам этот блокнот, как раз для того, чтобы вы поняли, что за ад пришлось пережить Мидории Изуку. Я знал, что рано или поздно он попадётся к вам в руки. И там описано далеко не все, что ему он испытал на себе. Изуку снова начал хныкать: — Нет, сенсей. Не слушайте его. Он просто пытается избежать заключения… — Я не допущу этого, Мидория. Ты будешь с нами. Ты… ты… все будет в порядке, — на щеке Айзавы тоже выступила слеза, глаза засверкали алым цветом, а волосы взлетели вверх. Эмоции были на пределе. — Сенсей… я хочу увидеть одноклассников. Я-я-я хочу исправить то что натворил, я хочу вернуть им их причуды… — Почему ты сейчас думаешь об этом?! Айзава не получил ответа на свой вопрос, так как Мидория заснул. Он истощен из-за Восстановления. Учитель вызвал доктора. Он испугался следов крови, на белой простыне, на полу, брызги доходившие даже до стен. Но после осмотра врач был крайне удивлён. — Это невероятно! Следы ножевого ранения исчезли, даже шрама не осталось. Другие органы функционируют как новенькие! У меня просто нет слов. Это же ваших рук дело? У вас какая-то целительная причуда, не так ли? Это же просто волшебство! — То есть он теперь здоров? — Вроде бы да, сейчас он просто истощён. Ему нужно ещё пару дней отлежаться в больнице, пропить витамины и плотно питаться. Я выпишу диету. Утром мы переведём его в обычную палату. — Спасибо, доктор. После этого Айзава и позвонил Тсукаучи. Они договорились встретиться в баре неподалеку. — Давайте мне чего-нибудь покрепче, — попросил у бармена Айзава. Тот налил ему в стакан коньяка. Тсукаучи взял только воды. Он внимательно выслушал произошедшее. Айзава закончил рассказ и проглотил остатки алкоголя. Детектив промычал. — Я боюсь то, что сказал Мидория может оказаться правдой. — Что ты имеешь в виду? — В департаменте уже говорят о его заключении. Хоть мы и не знали, что он убил семьдесят человек. — Это был не он! Ты слышал меня?! Это все из-за Лиги. — Тем не менее, мы уже зарегестрировались семнадцать убийств, которые он совершил, когда Даби был свободен. К тому же он изменял причуды более пятидесяти людям, не считая твоих учеников. Это сеет панику. Преступления все ещё считаются преступлениями, даже у психически нездоровых. — Мидория психически здоров. Я не позволю этому случиться! Двое монстров в его голове, просто-напросто выедят его. Если мы заключим его в тюрьму, то он точно сойдёт с ума. Я не знаю как он ещё не спятил за это время. — Я понимаю, Шота. Я пытался уже говорить об этом с Верховным комитетом и генерал полковником, я пытался им объяснить все. Но они бояться. Бояться, что не смогут победить Изуку. После изучения блокнота, мы знаем что он имеет множество причуд. Одна только остановка времени заставляет их задуматься о возможных рисках. Я бы и хотел, чтобы с Изуку все было хорошо, но, к сожалению, это вне моей власти Сотриголова молчал. Он не хотел это слушать. — Если теперь со здоровьем Изуку все в порядке, завтра утром придёт бронированная машина и заберёт его в больницу для заключённых. Медицина там ничуть не хуже, и можно посещать пациентов. Дальше назначат суд, и можем надеятся, что присяжные будут благосклонны услышав настоящую истории Мидории Изуку. Айзава ещё думал. Он заказал ещё напиток и залпом иссушил стакан. — Утром я приведу своих учеников. Он встал из-за стола и направился собирался сесть в машину. — В таком виде ты за руль не сядешь, Шота, — строгим тоном сказал он. — Наомаса, отвали. — Ты герой или кто? Пьяный водитель подвергает опасности не только себя, но и других, и ты знаешь это больше меня. Я довезу тебя до Юэй. Сотриголова что-то проворчал, но сел в полицейскую машину.