По пятницам в девять

Здание издательства походило на старый музей. Внешний вид его навевал мысли, что это бывшая парадная резиденция королевской семьи. Фасад с двумя ярусами мраморных колонн, высокие тяжёлые двери… Но внутри всё оказалось не таким впечатляющим. Когда-то сияющий песочно-золотой фон помещения побледнел. Потолочные панели потрескались. С плинтусов и лепнин стёрся лоск. Сохранившая здесь архаичность уживалась с современной мебелью и техникой. Тут не хватало ремонта. Но в этой игре в богему и заключалась вся романтика дизайна. Виктор заметил изучающий взгляд Мии. − Знаю, снаружи лучше, чем внутри. − О нет! Здесь классно. Отделы и служебные комнаты вытянулись в ряд длинного коридора. Где-то в глубинах тренькали телефоны. Открыв дверь одного из кабинетов, Виктор пропустил Мию вперёд. Помещение, куда они попали, было заполнено книжными стеллажами. Обстановку дополняли рабочий стол, диван, несколько кресел и стульев. В воздух въелся запах кофе и сигарет. − Виктор! − человек встал из-за заваленного бумагами стола. − Явился! Я начал забывать, как ты выглядишь. − Ты вынул мою фотокарточку из своего бумажника? − Жена начала задавать слишком много вопросов. Они пожали друг другу руки. Виктор пригласил Мию сесть на диван. Сам же вальяжно устроился на стуле. − Это Мия, мой редактор, − с уверенной важностью представил он. − Кстати, заплати ей. Лицо его собеседника рассеянно вытянулось. Затем он расхохотался. Ирония Ван Арта долго доходит не только до меня. − Здравствуйте, Мия. Я Джон, главный редактор издательства. − Приятно познакомиться, − Мия пожала протянутую руку. − И я не редактор, Виктор преувеличивает. Я просто даю ему свои комментарии. − Он действительно стал писать больше. Ещё учитесь? Работаете? − И то, и другое. Учусь на факультете журналистики. Подрабатываю в «Артазарт». − В самом деле? Искусство − ваша стезя? Или пробуете перо? − О нет, я не из тех, кто мечтает дорасти, чтобы писать о политике. В направлении искусства пойду дальше. − Как интересно вы говорите! − восхитился Джон. − А я не шутил. Заплати этой девушке. − Ты же знаешь, если сотрудник не в штате… − Джон сделал многозначительную паузу. − И кстати, комиссионные не вмещают в себя… − В издательстве на семьдесят третьей улице мне предлагают больше. Просто напоминаю. − Ты пользуешься моей безграничной любовью, засранец! Что за «вынь да положь» с порога? Кстати. Зачем тебе комментарии? При живом-то редакторе! − Писательство − это алхимия. Творческий поток направляет меня, я на ходу определяю маршрут. Но временами меня заносит в пучину безрассудства, а Мия помогает не потерять изначальный путь. Как карта. Как маяк. − Почти убедил. Мия едва улавливала настроение их беседы. Подтрунивают друг над другом? Панибратничают? − Раз уж мне представилась возможность пообщаться с тем, кого оценил такой привереда, как Ван Арт… Мия, скажите что-нибудь об этом заголовке. Джон протянул ей напечатанный на листке текст. − Хитрец. Сначала заплати, − вмешался Виктор. − Она бесплатно советы не раздаёт. − Я не с тобой разговариваю! Это ты у нас за каждую строчку требуешь деньги. − Странно, что тебя это удивляет. Слово − наш хлеб. Не подсовывай ей ничего, она только моя! Внутри Мии всё сладко перевернулось − между словами Виктора вилась ревность? Джон по-простецки отмахнулся от него. − Мия?.. − Топор. Она посоветует топор. Отрубить эти два марателя бумаги, именуемые руками. Джон снял очки и потёр глаза. − Виктор вот вообще шутить не умеет, − в голосе, тем не менее, прозвучала вдохновлённая нежность. − Согласна, − Мия вызвала ответную улыбку Джона. − Уже спелись против меня? − Виктор с досадой вздохнул. − Схожу за кофе. Мия? − Да, спасибо. − Кухня переехала в противоположное крыло, − крикнул ему вслед Джон. Мия окинула кабинет взглядом в надежде за что-то зацепиться и найти тему для обмена репликами. − Работа редактора обмельчала, − первым начал Джон. − Последнее время только и делаю, что всех стимулирую писать. «Ну принесите