haikyuu!! «волейбол» имейджины с /т.и/

— До сих пор не понимаю, где ты смог найти это платье, — спрашиваешь поражено, когда Кенма открывает дверь номера и пропускает тебя вперёд. — Коллекция ведь была выпущена несколько лет назад, оно снято с продажи. Козуме добродушно усмехается и опускает пиджак на спинку стула. В полумраке комнаты ты видишь слишком мало. Путающее мысли вино подталкивает тебя ближе к мужчине, хочется оказаться в тёплых объятиях и почувствовать, наконец, долгожданные поцелуи. Кенма совсем не против, когда ты опускаешь ладони на его плечи и улыбаешься, рассматривая лицо возлюбленного, такое прекрасное в бледном свете. — Позволю себе не раскрывать источники, — его руки очерчивают твою талию, мужчина делает шаг вперед. Вы редко находите время на такие моменты близости, точнее, это Козуме всегда занят деловыми поездками, конференциями и открытиями филиалов. Он старается бывать с тобой, как можно чаще, но ты даже не осуждаешь его за выбор в пользу работы. В конце концов, это то, что ему нравится. Ты знаешь, что Кенма в кресле руководителя и Кенма в стенах вашего дома — два разных человека. И если первый глазом не моргнёт, и уволит допустившего ошибку трейдера, то второй сдувает с тебя пушинки, храня, как самую большую драгоценность. Потому что так и есть. Кенма знает цену всему, и дешевки на дух не переносит. Это касается каждого атрибута его жизни: недвижимости, сделок, машин, подарков, список можно продолжать бесконечно. Он легко определяет, что именно достойно внимания, чему стоит уделить пару секунд. Расписывая встречи в ежедневнике, Козуме безжалостно вычеркивает неинтересные и глупые мероприятия, всегда оставляя время для тебя. Ведь ты можешь получить абсолютно все. Его сердце бьется чаще только от понимания, что ты знаешь, чего хочешь. Ты из тех женщин, которые не против, если мужчины платят просто за их красоту, за разговоры, кого принято называть любовницами и содержанками; из тех, кто хорошо образован, ухожен и элегантно одет. Тебя не стыдно пригласить в дорогой ресторан и на официальный приём, ты найдёшь тему для разговора со спортсменом, политиком и писателем, сможешь зацепить человека парой слов. Плевать, как тебя называют, когда у двери ждёт водитель, а через пару часов рейс в Ниццу. — Я соскучилась, — касаясь воротника его рубашки пальцами, ты мило улыбаешься и понижаешь голос. Кенма подаётся вперёд, и ты чувствуешь его тёплое дыхание на своих губах. Ладонь мужчины накрывает твою шею сзади, вовлекая в чувственный поцелуй. Козуме всегда делает это умело, будто тренируется каждый день. Ты застываешь, чувствуя поступательные движения языка, растворяешься в этом моменте, стискивая пальцами ткань на его груди. — Ты ещё не разобрала вещи? — оторвавшись на секунду, спрашивает он, замечая стоящий у входа небольшой чемодан. — Не успела, — качаешь головой, проследив направление его взгляда. Ты прилетела в Вену сегодня утром по просьбе своего мужчины, и первое, что встретило тебя в номере — принесенная администратором темная коробка с выгравированным названием дорогого бренда. Кенма часто делает тебе подарки по поводу и без, так что удивления не было до тех пор, пока крышка не слетела с упаковки. Шелковое золотое платье притягивало твой взгляд, завораживало одним своим видом. Это было то самое, что и на тебе в ночь вашего знакомства. Козуме детально воссоздал первую встречу, произошедшую пять лет назад. Он сразу привлёк твоё внимание на бизнес-форуме. В отличие от всех плотных дядечек в костюмах, Кенма вёл себя сдержанно, но уверенно. Тебя заинтересовало не только такое поведение парня, но и его возраст. Сложно встретить здесь кого-то младше солидных сорока, а Козуме тогда едва ли двадцать пять исполнилось. Той зимой вы с подругой просто отдыхали в австрийской столице. Налаживать связи и заводить знакомства никто не планировал. — Тебе стоило взять два, — на неозвученный вопрос в твоих глазах, Кенма тут же отвечает. — Думаю, нам придётся задержаться. От неожиданного и приятного «нам» ты