По пятницам в девять

If you lose your way, just take my hand Если ты заблудишься, просто возьми меня за руку. You're lost at sea, then I'll command your boat to me again Если потеряешься в море, я прикажу твоей лодке вернуться ко мне. Don't look too far, right where you are, that's where I am Не смотри вдаль, ты находишься прямо там, где и я. I'm your man Я твой человек. I'm your man Я твой человек*. (с)

Опора под ногами резко пропала. От неожиданности у Мии перехватило дух. Она цеплялась за плечи взявшего её на руки Виктора, выражая всё своё возмущение. − Ты сказал, отвести в спальню, а не отнести. Эй! Виктор сбавил скорость. Только так он мог удерживать протестующую девушку и продолжать идти. − Отпусти, − Мия издала нервный смешок. − Ты меня уронишь. − Ни за что, − горячие губы коснулись её шеи. Усмиряя, лаская. − Я правда не люблю всё это. − Ты полюбишь это очень скоро. − Травмоопасные развлечения меня пугают. Знаю, чем это всё заканчивается. Впереди ступеньки? Отпусти, серьёзно, поставь меня на пол сейчас же! Виктор выполнил требование только у дверей комнаты. Та, как и полагалось спальне, оказалась уютной, сумрачной, сонной. Место, где хочется отдаться в объятия Морфея. Светлые стены были покрыты тусклыми незамысловатыми разводами. Голубые, сиреневые, синие, они напоминали то ли горы, то ли клубы дыма, то ли башни из тумана. Странное дизайнерское решение. Но взгляд притягивало. Несколько картин развешены в нарочной асимметрии. На крючке двери висела джинсовая куртка. Из мебели в глаза бросились длинный книжный шкаф до потолка и большая кровать. Ворох из белоснежных подушек и пухового одеяла создавали на ней беспорядок. Но тот творчески вписывался сюда. Мию усадили на край матраса. Сам же Виктор опустился на пол у её ног. Жест, который в исполнении кого-то ещё смотрелся бы карикатурно. Но Виктору он шёл. Мия дотронулась до его лица. Такого непривычно расслабленного. Виктор накрыл её ладонь своей, задерживая на себе желанное прикосновение. В ленивом наслаждении он поцеловал чувствительное местечко у пальцев. Другой рукой нащупал пуговицу на джинсах Мии, потянул собачку молнии вниз. − А… − Всё хорошо, − успокоил он. − Я не зайду слишком далеко. С её плеч стянули блузку. Бюстгальтер, как самую раздражающую вещь во всей вселенной, Виктор забросил куда-то в дебри комнаты. Отыскать его будет непросто. Мужские ладони огладили грудь Мии с какой-то трепетной любовью. Уже такая знакомая ласка. Затем Виктор вернулся к джинсам. − Приподнимись. Мия подчинилась. Вслед за тканью брюк к щиколоткам спустилась толпа мурашек. Улыбнувшись, Виктор погладил ноги Мии. Ему заметно понравилась такая реакция кожи. Ведь именно он стал её провокатором. Прильнув к Мие в настойчивом поцелуе, Виктор напирал всем корпусом. Мия медлила, не давая себя уложить на спину. − Я просто хочу позаботиться о тебе, − не сдавался он. Вот как ты это называешь. Забота. До неловкости милое определение заставило сердце частить. Виктор по очереди приподнял стопы Мии, снял с них носки. Ладонь быстро легла между коленей, как ограничитель, не дающий им сомкнуться. Губы коснулись бедра. − Мия… − в голосе − просьба, как и в каждом касании. Непрерывная мольба, точно устойчивые удары метронома. Пожалуйста. Пожалуйста. С упрямой нежностью руки Виктора пробралась под ягодицы Мии, скользнули чуть выше, поддевая край белья. Но задержались. Такая искренняя остановка. Сильнее любых слов. Мия понимала эту просьбу. Дав стянуть с себя последний элемент одежды, она снова невольно свела колени. − Пусти меня, − Виктор погладил её бёдра, живот. − Ближе. Пусти. Замерев, Мия вспыхнула до корней волос. Её растерянность поняли