новые главы, братцы, сроки горят». − Творческий кризис, − справедливо вставила Мия. − Кризис… А работа стоит! Что с ними со всеми делать? − Когда у меня нет сил заниматься целой статьёй, я говорю себе: просто напиши абзац. И вот я уже обнаруживаю, что один абзац превратился в два, а два ведёт к трём. И в конце концов − работа выполнена. − Ну, ваш метод действует до поры до времени. Потом себя сложно обмануть. − Наша работа требует тренировки. Мы думаем, нужно правильное настроение. А на самом деле любое сгодиться. Обмануть себя нелегко, соглашусь, но подкупить − вполне реально, − она неловко потёрла колени. − На крайний случай пригрозите опоздунам сроками контракта. Стимулирует. − Не могу я, − печально объяснил Джон. − У нас атмосфера дружбы и поддержки. Несколько минут висела тишина. − Что-то Виктор долго. Мия согласно кивнула. − Пойду поищу. Виктор нашёлся в конце коридора. «Типография» − значилось на табличке стеклянной двери. Компанию ему составляла девушка. Занятые беседой, они не заметили Мию у брошенного в проходе картонного стенда. Отсюда она ничего не слышала. Зато могла понаблюдать. Незнакомка держала в руках толстый портфель. Её короткие волосы были уложены в причёску Жанны д’Арк, которая ей не шла. Как и костюм, словно с чужого плеча. Но нельзя было отрицать её природную привлекательность. На вид она казалась молодой. Просто состаренная безвкусным образом. Прямо воплощение этого здания − старое в неуклюжем сочетании с новым. Но в отличие от издательства эта девушка заведомо Мие не нравилась. Даже будь она трижды прекрасна. Незнакомка вдруг рассмеялась и погладила Виктора по лацкану пальто. Глаза Мии заслонило красным. Кто эта особа, стало до прозрачности очевидным. Знакомая при определённых обстоятельствах. Мия не понимала, откуда в ней вспыхнул этот вывод. Но точно знала, что не ошибается. Отойди от него! Он сейчас не на работе. − Извините, мисс, − мужчина потащил за собой стенд, отобрав у Мии её укрытие. Пора обнаружить себя. Виктор с незнакомкой обратились к неожиданно выросшей перед ними фигурой. − Привет, − беззаботно поприветствовала Мия. Незнакомка посмотрела на неё с поддельным интересом. Мия ощутила на своей талии ладонь Виктора. Успокаивающий, тёплый жест. − Это Мия, мой редактор. Точнее, не совсем редактор. Мне просто нравится так её называть. Она даёт комментарии моей новой работе. Девушка жеманно улыбнулась ему. Затем ей. − Шерон, − представилась она. Европейский акцент? Нет, просто странная манера говорить. Или нежелание говорить вовсе, оттого слова выделялись сухой интонацией. Но, возможно, Мия просто приписывала её поведению то, что хотела. − Что ж… − заключила Шерон, и Виктор подхватил: − Да, нам тоже пора. − Была рада увидеться, Виктор. − Взаимно. Мие Шерон только вежливо кивнула, прежде чем скрылась за стеклянной дверью типографии. Привлекая внимание, Виктор снова погладил Мию по талии. − Выпьем кофе у Джона? . На небе скопились заунывные тучи. Погода испортилась буквально за час. Спрятавшись от ветра, Мия подняла воротник. Виктор же шёл с прямыми плечами и спиной. Руки держал глубоко в карманах своего длинного пальто. − Ты молчаливая, − заметил он. − Всё в порядке? − Да. − Значит, что-то задумала, − он всмотрелся в её безэмоциональное лицо. − Ну точно что-то задумала. Мия ощущала себя странно разориентированной. Отравляющие мысли плодились с бешеной скоростью. У неё не было взвешенных оснований так расстраиваться и позволять эмоциям взять вверх. Но они оказались сильнее неё. Плечом к плечу они продолжили путь вверх по улице. Дорога длилась бесконечно. − Это была твоя клиентка? − выпалила Мия, пока сомнения не заткнули ей рот навсегда. Виктор шёл и смотрел вперёд. Вопрос его не удивил. Словно ему было заранее известно, о чём его спросят. − Не совсем, − спокойно возразил он. Догадки Мии трансформировались в более неприятные версии. − Бывшая девушка? − Не совсем. Разговор немного забавлял Виктора. Что такого уморительного, Мия не понимала, начиная