млеешь. — Хочешь, чтобы я осталась? — Мечтаю, наконец, начать просыпаться с тобой, — касаясь губами тыльной стороны твоей ладони, Кенма внимательно вглядывается в покорившие его глаза. Козуме нравится, что он видит — улыбчивое лицо, полные обожания глаза. Ему приятно касаться твоей нежной и ухоженной кожи, чувствовать её жар. Кенма, состоявшийся человек, и он совершенно не нуждается в хозяйке с заученным набором супов и расписанием уборок. У него вполне хватает денег на целый штат прислуги. Он хочет видеть рядом изящную спутницу, готовую всегда поддержать его и приехать на другой конец света, если потребуется. Козуме тоже знает, как называют таких женщин, но ты его выбор, его единственное желание. Покрывая поцелуями твою обнаженную шею, раскладывая тебя на огромной постели в соседней комнате просторного люкса, Кенма думает, что ему чертовски повезло. Губы задерживаются на плечах и ключицах, мужчина наслаждается рваными вздохами и изо всех сил старается добиться новых. Как же давно вы не были вместе. Сплошная работа, сплошные поездки. И ты всегда так далеко, Козуме приходится справляться собственной рукой под холодным душем. Сжимаешь руками его голые плечи, наконец, имея возможность коснуться тела любимого безо всяких тряпочных преград. Оставшись под ним в одних лишь кружевных трусах, ты уже не можешь ждать. Совершенно не хочется терпеть, особенно когда Кенма мягкими прикосновениями ласкает везде, где нужно. Втягивая в рот вершинки сосков, он себе даже не представляет, каким возбуждением это отдаётся в твоём теле. Обычно ты активно отвечаешь на все его действия, деля прелюдию на двоих, но сейчас Козуме одним взглядом запрещает что-либо предпринимать. — Снимешь их для меня? — разбираясь со своими штанами, он намекает на твоё белье. Его голова быстро ныряет между твоих ног, и невесомо коснувшись бёдер, Кенма опускает их себе на плечи, придвигаясь лицом ближе. Ты сжимаешь одеяло под собой, когда горячее дыхание касается тебя внизу. Козуме прижимается с поцелуями к чувствительной коже вокруг, наблюдая за тем, как ты извиваешься в нетерпении. Это вызывает усмешку на всегда ровных губах. Он всегда знает, как лучше использовать язык, чтобы ты точно кончила хотя бы раз до его первого оргазма. Ты уже начинаешь верить, что вот-вот сгоришь от перевозбуждения, настолько ярко все ощущается. Но Кенма внезапно с нажимом проводит языком между твоих ног, заставляя ахнуть и зажмуриться. У вас двоих давно не было секса, но с последнего раза, как Козуме ласкал тебя ртом, прошло ещё больше времени. Ты невероятно скучала по этим умелым прикосновениям и соблазнительному виду. Словно голодный, Козуме самозабвенно собирает языком выделяющиеся соки, проталкивая его так глубоко, как получается. У тебя голова идёт кругом от вина и от действий любимого. Попадая в состояние томящейся агонии, когда губы его втягивают клитор, смыкаясь вокруг него, ты кричишь, вцепляясь в светлые волосы. Успокоиться после такого сложно, особенно когда Козуме явно не собирается останавливаться. Тебе очень хочется почувствовать его внутри себя. Чувствуя, как его палец, скользнувший внутрь, собирает вытекающую смазку, ты даже не контролируешь волны возбуждения, зарождающиеся где-то глубоко. Он потирает чувствительный бугорок нежно, массируя его и надавливая несильно, а после снова погружает палец внутрь. В тишине спальни ты выстанываешь его имя, умоляя о большем. Другой его палец присоединяется к первому, и Козуме, не задерживаясь и не медля, оглаживает стенки влагалища, быстрым темпом потирая их. Его язык все еще перекатывает во рту твой клитор, увеличивая стимуляцию с двух сторон. Голова кружится от его действий, и ты чувствуешь, как стянувшийся внизу живота узел готовится порваться. — Я сейчас кончу, — предупреждаешь Кенму на случай, если у него ещё есть планы на тебя. — Не сдерживайся, милая, — он отстраняется, только чтобы сказать это, и возвращается к своему занятию. Первый оргазм заканчивается едва ли не твоим обмороком, настолько хорошо снова ощутить