haikyuu!! «волейбол» имейджины с /т.и/

Разрушенные дома ни разу не преграда и точно не лучшее убежище. Тут затхлый воздух, пахнет сыростью и смертью, где-то в углу снуют крысы, и топот от их маленьких лапок эхом разносится по небольшой комнате. У стены напротив стоит деревянный комод, наверняка пустой, ведь хозяева точно забрали все барахло, когда бежали отсюда. Привалившись к жесктой вертикальной поверхности, Яку шумно втягивает воздух сквозь сжатые зубы. Он чувствует, как его рука становится липкой, и это неприятно. Смотреть вниз, туда, где находится ладонь, совсем не хочется, ведь Мориске примерно представляет, что увидит. Он готов оценить ущерб, но не готов принять свой скорый конец. — Ебать, — хрипло выдыхает разведчик, когда судорога прошивает тело. Он все же опускает взгляд и убирает ладонь. Рубашка на левом боку пропиталась алой кровью, оттуда торчит кусок стекла, Яку уверен, что рана находится почти в самом низу, но по ощущениям, все тело сейчас — напряженная струна. Он тихо ойкает и откидывает голову на стену, поднимая глаза к потолку, словно желая спросить, за что ему это? Мориске не видит смысла как-либо тревожить осколок, боясь сделать хуже. Но куда уж хуже? Он совершенно один умирает от кровотечения в полуразрушенном доме. И остается лишь гадать, кто придет первым: помощь или титан. Яку сжимает другую руку в кулак и вытягивает ноги вперед, он почти смирился со своей участью. По крайней мере, шансов выбраться меньше нуля. Он даже встать не сможет, лишь сползет обратно по стене на грязный пол. Мориске стискивает зубы, чувствуя, что жжение в боку усиливается. Перед глазами всплывают различные воспоминания. Он видит себя ребенком, уплетающим еду и раздающий ободрительные лещи всем вокруг, а потом подростком, когда только принял решение стать кадетом. Яку криво усмехается, понимая, что его жизнь пошла под откос в тот момент, когда он согласился вступить в разведчики. На кой черт ему это было нужно? Сидел бы сейчас за стеной в военной полиции, но ничего уже не изменить. На секунду он вдруг видит твои яркие глаза и улыбается, вспоминая первую встречу с капитаном /Т.ф/. Право, удивительная и храбрая девушка, настоящий ангел надежды. Если капитан Леви хмурый, серьезный и вечно собранный, то ты больше походишь на Ханджи. Вы обе ведете себя сумасбродно, часто смеётесь и поднимаете всем настроение. В конце концов, ты считаешь, что легкая шутка гораздо лучше, чем пинок под зад, однако Леви с тобой согласится. Мориске действительно расстраивается, понимая, что больше никогда не увидит твою улыбку, не услышит смех и даже не получит легкий подзатыльник, отвешенный нежной ладонью. Пожалуй, это единственное, о чем он жалеет на своем смертном одре. — Яку! — раздавшийся громкий голос возвращает его в реальность. Он крутит головой по сторонам, не понимая, действительно ли это помощь или слуховые галлюцинации, но шаги слышатся за дверью, и Яку молится всем богам, чтобы это правда оказался человек. — Мориске! Ты падаешь на колени рядом с ним, тут же давая оценку его положения. Твои руки аккуратно убирают ладонь Яку от раны. Несколько секунд ты молчишь, ничего не произносишь, только загадочно хмыкая. Мориске смотрит мутнеющим взглядом, пытается собраться и понять, кажется ему или иы действительно тут. — Сейчас будет неприятно, — он даже не успевает понять, а режущая боль пронзает все тело, заставляя Яку закричать в голос и ударить кулаком о пол. Ты явно соврала, когда сказала, что это неприятно. Это ужасно больно! Мориске не слушает, но ты шепчешь что-то явно успокаивающее, он слышит лишь отрывки фраз, почему-то перед глазами все плывет и хочется их закрыть. Ты рвёшь свой плащ и перевязываешь рану, приложив к ней небольшой чистый платок. Яку вновь находится на грани потери сознания, но две ладони, вдруг оказавшиеся на его щеках, не дают провалиться в туманную пустоту. — Оставайся со мной, — ты шепчешь, стараясь не показывать отчаяния, легкими движениями гладя его щеки, пытаясь отвлечь новобранца от болезненных ощущений. — Почему Вы вернулись? — слабо и тихо произносит он. Действительно, какой тебе был смысл идти сюда, рискуя своей жизнью. Да, отстал, покалечился, потерялся, погиб, но результат операции ценится сильнее человеческих жизней. — Куроо сказал, что потерял тебя из виду у старых домов. Я решила проверить, — ты просто ждешь, когда до вас доберется Тецуро с лошадьми, ведь тебе пришлось проделать весь этот путь исключительно на устройстве пространственного маневрирования. Яку хочет сказать что-то еще, но предвещая вопрос, ты отвечаешь сразу и на него. — Потому что мы не можем бросаться бойцами налево и направо. Мориске тихо вздыхает, опуская свою ладонь на твое предплечье, чуть сжимая: — Я не хочу умирать. Ты даже не раздумываешь над своими следующими словами, ведь ты здесь именно потому, что парой предложений можешь воодушевить целый легион, а добавив улыбку, убедишь всех пойти на верную смерть. — Отставить, Яку, — командуешь в шутливом тоне, меняя свое положение, позволяя ему опустить голову на обтянутые плотной тканью колени. Почему ты вернулась? Потому что дала обещание Смиту, что больше ни один твой подчиненный не погибнет. Ты не позволишь. Потеряв свой прошлый отряд, ты чуть не потеряла себя. Спасибо капитану, который вовремя дернул непутевую с подоконника, тут же отчитав. Ты улыбаешься воспоминаниям и не замечаешь, как пальцы запутываются в волосах Мориске. Опускаешь взгляд и видишь на щеке новобранца тонкую мокрую дорожку. Это уже страшно. — Ты не умрешь, Яку, — внезапное желание заставляет наклониться вперед. Ты оставляешь смазанный поцелуй на лбу Мориске, чувствуя, как сильно его уже лихорадит. — Увидимся, как только придешь в себя. Внизу слышится топот копыт и обеспокоенный голос Куроо, зовущий тебя. Спасён.