сильнее раздражаться. − Чем бы оно ни представлялось, это вовсе не то, что ты себе нафантазировала. − Я ничего ещё не фантазировала. − По лицу вижу. − Просто это не так легко, как казалось. Виктор остановил её, взяв за руку. − Говори, − сказал он серьёзно, но без нажима. − Я знаю, ты хочешь. У Мии не было глупых иллюзий. Она сотни раз повторяла себе: люди, до встречи с ней, не существуют в вакууме. Каждый несёт свой набор из дорог, чувств, ошибок, опыта. Но это была лишь стерильная теория. Реальность же била наотмашь. Мысль, что этот человек не принадлежал ей всецело, скребла душу. Мия стала свидетелем сцены, которую никто бы не смог проигнорировать. − Мне нечего говорить. Я обещала не трясти твои тайны и не задавать вопросы о тех вещах, которые ты пока не готов обсуждать. Виктор покачал головой, словно Мия озвучивала не относящийся к делу сюр. − Тебя мои прошлые проблемы никак не коснутся. Я тебя от этого уберегу. Ты собираешься вымерять, что говорить, а что нет. И называть это «заботой». Мия не смела сдвинуться с места. Виктор замер напротив. Его пальцы погладили её запястья, бережно нажимая на пульс. Но это не успокоило. − Здесь рядом торговый центр. Пойдём прогуляемся? Или поедим. Всё равно. Давай уже покинем этот тротуар. Она кивнула. − Мия, − Виктор не дал ей даже шагнуть. − Не стоит переживать об этом. − О чём? − Что бы ты там себе ни придумала. Тебе не о чем волноваться. Обещаю. − Неужели? Злость обожгла грудь. «Успокойся» предсказуемо подействовало как красная тряпка на быка. − Конечно, я ведь всё напридумала. А ты ничего такого с ней не делал. − Делал. Но между нами были другие отношения, а не то, о чём ты подумала. Вот что я пытался донести. Мия окончательно запуталась. Она хотела знать, но и подробностей не жаждала. − Что ей нравилось? − спросила она с раздражённой решительностью. Виктор заметно ощетинился. − Что за вопросы? − Нормальные. − Ошибаешься. − Не хочешь − не буду спрашивать. − Сделай одолжение. Как бы Мия ни хотела звучать равнодушно, между её фразами прорывалось обвинение. Перестань! Он не виноват. Благодаря тому, что тебя так взбесило сегодня, ты с ним однажды познакомилась. Прошлые отношения Виктора не обижали её. Скорее, расстраивало то, что ей не удастся узнать его до конца. Ведь это не тот случай, когда скажешь: «Мне кажется, что-то не так, поговори со мной об этом». Между Мией и Виктором простиралась черта, за которую нельзя заходить. И неясно, изменится ли это позже. Задавай вопросы, а не провокации, заставляй за ними следовать, а не выводи на эмоции. Старая проверенная тактика. Но в минуты отчаяния Мия не умела ей пользоваться. − Ладно, плевать, − она поёжилась от порыва ветра, от неуютности, сковавшей их разговор. − Это ерунда всё. Я сую нос не в своё дело… Виктор вновь перегородил ей дорогу, не давая идти. − Она никто. Я приехал из Европы в Штаты, никого здесь не зная, кроме отца. Мы с ней познакомились в издательстве. Позже − сошлись на общих интересах. Она меня познакомила со многими людьми из тусовки. Отчасти благодаря ей у меня появились клиентки. Какие могут быть между людьми отношения, чтобы вдруг «сойтись» на теме бдсм-практик? Это незрелые рассуждения. Остановись! − Ты не сразу начал этим зарабатывать? − Я не занимался этим исключительно ради заработка. Я тебе уже говорил. Просто озвученная цена часто всё упрощает. Да, поначалу снимал спецстудии. Потом появились постоянные клиенты, и я принимал их дома. Арендовал приспособления. Некоторые купил. Но у меня всегда имелась основная работа − ты побывала там сегодня. Ты всё и так знаешь. − То есть, эта дама просто однажды решила помочь совершенно постороннему человеку подзаработать? С чего бы? − Мы подружились. − Думаю, это не совсем так. Просто странно, что ты это отрицаешь. Виктор не понял истинной эмоции Мии. Лицо его разгладилось, стало привычно спокойным. − Сейчас это неважно. Она мне даже не друг. Мы просто болтали. Она рассказала, что открывает свою галерею современного