горячий и влажный рот Кенмы внизу. Ты извиваешься на постели, комкая простыни и одеяла, стараясь сдержать неконтролируемую дрожь в ногах, но все это тщетно. Козуме остается неподвижным все это время, его язык не покидает тебя, продлевая удовольствие. Только когда ты выгибаешься, уводя бедра, он отстраняется, довольно слизывая блестящую смазку с губ. Это заводит хлеще любого порно. Подавшись вперед, ты тянешь его обратно, втягивая в жаркий, до безумия пошлый, раскованный поцелуй. Проталкивая язык в его рот, ты чувствуешь собственный терпкий вкус и ведешь ладонями по очертаниям его пресса, сжимая рукой стоящий член. — Ты сегодня нетерпеливая, — мягко замечает Козуме и шире разводит твои ноги. Ощущения, когда он, наконец-то, входит полностью, вжимаясь пахом между твоих ног, непередаваемые. Стиснув пальцами предплечья его рук, упершихся по двум сторонам от тебя, ты отворачиваешься, полностью отдаваясь чувствам. Первая пара слов от Кенмы касается твоей кожи, мурашками пробирая от копчика вверх. Ты не из тех, кто краснеет или зажимается в постели, не из тех, кто отказывается попробовать что-то новое, и тебя почти не удивишь, но те комплименты, что Козуме с жаром выдыхает на ушко, смущают. Ты ничего не можешь делать с легким глянцевым румянцем, закравшимся на твои щеки. Возможно, вино делает свое дело. — Как же ты сжимаешь меня, — хрипло говорит он, запрокидывая голову от ощущения судорожно сокращающихся вокруг члена горячих стеночек. — Нравится, когда я говорю, как в тебе хорошо, м? — Кенма улыбается и прижимается носом к твоему виску, замечая дрожащие ресницы. — В тебе просто великолепно, /Т.и/. Так узко и горячо, это стоило месячного перерыва, че-ерт, — неожиданно грубый толчок вырывает у тебя вскрик. Козуме продолжает в этом темпе, зная — ты его тоже обожаешь. Прогибаясь и насаживаясь глубже на член, ты стонешь так красиво и громко, что у мужчины тормоза срывает. Он по-прежнему заботлив и аккуратен, но эта скорость и глубина способны довести тебя до пика за пару секунд, а его влажное дыхание в районе твоей шеи… Нет сил даже повернуться и столкнуться взглядами. Каждое его движение сопровождается звонким шлепком кожи о кожу, отдается эхом по всей комнате, и ты думаешь, что каждый в отеле слышит вас. Кенма знает это и не настаивает, ему просто нравится смотреть, как ты с ума сходишь от удовольствия в его руках. — Моя девочка, — у тебя глаза закатываются от этих слов, — ты так хорошо принимаешь член, — и очень хочется кончить. Мужчина усмехается довольно, секундно касаясь твоих губ напоследок, и опускает одну руку вниз. Туда, где ты нуждаешься в его прикосновениях. Смоченные твоей же влагой пальцы мягко растирают клитор, подстраиваются под темп толчков внутри, и ты каждой клеточкой тела ощущаешь, как все возбуждение скапливается в паху. Кенма тоже близок, подрагивающий внутри член дает об этом знать. Головка ощутимо пульсирует между сжавших ее стеночек, бьется глубоко и провоцирует очередной спазм возбуждения. Стараясь фокусировать взгляд на Козуме, ты одними губами его предупреждаешь. Он никогда не требует дожидаться его или просить разрешения, чтобы кончить, Кенма не убирает руку, доводя тебя до исступления. Скользя стопами по влажным простыням, ты выгибаешься и бьешься под ним, как пойманная в силки птица. Повторяя имя любимого, ты, кажется, срываешь голос и теряешь рассудок. Козуме даже собственный оргазм пропускает, с приглушенным стоном выплескивая внутрь сперму. У него перед глазами только твое мокрое содрогающееся тело и застывшие на ресницах слезы удовольствия. Козуме сцеловывает их мягко, всего лица касаясь губами. — Не зря прилетела, — ты усмехаешься, насколько позволяет дрожь, и тянешь Кенму ближе. Отпускать приносящие тепло и покои руки не хочется. — Я люблю тебя, /Т.и/, — уверенно и бесповоротно говорит он, опускаясь рядом. — Можем покататься на лыжах завтра, если не назначат конференцию, — ты согласно водишь носом по его груди, прижимаясь, готовая делать, что угодно, только бы Козуме не уходил.