haikyuu!! «волейбол» имейджины с /т.и/

— Вот, что я сделаю, — начинаешь ты, не приветствуя пререканий. Он сглатывает. — Я, наконец-то, найду применение этому болтливому рту. Я сяду тебе на лицо, а взамен, — ты задумываешься, театрально похмыкивая, — разрешу тебе кончить. Бокуто быстро кивает, согласный на все, и ты замечаешь, как напрягаются его руки по краям от тебя. Он так сильно хочет коснуться, собственноручно приподнять тебя повыше, и прижаться уже к мокрым складкам языком, но титаническими усилиями ему удается остановить себя. Ты медленно расстегиваешь свой бюстгальтер, устраивая настоящее блядское шоу, и позволяешь элементу темного, любимого комплекта Ко съехать на пол, затем приподнимаешься, чтобы сделать то же самое с нижним бельем. — Ты помнишь свое слово? — опускаешься обратно на его крепкое тело, касаясь ладонями мышц. — Математика, — ты качаешь головой, закусывая губу, чтобы не засмеяться. Идеальное стоп-слово. — Вряд ли ты сможешь до этого дойти. Ухмылка играет на твоих губах, пока ты стягиваешь с него боксеры. Бокуто с облегчением вздыхает, когда ты избавляешь его от ткани. Касаешься его везде, не обращая внимания на то, где именно он хочет, чтобы ты задержалась. Сегодня у Ко нет таких привилегий. Волейболист стонет, чувствуя соприкосновение с твоей обнаженной кожей так близко к тому месту, где он нуждается. Склоняешься, чтобы ваши лица оказались на одном уровне, и тянешь его за подбородок двумя пальцами, не резко, но достаточно твердо, чтобы он знал, что лучше не пытаться отвести взгляд. — Будь осторожен со своими словами, милый, — у Котаро член напрягается только от твоего голоса. — Если я услышу что-то подобное снова, мне придется тебя наказать. Он отводит взгляд, но ты успеваешь заметить испуг с искрой восхищения. Он явно будет не против влететь на парочку штрафов. Ты смеешься над этой реакцией, опускаясь, чтобы коротко поцеловать его губы. Но только коротко. Бокуто пытается урвать больше легкого прикосновения, тянется следом, успевая задержаться в этом поцелуе еще на несколько секунд. Какой же он нетерпеливый. Но сегодня ведешь ты, поэтому ладонь мягко опускается на его грудь и грубым толчком припечатывает обратно к кровати. Твоя бровь вопросительно выгибается после такого. Взгляд не предвещает ничего хорошего, и Котаро съеживается, прошептав тихое «извини». Довольная ответом, ты нежно касаешься темных сосков, чувственно потирая вершинки. Бокуто везде такой чувствительный, стоит тебе заполучить контроль. Он теряется в этом ощущении, откидывает голову и закрывает глаза. Но ласка продолжается недолго. — Последнее условие, — ты возвращаешь его внимание. — Я кончаю первой. И если в какой-то момент ты остановишься, это сделаю и я. Котаро соглашается с легкостью, кивает со всем своим энтузиазмом, будто ты практиковаться в волейболе решила, а не трахать его. Он действительно понятия не имеет, что его ждет? Ты улыбаешься довольно, гениальный план готовится быть реализованным. Ты встаешь, чтобы повернуться к нему спиной. В этом положении у него не будет возможности увидеть или предугадать, что ты сделаешь, поскольку твое тело полностью блокирует его поле зрения. Оборачиваешься лишь на секунду, приподнимаешь бедра и подаешься назад, оказываясь в идеальной позиции. Бокуто ждет только разрешения, он уже слюнями исходит, желая продолжения. Ты протягиваешь руки назад, накрывая его за запястья, и опускаешь их себе на лодыжки. — Они останутся здесь, хорошо? Волейболист мычит в ответ, и ты чувствуешь, как тяжело ему оставаться на месте, в ожидании скорее получить разрешение сделать что-нибудь, что угодно. Ты прижимаешься щекой к его бедренной кости, рассматривая стоящий перед глазами член. Темная крупная головка, почти не уступающая по размеру увитому венками стволу. Тебя так и тянет податься вперед, прикоснуться языком. Твои губы находятся всего в миллиметрах, и ты знаешь, что Котаро чувствует это горячее дыхание, мучительно обласкивающее его. Замираешь там на мгновение, ничего не делая, только любуясь его красивым членом, пока вторая рука выводит узоры на другом его бедре. Хватка на лодыжках усиливается, это отвлекает тебя от увлекательного занятия. — Ты в порядке, милый? — Бокуто не слышит издевательства в голосе и от этого ему только хуже. Ты прекрасно знаешь, как отсутствие действий сводит его с ума. Котаро издает