неверно. − Тебе такое не нравится? В замешательстве она механично качнула головой, позволив себя снова неправильно понять. − Я сумею переубедить тебя на этот счёт. Не дать мне шанс будет большим упущением. − Его новый напирающий поцелуй наконец-то заставил Мию опуститься на спину. Но едва Виктор начал ускользать вниз, она поймала его за плечи. − А ты? Разденься, − её голос сел от волнения. Приятного, будоражащего. Она погладила обтянутые тканью мужские плечи, словно могла уговорить эту мешающую преграду уйти. Виктор снова мягко заставил Мию лечь. Он не сводил с неё глаз, пока медленно расстёгивал пуговицы на рубашке правой рукой. Левая гладила Мию по бедру, уговаривая, усыпляя волнение. − Покажись мне, − попросил он тихо. − Пожалуйста. Покажи себя. Шёпот прозвучал откровеннее самых грязных слов, которые только существуют. Никогда ещё Мия не оказывалась в настолько трепетной и эротичной ситуации одновременно. Как под гипнозом её колени разошлись в стороны. Стыда она больше не испытывала. − Прекрасна. Ещё немного, и Мия воспарит от чувств. От необычайно заводящей сосредоточенности на ней. На самых интимных уголках её тела. Внутренней стороны бедра коснулась щека, а затем и дыхание. Мия потянулась к этому шелковистому теплу. Ощущение ожидания под кожей набухало, вибрировало. Мия сдавленно выдохнула, когда голова Виктора подобралась к ней вплотную. Она выгнулась в чужих руках с первым прикосновением языка. Мия думала, оно станет неожиданным. Как щелчок плетью. Но подманивающие поглаживания вверх и вниз оказались такими естественными, словно этот рот создан для неё. Ей не приходилось подставляться навстречу. Ласка концентрировалась там, где нужно. Мягкая, но смелая, увлечённая, отдающая. С телом говорили начистоту. От остроты ощущения Мия ёрзала головой. Нос зарылся в одеяло, пахнувшее отдушкой и чем-то знакомым. Так пахнешь ты. Её ватные ноги всё больше разъезжались в стороны. Каждый такой жест податливости встречался поощрительным поцелуем. Касания становились настойчивее, проникали немного внутрь, а затем снова возвращались к эпицентру страсти. Нос и подбородок Виктора тоже дотрагивались до самых чувствительных точек. Пальцы он не задействовал. Только кажущийся бархатистым рот. И когда его волнообразные движения стали посасывающими, Мия подумала, что ей стоит всерьёз опасаться этого человека. Ещё немного, и он её уничтожит. Ты определённо знаешь, что делаешь. Она поняла не сразу, почему её поясница так напряжена: таз немного парил над матрасом. Всё это время Виктор придерживал её ягодицы. Позволял делать то, что ей было нужно в этот момент. Расслабившись, Мия полностью опустилась на его ладони. Внутренние стенки сократились, запульсировали, ноги невольно согнулись в коленях. Маленький вихрь внизу живота рос, и Мия сжала Виктора, словно хотела вытолкнуть его. Твёрдой хваткой Виктор удерживал её бёдра раскрытыми, чтобы закончить. Вихрь закрутился сильнее, ещё и ещё, чтобы в следующую секунду рассыпаться на тысячу ощущений. Освобождение вышло ярким, опустошающим. Бережно поцеловав на прощание, Виктор поднял голову и погладил Мию по вздрагивающему от частого дыхания животу. − Воды? − Да. В комнату он вернулся быстро. Сев, Мия сделала несколько глотков из принесённого стакана. Затем предложила воду Виктору. − Пей, − настоял он. − Нужно восполнить потерянную организмом жидкость. − Поэтому тебе тоже не помешает. Они улыбнулись друг другу. Мия вновь протянула Виктору стакан. На этот раз он послушался и всё выпил. Силы постепенно возвращались в расслабленные мышцы. Мия оплела шею Виктора. Клюнув в губы, потянула его на себя. Виктор выпутался из её объятий и отошёл к