haikyuu!! «волейбол» имейджины с /т.и/

— Выглядишь шикарно, — первое, что говорит Куроо, как только за ним закрывается дверь. Мужчина потирает следы от наручников на запястьях и голодным взглядом осматривает тебя с ног до головы. Короткое чёрное платье облегает фигуру, позволяет любоваться изящными ногами, что сводят Тецуро с ума. Высокие каблуки добавляют роста, а темная помада откровенной пошлости. Все, как он любит. На его лице появляется довольный оскал, и ты чувствуешь себя загнанным в ловушку зверем. Хотя пришла сюда добровольно. — У нас всего сорок минут. Ты собираешься тратить время на разговоры? — это заставляет торопиться. Куроо в оранжевой робе выглядит непозволительно горячо. Он всегда закатывает рукава, открывая взгляду исписанные татуировками предплечья. Ты знаешь, что у Тецуро забит почти весь торс, и обожаешь касаться чернильных линий после горячего секса. Мужчина оказывается рядом в мгновение ока, вырастает перед тобой сильной фигурой и впечатывает в стоящий позади стол. Ты вскидываешь голову, смотря в его глаза, уже затуманенные похотью. — Собираюсь трахать тебя на этом чертовом столе, — хриплый бас раздаётся над ухом, ты сглатываешь в предвкушении. Стоит радоваться, что Тецуро оказался за решёткой лишь за доказанные финансовые преступления. Как глава клана Некома, он мог быть приговорён к сотни смертных казней, но подтвердить причастность его или его семьи к чему-то похоже небольших финансовых афер не удастся, как не старайся. Куроо умён и расчётлив, он чистит все хвосты и не оставляет следов. Он получает, что хочет, и всегда подходит к вопросу дипломатично, выигрывая конфликт с минимальными рисками. Даже проводя последние два года в тюрьме, мужчина умудряется руководить делами мафии. Через тебя. Ты часто винишь его за то, что стала «вдовой» при живом муже. Ждать Куроо из заключения не так уж просто, не хватает его поддержки и сильного плеча, на которое всегда можно опереться. Ты видишь Тецуро раз в месяц, если повезёт. Каждый раз приходится спорить с судьей и начальником тюрьмы, платить адвокату космические суммы и давать взятки местным работникам, чтобы оставили вас наедине в какой-нибудь комнате. Это все ужасно доводит одинокими ночами, ты живёшь в ожидании этого единственного дня. — У тебя просто отвратительные соседи по камере. Говоришь в миллиметрах от его губ, расстегивая пуговицы на оранжевом комбинезоне. Куроо целует первым, напористо и быстро проникает в твой рот языком, не даёт опомниться. Ты переводишь ладони на плечи, стараясь успевать за мужем, но его желание все равно сильнее твоего. С вибраторами на воле гораздо проще, чем дрочить себе за решёткой. Тецуро подхватывает тебя за бёдра и усаживает на стол. Тебе нужно лишь развесит ноги пошире, чтобы обтягивающая юбка задралась достаточно высоко. — Глаз с меня не сводили, пока я ждала охрану, — сбивчиво шепчешь ты, отстранившись. — Хорошо, что там ребята с автоматами наперевес. Мужчина усмехается, снова целует, истосковавшись по близости любимой жены. Его ладони ложатся на твои колени, и тепло от этого прикосновения расползается по всему телу. Ты ведёшь по мощным рукам вверх, сжимая напряженные мышцы сквозь яркую грубую ткань. — Тогда стоит дать им понять, кому разрешено так смотреть на тебя, — от голоса Куроо ты вся трепещешь в ожидании, желая отдаться ему прямо сейчас. — И не стыдно? — он посмеивается глухо, смоченными твоей слюной пальцами касаясь неприкрытой бельём промежности. — Не хотела, чтобы мы потеряли драгоценные секунды на трусы, — фыркаешь в ответ и притягиваешь мужа для очередного поцелуя. Пальцы погружаются в тебя, привычно ощупывают изнутри, сплетаются, костяшками проходясь по чувствительным местам. Ты разводишь ноги шире, подталкивая Куроо к более активным действиям. Его рука внизу работает, словно на автомате, по заученному сценарию заставляя тебя всхлипывать от нетерпения. Мужчина оставляет укусы на ключицах, там, где не будет видно никому, кроме тебя. И смотря на следы, ты ещё неделю-две будешь мокнуть лишь от одних воспоминаний. Обычно вы тратите такие встречи на разговоры о насущных делах клана. Пока Тецуро