низкий стон и отвечает не сразу, но всего лишь один взмах твоих пальцев около его пупка мгновенно ломает всю решимость и собранность. Ты, конечно же, помнишь, насколько чувствительно это место. Бокуто скулит, когда острые ногти легонько царапают тонкую кожу вокруг впадинки, переходят на кубики пресса. Ты не можешь сдержать улыбку, осознавая свою власть над волейболистом. — М-можно мне? — спрашивает он тихо, но уже звучит ужасно. — Конечно. Он мычит тихо от беспомощности, протягивая руку, чтобы получить уже желаемое. Ты всегда делаешь все намеренно, и Бокуто порой думает, что живет с ебаным гением. Вот только сейчас времени поразмыслить об этом совсем нет, а ты в очередной раз демонстрируешь свою хитрость. Специально держишь бедра достаточно высоко, чтобы ему приходилось поднимать голову и напрягать все тело. У тебя есть большие планы на это. Ты рвано выдыхаешь, чувствуя, как его язык едва ли прикасается к входу, и сразу же начинает играть с твоим клитором. Бокуто очевидно торопится, надеясь довести тебя до оргазма быстрее обычного. Ты позволяешь себе упиваться этим чувством. Заставляешь своего мальчика нервничать и торопиться, получая настоящий кайф от ситуации. Котаро великолепно владеет своим ртом, и ты никогда не упускаешь возможности оказаться под или над ним. Волейболист в это время ерзает на постели, безмолвно умоляя о внимании. — Я не забыла о тебе, милый. Протягиваешь ладонь, чтобы обхватить стоящий член. Руки Бокуто снова сжимаются на твоих лодыжках, когда ты, наконец, касаешься его. Поглаживая его ствол осознанно размеренными движениями, ты согласовываешь ритм руки с ритмом его языка внутри. Продолжать контролировать ситуацию тяжело. Ты изо всех сил стараешься не позволить удовольствию, которое он доставляет, овладеть тобой. Вслушиваешься в прелестные звуки, что он издает, замечаешь каждый стон, каждый вздох, каждое его движение. Учитывая, его возбужденное и до этого состояние, Бокуто много времени не требует. Ты через пару минут замечаешь, что он уже готов кончить. Его стоны, эти прекрасные, горячие стоны, которые Котаро никогда не сдерживает, увеличиваются по нарастающей. Грудь волейболиста вздымается под тобой, его бедра напрягаются. Ты замечаешь проступившие мышцы. Тебе удается улыбнуться, приподнять кольцо из пальцев выше и сжать под головкой, интенсивно покручивая. Все тело Бокуто вздрагивает, и голова откидывается на подушки. Неожиданный поворот событий и выбранное тобой движение застают Котаро врасплох. Ты ухмыляешься и убираешь руку. Ему нужна секунда, чтобы понять, почему исчезло удовольствие. Бокуто, слишком потерянный в чувстве блаженства, чтобы, вообще, заметить, что ты остановилась, выглядит замечательно. Ты оборачиваешься, чтобы полюбоваться этим видом, потерянными глазами, затопленными желанием. — Я говорила тебе. Остановишься ты — остановлюсь и я. Бокуто издает что-то похожее на всхлип, но возвращается обратно. Язык снова ввинчивается в тебя, на секунду выбивая из колеи окатившей волной удовольствия. Ты не отстаешь, касаешься блестящей от смазки головки, щекочешь пальцем. Котаро громко стонет прямо в тебя, заставляя вздрагивать невольно от разошедшейся по клитору вибрации. Чувствительность волейболиста увеличивается в разы из-за прерванного оргазма. Он тихо хнычет, млея от ласки твоих рук, и этот тот звук порождает в тебе желание дразнить его вечно. Ты играешь на слабостях Бокуто так уверенно, что ему даже становится страшно на секунду. Движения размеренные. Достаточно ощутимые, чтобы довести его, но и не слишком сильные, не позволяющие забыть о твоем удовольствии. Котаро очень страстен, ласкающий тебя изнутри язык может свести с ума. Может волейболисту так не кажется, но ты сама еле сдерживаешься, чтобы не кончить прямо сейчас, и помучить его еще немного. Он ускоряется с каждой секундой, лишая тебя возможности удержать стоны. Удивительно, как сильно Бокуто нуждается в одном оргазме. Тебе не терпится увидеть, как он будет справляться после двух. Или трех. Или больше. Чувствуя, как он снова приближается к разрядке, ты вводишь в игру новую тактику. Лизнув свою ладонь языком, мягко массируешь поджавшиеся яички, перекатывая их в теплой руке, дразня легкими прикосновениями. Не ожидавший этого Котаро всхлипывает, впиваясь пальцами в твои лодыжки. Он задыхается от ощущения ласки ниже чувствительного