столу, чтобы поставить стакан. Брюки сползли на бедренные косточки. Между полами расстёгнутой рубашки виднелся поджатый низ живота. Теперь Мию мучила совсем другая жажда. − Иди сюда, − она нетерпеливо похлопала рядом с собой по матрасу. − Иди. Виктор подошёл ближе, но вновь сел на пол. Мия попыталась затащить его на кровать, потянув за плечи. − Иди ко мне, − уточнила она. − Отдохни. Он поцеловал её колено в жесте непреклонности. Мия грустно усмехнулась. − Опять жалеешь, что пересёк границы? − Нет. Хочу, чтобы потом не пожалела ты. − Об этом не беспокойся. Она снова потянула Виктора на себя и снова потерпела неудачу. − Перестань быть таким недотрогой! Хотя бы сегодня. − Дело не во мне. Совсем недавно ты была обижена. − Я не была обижена. − Хорошо. Расстроена. Уверен, позже ты подумаешь, что слишком быстро поддалась соблазну. − Возможно. Но сейчас я определённо не расстроена. − Выясни это, когда будешь не в моей кровати. Обиды постелью не решают. − А несколько минут назад была не «постель», значит? − Нет. Мия в изумлении тряхнула волосами. − Ты же шутишь? − Нет, − без колебаний подтвердил Виктор, прислонившись щекой к её колену. − Тогда что это было? Он улыбнулся как самое невинное на свете существо. − Я просто соскучился по тебе. Сколько ещё в этой голове скрыто чудаковатости? Мия вдруг испытала к ней нежность. На выдохе она схватила Виктора за грудки и тянула его до тех пор, пока Виктор не поддался и не лёг сверху. Острая нехватка чужого веса на себе была наконец-то удовлетворена. Ёрзая, Мия пробралась ладонями под воротник рубашки Виктора. Под пояс его брюк к ягодицам. − Терпение − не твоя добродетель, не так ли? − он засмеялся в её порывистые поцелуи. − Уроки по контролю псу под хвост. − Разденься, − Мия лихорадочно лизнула его ухо. − Дай уже на тебя посмотреть. Пальцы теребили пояс его брюк, безуспешно сражались с застёжкой. Вцепившись в рукава рубашки, Мия подёргала её так, что затрещала ткань. Виктора веселило то, с каким изливающимся отчаянием его пытались избавить от одежды. Заведомо проигрышно. − Ну пожалуйста, − умоляюще простонала Мия. − Что у тебя там такого спрятано? Одним грациозным движением Виктор встал. Мия попыталась поймать его, но не успела. Руки безвольно опустились на колени. − Я уже начинаю думать, что у тебя в штанах какие-нибудь тентакли или ещё что, − устало заметила она. Для верности резанула взглядом вымученного согласия. Не хочешь − не надо. Задумавшись лишь на секунду, Виктор расстегнул пуговицы на рукавах рубашки. С плеч он её стянул, точно какая-то грёбаная модель. Как если бы репетировал этот соблазняющий трюк перед зеркалом. Затем дразняще-медленно снял брюки. Одежда постепенно оседала на пол тёмной лужицей. Наконец, Виктор остался голым. Во рту Мии скопилась слюна. Сухощавый, в меру мускулистый, рельефный, где надо. Точёные локти и ключицы. Идеально ровная кожа, едва тронутая солнцем. Небольшие россыпи родинок, как созвездия. Немного странной вытянутой формы коленные чашечки. Но Мие они понравились. Неестественно тонкие икры сужались ещё больше в щиколотках. Узкая стопа с выраженными сухожилиями. Никаких тентаклий или шрамов, никаких других уродств или чего-то ещё, что можно было подозревать. Острый, тонкий, но не отталкивающий. Дамасская сабля. Хочется трогать и уметь пользоваться. Совершенство. Ну за что?! Мия нетерпеливо протянула руки навстречу приблизившемуся Виктору. Провела ими по его груди, животу, заднице. Всё, до чего раньше она не имела возможности добраться. Губы сами чмокнули его в солнечное сплетение. Обрушая на Мию поцелуи, Виктор накрыл её собой. Их голая кожа соприкоснулась. Два тела, как части одного