за решёткой, ты занимаешься абсолютно всем, у тебя есть официальное право. Никто не посмеет ослушаться прямого приказа, Куроо знает это и доверяет тебе безоговорочно. Ещё ни разу ты не подводила его, замечательно справляясь не только с рабочим долгом, но и с супружеским. В раздумьях о событиях последних двух дней ты не замечаешь, как он прижимает большой палец к клитору. — Тецу, — закусив губу, ты чувствуешь, что уже близка к разрядке. Однако Куроо тоже это понимает и убирает руку. Ты смотришь обиженно на мужа, а он, тихо рассмеявшись, накрывает твои губы. Тецуро, вообще, обожает целоваться, особенно с тобой. Он каждый момент, каждую секунду старается потратить на чувственный, жаркий, страстный, нежный, грубый, мокрый, пошлый поцелуй. Куроо — это ходячий секс, желание в человеческом обличии, и ты соврёшь, если скажешь, что вполне сможешь ему противиться. Ладонь Тецуро касается твоего живота, заставляет опуститься спиной на стол. Мужчина устраивает одну ногу на своём плече, вторую заводит за поясницу, прижимается, делая тебя максимально открытой. Длинный член распирает изнутри, принося с собой приятное чувство близости, от которого едва ли не рыдать хочется. Секс раз в месяц с любимым мужем — просто наказание, ты вряд ли готова вынести его ещё, хотя неплохо справляешься вот уже несколько лет. — Как же я скучал по этому ощущению, — рычит Тецуро, сжимая руками твою талию. — Сожмись получше, дорогая. Куроо не медлит, вбивается в тебя так сильно, что несчастный стол скрипит, грозясь развалиться. Каждое движение мужчины приятно различается теплом в паху, дрожью прокатывается по напряжённым бедрам. Ты пытаешься сжаться вокруг него, но сделать это, когда тебя без остановки долбит огромный член, не очень легко. Взгляд Тецуро неотрывно следит за колышущейся в такт толчкам грудью, и он накрывает ее ладонями, массируя сквозь тонкую ткань чёрного платья. — Громче, /Т.и/, — Куроо не просит — приказывает. — Хочу, чтобы все здесь слышали, кто тебя трахает. От представления, что все узнают о происходящем за закрытыми дверьми, тем более, пялящиеся до этого сокамерники Тецуро, ты захлёбываешься неприятным чувством стыда. Но быстро избавляешься от него, потому что самой очень любопытно взглянуть на их лица. Большинство в этой тюрьме знают, кто такой Куроо и чем он занимался до неё. Здесь также достаточно людей из клана, которые что на воле, что вне ее подчиняются лишь одному человеку. — Тецу, сильнее! Разве может он отказывать в желаниях любимой. Если до этого ты думала, что сложно поспевать за быстрым темпом мужа, то сейчас понимаешь — ты способна лишь визжать всякий раз, когда он загоняет головку так резко и глубоко, что она чувствуется где-то в горле. Ты течёшь просто неимоверно, член Тецуро блестит от смазки, и комментарии по поводу этого будут звучать еще несколько ближайших встреч. Черт возьми, ох, блять. Слышишь пошлые хлюпы и прикрываешь глаза, готовая кончить от одного лишь взгляда Куроо. Срываешь голос, царапая предплечья Тецуро. Последние несколько толчков выдаются насыщенными и очень жесткими, ты кончаешь почти сразу, громко вскрикивая. Стеночки, судорожно сокращающиеся, облегают член со всех сторон, заставляя мужчину излиться в тебя. Ты хочешь напомнить про плохую на презервативы память, но потом вспоминаешь о таблетках, что принимаешь почти с самого начала его заключения. Хотя Куроо относится к этому иначе. — Остался год, дорогая, — он нежно прижимается губами к твоему виску. — И я буду делать это с тобой каждый день. Нервная усмешка на твоих губах заставляет Тецуро рассмеяться. — Было бы неплохо подумать о наследнике, — его ладонь мягко гладит твой живот. Ты вскидываешь голову и тянешь мужа за подбородок, обращая на себя внимание. Его взгляд, такой расслабленный и уверенный, вызывает у тебя то самое тёплое чувство любви в виду порхающих бабочек. — Сначала выйди отсюда, потом поговорим о наследниках, — заявляешь серьезно. — Я не собираюсь с огромным пузом сидеть на собраниях по пять часов. Тецуро усмехается, явно осознавая, что не прогадал, когда женился на тебе, и чмокает коротко в макушку, предлагая второй раунд.