искусства. Всегда её хотела. Очередная студия современного искусства… Троекратная безвкусица… − Мы давно не виделись, редко пересекаемся в издательстве. Перекинулись парой фраз, поделились новостями. Я просто был вежлив. Мию замутило, она отвернулась. − Почему ты сердишься? − Виктор коснулся её волос. − Не сержусь. И она правда старалась. − Я не сержусь. И не дуюсь. Он шагнул ближе, серьёзно посмотрел в её лицо, как если бы готовился услышать важное. − Я ревную. Вот верное определение. Это всё, что я хотела сказать. Мия резко осознала, что утратила над собой контроль. Но случайно обронённое слово «ревность» принесло за собой облегчение. Она ожидала лекции. Злости. Ответных обвинений. Но Виктор улыбнулся. − Ревность − это нормально. Ревность − вполне естественная реакция на раздражитель. Мия неверяще перевела на него взгляд. − Ты ничего не можешь с этим сделать, как бы ни старалась. Знаю, о чём говорю. Тем более, тебе всего двадцать два. Ты горяча на проявление эмоций. Не сдерживайся. Однажды тебе придётся научиться этому. Но пока позволь чувствам кипеть и выходить на поверхность. − Ты не злишься? − Ещё посоревнуемся. Ты не представляешь, насколько ревнив я. А мне уже пора уметь держать себя в руках. Виктор поцеловал её лоб. − Хочешь, расскажу свой самый страшный секрет? − он поддел носом опущенный нос Мии. Она заинтересованно обратилась в слух. − Я не умею готовить. Вовсе. Абсолютно. Я пытался. Мия хмыкнула. Напряжение немного спало с её плеч. У Виктора получилось разрядить накалённую обстановку. − В прошлый раз вкусно вышло. − То, что ты пробовала, невозможно испортить. Жареный хлеб, ветчина, сыр, соус… − На звезду Мишлена не тянуло, но ты придираешься к себе. − Нет. Я правда не умею готовить. Мне это просто не дано. Он потёр её ладони в своих. Мечтательно рассмотрел объятия их рук. − Идём. Переплетя их пальцы, Виктор повёл Мию за собой. − Странно вышло. Хотел показать тебе свою работу. Провести с тобой больше времени. Но в итоге познакомил не с кем надо. Это не входило в мои планы. И перепалка − тоже. − Ты часто сталкиваешься где-либо со своими клиентками? − Почти никогда. Я не очень-то много езжу за пределы своего района. К тому же, даже если бы и сталкивался, я не со всеми могу болтать. Некоторых просто нельзя узнавать. У них семьи, бойфренды. Вдруг они где-то поблизости. Первое время дико притворяться слепым. Ведь среди этих девушек есть твои приятельницы или даже любимицы. Боишься невольно среагировать. Но, как оказалось, случайно столкнуться со знакомым человеком в мегаполисе − непреодолимая роскошь. − Ты сказал, любимицы? − У многих есть свои любимицы. − Разве так можно? Заводить любимец. − Это неизбежно. Кто-то нравится больше. Кто-то меньше. − И кто любимица у тебя? − Ты, − без запинок ответил Виктор. − Что? Нет. Он вздохнул. − Почему бы тебе не быть ею? − Я неумеха дёрганная. − Как бы это помешало тебе стать моей любимицей? Мия пожала плечами. − Я ничего не умею. Неинтересно, наверное, возиться с малоопытным экземпляром. Голос, просочившийся сквозь пухлые губы Виктора, коснулся её уха. Интимный и густой. − Меня с ума сводит то, что именно я тебя всему научил. У Мии помутнело в глазах. Мелкая обида, так и не набрав свои силы, и вовсе ушла в пустоту. Мне нравится, что ты можешь успокоить меня. Так бережно и аккуратно. Опережая Виктора на несколько шагов, Мия зашагала спиной вперёд. − Ты сказал всем сегодня, что я твой редактор. Виктор усмехнулся, но несмело. Заявление его насторожило. − Ты хотела, чтобы я представил тебя иначе? Мия отвернулась. Бросила через плечо взгляд. − Значит, я твой редактор? Виктор улавливал сарказм, но искал в нём подвох. К тому же дистанция, которую теперь сохраняла Мия, ему не пришлась по вкусу. − Я твой редактор. Хм. Хорошо. Прекрасно. Да будет так… Прибавив шагу, Виктор поймал её за талию. Мия не сдержалась и захихикала. . Они гуляли на расстояние вытянутой руки. Обменивались игривыми взглядами. Улыбались, точно идиоты, смеющиеся с одной