haikyuu!! «волейбол» имейджины с /т.и/

Они расстаются через месяц. Громко, с размахом — как полагается, когда красивая девушка бросает капитана спортивной команды. Об этом событии говорит вся школа. Каждый знает, что произошло, и пытается угадать причину. До тебя доходит много слухов. Часть из них звучит абсолютно бредово. Например, догадки о том, что Ойкава изменил Минами с тобой. Во-первых, Тоору не изменял ни одной своей девушке. Во-вторых, причём тут ты? Другие предположения, такие как беспочвенная ревность Накамуры и желание поскандалить, имеют право на существование. Ты не завидовала ей, видя, сколько девочек ежедневно пытается привлечь внимание капитана, окружая его в коридорах школы и провожая до дома. Не каждая выдержит такое. Минами не смогла. Ты не завидуешь ей сейчас: каждый шаг бывшей девушки капитана Сейджо обсуждается и порицается общественностью. В конце концов, именно Минами устроила прилюдный разбор полетов, когда очередная поклонница не смогла сдержать свои чувства. Постоянно быть в центре внимания — вот, что такое встречаться с Ойкавой Тоору. Этого Накамура так и не поняла, переоценив свои возможности. Она не первая, кто сбегает, оставляя за собой полуразрушенные мосты, в тайне мечтая вернуться. Секундная слабость, рвение отстоять свою правоту и на глазах у всех раз и навсегда доходчиво объяснить, что школьный красавчик принадлежит только ей — эти чувства руководили Минами. Ее чистая влюбленность быстро переросла в желание обладать Ойкавой полностью. Зависть в чужих глазах всегда будоражит, и раз за разом Накамура наслаждалась ею все больше. Слишком быстро чувства превосходства перестало хватать. В тот момент она громко хлопнула дверцей шкафчика, привлекая все внимание собравшихся в коридоре учеников, и дала волю гнетущим ее мыслям. — Хорошо, что ты тогда пересдавала тесты, — Ойкава усмехается и делает очередной глоток. — Это было просто ужасно. В зале уже никого нет, да и тебя быть не должно, но увидев включенный свет после семи вечера, ты не смогла пройти мимо. По звуку глухих ударов о паркет догадаться о происходящем не составило труда, и ты лишь вымученно вздохнула, толкая высокую дверь. Тоору даже не обратил внимания, продолжая вбивать мячи в сетку. Он соизволил сделать перерыв только после пятого «сядь уже», прозвучавшего с упреком. Капитан шутит и смеется, рассказывая о том, что беспокоит его в последнее время. Конечно, ситуация с Минами не прошла бесследно, задев не только эго (Тоору уже давно с ним не считается), но и тонкую душевную организацию волейболиста. Он многое слышал от бывших девушек и от людей, которые его терпеть не могут. Ойкава знает, что за пределами школы он «ветреный смазливый придурок с ужасным характером». Это неприятно, а Тоору только нацепляет свою самую обворожительную улыбку и сводит всех вокруг с ума, притворяясь. Притворяется, притворяется, притворяется. Он делает это постоянно, когда говорит товарищам по команде, что все в порядке с коленом. Когда посреди урока выходит до ближайшего туалета, сжимает раковину до хруста и смаргивает слезы, потому что у него нет жилетки, в которую можно выплакаться. Убедительно смеется над Вакатоши, тайно выстраивая вокруг победы над ним свою жизнь. Капитан долго не может уснуть, пытаясь забыть это грозное лицо. Тоору отказывается от похода в кино с командой и врет, что был на очередном свидании, а сам скрывается за светлыми дверьми с надписью «психолог». Он закрывается в зале, чтобы улучшить подачу, и долго сидит на полу, рассматривая желто-синий мяч, из-за которого так много проблем. — Как так получается каждый раз, /Т.и/? — Ойкава вздыхает устало и потягивается на скамейке, прижимаясь спиной к стене. — Почему нельзя любить взаимно? Ты хочешь знать ответ на этот вопрос, очень хочешь. Но вместо попыток найти его, рассматриваешь лицо капитана. Что же в нем такого особенного? Одно присутствие Тоору в этом зале заставляет тебя переживать целую бурю эмоций. Ты чувствуешь себя счастливой без особой на то причины. Его темные волосы спадают на лоб, глаза прикрыты, лицо расслабленно. Он красивый, да, но ты влюблена в то, как Ойкава ощущается. В его доброе сердце, невероятную силу духа и безрассудное упрямство. Ты влюблена в отзывчивость, немую заботу и искренне взволнованный взгляд, в мягкие прикосновения рук и теплые поцелуи в щеку на прощание. Ты влюблена в те моменты, когда он просто стоит напротив темным морозным вечером и дурашливо смахивает снежинки с твоей шапки. — Ты любил ее? — вопрос неожиданно заставляет Тоору повернуться и сосредоточить внимание на тебе. — А что такое любовь, /Т.и/? — Это когда ты чувствуешь себя лучше, просто смотря на человека, — ты не собираешься углубляться в подробности химического процесса и объяснять философские истинности. Говоришь только то, что переживаешь сама и не замечаешь, как выдаешь себя задержавшимся на тонких губах взглядом. Ойкава задумчиво молчит, но смотрит в твои глаза. По неменяющемуся выражению его лица ты не понимаешь, считает ли капитан эти слова глупостью или просто обдумывает их. — С тобой, — он говорит серьезно, словно не может быть и варианта, который ты оспоришь, и тут же добавляет. — Я чувствую это с тобой. — Тоору, — тряхнув головой, ты отворачиваешься, а в груди щемит до боли, — оставь шутки. Капитан молча придвигается ближе, теплые пальцы касаются твоего лица, поворачивают к себе. Ты задыхаешься, панически отказываясь верить непозволительной близости карих глаз. То, как он на тебя смотрит, этот взгляд, наполненный нежностью и неподдельным обожанием — ты готова сдаться, не начав бой. Какая разница, если тело подается вперед против твоей воли. Горячее дыхание Ойкавы на твоих губах ощущается болезненным покалыванием, сердце гулким стуком отдается в горле. Если ты не поцелуешь его сейчас, то, наверное, умрешь. — Все это время, что ты так старательно подкладывала письма мне на стол, знакомила с девушками, записывала их телефоны, — его взгляд блестит, зрачки расширяются, темнотой затапливая радужку. — Зачем? — Я не знаю, — говорить действительно сложно, когда он качает головой. — Не думала, что у нас может быть что-то больше дружбы. Большой палец Тоору касается твоей нижней губы, он опускает взгляд, но резко возвращает его. Ты замечаешь искрящиеся огоньки злости, которые капитан так старательно быстро тушит. — Ты и меня заставила поверить в это, — еще одна тихая усмешка. Так странно чувствовать его губы на своих, невесомое прикосновение. Осторожно е и по-детски наивное, оно эскалирует в нечто более взрослое и серьезное, красивое. По наитию ты сжимаешь пальцами воротник его футболку, притягивая ближе. Мысли сбиваются постепенно. Сперва вы позволяете себе несколько лишних вздохов, а потом тонете в чувствах, что не успели объяснить друг другу. К нежности и трепетности примешивается настоящий голод — вам следовало раньше разобраться в своих желаниях. Ладони Ойкавы остаются на твоих щеках, от жаркого поцелуя сводит колени, а Тоору забывает как дышать, ведь пока он целует тебя, это совсем не важно.