целого, идеально соединились друг с другом. Виктор целовал её губы, лицо, шею, грудь, особенно понравившуюся ямочку у плеча. Пока Мия цеплялась за его твёрдую спину с едва прощупывающимися бугорками мышц. Пока целовала в ответ всё, до чего могла добраться. Её ноги разъезжались в стороны, впуская Виктора ближе. Бёдра находились слишком далеко друг от друга, так, что тянулись связки. Она стала невероятно открытой, даже ментально ощущала себя распахнутой. Виктор отстранился. Достав из прикроватной тумбы ленту кондомов, он вновь лёг рядом с Мией. И вновь шквал поцелуев пришёлся на каждый уголок её тела. Мия ёрзала, давилась собственным сбитым дыханием, поднималась на локти, чтобы снова утянуть Виктора на себя. − Не спеши. Он двигался слишком медленно, томительно-сладко, издевался. Мие казалось, она вечность не ощущала себя настолько нуждающейся. − Не спеши, пожалуйста, − как кипятком обжёг его шёпот. Мия схватила лежащую на простыне ленту презервативов. Смирившись, Виктор с любопытством следил, как она справляется с упаковкой дрожащими от нетерпения пальцами. − Только не зубами, − подсказал он с притворной деловитостью. − Знаю, − Мия цокнула языком. Сжалившись, Виктор забрал латексный кружочек из её непослушных рук и отодвинулся, чтобы сесть. Мия несогласно промычала, обхватила его со спины. − Я здесь, − он с теплотой погладил её руки. − Я никуда не ухожу. Надев резинку, Виктор снова опустился сверху. Его желание с невероятной ясностью читалось в глазах, в каждом движении. Оно и сорвало тормоза. Мия намертво оплела такого желанного сейчас человека конечностями, точно лиана. Их губы столкнулись. Жадные порывистые поцелуи лишь изредка перемежались спокойными, почти ленивыми. Долгожданное тупое давление между ног заставило рот Мии облегчённо открыться. Проникая, Виктор притянул её за талию к себе. Ближе. Ещё ближе. Он двигался в какой-то изощрённой пытке. Мия стискивала его, ощущала стенками всю его крепость и твёрдость. Поддавалась навстречу так, что Виктору пришлось распутать её руки на своём горле, чтобы Мия не задушила его. Поняв, что именно от него отчаянно требовали, он погрузился на всю длину, увеличил темп. − Так сладко стонешь, − шёпот обласкал раковину её уха. Мия прикусила соблазнительно натянутую кожу на его шее. Зажмурилась до искр под веками, концентрируясь на других органах чувств. Зрение слишком преобладало. Ей хотелось запомнить ощущения через звуки, запахи, касания. Ей хотелось провести через себя эту давнюю жажду, которую она наконец-то утоляла. Их стоны и вздохи звучали по-разному, но сливались в единый поток. Мие не терпелось выпустить на поверхность чувства. Такие огромные, неуправляемые. В конце концов она не выдержала и стала освобождать их с каждый рваным выдохом. Виктор поддерживал её за талию, слегка приподнимая над матрасом. Обняв его крепче, Мия дёрнула бёдрами вверх, поддалась навстречу толчкам, сладкой стимуляции. − Я… ах, сейчас, м-м… Несмотря на явное неудобство, Виктор держал её, помогал двигаться, входил размеренно и правильно, не срываясь с нужного Мие ритма. Её пальцы стиснули его плечи, оставляя на них отпечатки. Вторая волна удовольствия не была такой взрывной, как первая. Она вышла мягкой, обволакивающей. Прекрасной. Поддавшись безумному порыву, Виктор сжал ягодицы Мии сильнее. Теперь он был повсюду. Хотя, казалось, это уже невозможно. Мия ощущала близость его кожи, его дыхания, всего существа. И почти боль от того, как крепко он держал её в своих руках. А затем его ритм сбился. Виктор простонал в её рот, задержался глубоко внутри, зависнул в самой высшей точке. Словно хотел остаться там навсегда. Тело над Мией стало мягче. Каменные