им понятной шутки. Мия не смогла бы ответить, что её так веселит. Но улыбка не сходила с её лица. Было сложно не заметить: прохожие девушки обращали внимание на Виктора. Возможно, у Мии сегодня просто обострились ревностные чувства. Но маловероятно, что на Виктора в самом деле никто не смотрел. Его красота являлась авангардом среди привычной красоты, среди стандартных эталонов. В нём сосредоточилась природная элегантность, и образ её не портили нарочная фамильярность, её мятежный дух вроде беспорядка на голове или небрежно расстегнутого пальто. Да и сама элегантность была раскрепощённой. Изящной в своей свободе. Она не способна «наделать много шума». Слишком топорны для неё эти методы. Она разборчива в своём оружии. Она не разбивала сердца, а выбирала тихо существовать и сражала именно этим. И она провокационна в своём молчании. Именно так Виктор и действовал на окружающих. Но по сравнению с его ожившим образом всё это было лишь сухим описанием. Виктор − это тот случай, когда слова лишние. На него достаточно просто взглянуть. И почувствовать. Иногда они останавливались у витрин. Перекидывались парой комментариев. Мимолётно касались рук друг друга. Мия откинулась спиной на стену. Виктор повторял её позу. Рядом с ним за стеклом возвышался женский манекен, одетый в нижнее бельё и чулки. Сверху на Виктора падал тёплый свет ламп. − Чудесно смотришься, − Мия вытянула ладони, изображая рамку. − В детстве я хотела стать фотографом. Мне подарили полароид. Розовый. Я обклеила его наклейками. Но однажды уронила его в воду, и он перестал печатать. А потом меня отдали в художественную гимнастику, − Мия достала телефон. − Стань ближе к этой леди. Виктор обернулся на манекен, затем снова посмотрел на Мию. − На тебе бы это всё выглядело лучше. Мия сделала пару снимков, утолив желание запечатлеть Виктора для личной визуальной хроники. Затем оценила манекен скептичным взглядом. − Чулки я бы не купила. − Почему? − Обычно только парни с ума сходят по этой синтетике и кружевам. Но трахаться в чулках − то ещё занятие. Формулировка, брошенная так непринуждённо, Виктора удивила. − Ужасно неудобно, − деловито продолжила Мия. − Рвутся? − Жарко. Они изучали манекен как препарированный научный объект. − Меня это никогда не заводило, − философски признался Виктор. − Это же просто тряпка. Как она может возбуждать больше обнажённого тела? − Эта тряпка подчеркивает красоту тела, вот как это работает. − Красота на то и красота, она не нуждается в дополнительных стимуляторах. − Ладно, не покупаю. Значит, сегодня так и останусь без «стимуляторов»… Тут же пойманная в объятия Мия захихикала. − Ты сказал, тебя это не заводит. − Меня не заводит бельё. Его отсутствие меня очень даже волнует. − У тебя руки холодные. − Прости. Но мне нужно проверить. Пальцы пролезли под пояс джинсов, заставив Мию выгнуться. − Нет, нет, всё, я пошутила. Пошутила! Слышишь? − Мия замерла в ловушке рук. Чужие ладони на ней тоже остановились. − Ты дразнила меня? − Просто шутка. − Ты заслуживаешь суровое наказание, − шепнул Виктор, прежде чем отпустить её. В очередной раз Мия удивлялась, как безобидное заявление способно спровоцировать целую лавину реакции Виктора. И как его оставляли безмятежным объективно серьёзные вещи. Мия зашла за витрину. Теперь их с Виктором разделяло стекло. Они были похоже одеты. Казалось, она смотрит в своё отражение. Только то было на голову выше. − Ты сказала, тебя отдали в художественную гимнастику. Сейчас ты учишься на журналистике. − Да. − Бросила спорт? − Да. − Почему? − Бывальщина: получила травму, долго восстанавливалась. Даже в школе пришлось повторить год. Но я давно хотела бросить тренировки, так что несильно расстроилась. Родители со скрипом, но поддержали. Они вновь зашагали мимо витрин. Мия ощущала, что и ментально они с Виктором тоже ближе, чем обычно. Такой шанс нельзя упустить. − Откуда именно ты приехал сюда? Она знала. Но Виктор должен был озвучить это сам. Мия не хотела однажды нечаянно