члена и отрывает губы от тебя. — Блять, — стонет он от. У него есть только секунда, чтобы насладиться этими движениями, прежде чем ты уберешь обе руки. — Нет-нет-нет, ну, пожалуйста, — Бокуто хнычет, бездумно поднимая бедра вверх, пытаясь убедить тебя продолжать. Его оргазм растворяется во второй раз. — Я предупреждала тебя, — не в силах остановить лукавое хихиканье, говоришь ты, а он так отчаянно старается вернуть член в теплоту твоих рук. Шлепаешь его по внутренней стороне бедра с достаточной силой, чтобы он всхлипнул обиженно и перестал вскидывать бедра. — Либо умоляй меня разрешить тебе кончить, либо займи рот делом. На этот раз ты слышишь явный скулеж в ответ на твои слова, а его член непроизвольно дергается. Это возбуждает тебя до дрожи в коленях. Ты знаешь, что он слишком упрям, чтобы просить. Но только до тех пор, пока он действительно не сможет больше этого вынести. Ты оказываешься права, поскольку вместо мольбы Бокуто решает вернуться к работе языком. Его движения более быстрые, почти лихорадочные, но ощущаются так хорошо, особенно когда он играет с нежными складками. Тебе приходится сдаться под ощущением его рук зажавших твои лодыжки в тиски, влажный горячий рот вокруг тебя, там внизу, заставляет покрыться мурашками. Он то уделяет внимание клитору, то запускает язык внутрь, чувствуя, как ты сжимаешься, приближаясь к разрядке. Устраиваешь обе руки на его члене, попеременно касаясь мошонки и уздечки, слушая его откровенные стоны. Бокуто рвано всхлипывает каждый раз, когда ты резко с нажимом обводишь головку и опускаешь ладонь вниз, чтобы снова повторить это мучительное движение. — У тебя так хорошо получается, — хвалишь его, и он издает непонятный полустон-полувскрик, отдающийся вибрацией внутри тебя. Движения Котаро становятся неряшливыми, ты знаешь, что ему тоже хочется кончить. Тем более, после двух прерванных оргазмов. Желание рождается в твоей голове само собой, подталкивая наклониться ближе. Одна ладонь перехватывает его член у основания, удерживая на месте, ты щекочешь головку дыханием и проходишься широким мазком языка от уздечки. Бокуто почти кричит от этого чувства. Ты быстро тянешься назад другой рукой, чтобы схватить его за волосы и прижать к себе, прежде чем он отпустит голову. Ну же, еще немножко. Изданный им звук пронизывает тебя, и это все, что нужно, чтобы ты перешла черту. Выстанывая его имя, когда удовольствие проходит через тело, удерживая его голову на месте, ты прогибаешься в спине. Блять, очень хорошо, чертовски хорошо. У тебя дрожат ноги, затекшие в неудобной позе. Бокуто не останавливается, продлевая оставшиеся ощущения оргазма. Когда ты отпускаешь его волосы, он, задыхаясь, откидывает голову назад, а затем снова быстро поднимается, чтобы убедиться, что вылизал тебя дочиста. — Ты, конечно, ослушался меня дважды, милый, — плавно касаясь его бедер ладонями, прислушиваешься к хриплому дыханию. — Но все равно заслуживаешь кончить, — облегченный стон Бокуто ласкает твой слух, — твои руки останутся на месте. Котаро, как послушный мальчик, оставляет ладони на твоих ногах. Ему уже не терпится, член болезненно пульсирует без внимания. Ты убираешь свои пряди волос за ухо, вновь склоняясь над ним. Наверное, стоило помедлить немного, потому что из-за резко сомкнувшихся вокруг чувствительной головки губ, Бокуто до боли вцепляется в твои лодыжки. Ты шипишь тихо, чувствуя, как он извиняется поглаживаниями. Опускаешь голову ниже, и становится очевидно, что он вот-вот кончит. Втягиваешь щеки, плавно двигаясь между его ног, помогая себе второй ладонью. — /Т.и/, пожалуйста, я сейчас… Ощущение сокращающихся стенок горла вокруг головки и сжимающая яйца ладонь доводят Бокуто до состояния невозврата. Он мотает головой, хрипя и изнемогая от проходящих по телу судорог. Громкие стоны, вперемешку с всхлипами врезаются в твое сознание, заставляя продолжать. Ты не останавливаешься, как и он до этого, выжимая Котаро досуха. Только когда волейболист уводит бедра неосознанно, стараясь избежать прикосновений, ты отстраняешься, облизываясь довольно. — Мне так хорошо, — как в прострации бормочет Бокуто, пока ты, развернувшись, мягко целуешь подставленную крепкую шею. — Ты в порядке? — интересуешься осторожно, убирая налипшие на его лоб серые пряди. — Я лучше, чем в порядке, /Т.и/, — он тянет тебя ближе, прижимаясь к губам.