мышцы расслабились, и Виктор осторожно опустился на неё сверху всем весом. Мия запустила пальцы в его волосы, погладила оставленные на коже следы от своих ногтей. − Прости, я тяжёлый, сейчас. − Всё в порядке, − Мия крепче обняла Виктора. − Мне нравится. Он вышел, оставив внутри сладкое ощущение покинутости. Немного утомлённо улыбаясь, Мия вытянула руки, зарылась лицом в подушку. Совершенно повержена. Во всяком случае, на этот вечер. Горячие губы опустились на её лопатку в долгом щекочущем поцелуе. Мия повернулась к Виктору лицом. − У твоей кровати решётчатое изголовье. С ума сойти. Виктор задумчиво улыбнулся. Вероятно, это его обычное состояние после удовольствия. Мия была свидетелем этого только два раза. Но в обоих случаях он вёл себя так. − Снова думаешь, как бы вышвырнуть меня? − Нет. Думаю, как бы сделать так, чтобы ты осталась здесь навсегда, − с печальной нежностью заметил он. Мия фыркнула. − Один раз ты уже от меня избавился. Почему бы этому не повториться? − Теперь тебе нелегко мне доверять, я знаю. − Нет, остановись, − Мия ушам своим не верила, − не пытайся стать моим союзником. Виктор вопросительно нахмурился. − Вот это твой манёвр просто ужасен. «О да, тебе непросто, ты абсолютно права». Не пристраивайся ко мне, хитрый лис. Не размывай свою ответственность за содеянное! Честнее в таких ситуациях дать обещание. − Обещание чего? − Не причинять боль. Виктор иронии не понял. Его тон стал серьёзным, непререкаемым. − Я не знаю, насколько твоё сердце способно воспринимать ту или иную нагрузку. Но всё равно обещаю никогда не причинять тебе боль. Если только ты сама этого не попросишь. Мия непонимающе осеклась, а затем расплылась в улыбке. Виктор изучал её тело. Пальцы со свойственной им дотошностью скользили по изгибам, как кисти, оставляющие за собой мазки краски. Он видел её и более оголённой. Она видела его таким впервые. Он молчал, умудрившись быть одновременно так близко и так далеко. − Ты замёрзла. Виктор потянулся за сбитым к краю кровати одеялом. Мышцы его спины красиво заиграли. Тонкая, как нитка, цепочка свисала между лопатками под грузом небольшого кулона. Символ на нём Мия никогда не встречала. Уложив ноги Мии себе на колени, Виктор накрыл их одеялом. Потёр в руках ледяные стопы. Ей хотелось спросить, о чём он так глубоко думает. Но все вопросы казались банальными и надоедливыми. Она натянула повыше уголок одеяла. Это привлекло внимание Виктора. Он несогласно сдвинул преграду с груди Мии, очертив сосок большим пальцем. − Я любуюсь, вообще-то. − Не надо усыплять мою бдительность комплиментами. Я каждый раз думаю, что они что-то значат. Лицо Виктора стало строгим. Даже скулы будто ещё сильнее заострились. Он смотрел с холодным осуждением. Снова не поняв иронии. − Мия, мы только что занимались сексом. Думаешь, это может значить что-то другое? − Ну, мы не впервые это делаем. И, помнится, в прошлый раз ты заверил, что не хотел этого. Что просто сорвался и всё такое. Так что я не воспринимаю секс началом чего-то большего. Виктор тяжело вздохнул. Мия догадывалась, сейчас её станут исправлять. − Я сказал, что домогаться тебя было недопустимо, и мне не следовало так себя вести. Возможно, я жалел о случившемся по профессиональным соображениям. Но уверяю, я хотел этого. Грудь Мии загорелась. − Повтори. Решив, что это шутка, Виктор усмехнулся. Он всегда видел юмор, где не нужно, и в упор его не замечал там, где он был. − Давай! Хочу услышать наконец-то правду, почему ты меня трахнул тогда. − Не используй этот грубый термин. − Боже, − Мия взорвалась смехом, − ты точно самое большое клише, которое я встречала. «Не произноси это гнусное слово, оно не про