выболтать то, что ей не говорили. Ситуация, где придётся признаваться, что она сталкерила Виктора на фейсбук, не самая приятная. − Амстердам, − подтвердили её догадки. − Зачем ты уехал из Европы? Виктор посмотрел на неё с триумфом. − За счастьем. Мия не отреагировала. Она ждала продолжения. − Здесь люди кажутся счастливее. Хотя все доказывают мне обратное. − Переводишь тему? − Я её развиваю. Хочешь обсудить социальный лифт, который поднял меня в этом городе? − Нет. И не перехватывай инициативу в разговоре. − Я не… − Делаешь. Постоянно. Вывешиваешь некий тизер новой темы, так, чтобы мне стало интересно. И, конечно же, мне интересно, почему тебе здесь живётся счастливее. Тем самым ты ловко пропускаешь свою очередь отвечать. Виктор одобрительно хмыкнул. Мия не сдавалась: − А даже когда я задаю прямые вопросы, ты вкладываешь в ответ готовые выводы. Оттого ты и вечно неуязвимый в разговоре. Например, я спросила, у вас с этой Шерон что-то было? Ты сказал: «Тебе не о чем переживать». Просто поставил заключительную печать в нашем диалоге. Но я сама хочу подвести этот итог на основе твоего рассказа. − Что за поток сознания? Виктор широко улыбался, качая головой. Мия его обескураживала, когда становилась госпожой прокурором. − Ты задала непрозрачные вопросы, поэтому и получила туманные ответы, − начал исправлять он. Предсказуемо. − Что-то конкретное ты лишь подразумевала, но не произнесла вслух. Не спрашивай, зачем я уехал из Европы. Это слишком обширно, а, значит, есть риск получить размытый ответ. Спроси что-то чёткое: почему я приехал именно сюда. Чем я занялся здесь. Почему я уехал так далеко. Это даст больше информации. − Я тут журналист, эй! И я умею задавать вопросы. Ты просто ловко увиливаешь. Прирождённый политик − говоришь обо всём и ни о чём одновременно. И хватит улыбаться! На какое-то время они замолчали. Вскоре Виктор коснулся плечом плеча Мии. − Всё в порядке? Волнуется. − Да. − Мне не нравится эта загадочная тишина. − Почувствуй себя в моей шкуре. Задрав голову к потолку, Виктор рассмеялся. «Ты меня сделала» − читалось в его насмешливом взгляде. Он собирался с мыслями. Затем начал: − Я приехал из Амстердама несколько лет назад. Пожил немного в Лос-Анджелесе с отцом. Затем перебрался сюда. Причина переезда в Штаты банальна: я просто хотел начать всё заново. Планировал только писать. Потом встретил Шерон. Он пропустил паузу. − Поначалу это было просто развлечением. Потом люди стали всё чаще спрашивать обо мне. Были те, к кому я привязался. Мне нравилось проводить с ними время. А ещё мне нравилось, что это занятие исключало возможность завести романтические отношения. Мне это подходило. − Почему исключало отношения? − Любая девушка будет ревновать к клиенткам. − А ты был против заводить отношения? Виктор ответил не сразу. − Не хотел. Мия стало неуютно. − А теперь? Ах да, ты же нашёл себе редактора. Неловкая шутка плохо вписалась в настроение беседы. Виктор остановил Мию в уже привычном мягком жесте − взял за руку, потянул на себя. − Мия… Волнуется. − Я просто шучу, − прибавила она быстро. Виктор сделал вид, что и так это понял. − Знаю. − Конечно, − Мия сжала губы, пряча улыбку. − И что было потом? Тебе надоело? − Уже говорил: я не могу заниматься этим вечно. И заявляя, что новеньких не беру, я не врал. − Если на момент нашей первой встречи ты распускал свой кружок, почему принял меня? − Кружок, − Виктор усмехнулся. − Об этом я тоже говорил. Просто почувствовал, что ко мне просится привлекательная девушка, и не устоял. Для того, кто юмора понимает лишь чуть, Виктор слишком расшутился. Нервничает? Внешне он оставался невозмутим. − Решил, что безопаснее забрать тебя себе, − добавил Виктор уже серьёзнее. − По крайней мере, так ты не попала к незнакомцам, к которым лучше вообще не соваться. − Почему? − Потому что они незнакомцы. Доверять им − сомнительное занятие. Исключения допустимы в очень редких случаях. − Ты тоже был незнакомцем. − Себе-то я доверяю. А потом ты пришла