нас. Не давай нашему акту единения такое уродливое имя…» Виктор улыбался, наблюдая, как Мия хохочет. − Какая критиканка. − Я не отстану, − заявила она, успокоившись. − Итак. Почему ты это сделал? − Потому что я тебя хотел, − просто признался он. Победа. Уголки губ Мии дёрнулись. − Хорошо. Неужели ты сказал это вслух. Зато сколько отговорок нагородил поначалу. Все с обоснованиями, чёткие, до блеска вылощенные. Ни шагу в сторону. Лицо Виктора было теперь совсем другим − оживлённее, мягче. Оно сияло внутренним светом. Резкая линия меж бровей пропала. − Мне нравятся непохожие по характеру личности в тебе, которые каким-то невероятным образом уживаются друг с другом. Поначалу ты показалась мне такой суетливой в этом желании проявить себя милой, деликатной. «Ах, всё в порядке, я понимаю, не волнуйся, я могу подождать, пока ты закончишь». А потом ты была готова голову мне откусить за свои обиды. И ещё ты выглядишь очень нежной и хрупкой, почти невинной. И при этом ты такая «да, я хочу стоять на коленях, пока ты шлёпаешь меня флоггером». Мия была уверена, она уменьшилась в размерах от смущения. − Нельзя говорить такие вещи в лоб, мистер деликатность! − Но ведь это правда. − Мог бы и промолчать. − Я не хочу молчать. Меня это в тебе приятно удивляет. Он потянул её за руку на себя, чтобы Мия села. − Особенная. Совершенно особенная. И поцеловал. Затем его губы остановились, но не отстранились. − Ты не имеешь ни малейшего понятия, с каким настырным, занудным и ревнивым типом связалась. − Это ты ещё не в курсе, с кем связался. Я жуткая собственница. − А я купил билет. Мия ждала продолжения, но его не последовало. − Я студентка. − Что «я студентка»? − Виктор удивился. − А что «я купил билет»? Виктор чмокнул её согнутую в колене ногу и, поднявшись, подошёл к книжной полке. Перед Мией открылся обворожительный вид на поджарую голую задницу с ямочками. Он подал Мие книгу Элизабет Гилберт. Но она узнала её ещё издалека по характерному корешку. − Эм. Зачем? Я читала. Виктор вздохнул и сел обратно на кровать. Конечно же, ничего не пояснив. − Для чего тебе такой огромный книжный шкаф здесь? − Ты меня осуждаешь? − Это же спальня. Вроде сюда не ставят нечто подобное. − Мне нравится давящее ощущение от этого шкафа. Он будто заглушает гул. В спальню я прихожу, когда хочу абсолютной тишины. И спать, разумеется. − Так стоило вести себя тихо и не разрушать атмосферу молчаливого царства? − Было бы несправедливо себя сдерживать, − Виктор улыбнулся. В глазах блеснул огонёк. − Тебе здесь можно даже неистово кричать. Разговор приобретал возбуждающий мажор. Решив поддержать его, Мия просунула руки между перекладинами кованной спинки кровати. − Решётчатое изголовье, − она захихикала. − Ну надо же... Губы Виктора хитро изогнулись. − Рад, что тебя это так повеселило. − Такие ещё популярны? Разве мягкое изголовье не практичнее? Или твоя койка − спецзаказ для особого ценителя? − Ты меня в чём-то подозреваешь? − Брось. Не говори, что ни разу не воспользовался этим. − Нет. Мия закатила глаза, упав на спину. Непрошибаемый. − В спальне бдсмщика подобная кровать − клише всем клише. − Ах вот оно что. Наконец-то ход твоих мыслей мне понятен. Нет, Мия. Я никого здесь не приковывал. Сложив руки запястьями друг к другу, Мия доверчиво протянула их Виктору. − Можешь делать всё, что захочешь. Виктор завёл её ладони над головой, зафиксировав своими. Гибкое тело грациозно нависло над Мией. Но взгляд его сделался опасно мутным. − Ты осознаёшь значение слова «всё»? Это должно было если не напугать, то спровоцировать волнение. Но в Мие лишь проснулся интерес. Что таится за его оградой, где начиналось это «всё»? Виктор