и сказала: «Я не знаю, чего хочу». Попади ты в лапы кому-то не тому, с большой вероятностью всё бы плохо кончилось. Многие понятия не имеют, что делать с новичком. Или твоей неопытностью могли воспользоваться. Худший вариант − очутиться наедине с неадекватным представителем. Для таких главный принцип «безопасность, разумность, добровольность» − пустые слова. − Значит, ты решил меня спасти, забрав себе. − Уж я бы тебя не обидел. Но кто-то другой с лёгкостью мог переборщить. Самое важное − оговорить границы. Твоё «я не знаю» − это большой риск, усиливающийся в разы, если тебе не повезёт и придётся иметь дело с психопатом. Виктор быстро справился с нарастающим отвращением. − Позже я подумал, что тебе это вообще не нужно. Но ты вдруг попросила увеличить количество встреч. Хороший сигнал, подумал я. Один из аспектов принципа добровольности − требование, чтобы боттом сам просил о встречах. − Боттом? − Нижний партнёр. − А. Я знала, − вернула она фразу Виктору. − Это важно? Раз ты главный, то ты и решаешь, когда и сколько. − Главная ты. И именно ты должна контролировать свою готовность, продолжать или нет. − Если ты так боялся за меня, зачем позже предлагал встретиться с другими? − Во-первых, ключевое здесь − я предлагал. Я знал, кого рекомендую. Во-вторых, это произошло после знакомства с тобой. Я уже был в курсе, что ты отлично понимаешь, где игра переходит границы. − Я − бывшая спортсменка. А нам нужно вовремя уметь сказать: «я так больше не играю». Кстати, я подумала, что мне это всё нравится, потому что я спортсменка и привыкла к острым ощущениям. − Не исключено. Как и не исключено, что это может быть вообще не связано. Они снова замолчали. Мия подыскивала подходящий вопрос. Она не хотела, чтобы волнующая её тема остыла. − Занимался этим со своими девушками? Она откуда-то заранее знала, что ответ ловко обойдут. Но не могла промолчать. − Девушками… Ты удивишься, − Виктор задумчиво усмехнулся. − У меня были отношения только раз в жизни. − Почему так мало? − Сам себя спрашиваю. Веди за собой, заставляй следовать. Парируй. Тогда люди охотнее отвечают. − У меня был такой период. Я просто поняла, что должна остаться одна. Хотелось чувствовать умиротворение от того, что личное пространство только моё. Не иметь дело с чужими эмоциями. А ещё есть обязанности, которые идут рука об руку с отношениями… − Не думаю, что это обо мне, − отмёл Виктор предложенную версию. − Наверное, я просто редко влюбляюсь. Мия пыталась связать это заявление с тем, что он намеренно занимался практикой доминатрикса, потому что это исключало романтические отношения. Смятение отчётливо отражалось на её лице. Но скрывать его Мия не хотела. Она сказала то, что думала: − Это отчего-то провоцирует у меня ещё больше ревности. Должно быть наоборот: чем больше девушек, тем больше ревности. Но одна? Это может многое значить. А может − самое худшее. Например, ты влюблён в неё до сих пор… Она говорила без зла и волнения. Показывая, что мир не разлетится вдребезги, если её предположения окажутся правдой. Виктор долго молчал. Мия уже решила, что тема закрыта. − Тебе не о чем беспокоиться, − сказал он равнодушно. − Она мертва. Ужас ошпарил затылок Мии. − Это произошло в Европе? − Да. Теперь разговор был точно окончен. Тема Европы − болезненная территория. − Пойдём отсюда? − Да, − Мия быстро сориентировалась, отряхнув со своего пальто несуществующие соринки. − Подбросишь меня домой? − Мия… − Виктор нечасто закатывал глаза. Но это всегда смотрелось обворожительно. − Что значит, домой? − Дом − то место, где твои вещи. Твои любимые простыни, родные чашки и всё такое… − Дом − это то место, где тебя хотят и ждут. И сейчас это по другому адресу. − Завтра в университет. Мне понадобятся ноутбук, конспекты. − Мы съездим за всем необходимым и вернёмся ко мне. − И ещё мне нужно работать над статьёй. И над дипломной. Дел невпроворот просто. Виктор быстро коснулся её губ своими, прерывая несвязный трёп. − Что происходит? − Я же