внимательно рассматривал каждую чёрточку её лица. Никак читал мысли. − А я-то полагал, у тебя незамутнённость уровня бриллиант. О чём ты вообще думаешь? Как можно было заподозрить нечто развратное в одном изголовье кровати? − Я предупредила, ты не знаешь, с кем связался. Живот не придумал ничего лучше, как издать стон раненного кита. Выпустив Мию, Виктор сел. − Поищу, чем тебя накормить. − Не парься. Я поем дома. Он стрельнул в неё хищным взглядом. То ли предупреждающим, то ли игривым. − Ах дома, значит. − Я всегда предпочитаю уехать домой, − ответила Мия с напускной невозмутимостью. − Что ты так смотришь? Покувыркались и хватит. А то потом ещё передумаешь и вышвырнешь меня. В ответ − усмешка. − Полагаешь, я шучу? − Мия поднялась. Виктор напряжённо следил за тем, как она собирала одежду по комнате. На долю секунды Мие показалось, они проводят какой-то эксперимент. Кто сдастся первым. − Что ты делаешь? − не выдержал Виктор. − Очевидно, хочу одеться. − Зачем тебе это сейчас? Мия загадочно хмыкнула, но продолжила искать свои вещи. Виктору быстро надоел этот цирк. Он поймал Мию за руку и заключил в принудительно-нежных объятиях. − Ну что ещё? − Превентивная мера. Чтобы не убежала. − У тебя был шанс приковать меня к своей порнографичной кровати, но ты его упустил. И прекрати уже держать меня, я всё равно уйду. − Ты останешься. − Я? Здесь? Пф-ф. Нет. − Да. − Нет. − Посмотрим. Вернувшись на кровать, Виктор усадил Мию к себе на колени. Он заглядывал в её лицо снизу вверх, вёл ладонями по талии. Ощущение от прикосновения голой кожи к коже заставило Мию дрожать. − Что с тобой такое случилось? Виктор коснулся носом её волос. − Побыл наедине с собой. Подумал. Мия заправила его кудри за уши, залюбовавшись, как Виктор подставлялся её ласке, точно мурлыкающий кот. − Я ещё не решила, стоит ли тебя прощать. Как ты верно заметил, позже я задумаюсь, что слишком быстро поддалась соблазну. Ты оказался прав. Взгляд Виктора красноречиво горел. «Ты издеваешься надо мной?». Но Мия в самом деле издевалась. Это заводило. Сев на край кровати, она стала надевать бельё, затем носки. − Мия, − обманчиво спокойно протянул Виктор, − перестань одеваться. − Не поеду же я домой голой. − Никакого дома! − Но я могу уйти, когда пожелаю. И не дожидаться, пока ты меня вышвырнешь. Виктор повалил хихикающую Мию на матрас. − Хватит уже говорить «вышвырнешь», − отчеканил он каждое слово. Мия сжала между ног чужое бедро, потёрлась о него. − Если останешься... − пальцы Виктора скользнули вниз, погладили через бельё. Затем отодвинули полоску ткани в сторону. − То что? Эротичность момента рассыпалась, потому что желудок Мии снова невовремя дал о себе знать. Виктор встал, натянул брюки. − Предупреждаю, если критику в адрес моей спальни я ещё терпел, то осуждать мою еду настоятельно не рекомендую. Побудь тут, я скоро. Одевшись, Мия снова осмотрела комнату. Такую же странную, таинственную, как и её хозяин. Взгляд упал на оставленную Виктором книгу. Ею явно не дорожили. Брали почитать в ванну, отчего страницы стали волнистыми. К одному листку и вовсе была прикреплена закладка-скрепка − паразит для книг. Мия открыла обозначенную страницу. Грифелем на ней были выделены строки: «Есть отличный итальянский анекдот про бедняка, который каждый день ходил в церковь и молился статуе великого святого, умоляя его: "Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, сделай так, чтобы я выиграл в лотерею". Это продолжалось много месяцев, пока статуе наконец не надоело. Тогда она ожила, взглянула на просящего сверху вниз и с отвращением выпалила: "Сынок, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… купи билет"».