сказала, что не буду больше за тобой бегать. − Я буду бегать за тобой. Мы уладили этот вопрос? − Хм, − Мия сделала вид, что взвешивает варианты. − Этого никто не смеет тебе запретить. Разве что судебное решение о запрете приближаться ко мне. − Тогда пока не объявляй обструкцию моим попыткам за тобой бегать. − Как твой редактор, исключительно редактор, хочу заметить, что подобное поведение непозволительно в наших отношениях. − Мия. Ты не мой редактор. − Ты разве не так сказал? − Хватит улыбаться! − Мне что теперь улыбаться нельзя? Виктор провёл носом по её виску, коснулся его губами. − Дразнишь меня? − Нет. − Значит, отыгрываешься теперь за все мои отказы. − Вот это ты о себе возомнил! Мир не вращается вокруг вашей бесценной персоны, мистер Ван Арт. У людей в самом деле могут быть дела. Их поступки − это не всегда направленная на вас поддёвка. − Твой флирт бесподобен. Но ты слишком затягиваешь эту шутку. − Теперь мне ещё и перестать шутить? − Перебарщиваешь. − Я сумею принять решение, даже если ты не будешь гладить меня по животу, − Мия отстранила ладонь Виктора от себя. − И вообще, эти побудительные ласки на меня не действуют. − Действует, ты плохо знакома с силой моего убеждения. Его прикосновения в самом деле становились гипнотизирующими. Провоцировали сладкую дрожь. − Тебе не кажется странным, что твой редактор стоит к тебе так близко? Это за рамками профессиональных отношений. − Быть может, я не против зайти за них? − Но пока ты всем обозначаешь меня в качестве своего редактора, я и позиционирую себя как твой редактор. Виктор устало вздохнул. − Тогда я приглашу тебя на ужин? Не деловой ужин, − на опережение сказал он, пока Мия не ввернула новую шпильку остроумия. − Со всеми вытекающими последствиями. − Это ухаживания? − Более-менее. Так я могу? − Ну попробуй. Никогда не узнаешь, пока не попробуешь. − Попробовать? Ах. Попробовать пригласить. Я опять попался на твою уловку. Они улыбнулись друг другу. − Мне правда нужны мои вещи на завтра. И статья не написана. − Хорошо. Просто ужин, а затем я отвезу тебя домой. − О! − театрально изумилась Мия. − Ты согласился? − Ты имеешь надо мной власть. Мия поцеловала его по-настоящему. Крепко и глубоко. Но вскоре публичность смутила Виктора, и он отстранился. − Насчёт нашего разговора, − Мия опустила подбородок. Голос её стал тише. − Я обещала, что не стану выведывать твои тайны. Но иногда я буду задавать вопросы. − Знаю. Его согласие заставило что-то расцвести в груди. − Иногда сложно только начать говорить. Прожить какие-то моменты заново − это проработать их. Возможно, твои тайны слишком тёмные. Ты убил человека, и это… − Что? − Виктор резко отшатнулся от неё. Мия вся сжалась, ощущая себя так, будто натворила что-то непростительное. − Ты сказал. − Я сказал, что виноват в смерти. А не причастен к убийству. Холодность на его лице переросла в... страх? Замешательство? Они смотрели друг на друга рассеянно, дико. Как с разных сторон расколовшейся земли, не зная, что делать дальше. Глаза Виктора опасно сощурились. − Ты что, была готова контактировать с убийцей? Мия думала, что его реакция всё прояснит. Но брошенная ею провокационная фраза только породила ещё больше вопросов. Виктор не сказал однозначного «да» или «нет». Он задал свой вопрос. Такие, как он, пользуются неопределённостью слова, чтобы уходить от ответа. Страшные мысли вторгались в искажённое рассеянностью сознание. Она в самом деле была готова контактировать с убийцей? − Я не знаю, − прошептала Мия. Время будто замерло. Виктор смотрел сильно и почти грубо. Такой устремлённый взгляд мог лишить рассудка. Лицо его постепенно становилось неверящим, а затем − и вовсе пустым. − Извини. − За что? − Мия знала, что ответа не существует. Это не поддаётся словам и пониманию. Это тот момент, когда нужно чувствовать, а не думать. − Ты всё ещё хочешь ужинать со мной? − Конечно. Я ведь сказала. Виктор поднёс её пальцы к своим губам и быстро поцеловал. Миг, и его лицо преображала только улыбка.